— Ну и что? Артем с Наташей уже второго ждут, хотя зарабатывают меньше нас. А мне тридцать скоро. Ты это понимаешь вообще? — Анна со стуком поставила тарелку на стол и села напротив мужа.
Максим устало вздохнул, не поднимая глаз от телефона. Этот разговор повторялся уже третий раз за неделю.
— Я всё понимаю. Но сейчас не лучшее время. Надо ещё вторую машину купить, ты же сама говорила. И вообще, давай сначала до конца обустроимся в новой квартире, — он продолжал скроллить ленту новостей, делая вид, что разговор его не особо волнует.
— Обустроимся, машину купим, потом что? Ипотеку до конца выплатим? Это ещё пятнадцать лет ждать! — Анна почувствовала, как внутри нарастает раздражение. — Посмотри на меня хоть раз, когда я с тобой разговариваю.
Максим нехотя оторвался от телефона.
— Ань, ну давай не начинать. Я просто считаю, что надо всё как следует спланировать. Ребёнок — это ответственность.
— А я, значит, безответственная? — её голос дрогнул.
— Я этого не говорил, — Максим потёр переносицу. — Просто не хочу, чтобы наш ребёнок в чём-то нуждался.
— Нуждался? Мы оба работаем, у нас своя квартира, какие ещё нужды? Ты просто боишься, признай это.
Максим резко встал из-за стола.
— Ничего я не боюсь. Но с твоим давлением точно ничего не получится.
Анна вскочила следом за ним.
— Так дело во мне теперь? Знаешь что, иди… иди в свою комнату, поиграй в приставку, тебе же только это и надо. А у меня вот здесь уже, — она провела рукой по горлу, — от твоих постоянных отговорок.
Максим хлопнул дверью, оставив Анну одну на кухне. Она опустилась на стул и закрыла лицо руками. Слёзы подступали к горлу, но она не давала им волю. Сколько можно? Каждый разговор о детях превращался в ссору или уход от темы. А ей уже правда скоро тридцать, и все вокруг только и делают, что рожают…
Прошло три дня после ссоры. В их квартире установилось вооружённое перемирие — они разговаривали только по необходимости, старательно избегая любых тем, связанных с планированием будущего. Анна возвращалась домой с работы всё позже, а Максим проводил вечера, запершись в маленькой комнате, которую они обустроили под его кабинет.
В этот вечер Анна пришла особенно поздно. Она специально задержалась в языковом центре, проверяя тесты. В сумке, на самом дне, лежал маленький пластиковый прямоугольник с двумя полосками. Тест она сделала ещё утром, в туалете на работе. И с тех пор не знала, как сказать об этом Максиму.
Когда она зашла в квартиру, муж сидел на кухне.
— Будешь ужинать? Я пасту разогрел, — сказал он нейтральным тоном.
— Не хочу, спасибо, — ответила Анна, проходя мимо. — Я поела в городе.
Она направилась в ванную, поставила сумку на стиральную машинку и включила воду. Потом замерла, глядя на своё отражение в зеркале. Как всё рассказать? Что он скажет? Начнёт снова говорить про ответственность и планирование? А если вообще предложит… избавиться?
Тем временем, Максим подошёл к двери ванной.
— Ань, слушай, мне тут… командировка нарисовалась. В понедельник утром поеду в Нижний на три дня. Вернусь в среду вечером.
Анна приоткрыла дверь.
— В понедельник? А как же наша годовщина свадьбы во вторник?
— Да, прости. Не получится перенести, — Максим выглядел виноватым. — Я постараюсь успеть вернуться к вечеру, и мы что-нибудь придумаем.
— Ну конечно, — Анна закрыла дверь, не желая продолжать разговор. Глаза наполнились слезами. Вот и весь ответ. Даже на годовщину ему важнее какая-то командировка. Она прикусила губу, сдерживая рыдания. Нет, она не будет ему ничего говорить. По крайней мере, пока.
Утром в понедельник Максим уехал, оставив на кухонном столе записку: «Позвоню вечером. И ещё — прости за нашу ссору. Мы всё обсудим, когда я вернусь.»
Анна смяла записку. Слишком поздно для извинений. Её тошнило каждое утро, но она не знала, от беременности это или от нервов. Надо было к врачу сходить, но всё не хватало решимости.
После работы она решила позвонить свекрови. Людмила Петровна всегда относилась к ней по-доброму, может, она что-то посоветует. Тем более, Максим наверняка будет названивать матери из командировки.
— Анечка, здравствуй, — голос Людмилы Петровны звучал удивлённо. — Что-то случилось?
— Да нет, просто… можно я к вам зайду сегодня? Максим в командировке, а мне одной как-то тоскливо.
— В командировке? — в голосе свекрови прозвучало что-то странное. — А, да-да, конечно. Заходи, я как раз хотела пирог испечь. Только я сейчас не дома… по магазинам хожу. Давай к шести?
Анна согласилась и отключилась. В голосе свекрови ей послышалась какая-то неуверенность, когда она упомянула командировку. Странно это всё.
В квартире Людмилы Петровны было тепло и пахло выпечкой. Свекровь встретила Анну на пороге, обняла и провела на кухню. Они сели за стол, и Людмила Петровна начала разливать чай.
— Как дела на работе, Анечка? — спросила она, пытаясь завязать непринуждённый разговор.
— Нормально, — Анна повертела в руках чашку. — Людмила Петровна, можно у вас кое-что спросить?
— Конечно, детка.
— Максим вам звонил сегодня? Рассказывал что-нибудь про командировку?
Свекровь замешкалась, поднимая чайник.
— Да, звонил. Всё хорошо у него.
— А куда он поехал? В какой отель? — Анна пристально смотрела на свекровь. — Просто он мне не сказал подробностей.
— В «Маринс Парк», — быстро ответила Людмила Петровна. — Анечка, что-то не так?
Анна глубоко вздохнула.
— Людмила Петровна… я беременна. И боюсь Максиму сказать. Мы поссорились недавно из-за детей. Он всё время находит отговорки, почему сейчас не время. А теперь ещё и на годовщину уехал…
Людмила Петровна охнула и села рядом с Анной, взяв её за руку.
— Деточка, это же такая радость! Но почему ты боишься? Максим любит детей.
— Да? А почему тогда каждый раз, когда я завожу разговор о ребёнке, он меняет тему? — Анна почувствовала, как слёзы снова подступают. — Я не знаю, что делать.
— Он просто… — Людмила Петровна явно подбирала слова. — Максимка после ухода отца всегда боялся, что не сможет быть хорошим родителем. Это его страх, а не нежелание. Он будет отличным отцом, поверь мне.
Анна вытерла глаза.
— Вы правда так думаете?
— Конечно! Вот увидишь, он обрадуется. Знаешь, он даже уже выбрал обои в детскую — с жирафиками. Говорит, они и мальчику, и девочке подойдут, — Людмила Петровна улыбнулась.
Анна застыла с чашкой в руке.
— Какие ещё жирафики? Максим же в командировке.
На лице свекрови отразился такой чистый, неподдельный ужас, что Анна сразу всё поняла.
— Боже мой, он не в командировке, да? — она поставила чашку и подалась вперёд. — Людмила Петровна, что происходит?
Свекровь прикрыла рот рукой.
— Ой, Анечка… я всё испортила. Прости меня.
— Да что вы испортили? Где Максим? — Анна почувствовала, как внутри закипает злость.
Людмила Петровна сдалась.
— Он обустраивает детскую в вашей новой квартире. Хотел сделать сюрприз к годовщине. А тебе сказал про командировку, чтобы ты ничего не заподозрила.
Анна не могла поверить своим ушам.
— Детскую? Но мы же… мы не планировали пока… — и тут её осенило. — Он что, нашёл мой тест?
— Какой тест? — теперь была очередь Людмилы Петровны удивляться.
— Тест на беременность. Я его в сумке оставила. Он, наверное, увидел.
— Не знаю, он мне ничего такого не говорил. Просто сказал, что хочет показать тебе, что готов к ребёнку. Что понял, как это важно для тебя.
Анна откинулась на спинку стула, переваривая информацию. Максим, который каждый раз уходил от разговора о детях, втайне от неё обустраивает детскую комнату? И врёт про командировку? А она тем временем мучается от страха, не зная, как сказать ему про беременность…
— Вот жук, — вырвалось у Анны. А потом она вдруг рассмеялась. — Нет, ну надо же… И что мне теперь делать?
Людмила Петровна задумалась.
— А давай мы ему устроим ответный сюрприз?
В среду вечером Максим возвращался домой в приподнятом настроении. Всё было готово — детская комната выглядела именно так, как он себе представлял. Кроватка, комод для детских вещей, пеленальный столик, обои с жирафиками, мягкий ковёр на полу… А главное — настоящая детская кроватка. Завтра он отвезёт туда Анну, якобы просто посмотреть, как продвигается ремонт. Представит всё так, будто кто-то перепутал адрес и доставил мебель не туда. А потом признается, что это его подарок на годовщину. Что он готов стать отцом.
На пороге квартиры он глубоко вздохнул, поправил рубашку и постарался принять усталый вид — всё-таки он якобы вернулся из командировки. Затем открыл дверь.
— Привет, я вернулся! — крикнул он в пустоту прихожей.
— Я на кухне, — отозвалась Анна.
Максим прошёл на кухню, где Анна готовила ужин.
— Как прошла поездка? — спросила она, не оборачиваясь.
— Нормально. Устал только как собака, — Максим постарался, чтобы голос звучал правдоподобно.
— Да? А что за объект вы там смотрели? — Анна продолжала помешивать что-то в кастрюле.
— Да так, новый жилой комплекс… — Максим замялся, понимая, что не продумал легенду. — Сложно объяснить. Слушай, а давай завтра съездим в нашу новую квартиру? Хочу показать, как там что продвигается.
Анна наконец повернулась к нему. На её лице играла странная улыбка.
— Хорошая идея. Только знаешь, у меня есть предложение получше. Давай прямо сейчас поедем?
— Сейчас? — Максим опешил. — Уже поздно…
— Ничего страшного. Мне не терпится. Да и ты, наверное, соскучился по нашему новому жилью за время… командировки.
В тоне Анны Максиму послышалась какая-то подозрительная нотка. Неужели она что-то знает?
— Ладно, давай поедем, — согласился он, мысленно перебирая возможные объяснения, если сюрприз раскроется раньше времени.
Дорога до новой квартиры прошла в странном молчании. Анна выглядела необычно спокойной, даже умиротворённой. Максим же, напротив, нервничал всё сильнее. Как она отреагирует? Не сочтёт ли это давлением? А вдруг она вообще не хочет детей прямо сейчас?
Когда они поднялись на пятый этаж, Максим достал ключи. Руки у него слегка дрожали.
— Что-то ты нервный после командировки, — заметила Анна.
— Просто устал, — отмахнулся Максим, открывая дверь.
Они вошли в пустую прихожую. В квартире было темно.
— Ну что, показывай, что у нас тут нового, — сказала Анна, вешая куртку на крючок. — Только свет сначала включи.
Максим щёлкнул выключателем и увидел, что на полу прихожей лежит детский чепчик. Он нахмурился — этого точно не было в его планах.
— Что это? — он наклонился и поднял маленькую вещицу.
— Не знаю, — невинно пожала плечами Анна. — Ты же тут последний был, разве нет?
Максим посмотрел на неё с подозрением. Она определённо что-то знает.
— Пройдёмся по комнатам? — предложила Анна. — Начнём, пожалуй, с маленькой.
У Максима сердце ушло в пятки. Сюрприз явно раскрыт. Но как? Неужели мама проболталась?
Анна уверенно направилась к дальней комнате. Максим поплёлся за ней, лихорадочно соображая, что сказать. Когда Анна открыла дверь, он зажмурился, ожидая возмущённых криков или вопросов.
Но вместо этого Анна спокойно сказала:
— Ух ты, смотри, Макс, а тут уже детская комната готова. С жирафиками даже. Как будто кто-то знал, что нам скоро понадобится.
Максим открыл глаза и замер на пороге. Посреди комнаты стоял небольшой стол, накрытый скатертью. На нём — торт со свечами, бутылка безалкогольного шампанского и две коробочки, перевязанные лентами. А у стола стояла улыбающаяся Людмила Петровна.
— Сюрприз! — сказали в один голос Анна и свекровь.
Максим переводил ошарашенный взгляд с одной на другую.
— Что… как вы…
— Сынок, так ты же не ездил в командировку, — сказала Людмила Петровна, разводя руками. — Я случайно проболталась вчера за ужином. Про жирафиков.
— Мама, ты… — начал было Максим, но Анна прервала его.
— Не злись на неё. Если бы не её оговорка, я бы до сих пор мучилась и не знала, как тебе сказать, — она подошла ближе и взяла его за руки. — Макс, я беременна. Тест положительный.
Максим замер, глядя на жену широко раскрытыми глазами.
— Правда? То есть… мы… да?
— Да, папочка, — Анна улыбнулась. — А ты, оказывается, уже и детскую приготовил. Как будто знал.
— Я нашёл твой тест, — признался Максим. — В сумке. И решил сделать сюрприз. Показать, что я готов. Прости за враньё про командировку.
— А я боялась тебе сказать, — Анна покачала головой. — Думала, ты не хочешь ребёнка.
— Я просто боялся, что не справлюсь, — тихо сказал Максим. — После всего, что было с моим отцом… Мне казалось, я не готов. Но когда увидел тест, понял — неважно, готов или нет. Надо просто быть рядом.
Анна обняла его.
— Мы справимся. Вместе.
Людмила Петровна деликатно кашлянула.
— Ну что, молодёжь, может, всё-таки отметим и годовщину, и новость? Я тут шампанское безалкогольное купила специально.
Максим посмотрел на мать.
— Предательница, — сказал он, но в голосе не было злости. — Как ты могла?
— Ой, прости, сынок, — Людмила Петровна всплеснула руками. — Само вырвалось. Но, по-моему, всё к лучшему вышло.
— Да, мам, ты права, — Максим обнял мать, потом повернулся к Анне. — Слушай, а получается, ты меня тоже обманула? Про ужин этот?
— Будем считать, что мы квиты, — усмехнулась Анна. — И, между прочим, обои с жирафиками — это очень банально.
— Зато практично, — парировал Максим. — И мальчику подойдут, и девочке.
— У нас будет девочка, — сказала Анна. — Я это чувствую.
Людмила Петровна улыбнулась, глядя на молодую пару. Кто бы мог подумать, что одна случайная оговорка за ужином приведёт к такому счастливому финалу?
— Ну что, за будущую маму и папу? — она подняла бокал с безалкогольным шампанским.
— И за лучшую в мире болтливую свекровь! — добавила Анна, чокаясь с ней.
И все трое рассмеялись, поднимая бокалы за новую главу в их жизни.
