— Ну и кто теперь будет это всё выгребать? — свекровь стояла посреди кухни , руки в боки, глядя на беспорядок, который сама же и устроила, залезая в шкафчики и «наводя там порядок».
Наташа сглотнула раздражение.
— Я, Марья Ивановна. Кто же ещё ? Это же моя кухня.
— Не ври! — свекровь грянула, как барабан. — Это кухня моего сына. А он тебе её в аренду сдаёт. Пока ты с ним живёшь , так и быть — пользуйся, но без фанатизма!
Наташа молча вытерла руки о полотенце и вышла из кухни. Ей очень хотелось выкинуть эту женщину из своего дома.Если бы не Макс, она бы давно это сделала.
Свекровь приехала две недели назад — «на пару денёчков проучить своего мужа » — и всё. С того дня квартира перестала быть их уютным гнёздышком. Теперь это было её временное «поместье».
Она распоряжалась шкафами, как гардеробщица, холодильником — как управляющая ресторана, а деньгами Наташи — как своей пенсией.
Макс молчал.
— Не лезь, не груби , это же мама, она такая, какая есть— говорил он Наташе, — не обращай внимания.
Но как не обращать, если мама покупала себе палтус на 800 рублей и ставила стикер «М.И.», а потом съедала Наташин йогурт и говорила:
— Ты ж не любишь такой, с малиной. Я спасла его от просрочки!
А про деньги вообще лучше молчать.
Первый инцидент случился на третий день её приезда.
— Наташ, я тут пенсию получила… — начала она сладким голосом. — Ну ты же понимаешь, я почти всё на лекарства трачу. А Максик у меня ещё не полностью восстановился после перелома ноги, ты же помнишь? Я ему подарок заказала, часы! А то у него те старые совсем как у дворника…
— Так он ж сам сказал, что ему ничего не надо, — удивилась Наташа.
— Ну что он скажет-то? Мужик. А я мама ,чувствую, что ему надо. Короче, я сняла с вашей общей карты. Немного. Всего четыре тысячи. Потом как нибудь отдам. Наверное.
Наташа почувствовала, как у неё дёрнулся глаз.
— Вы сняли деньги с нашей карты?
— Да, а что такого? Мы ж семья! Что твоё — то моё. А что моё — тем более моё, это ж моя кровь — твой муж,а мой сынок!
С того дня всё пошло по нарастающей.
Наташа не досчиталась своей помады.
Свекровь сказала, что это «ей по цвету больше идёт».
Потом пропал новый халат.
— Ну ты ж в нём почти не ходишь. А мне в нём удобно телевизор смотреть. Не жалей.
На попытки поставить границы Марья Ивановна только закатывала глаза:
— Ой, давай без драм. Мне кажется, ты совсем мне не рада. Ты вообще какая-то… невестка холодная.
И Наташа молчала, стиснув зубы, молчала. Из-за Макса. Из-за мира в доме. Из-за того, что не хотела скандалов.
Но всё изменилось после одного звонка…
Наташа только пришла с работы уставшая, как собака. Едва сняла туфли, как зазвонил её телефон.
— Алло? Это Наталья Сергеевна? — женский голос был строгий и деловой.
— Да, я слушаю вас.
— Вас беспокоит менеджер по оформлению документов с сайта «Мебель по частям». Ваша свекровь, Марья Ивановна, оформила заказ на три предмета мебели — мягкий уголок, комод и шкаф. Общая сумма — 64 000 рублей. Указала ваш телефон, адрес доставки и контактное лицо — вы. Хотели бы уточнить: вы подтверждаете заказ?
Наташа онемела.
— Простите, КТО заказал?
— Марья Ивановна. Она сказала, что это подарок для семьи, и вы уже всё с ней обсудили. Хотим подтвердить лишь, доставку на пятницу.
— Секунду, — Наташа отключила микрофон и метнулась на кухню, где Марья Ивановна с наслаждением поедала сырные палочки.
— Марья Ивановна, — Наташа дышала как дракон. — Вы заказывали мебель на 64 тысячи?
— Ой, а тебе уже позвонили? Ну и хорошо, значит, всё в силе. А что ты орёшь-то? Не тебе ж на спине её нести. Мальчику шкаф нужен, ты же видела — все его вещи лежат в коробке! А старый комод вообще на трёх ножках стоит.
— А деньги?! Деньги где вы взяли?
— Ну у вас же кредитка есть. Там, я глянула, лимит нормальный. Не переживай, справитесь. Главное — уют в доме!
Наташа села на табурет, как подкошенная.
— Вы влезли в нашу кредитку?
— Ну а что здесь такого? Хоть по человечески жить будем!
В этот момент у Наташи перед глазами вспыхнули звёзды. Она встала и прошла в спальню, гдемуж валялся с телефоном.
— Макс, может мы поговорим? Или ты до пенсии будешь делать вид, что тебя всё устраивает?
— Что ты опять заводишься ,с полоборота?
— Твоя мать оформила мебель на меня. С кредитки. На 64 тысячи! — Наташа трясла телефоном, как доказательством убийства.
Макс нахмурился.
— Мам, ты что это серьёзно?
— А ты как думал? Я же не для себя ! Я ж о тебе думаю ! Ты ж в детстве всегда хотел шкаф с зеркалом. Вот и будет тебе! Желания исполняются !
Наташа уснула в ту ночь в слезах. А наутро проснулась с чётким решением.
Больше она этого терпеть не будет.
Так же как не будет терпеть и эту женщину.
В пятницу утром Наташа была дома одна. Свекровь ушла на почту, Макс на работу.
Когда приехали грузчики, она мило им улыбнулась и сказала:
— Ребята простите , я перепутала адрес. Это не сюда. Перевезите, пожалуйста, по этому адресу, — она протянула листок. — Там и получатель, и заказчица — одна и та же дама. Пусть радуется новому уголку в своей квартире.
Мужики замялись, но молча погрузили коробки обратно. Наташа закрыла дверь с облегчением.
И тут как в кино: через час — звонок. Грозный. Громкий. Настойчивый.
Она открыла дверь и едва увернулась от сумки, которую несла свекровь.
— ЭТО ЧТО ЕЩЁ ТАКОЕ?! Ты что себе позволяешь?! — завизжала та.
— Я? А что,собственно произошло? — Наташа спокойно подошла и вытерла руки о фартук. — Я просто не позволила вам залезать ко мне в кошелёк. Ваш заказ — ваша доставка. Ваш дом — ваш уголок. Кто заказал— тому и отправила.
— Ты отправила мою мебель! — голос свекрови надрывался, как у сирены.
— Да, потому что я вас об этом не просила. Вы — гость в нашем доме. А гости не распоряжаются чужим деньгами.
Когда Макс вернулся с работы домой, то увидел, как его мать собирает вещи.
— Мама, что случилось, ты куда?
— Меня тут унизили. Я — здесь лишняя бедная, старая женщина. Поеду к Люсе, она хоть примет меня как надо.
Наташа мыла пол, и даже не обернулась,не сказала ни слова.
Через неделю, позвонила свекровь :
— Наташ… ты не злишься?
— А вы что, поняли, что чужое — это не ваше?
— Ну… допустим. Наверное. В следующий раз, ты просто скажи мне, что тебе не нравится, а то устроила не понять что…
— Я говорила вам и не один раз. Вы просто не слушали меня.
Но это было только начало…
Прошёл месяц.
Марья Ивановна съехала к своей дочке Люсе — «той, которая её лучше принимает и уважает». Наташа думала, на этом всё и закончится. Но как бы не так. Марья Ивановна не просто была свекровью с характером. Она была ходячим ураганом, который не терпит закрытых дверей.
В одно прекрасное утро в субботу, когда Наташа собиралась на рынок, в дверь позвонили. На пороге стояли две фигуры: Марья Ивановна — с тем же выражением, с каким Наполеон смотрел на Париж — и её племянница Светка.
— Здравствуйте, — с деланной вежливостью сказала Наташа. — Вам чего?
— Мы так просто, — пожала плечами свекровь. — На блины. Я Люсе звонила, она сказала, ты блины печёшь. Ну мы и подумали — чего зря ждать приглашения? Свои же!
— Свои? — Наташа напряглась.
— Ну конечно. Я — мать твоего мужа. А Светик — моя любимая племянница. Ты же знаешь, у неё беда — разводится. Жить негде. Мы с ней подумали и решили : пусть недельку поживёт у вас. У неё вещей-то — маленький рюкзачок. А вы тут вдвоём в двухкомнатной…
— Марья Ивановна, — Наташа сделала вдох, как перед нырком. — Вы хотите вселить к нам Свету? Без предупреждения? Без разрешения?
— Ну не в подвал же её ! Мы же семья! Я так подумала: Макс будет не против. Он добрый. А ты… ну, научишься делиться, потерпишь.
— Делиться? — Наташа усмехнулась. — Я уже делилась: своей косметикой, едой, зарплатой, кредиткой. А теперь ещё и кроватью? Нет, Марья Ивановна. У меня одно правило: чужое — это чужое, а моё это моё.Особенно это касается — чужих людей в моей квартире.
— Света — не чужая! Она нам как дочь!
— Вот и живите с ней у Люси, если она вам как дочь.
Свекровь кипела как чайник.
— Наташа, ты… ты с каждым разом всё хуже и дальше от семьи! Ты не хочешь быть «одной из нас»!
— Вот и хорошо, что я не одна из вас, — парировала Наташа. — Я честно работаю, никого не оббираю, не навязываюсь и не беру ничего чужого.
Светка молча стояла, разглядывая свои ногти. Когда поняла, что ночевать здесь ей не светит, скривилась:
— Ладно, я и не особо хотела. Тут душно.
— Угу, особенно в квартире, где тебя не ждут, — бросила Наташа.
После этого визита Макс решил провести со мной беседу. Сначала — обиженно:
— Ты перегибаешь палку в семейных отношениях. Мама же ,добрейшей души человек.
— Добрая? Макс, если она такая добрая — пусть добро проявляет в своей квартире. Не в моей. А если тебя что то не устраивает — езжай к маме. Я устала от «гостеприимства по расписанию».
— Это ты сейчас о чём?
—Как это о чём ? О шкафе, помаде, кредитке, о Светке! Макс, у нас с тобой своя семья это — мы с тобой. Я не обязана быть для твоих родственников «открытым складом», где можно брать всё и не спрашивать.
Неделю они не разговаривали. Потом Макс подошёл:
— Наташ,ты была права. Прости. Я поехал к маме поговорить — а она давай кричать , что ты меня под каблук посадила . Всю квартиру к рукам прибрала. Вот я и понял, что она тебя вообще не уважает. Как будто ты служанка, а не жена. Представляешь?
Наташа вздохнула.
— Я не против семьи. Я за любовь, уважение, поддержку. Но когда человек считает, что чужое — это его, а своё — тем более, — с таким лучше быть на расстоянии. Это как вирус. Лечить бесполезно.
Через два месяца умерла тётка Марьи Ивановны. Жила она на даче — в старом, но добротном доме, с огородом и баней. Родни у тётки почти не было — только Марья Ивановна ,одна из самых близких родственников, остальные седьмая вода на киселе.
После похорон вся родня съехалась — поделить дом на части. .
И вот тут разгорелся не шуточный скандал. Оказалось, тётка оставила завещание. Но не на Марью Ивановну.
А на… Наташу.
Тётка любила Наташу. Та приезжала к ней летом помогать — вскапывала ей огород, полола, привозила продукты. Без всякой выгоды. И однажды тётка сказала:
— Хорошо, что у нас в семье есть хотя бы одна нормальная женщина.
И всё. Это и стало поворотным моментом.
Когда адвокат зачитала завещание, в комнате стало тихо. Только Марья Ивановна пробормотала:
— Боже ,не может быть… Это же МОЁ… Она не имела права! Это ж дом наш!
Наташа встала.
— Знаете, Марья Ивановна, вы часто говорили: чужое — это ваше. А своё — тем более ваше .Так вот, дом — теперь мой. И, знаете, впервые в жизни мне даже не стыдно. Потому что я его не взяла. Я его заслужила. Добром. Помощью. И уважением. А вы… вы умеете только брать.
Свекровь закусила губу.
— Ты — змея! Ты разрушила семью!
— Нет, — Наташа кивнула. — Семью разрушает не тот, кто защищает свои границы. А тот, кто вечно на них посягает.
После оглашения завещания дом официально перешёл Наташе. Это вызвало в семье эффект разорвавшейся бомбы.
Люся кричала, что тётка была «не в себе». Светка звонила в налоговую, чтобы найти хоть какой-то зацеп. А Марья Ивановна ходила по участку с видом обиженной королевы, шепча всем подряд:
— Дом украли… У матери , дом увели… да где же такое видано?!
Наташа же молчала. Она не злорадствовала и не строила рожиц. Просто приехала в тёткин дом с Максом, открыла все окна и проветрила комнаты.
На стенах висели старые чёрно-белые фотографии. На кухне пахло мятой. В саду — малина. Было тихо. Хорошо. Свободно.
Через месяц Наташа начала понемногу обустраивать дачу. Макс помогал — красил, чинил, бурчал под нос, но делал. Они с Наташей даже стали чаще смеяться — без надзора, без «а что скажет мама?».
Однажды к ним на дачу приехала Марья Ивановна. Без предупреждения, как обычно.
Стояла на пороге, как бедная родственница.
— Вот приехала посмотреть, как ты тут всё устроила… — пробубнила она. — Может, на недельку останусь. Здесь же мой дом детства.
Наташа посмотрела на неё спокойно.
— Марья Ивановна, дом теперь мой. Документально. Официально. Без обид —и ночевать в нём не получится. Вы можете посидеть в саду, попить чаю. Но жить здесь вы не будете.
— То есть ты меня… выгоняешь?
— Нет, я просто впервые поступаю так, как вы всегда делали. Отстаиваю своё.
Марья Ивановна обиженно вытерла глаза платком:
— Вот она — благодарность от невестки. А я тебе, между прочим, сына вырастила!
— Спасибо. Я теперь его женой стала. А не сиротой при вас.
После этого разговора свекровь обиделась «намертво» и уехала. Но не к Люсе — та уже намекнула, что «маме пора вернуться домой ».
Немного погодя Светка подала в суд, якобы на оспаривание завещания. Но суд быстро закрыл дело: завещание было написано при свидетелях, в здравом уме и с нотариусом.
Наташа потихоньку обживала дом. Сделала клумбу красивейших цветов. Вывесила табличку «Добро пожаловать», но не для всех. Лишь для тех, кто умеет уважать чужое.
Однажды вечером Макс подошёл к Наташе и обнял её.
— Знаешь, я тебя впервые вижу такой сильной. Раньше ты всё терпела. Молчала.А теперь… я горжусь тобой.
— А я впервые поняла, что моё — это не обязательно общее. Моё — это то, что я берегу, создаю и за что борюсь.
В том доме было ещё много гостей. Настоящих. Родных.Своих. И каждый из них уходил с теплом в душе.А Наташа поняла : кто не уважает чужое — тот не достоин и своего.
