Чего так шумишь, Зоя Ивановна? В коридоре слышно, — в уютный кабинет бухгалтерии, где работали три женщины разного возраста, вошла Леночка, секретарь главного.
— Ой, Лена, здравствуй! — всполошились женщины. — А что Игорь Петрович у себя уже? Пора начинать трудиться или можно ещё посплетничать минут десять?
— Шефа сегодня не будет до обеда, расслабьтесь. Вот только кричать так не надо, вас же слышно в другом конце офиса. И на работе семейные проблемы обсуждать надо поменьше.
— Ой, Лена, я просто не в себе! Сил уже никаких нет с этой нахалкой. Вот удружил мне сынок перед старостью моей. Растила его, думала, поддержка и опора мне будет на склоне лет. А оно всё наоборот получается, — продолжала жаловаться Зоя.
— Это вы про сноху свою, что ли? — удивилась девушка.
— Да, а про кого же ещё! Ты вот, наверное, не станешь так по-бессовестному относиться к свекрови, как моя Жанна.
— Я не замужем, Зоя Ивановна. И туда пока не стремлюсь. Мне и так неплохо! А в любом конфликте всегда двое виноваты! — бойко выдала Лена, стремясь защитить неизвестную ей молодую женщину.
— Ой, не замужем она! Гляньте, цаца какая. Да не берёт никто, вот и без штампа пока. А сама спит и видит, как бы нашего шефа заполучить, — произнесла Людмила, когда молодая женщина, вышла из бухгалтерии.
— Да, а он давно и глубоко женат, — со смехом поддержала коллегу Анна. — И на неё ноль эмоций!
— Так что там твоя Жанна? Слушаем, Зоечка, — с интересом проговорила Людмила, наливая в чайник воды. — Раз шефа нет, ещё поболтаем, чайку выпьем с конфетами, а потом уж и работать начнём.
— Да что Жанна… Говорю, сил нет. Одно слово — бессовестная.
— Да всё они такие. Так и норовят свекровь по полной использовать в своих интересах. А маму родную берегут, — поддержала Зою Людмила.
— Ну нет, ты не совсем права, — не согласилась 35-летняя Анна. — Я вот, например, свою свекровь уважаю. У нас с ней хорошие, добрые отношения. Она меня любит, и я ей отвечаю взаимностью. Мне даже стыдно было бы обидеть её, ведь я от неё только добро вижу.
— Вот! Ключевое слово здесь — уважение. Тебя, Аня, родители правильно воспитали. Привили чувство уважения к старшим. А эта, моя, — как рот свой раскроет и давай орать, — держась за сердце, продолжала Зоя Ивановна. — Еле добилась от сына, чтобы он квартиру снял да перевёз их от нас с отцом. От греха подальше, пока мы с ней не подрались в один прекрасный день.
— Ты же говорила, что вы сами предложили им сразу после свадьбы у вас пожить? — уточнила Людмила.
— Да, было такое. Но Жанна ждала ребёнка. Они поженились уже почти перед её род.ами. Ну сынок и попросил меня, дескать помочь надо с ребёнком, подсказать.
— А у вашей Жанны разве нет матери? Вот пусть с ней бы и жила и училась, как за ребёнком надо ухаживать.
— Да есть у неё мать, а толку-то? Сорок с небольшим и в вечном поиске. Сейчас вот в свою однушку какого-то очередного альфонса привела. Ей совсем не до внука и проблем дочери.
— А, ну тогда понятно.
— Мы с отцом очень любим внука Данилку, но у нас больше нет сил. Пришлось дать сыну денег, чтобы он снял отдельное жильё. А для нас это огромный удар по семейному бюджету. Хотели летом в гости съездить к сестре мужа в Краснодар, там и до моря недалеко. Но теперь можно забыть и про все поездки, и про ремонт в квартире. Полностью обезжирил нас сынок с невесткой.
— Зоечка, ну ты так не расстраивайся. Сейчас всем тяжело. Ипотека неподъёмная, молодёжь выкручивается как может. Ну и родителям приходится им помогать. А куда деваться? — рассуждала Людмила. — Вот немного встанут они на ноги и сами начнут зарабатывать. Ещё и вам с мужем помогут.
— О чём ты? От этой Жанки точно никакой отдачи не дождёшься. Никогда! Да ещё и сын под её дудку пляшет. Так и будут с нас тянуть, пока мы при деньгах с отцом. А потом в какой-нибудь дом престарелых сдадут, а квартиру нашу себе заберут.
— Ну, не переживай ты так, Зоя. А то вон за сердце держишься. Ещё в больницу загремишь из-за стресса.
— Да и загремлю, это запросто. Давление зашкаливает. Говорю вчера сыну — Жанна уже Данилку в садик водит, чего на работу не выходит? Мы с отцом и так до последней копейки отдаём, а вам всё не хватает.
— Ну? А он? — с интересом спросила Анна, попивая ароматный чай с бергамотом.
— А он говорит — не может она пока. Дескать, всё, что предлагают по её специальности, ей не подходит. Платят мало, а работать надо по восемь часов в день.
— Да, молодёжь сейчас работать не любит. Это не мы, которые и до ночи будем с отчётами сидеть, и в выходные выйдем, если надо, — поддакнула Людмила.
— И хорошо. Хоть с детьми рядом находятся, когда им родители нужны. А что хорошего в том, что наши выросли сами по себе? Ты вот, Людмила, много со своими дочерьми была, пока они росли? Вот то-то же, — рассуждала Анна.
Женщины замолчали, каждая в это время думала о своём.
Вдруг в этой непривычной тишине раздался звонок на сотовый Зои.
— Алло! Да, сынок, слушаю. Что? Куда? Как ты сказал? — вопросы один за другим сыпались в трубку, а коллеги внимательно слушали, о чём говорит Зоя Ивановна со своим сыном.
По её лицу было видно, что она очень удивлена, а ещё расстроена. До этого бледное лицо стало покрываться некрасивыми красными пятнами, а голос срывался на крик.
Поговорив с сыном, Зоя долго не могла прийти в себя.
— Нет, ну вот объясните мне, это как? Я такой наглости никак не ожидала. Ну ладно, сноха — чужой человек, а сын? Как он мог так с нами поступить? Как? — возмущалась женщина.
— Аня, дай быстро капли там, в столе.
Коллеги накапали Зое резко пахнущего успокоительного. Дали выпить. Минут через пять она немного успокоилась и рассказала о том, что случилось.
— Жаловались нам с отцом, что денег нет! Вечно клянчили. Просили постоянно то на еду, то на садик, то на одежду для Данилки. Квартиру съёмную мы полностью им оплачиваем. А а они на океан собрались лететь — отдыхать! Устали они, видите ли! — возмущалась Зоя Ивановна.
— Да ты что, Зоя? Вот дела! Так ведь путёвки туда очень дорогие! Я знаю, у меня соседи только что прилетели с океана. Это вам не в Турцию смотаться. Хотя и туда сейчас тоже стало дорого ездить. Откуда же у сына такие средства, если они у вас всё время деньги брали? — удивлённо спросила Людмила.
— Вот и я тоже хочу узнать, откуда! Так это ещё не самое главное. Они Данилку на нас с отцом оставляют на неделю. Вот что мне делать? Хоть увольняйся! — чуть не плакала Зоя.
— Ну ты подожди так расстраиваться. Уйдёшь на больничный. Тебе сейчас по-любому дадут. Давление, наверное, зашкаливает, — пыталась успокоить коллегу Аня. Подлечишься и с внуком как раз побудешь. И успокоишься немного. Зря ты так реагируешь, здоровье беречь надо. И никакая невестка потом тебе не компенсирует его.
— Да-да, я полностью поддерживаю Аню. Иди сейчас же в поликлинику. А мы тут справимся без тебя. Работы пока немного и до конца квартала ещё далеко, — сказала Людмила.
Так Зоя Ивановна вынуждена была взять бюллетень и приготовилась сидеть с внуком.
На следующий день сын со снохой привезли к родителям Данилку.
— Вот, сынок, поживёшь пока у бабушки с дедушкой, а мама с папой ненадолго уедут, хорошо? — уговаривала Жанна маленького сыночка.
— Хорошо, — согласился он.
Внук любил и бабушку Зою, и деда Колю. Поэтому с радостью побежал в комнату к своим любимым игрушкам, которых здесь было много.
— Жанна, когда это кончится? — со злостью спросила Зоя Ивановна. — Вы тянете с нас деньги, а сами летите отдыхать. Это как? Мы с отцом думаем, что вы нуждаетесь, что вам есть нечего, последнее вам отдаём, а вы оказывается, жируете! Ни копейки больше от нас не получите, ясно!
— Мам, прекрати, прошу тебя. Нам просто повезло — путёвку горящую предложили, — объяснил сын. — Зачем отказываться? Тем более, что Жанна очень устала, маленький ребёнок, эти проблемы с поиском работы.
— Нет, не прекращу! Это свинство, сынок! И твоя нахалка жена просто пользуется нами, нашей с отцом добротой! Но больше этого не будет! Ни рубля вам не дадим. Сами выкручивайтесь теперь, как хотите! Устала она, а я не устала, да? Я, может, больше вашего устала!
— Зоя Ивановна, не надо так кричать. Ещё плохо станет, вы же на больничном, мне муж сказал. Поберегите здоровье, — цинично улыбаясь, произнесла Жанна.
— Замолчи! Вон отсюда! Летите куда хотите, делайте что хотите, видеть вас больше не могу, неблагодарные! — не сдерживая эмоций, кричала Зоя. Она даже заплакала от отчаяния.
Сын с невесткой ушли, а у Зои опять скакануло давление, и ей даже пришлось вызывать скорую. В этот раз всё обошлось хорошо. Но приступ повторился через несколько дней. И в это раз всё была намного серьёзнее.
Вернувшись с отдыха, супруги узнали, что Зою Ивановну положили в больницу. Случился ин.су.льт. Хорошо, что муж вовремя вызвал неотложку, и врачи давали хорошие шансы на выздоровление.
Но когда Зою выписали, встал вопрос о том, кто будет за ней ухаживать. Ведь женщина пока ещё нуждалась в этом.
Сын Зои Ивановны задумался. Нужно было искать сиделку. Но когда заговорил об этом с женой, она его удивила. Жанна предложила свою помощь.
— Неужели ты простила мою мать? И действительно хочешь ей помочь? Вы же так часто ругались, недолюбливали друг друга, — спросил изумлённый супруг у Жанны.
— Сейчас не время об этом вспоминать. Конечно, я хочу помочь, это даже не обсуждается. Тем более, что всё равно пока не работаю, — ответила Жанна, видя, как расстроен муж.
Каждое утро она отводила сына в садик и ехала в квартиру к свекрови, где готовила диетическую еду, давала Зое Ивановне лекарства, помогала ей потихоньку передвигаться по квартире, делала массаж, которому обучила её приходящая медсестра.
Постепенно женщине становилось лучше. Она с благодарностью и удивлением смотрела каждый раз на свою невестку.
А когда уже понемногу начала говорить, как-то утром тихо произнесла:
— Спасибо тебе, Жанна. И прости меня за всё, ради Христа. Камень за душой носила я, зло на тебя держала. А ты вон какая оказалась.
— Да ладно вам, Зоя Ивановна. Мы ведь одна семья, — ответила ей Жанна.
— Да, семья… Мне вот Бог не дал дочь родить. А ты мне теперь как дочь. Даже лучше.
Зоя вытерла набежавшую слезу. Да, не думала она, не представляла, что жизнь ей такой урок преподаст.
Но всё хорошо, что хорошо кончается.
