Петр и местный лесник, Прохор Игнатьевич, шли не спеша на лыжах, беседовали, и любовались зимним таежным лесом. Такая красота! Лес был, словно замок, сотканный из хрусталя и белоснежных пуховых ковров! Снег рассыпался по мощным кедрам и раскидистым пихтам, как миллионы мелких алмазиков, от такой красоты аж рябило в глазах. Несмотря на трескучий мороз, было тихо, и его совсем не ощущалось!
Лесник медленно вдыхал морозный свежий воздух и наслаждался:
-Эх, лепота! Скажи ведь, Петь? Хоть ты меня понимаешь! А то вон, дочурка моя, Галочка, упорхнула в райцентр, и носа не кажет. Ещё и поучает: «Чего ты, папка, сидишь в этой дыре! Давай ко мне переезжай, здесь заработки больше, и жизнь интереснее!». Будто знает, что об этой жизни, дите ещё! На кой мне эти заработки! Я и дня не протяну в этой душной бетонной коробке, которая квартирой зовется, а шум, гам, суета! А здесь сила, мощь, простор и свобода!
И старик раскинул руки в стороны, закричал:
-Эгегей!
Эхо прокатилось по всему лесу разными переливами.
Петя заулыбался. Ему нравилось общаться с лесником, занятный, колоритный мужчина, они очень сдружились. Летом Петр на тракторе работал, не ленился, дело своё любил и ничуть не стыдился этой профессии, наоборот, гордился ею. А зимой они вот так часто ходили вместе с Прохором Игнатьевичем на обход, проверяли кормушки лосей, нет ли где незаконной вырубки и просто беседовали о том о сём.
Мама одна воспитывала Петю, отец погиб, когда мальчонке и пяти лет не было. Несчастный случай в поле навсегда забрал кормильца из семьи. Женщина тяжело трудилась на ферме, дома хозяйство и огород, она всегда была уставшая, грустная. Мальчик с детства очень жалел мамулю и активно ей помогал, пытаясь облегчить тяжелый деревенский быт. Поэтому он рано повзрослел. Пете очень не хватало отца, ведь мама женщина, ей всего не расскажешь, чтобы не волновать, да и совета мужского не спросишь. Поэтому лесник его отчасти заменил. Он прожил жизнь, был мудрый и опытный. Молодому человеку очень нравилась с детства дочь лесника, Галина, или Галчонок, как её любовно называл отец. Она была типичной русской красавицей: высокая, статная, с длинной, толстой, русой косой и невероятными голубыми глазами цвета неба. Петя всегда смотрел на неё с придыханием и млел, боясь даже заговорить.
Девушка, конечно, видела, что парень сохнет по ней, но, к сожалению, совершенно его не воспринимала всерьез! Высоченный, нескладный, с торчащим ежиком жестких, непослушных волос и вечно со странной улыбкой на лице. В школе учился еле-еле, книг не читал, да ещё и тракторист. Она относилась к нему приветливо и по-дружески снисходительно, не более того. Да и зачем он ей, когда у Гали в райцентре был жених, Виталий, сын очень влиятельного депутата.
Когда речь заходила о Гале, Петя всегда слушал с интересом и поддерживал разговор. Вот и сейчас, решился, спросил:
-Так что, Галка-то? Замуж не вышла ещё?
Прохор Игнатьевич недовольно буркнул:
-А черт их разберет, молодых этих! Нет, вроде, на свадьбу не звала, даже ещё не знакомила. Говорит, что любит его, мол, хороший, богач, не обижает. Ну по мне, это их дело, лишь бы ладилось всё! Тогда и я буду спокоен! – и он махнул рукой.
Парень пригорюнился и ускорил ход, стараясь большн не думать о девушке. Вдруг на белоснежном снегу появились свежие пятна красного цвета, дальше больше и больше, и вот впереди мужчины увидели страшную картину. Возле какого-то кустарника валялась растерзанная волчица, вернее то, что от неё осталось! Зрелище было не для слабонервных! Даже видавший виды Игнатьевич скинул ушанку и утер пот со лба, произнеся:
-Охо хо! Кровавая была битва! Волчица-то не старая, шерсть вон как блестит, аж переливается. И судя по опухшим соскам, она недавно родила! – рассуждал старик.
Петя забеспокоился:
-Значит, где-то недалеко волчата должны быть!
Старик приложил палец к губам и показал молчать! И действительно, в тишине, где-то неподалеку, раздался слабый писк.
Мужчины поспешили туда. В старом поваленном дереве было огромное дупло, там слышалась какая-то возня и доносились слабые звуки.
Молодой человек заглянул внутрь и обомлел, там были пять безжизненных, мертвых клубочков, и лишь один, шестой, неуверенно ползал по ним, тыкался носом и пищал, совсем как беспомощный щеночек.
Парень достал волчонка. В шерсти был красноватый отлив, как у растерзанной матери, видно, глаза только недавно открыл.
Прохор Игнатьевич покачал головой:
-Жалко бутуза! Не выживет он один в зимнем таёжном лесу! И к себе не заберешь, как никак дикий зверь!
Но Петя уже сунул малыша под тулуп:
-Я заберу себе, выкормлю, вдруг выживет? Ну не могу, жалко, до слез, околеет ведь, как и остальные! – решительно ответил он.
Старик только головой покачал, мол, что с тобой поделать, и мужчины поспешили домой.
Когда Петя дома достал из-за пазухи волчонка, его мама, Валентина, была в ужасе, и пыталась вразумить сына:
-Ты что, ошалел, Петро? Это ж зверь, не домашний питомец! А коли вырастет, да загрызет нас всех? Неизвестно, чего у него на уме! Я боюсь! Ану неси, откуда взял! – кричала женщина.
Но парень заупрямился и насупился:
-Я его на верную погибель не брошу! Люди мы, или твари бездушные? Тут будет жить! Серым назову! Ну посмотри, какой он хорошенький! – и почесал карапуза за ушком.
Тот прильнул к своему спасителю и лизнул руку, преданно заглядывая в глаза.
Серый рос не по дням, а по часам, с аппетитом уплетал предложенные угощения, и к весне вымахал в поджарого молодого ручного волка. Издалека его можно было спутать с собакой породы Хаски.
Он преданно служил хозяину, ни на шаг от него не отходил, всё время крутился рядом. Валентина, хоть и смирилась с новым жильцом, но всё же немного его опасалась, и старалась обходить стороной.
Был тихий майский вечер, мать во дворе копалась на клумбе, Петя играл с Серым, пытался обучить командам. Вдруг в калитку заколотили, волк ощетинился и зарычал, обнажив клыки.
На пороге стоял насмерть перепуганный, запыхавшийся лесник, и голосил:
-Беда! Горе то какое! Ой ой ой! Как жить-то теперь! Что делать?
Валентина усадила старика в беседку, налила холодного кваса:
-Что стряслось-то, Игнатьич?
Тот запричитал:
— Горе то какое… Доченька моя, Галчонок… разбилась на машине с женихом своим!
Петя похолодел:
-Ну, говори толком? Живы хоть? В какой больнице?
Старик протянул бумажку с адресом:
-Вот адрес, по телефону не разобрал больше ничего! Ой ой ой! – причитал он, как заведенный.
Петя понял, у него шок, надо брать ситуацию в свои руки. Он быстро оделся, взял деньги, документы, одел мотоциклетный шлем и скомандовал:
-Садись в коляску, Прохор Игнатьевич. А то автобус только утром будет! А мой старый верный железный конь мигом до райцентра домчит. Качество то советское, от отца остался!
Старик без разговоров залез, застегнул шлем, и мужчины выдвинулись в путь.
В больнице измученный, уставший доктор сообщил им неутешительные новости. Ехали в иномарке, водитель был сильно пьян и не справился с управлением, врезался в столб! Удар пришелся на пассажирское место. Парню хоть бы что, так, пара ссадин, его уже отец домой забрал. А вот девушка на волоске от смерти. Куча переломов, рана на голове, сотрясение, но самое страшное – задет позвоночник, и она парализована. Если в ближайший месяц не прооперировать, то всё! На всю жизнь будет к инвалидному креслу прикована!
Старик не понимал, кипятился:
-Ну так делайте операцию! Не тяните! Чего ж вы ждете? – недоумевал он.
Доктор опешил:
-Вы в своем уме, Прохор Игнатьевич? Её в столицу везти надо! А это только вертолет! А здесь что? Ни оборудования, ни специалистов, ни условий! Угробим только! Да и операция такая, огромных денег стоит!
Когда он озвучил сумму, Пете стало плохо! Он понял, что даже если они продадут этот драндулет и стариковский дом, им никогда не насобирать столько!
Мужчинам разрешили на секунду заглянуть в палату реанимации. Увиденное потрясло их до глубины души! Галочка лежала вся в бинтах, гипсах и трубках, без сознания, она выглядела жалко и беспомощно! У Петра защемило сердце и ком встал в горле, он прошептал себе под нос:
-Галчонок, держись, я что-нибудь придумаю! – и утёр рукавом набежавшую слезу.
Мужчины вышли из больницы, сели на лавку. Убитый горем отец скрючился, закрыл руками голову:
-Что делать-то? Ума не приложу? Помрет ведь Галчонок, как пить дать помрет!
Тут Петю осенило:
-Слышь, Прохор Игнатьич, а может жених поможет? Он же вроде богатенький у нас? Где он вообще? Почему не рядом?
Старик просветлел:
-Ну ты, Петька, голова! И вправду, ану поехали к буржую этому, я с ним по-мужски поговорю! Ну должна же совесть или жалость в нем проснуться! Девку загубил, и в ус не дует!
Узнав в больнице, где Галя работала медсестрой, адрес жениха, они поехали к депутату домой.
Увидев на пороге всклокоченного нескладного парня и жалкого старика, лощеный депутат в дорогом костюме, брезгливо осведомился:
-Вы кто, товарищи, и за чем пришли? Я на дому не принимаю по личным вопросам, сколько можно пороги обивать!
Старик не выдержал:
-Я отец Гали Бодровой! Она невеста вашего сына, Виталика. Они вчера в аварию попали! Моя дочь умирает, нужна срочная операция! Помогите! Ведь это ваш сын за рулем был! Говорят, ещё и выпивши! Вы же богаты, и для вас это не деньги! – закричал он.
Депутат подозвал сына, и спросил:
-Виталик, какая невеста? Какая Галя? Ты знаешь, кто эти люди?
Тот трусливо отвел глаза и промямлил:
-Она мне не невеста, так, знакомая… А этих, нет, не знаю. И вообще, не было никакой аварии, я вчера дома был – изворачивался подлец.
Депутат нагло улыбнулся и с явной издевкой отчеканил стальным голосом:
-Ну вот, милейшие! Мой сын не знает, кто Вы и с вашей дочерью у них ничего серьезного! Попрошу нас больше не беспокоить! – и захлопнул дверь.
От такой наглости мужчины просто опешили. Петр кипятился:
-Да как же так? Надо в полицию, в суд идти! Это неслыханно! Ну должна же быть на них управа? Надо свидетелей искать!
Старик только отмахнулся:
-Да что толку? Наверняка куплено у них всё, в этой полиции! Раз дело замяли уже! Только время потеряем. Пусть это будет на его совести.
Несолоно хлебавши, мужчины вернулись домой. Петя не посмел оставить лесника одного в такую тяжелую минуту, взял Серого и поехал в дом к старику.
Достали бутылку домашнего спиртного, налили, выпили… Но алкоголь абсолютно не брал, будто вода…
Серый крутился юлой, озорничал, пытался ловить мух. Случайно зацепил увесистой лапой обои и отодрал приличный кусок. Петя закричал на него:
-Фу, нельзя! Ты что имущество портишь?
Но старик вдруг присмотрелся:
-Никак дверь какая? Странно! – и отодрал ещё пару полос.
Действительно под обоями была старая, пошарпанная дверь. Мужчины толкнули ее, и она со скрипом поддалась, ступеньки хиленькой лестницы вели в подпол.
Петя взял фонарик, и сказал леснику:
-Посвети-ка мне, Прохор Игнатьевич, я по-молодецки полезу гляну, что там? Даже самому интересно!
Из подвала донеслись крики:
-Ого! Ура! Боже мой! Мы спасены!
Старик насупился:
-Ты что там, малый, головой повредился? Говори толком, что нашел?
Парень еле вылез из узкого лаза, и показал в руке пригоршню древних монет и камней явно драгоценных,:
-Там полный подвал такого добра! Ты миллионер, Игнатьевич! Представляешь? Тут и твоим правнукам хватит!
Но старик ешё больше помрачнел:
-Ну уж нет! Мне чужого добра не надо! Может они кровавые, цацки эти? Честным трудом столько вовек не заработать. Я здесь только пятый год живу, старый-то дом сгорел, а этот мне в сельсовете выделили. В нем никто селиться не хотел. Байки всё травили, что здесь будто бы привидение старого графа живет, по ночам ходит да клад зарытый ищет! Я всё думал: «Тьфу ты, бабы дуры, пустомели!». А оно гляди, и правда, клад! Завтра же сдадим всё, как положено, государству. Там премия приличная полагается, я читал про такое, авось Галочке моей хватит на операцию! А больше мне и не надо!
Галину отправили в Москву на вертолете, полученной премии как раз хватило, чтобы оплатить операцию, с ней полетел Петя, старик боялся летать, да и здоровье уже не то. Девушку успешно прооперировали, но ей предстояла длительная реабилитация.
Узнав о случившемся, все в деревне сплотились и скинулись, кто сколько мог, сотрудники больницы, где работала девушка тоже помогли, общими усилиями вытащили Галю, поставили на ноги!
Всё это время Петя неотлучно был с ней! Поддерживал. Помогал делать первые шаги, кормил из ложечки. Порой девушка впадала в отчаяние, и рыдала от адской боли, её злило, что ноги не слушаются и ни в какую не хотят двигаться! Красивую косу состригли, когда лечили раны, и теперь Галя точно была похожа на взъерошенного Галчонка. В такие минуты он утешал её, как маленького ребенка и уговаривал:
-Ну давай, солнышко, шажок, ещё шажок, ты сможешь, ради папы, ради меня – и протягивал ей руки. Она верила ему, и у неё действительно всё получалось.
Пара сблизилась за всё это время. Галина совсем по-другому теперь смотрела на Петра, которого считала деревенщиной когда-то. Для неё теперь он был герой, спаситель, опора и стена и самый родной человек. Она была благодарна всем простым деревенским людям, которые, даже не зная её близко, без разговоров собрали последние копейки и помогли от чистого сердца! Не то, что предатель Виталик, который вообще сделал вид, что они не знакомы! А ведь какие подарки дарил, соловьем пел, в любви клялся!
Галя призналась Петру:
-Ты знаешь, я тот вечер на всю жизнь запомнила! Мы на дне рожденья какой-то важной шишки были. Там всё девицы такие гламурные да разрисованные, всё про курорты да обновки рассуждали, а я, как белая ворона среди всех была, с косой своей до пояса. Они открыто надо мной посмеивались и перешептывались, мол, где это Виталий такую деревенщину откопал! А жених мой, вместо того, чтобы защитить меня, стал то за одной юбкой, то за другой увиваться! Мне так обидно стало! Вот я и выбежала на улицу в слезах. Виталик догнал меня, силком в машину усадил, кричал сильно, что я не умею себя в приличном обществе вести! Я выйти хотела, он дверь захлопнул, и газу на всю дал, пьяный был сильно! Дальше ничего не помню! – и она зарыдала, мысленно опять переживая весь ужас того дня.
Парень успокаивал:
-Ну всё уже позади, успокойся, главное, что ты на ноги встала! Дурак твой жених! Я бы такую девушку никуда не отпустил! Любил бы и берег всю жизнь!
Слезы мгновенно высохли, и Галя улыбнулась:
-А мне теперь кроме тебя никто не нужен, так и знай! Так что будешь теперь всю жизнь со мной!
После выздоровления пара решила вернуться жить в деревню и сыграть свадьбу! Они уже не мыслили жизни друг без друга!
Дома их встречали радушно, как дорогих гостей. Валентина накрыла в беседке стол, собрались соседи, принесли с собой разносолы, во главе стола восседал с важным видом Прохор Игнатьевич.
Поднял рюмку, обратился к присутствующим:
-Галчонок, дочка! Как я счастлив, что ты поправилась, домой вернулась. Тебе, Петр, огромное спасибо, за помощь, поддержку, участие! Что не бросил старика в тяжелую годину. А Серому твоему отдельная благодарность, кабы не он, не ходила бы моя Галочка своими ногами по земле! И вам всем, люди добрые, что не очерствели душой, подсобили! – он поклонился и выпил, смачно крякнул и пригладил окладистую бороду.
Петя с Галей сидели рядышком, как голубки, обнявшись, и ворковали о чем-то своем. Они были совершенно счастливы. Галя заметила, как же легко и свободно дышится в родной деревне, всё кругом привычное, свое. Нет зависти, лжи и предательства. Она поняла, чем меньше у людей денег, тем шире у них душа! И наоборот, мажор Виталик не ценил того, что ему преподносил отец на блюдечке, и поэтому он вырос малодушным и трусливым, как личность он ничего из себя не представлял.
Вскоре в сельсовете отгуляли свадьбу, посидели душевно, пели и плясали под гармонь. Вдруг у Гали в самый разгар веселья, сильно закружилась голова, ей стало плохо, и она стала плыть по стенке! Гости переполошились, поднялся шум.
Петя страшно испугался за невесту, подхватил её на руки и вынес на улицу, на свежий воздух. Он не знал, чем помочь, поэтому неуклюже бегал вокруг неё и размахивал изо всей силы носовым платком.
Подбежала Валентина, ловко ослабила ей тугой корсет платья, дала воды, приобняла и спросила с заговорщицким видом:
-Ну что, невестушка, кто там у нас, внук или внучка?
Галя смотрела ошарашенно на свекровь:
-А откуда вы знаете? Я же никому ещё не говорила, даже Петюне! Сглазить боялась! – поразилась девушка.
Женщина захохотала:
-А чего там знать то? Я жизнь прожила! Сразу всё поняла! Лицо вон в конопушках, губки расплылись, а уж как на соленые огурцы налегать стала да на квашеную капусту, всё стало ясно! Радость то какая!
Петя переспросил:
-Так я не понял что-то? Галочка, ты беременна?
Обе женщины залились смехом, держась за животы. Мать потрепала его за чуб:
-Ну мужичье! Я ему уже полчаса толкую, что он скоро отцом станет, а он стоит, как дундук! Жену то обними!
Наконец до парня дошло, и он бросился целовать и тискать Галочку!
Вот и сбылись его мечты! Рядом девочка, которую он любит с самого детства, а скоро будет на одну любимую кровиночку больше его семья! Родной дом, живая здоровая мама, любимое дело, верный волк, и конечно мудрый Игнатыч! Что же ещё нужно для счастья!
