Полина, ты только подумай, сколько времени тратишь на дорогу до работы! А если бы жила в центре… — Вера Евгеньевна отодвинула чашку с чаем и внимательно посмотрела на невестку.
— Меня вполне устраивает, — Полина пожала плечами, раскладывая на тарелке печенье. — От остановки десять минут, а там прямой автобус.
— Вот именно! Автобус! А ведь могла бы и пешком ходить. Антоша мой каждый день за тобой заезжает, разве это дело? Бензин дорожает, время тратится.
Полина промолчала. Этот разговор повторялся уже в третий раз за месяц. Свекровь словно поставила себе цель — убедить невестку расстаться с домом, доставшимся от бабушки.
— Знаешь, какие сейчас варианты есть? — Вера Евгеньевна придвинулась ближе. — Я нашла отличный вариант обмена твоего дома на квартиры. Уже риэлтора пригласила, Вчера с ним говорила, просто замечательное предложение! Две квартиры можно получить за твой дом — одну в центре, а вторую…
— Вера Евгеньевна, — мягко перебила Полина, — спасибо за заботу, но мы с Антоном пока не планируем никаких перемен.
— Ах, молодежь-молодежь! Все вам кажется, что время есть, что успеете. А потом цены вырастут, район застроят многоэтажками, и что? Останетесь в своем старом доме, как в музее! Мы с риэлтором уже все обсудили, осталось только твое согласие.
Полина посмотрела в окно, где ветер качал ветки яблони, посаженной еще бабушкой. Каждую весну она цвела так пышно, что соседи приходили фотографироваться на ее фоне.
— Вера Евгеньевна, давайте сменим тему, — улыбнулась Полина. — Расскажите лучше, как ваш новый фитнес-центр?
Свекровь поджала губы, но промолчала. Полина знала — это ненадолго. С того самого дня, как они с Антоном расписались полгода назад, Вера Евгеньевна начала свой крестовый поход против их жизни в бабушкином доме.
Поначалу это были просто намеки. Потом — разговоры о том, как неудобно зимой чистить снег, как дорого обходится отопление, как далеко до магазинов. А теперь вот уже и риэлтора нашла.
Вечером Полина решила пройтись до магазина пешком. Октябрьский вечер выдался на удивление теплым. Она специально пошла длинной дорогой через старые районы — здесь каждый дом хранил свою историю. Задумавшись, она не сразу заметила оклик:
— Полина! Полина Андреевна!
У калитки стояла Галина Петровна, соседка, которая жила через дом от них.
— Как хорошо, что я вас встретила! Зайдите на минутку, мне нужно кое-что рассказать.
В уютной кухне Галины Петровны Полина почувствовала себя словно в детстве — такой же теплый свет, занавески с мелким рисунком, герань на подоконнике.
— Я долго думала, говорить или нет, — начала Галина Петровна, разливая чай. — Но вчера видела, как к вам приходила свекровь с какой-то женщиной. Они стояли возле дома, что-то обсуждали, показывали на окна.
— Да, это риэлтор, наверное, — ответила Полина. — Вера Евгеньевна настаивает, чтобы мы разменяли дом на квартиры.
— Вот именно поэтому я и позвала вас. Я же здесь двадцать лет живу, многое помню. И про историю с Натальей тоже.
— С какой Натальей?
— С первой женой Игоря, старшего сына Веры Евгеньевны. Вы разве не знали, что у Антона есть старший брат?
Полина покачала головой. Антон никогда не рассказывал о брате, а свекровь обходила эту тему стороной.
— Они тогда тоже молодые были, — продолжала Галина Петровна. — У Натальи однокомнатная квартира была, от родителей досталась. Хорошая квартира, в центре. Вера Евгеньевна их уговорила разменять ее на двушку в новостройке, только район так себе был. Мол, для молодой семьи просторнее будет. А через год они развелись.
— И что?
— А то, что квартира уже считалась совместно нажитым имуществом. Наталья осталась с комнатой в коммуналке, а основную часть денег забрал Игорь. Он потом быстро за границу уехал, а Вера Евгеньевна и вторую комнату как-то себе оформила.
Полина почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Откуда вы все это знаете?
— Так Наталья у меня квартировала потом, пока новое жилье не нашла. Все плакала, рассказывала. Я потому и забеспокоилась, как увидела эту историю с риэлтором. Вера Евгеньевна, она ведь… предприимчивая.
По дороге домой Полина перебирала в голове события последних месяцев. Как свекровь начала поговаривать о том, что дом старый, что коммуникации могут не выдержать. Как присылала объявления о продаже квартир. Как расхваливала район, где живет ее сестра Марина.
— Ты сегодня поздно, — встретил ее Антон. — А мама звонила, сказала, что нашла отличный вариант обмена.
— Антон, а почему ты никогда не рассказывал мне о своем брате?
В комнате повисла тишина.
— Кто тебе о нем рассказал?
— Неважно. Почему ты молчал?
Антон сел на диван, задумчиво глядя перед собой.
— Мы с ним никогда особо не общались. Он старше на двенадцать лет. Когда я пошел в школу, он уже институт заканчивал. Потом эта история с разводом, отъезд… Мама не любит о нем говорить.
— А про Наталью? Про то, как они квартиру разменяли?
— Что-то такое было, — нахмурился Антон. — Но я тогда маленький был, подробностей не знаю.
На следующий день Полина взяла отгул и отправилась в районный архив. Она сама не знала, что именно хочет найти, но интуиция подсказывала — надо копать глубже.
В архиве она просидела до обеда, изучая старые документы по регистрации сделок с недвижимостью. И нашла кое-что интересное — десять лет назад на имя Марины, сестры свекрови, было зарегистрировано право собственности на комнату в коммунальной квартире. Ту самую, которая осталась от размена квартиры Натальи.
Полина достала телефон и набрала номер риэлтора, который был записан на листочке, заботливо оставленном свекровью.
— Добрый день, это по поводу обмена дома на две квартиры.
— А, вы супруга Антона? Да-да, Вера Евгеньевна говорила, что вы позвоните. У нас как раз есть отличный вариант — двухкомнатная в центре и однокомнатная в новом микрорайоне.
— В каком именно?
— На Солнечной улице. Там сейчас много новостроек, развитая инфраструктура…
Полина усмехнулась. Именно в этом районе жила сестра свекрови.
Полина решила действовать на опережение. Раз свекровь умеет плести интриги, значит, и ей придется научиться играть по тем же правилам.
— Вера Евгеньевна, я тут подумала насчет вашего предложения, — сказала она во время очередного семейного ужина. — Давайте посмотрим те варианты, которые вы нашли.
Свекровь просияла:
— Наконец-то! А я говорила Антону, какая у него умница жена. Вот увидишь, ты не пожалеешь.
— Да, надо все хорошенько обдумать, — поддержала Полина. — И желательно посмотреть все документы. У вас ведь есть опыт в таких делах?
— В каких таких? — насторожилась Вера Евгеньевна.
— Ну, в обмене жилья. Я слышала, вы уже помогали с подобными вопросами. Например, Наталье.
Вилка звякнула о тарелку. Антон поднял голову от своего салата.
— При чем здесь Наталья? — резко спросила свекровь. — Это совсем другая история.
— Правда? А мне кажется, очень похожая. Только тогда речь шла о квартире в центре, а теперь о целом доме.
— Полина, ты что такое говоришь? — вмешался Антон.
— А ты спроси у мамы, куда делась комната, которая осталась от размена квартиры Натальи. Как она оказалась у твоей тети Марины?
Вера Евгеньевна побледнела:
— Это наши семейные дела, и я не позволю…
— Теперь я тоже семья, — перебила Полина. — И раз уж мы заговорили об обмене, давайте расскажем Антону весь план. О том, как одна квартира достанется нам, а вторая, по счастливой случайности, окажется рядом с домом Марины. И о том, как потом эта квартира каким-то чудесным образом…
— Хватит! — Вера Евгеньевна встала из-за стола. — Я хотела как лучше. Думала о вашем будущем. Я договорилась о выгодном размене твоего дома. Вторая квартира достанется моей сестре. Да! И что такого?
— Мама, о чем говорит Полина? — тихо спросил Антон.
— Твоя жена наслушалась глупых сплетен. Да, была история с Натальей. Но она сама виновата. Игорь столько для нее сделал, а она…
— А она не захотела участвовать в ваших махинациях с недвижимостью? — спросила Полина. — Я ведь сегодня была в архиве. Нашла документы о передаче прав собственности. Интересная цепочка получается.
Вера Евгеньевна опустилась на стул:
— Ты копалась в документах? Следила за мной?
— Нет, просто защищала свой дом. И память о бабушке.
— Антон, неужели ты позволишь ей так разговаривать с твоей матерью?
— Мама, — Антон встал и подошел к жене, — я хочу знать правду. Всю правду.
И Полина рассказала. О разговоре с Галиной Петровной, о находках в архиве, о странном совпадении с районом, где живет Марина. О том, как свекровь заранее договорилась с риэлтором, даже не спросив их мнения.
— Я не верю, — покачал головой Антон. — Мама, скажи, что это неправда.
Но Вера Евгеньевна молчала, глядя в одну точку.
— Значит, правда, — выдохнул Антон. — И про Игоря, и про Наталью, и про тетю Марину.
— Я всегда думала только о благе семьи, — наконец произнесла свекровь. — Вы молодые, не понимаете. Времена сейчас такие, надо думать о будущем.
— О чьем будущем, мама? О своем? О Марины?
— Мы бы все сделали по закону, — попыталась оправдаться Вера Евгеньевна. — Все документы, все договоры…
— Как с Натальей? — горько усмехнулась Полина. — Тоже ведь все было по закону. Только почему-то она осталась ни с чем.
— Она не ценила то, что имела! — вспыхнула свекровь. — Отказывалась понимать, что я хочу для нее лучшего. Вот как ты сейчас.
— Нет, Вера Евгеньевна. Я очень хорошо понимаю, чего вы хотите. И поэтому мой дом не продается и не меняется. Ни сейчас, ни потом.
— Антон! — воскликнула Вера Евгеньевна. — Скажи ей!
— Нет, мама. Это дом Полины. И решать должна она.
После того памятного ужина Вера Евгеньевна не появлялась у них две недели. Антон не звонил матери, а она не звонила ему. Полина видела, как муж переживает, но понимала — ему нужно время, чтобы принять правду о своей семье.
Однажды вечером, когда они сидели в саду, Антон сказал:
— Я съездил к тете Марине.
Полина вопросительно посмотрела на мужа.
— Она сначала не хотела разговаривать. Но когда поняла, что я знаю про комнату от размена квартиры Натальи, разоткровенничалась. Оказывается, мама уже пообещала ей новую квартиру, которая получилась бы от размена нашего дома.
— И что Марина?
— Расплакалась. Рассказала, как мама всегда ею манипулировала. То поможет с жильем, то даст денег в долг, а потом требует полного подчинения. У них договоренность была — Марина помогает с документами по размену, а потом получает квартиру.
— А теперь она без квартиры осталась.
— Да. Но знаешь, она даже обрадовалась, что все сорвалось. Говорит, устала быть марионеткой.
В этот момент калитка скрипнула. На дорожке стояла Вера Евгеньевна.
— Можно войти?
Антон кивнул. Свекровь медленно подошла к скамейке:
— Я пришла извиниться.
Полина с Антоном молчали.
— Я много думала эти дни. Разговаривала с Мариной. Она рассказала о вашей встрече, — Вера Евгеньевна присела на край скамейки. — Я всегда считала, что поступаю правильно. Что имею право распоряжаться чужими жизнями, потому что лучше знаю, как надо. С Натальей так вышло, с Мариной. Теперь вот с вами пыталась.
— Зачем, мама? — тихо спросил Антон.
— Привычка контролировать, наверное. Всю жизнь так жила — все должно быть по моему плану. А сейчас поняла, что осталась одна. Игорь за границей, с тобой чуть не рассорилась, Марина больше не хочет иметь со мной дел.
Полина смотрела на свекровь и видела не властную женщину, привыкшую манипулировать близкими, а просто одинокого человека, который очень боится потерять контроль над своей жизнью.
— Вера Евгеньевна, — мягко сказала она, — давайте начнем сначала. Без манипуляций и тайных планов.
— Ты простишь меня?
— Не сразу. Но попробую. Только пообещайте — никаких больше разговоров про размен дома.
— Обещаю, — вздохнула свекровь. — Теперь я понимаю, что дело не в доме. Дело в том, что я не умею уважать чужой выбор.
Они еще долго сидели в саду. Говорили обо всем — о прошлом, о новых начинаниях, о том, как будут восстанавливать отношения. А на следующий день Антон принес домой банки с краской:
— Поможешь? Давно хотел покрасить веранду, как бабушка любила — в голубой цвет.
Полина улыбнулась:
— Конечно. Знаешь, я думаю, бабушка была бы рада, что дом остается в семье.
— И что в нем живут люди, которые умеют защищать то, что им дорого, — добавил Антон.
Через месяц Вера Евгеньевна впервые пришла к ним просто так, без планов и намерений. Принесла пирог, как когда-то делала бабушка Полины. А еще через неделю помогла высадить в саду новые розы. Постепенно жизнь налаживалась, и дом, который мог стать причиной раздора, превратился в место, где семья училась заново доверять друг другу.
