Когда любовь превращается в недоверие, карающая сила подозрений может разрушить даже самые крепкие узы, оставив после себя лишь горькое сожаление о необратимых решениях.
Зоя была вне себя от гнева: да как мог ее Кирилл требовать такое? Ее Кирилл! Разве давала она хотя бы малейший повод для подозрений? И вот награда за верность и заботу: требование сделать днк-тест их дочери. И он еще удивляется реакции жены…
– Ты соображаешь, что говоришь?
– А что я такого сказал? Тебе есть что скрывать? Если не изменяла, то к чему эти вопросы?
–Хорошо, но потом сам локти кусать станешь…
–Все с тобой ясно! Значит, я все таки прав!
А как все хорошо начиналось…
…Встречаться Зоя с Кириллом стали, когда обоим по семнадцать было. Поженились спустя год. Родители воспитывали девушку в строгих правилах: никаких отношений до свадьбы. Это особенно радовало будущего мужа. Правда, в его семье придерживались иной морали.
Поэтому мама с братом только и делали, что пели, какое разочарование ждет Кирюшу после свадьбы. Только не слушал их жених. Да и какой смысл? Семен скрывается от алиментов: на троих платить надо. А у мамы такой богатый опыт, что не представляет, как другие честными могут быть.
Да Зоя и не общалась особо с семьей Кирилла. Он сам не настаивал, даже доволен был, что супруга нечасто к матушке его приезжает и только с ним вместе. Даже радовался, когда каждый к своим отправлялся. Когда Зоя сообщила, что у них будет малыш, счастливее Кирилла не было человека на свете.
Но беременность женщина переносила тяжело. Врач запретил любые нагрузки:
– Иммунитет сильно понизился, осторожность необходима предельная.
Будущая мама очень переживала, боялась лишний раз из дома выйти. Хорошо хоть, Аришка родилась здоровенькой. Папа не отходил от кроватки:
– Волосики мамины. Глазки чьи? Папины, такой же разрез, тот же цвет…
Свекровь явилась на выписку и сразу заявила во всеуслышание:
– Не наша порода! – и ушла.
Даже на руки внучку не взяла. Тогда молодая мама не стала обращать внимания на причуды мужниной родни. Своих хлопот немало. Это уже после поняла, что не стоило пускать такие выпады на самотек.
Семья жила счастливо. Жена о малышке заботится, по дому хлопочет. Муж работает и время находит, чтобы любимой помогать. А с другими Зоя старалась, как и раньше, общаться по минимуму. Мало ли что, иммунитет-то лучше не стал пока. Даже родителям лишь звонила. В гости не ходила.
От Кирюшиной родни – ни звука. Это Зоя сама себя успокаивала, что тем все муж рассказывает. Но, как выяснилось позднее, бабушку вообще внучка не интересовала. Потому что она не считала Аришу своей внучкой. И не скрывала свекровь от сына своих выводов: ребенок нагулян неверной женой с не пойми кем. С чего так решила? А не похожа девочка ни на мать, ни на отца.
Долго молчал Кирилл, не решался озвучивать слова матери дома. Да, видно, не раз и не два повторили ему обвинения. В результате хмурым стал приходить, с ребенком отказывается сидеть, ссылается на усталость либо занятость. Но прошла неделя, месяц на исходе – а все хуже да хуже обстановка в семье.
Зоя первой не выдержала. Она понимала, что не на пустом месте история началась. Вот и напрямую поинтересовалась:
– Кирилл, в чем дело? Что не так? Ты на себя не похож.
– Да на работе все навалилось, замотался совсем… Потом, когда успокоится все, наладится, наверное…
Только жена все больше и больше беспокоится: хмурый совсем стал любимый. Даже не желает в одной комнате с ними находиться. И снова свой вопрос повторила. А в ответ и услышала:
–Тест на ДНК нужен.
Зоя опешила:
–Кому нужен? Тебе? Мне?
–Аришке. Сама посмотри. Растет – и ни на кого из нас не похожа становится. Моя ли вообще она дочка? Вот тест все по местам и расставит. Если моя – успокоюсь, нет – тоже успокоюсь, разведемся да и все.
И тут супруга почувствовала: так ее еще никто не унижал. Ее в измене обвиняют! Да еще и намеренном вранье: разведусь и успокоюсь. Ну да, все же так просто! Да как язык-то повернулся заявить такое!
Долго женщина с мыслями собиралась. Наконец ответила:
– Никакого теста я делать не стану. Нечего мне доказывать. Я не изменяла.
Кирилл словно только этих слов и ждал. Вскочил, начал по комнату ходить и говорить, постоянно повышая голос:
– А ведь права мама оказалась, точно права. Как видела все заранее… А я-то ей не верил. Не желаешь – точно значит, изменяла. Боишься, откроется все? Кто отец Аринки? Говори!
Сильно тогда поругались супруги. Не желал Кирилл слушать жену. Зоя же не понимала: из-за чего он настаивает? Так нужно ему – вот сам пусть и делает, да чтобы жена не в курсе была. А обвинять ее заранее зачем?
Кирилл же в ответ заявил:
–А мне не нужно. Если бы ты согласилась, сразу бы понял, что все в порядке. А раз нет – точно делать буду. Мне зачем чье-то дите растить? Пусть папаша родной и занимается.
Не смолчала жена, ответила, слово за слово – снова разругались. В пылу ссоры супруг выскочил из дома, грохнув во всей силы дверью. Зоя трясущимися руками набрала номер матери:
–Мам, он с ума сошел… Заберите меня скорее отсюда, я не хочу оставаться тут…
Полчаса понадобилось родителям, чтобы приехать к дочке. Быстро вещи собрали, быстро в машину погрузили, да и уехали. Всю дорогу мать с отцом молчали. И лишь дома, когда внучка спала, дед яростным шепотом заявил:
– Вот сразу не понравилось мне это семейство. Где это видано: так оскорбить! Это же надо, ни с того, ни с чего объявить Зою не пойми кем! Нет уж, этого оскорбления я терпеть не намерен. Руки не подам никому из этих – кивнул он в сторону двери. — Ты, дочь, человек взрослый, сама решай, что да как. Но как по мне – лучше уж одной, чем с таким.
И мать с мужем полностью согласна:
– Какая семья, если муж жене не верит, требует подтверждения, что ребенок от него? Не нужен такой спутник рядом. Это ни опора, ни защита… а ты, дочь, не одна на свете. Мы есть. И с внучкой поможем всегда. Нечего бегать от Кирилла да к нему. Раз и навсегда решай.
А Зоя уже решение приняла. Раз так оскорбил ее избранник – нет ему доверия. Свекровь, понятно, промыла мозги. Да почему-то мамино слово стало значить больше, чем слово любимой. Да и повел себя дальше Кирилл не как мужчина.
Он требовал от супруги не позорить его: надо же, посмела уйти от него! Больше того, кричал, что это как раз и подтверждает, что ребенок нагулянный:
–Значит, боишься позора, скрываться от меня решила? Нет другого объяснения.
Все доводы общих знакомых о том, что ни к чему проверки, мужчина не слушал. Он не понимал, что обидел одним своим предложением. Подумаешь, тест сделать. Вон по телевизору каждый день показывают. И чего? Явно же, есть ей что скрывать. А он обмана не допустит…
От обиды Зоя сначала собиралась отказаться от теста этого злосчастного. Назло Кириллу. И пусть отказывается от отцовства! Лучше прочерк, чем такой позор вместо папы. Зато у дочки потом проблем никаких. Проживут они без алиментов, лишь бы подальше от этой грязи.
Но потом отошла женщина, подумала. Да и последовала советам подруг. В суд направилась. Нужен Кириллу этот тест – получай. Только встречный иск она уже подает. На оспаривание права на отцовство. А причина – ненадлежащее поведение. Справки все собрала, как нервы приводить в порядок пришлось. И свидетели нашлись. Так что Зоя явилась во всеоружии.
Свекровь сияла от радости: все, как она предвидела. Да только радость была преждевременной. Тест подтвердил родство. Как ни вопила мать Кирилла, что все подстроено, не стали ее слушать. А то, что Зоя добилась отмены его отцовства и совсем подкосило мужчину:
–Ты же сам хотел этого? Мама так с самого начала велела? Да? Ну и молодец, порадовал ее. Теперь живите спокойно. Нет у вас ни дочки, ни и внучки. А я даже слышать про вашу семейку не желаю. Как братец, так и ты. Оба одинаковые.
Зоя гордо вышла из зала суда. Она была довольна: полностью отомщена. А Кирилл остался один. Он сидел на скамейке обхватив голову руками. Только теперь понял, что напрасно послушал мать и брата.
Своими руками разрушил семью, собственноручно лишил себя и любимой, и ребенка. И ведь не исправишь, прощения не попросишь. Слишком глубокая рана была нанесена. Не залечить ее ничем. Даже время не поможет.
