Товарищ полковник, меня зовут Руфина Федотовна. Пожалуйста, найдите моего Сюсеньку. Он мне нужен! Срочно, товарищ полковник!
— Гражданка, я не полковник, а только старший лейтенант.
— Неважно. Найдёте моего Сюсеньку – станете полковником, это я вам обещаю.
— Ваши бы слова – да в мою трудовую книжку… Рассказывайте – что за Сюсенька, откуда пропал?
— Он пропал из моей квартиры. Исчез и не вернулся. Утром всё было нормально. Я его покормила, он всё скушал. Потом он похулиганил, я его наказала веником. А потом он исчез, как сквозь ламинат провалился!… Я в панике!
— Не паникуйте, Руфина Федотовна. Разберёмся по порядку. Дайте приметы этого своего Сюсеньки. Нам надо знать, кого конкретно искать.
— Пишите: лапки у него белые, на голове хохолок, мордочка смышлёная, на шее бантик. Очень общительный и послушный. Команды знает, к лотку приучен. Боюсь, как бы его плохой человек не увёл…
— Значит, лапки, бантик, хохолок… Ага. И кто наш Сюсенька? Кот, собака, хомячок?
— Он зять, товарищ полковник. Просто зять. Не фонтан, но ничего. Привитый и с родословной.
— Зять? Во даёте, барышня. Описываете мужика, будто он морская свинка. Даже обидно немного.
— Так-то он нормальный. Много команд знает. «Ко мне!», «От меня!», «Замри!», «Отомри!», «Поди!», «Принеси!»…
— Бедный парень. А команд «Сюда!» и «Туда» вы ему не подаёте?
— Я сама не подаю. «Сюда» и «Туда» только моя дочь ему по ночам командует.
— Мне уже жалко вашего Сюсеньку. Но у него, наверное, человеческое имя есть?
— Есть, товарищ полковник. Полностью моего зятя зовут Ричард.
— Ричард? Круто. Прямо Львиное Сердце.
— Точно! Только я всё время забываю и называю его Львиная Рожа, а он меня втихомолку дразнит Руиной Удотовной. Это наши семейные игры такие.
— Хорошо, Руфина Федотовна. При каких обстоятельствах ваш зять Ричард исчез из дома и не вернулся? И почему у него белые лапки и на шее бантик?
— Белые лапки – потому что мой зять ни дня руками не работал, только языком бла-бла-бла. А бантик – это я ему повязала, чтоб отличать от других зятьёв.
— Что происходило перед тем, как он пропал?
— Утром Сюсенька как обычно сварил мне кофе и испёк пудинг. Потом я покормила его вчерашними сухарями. Потом он помыл батареи в доме – пятьдесят две секции. Потом натёр столовое серебро – сто сорок шесть предметов…
— У вас не зять, а Золушка какая-то.
— Потом он залез и помыл люстру в гостиной – триста двадцать одна хрустальная блестяшка… Почему вы плачете, полковник?
— Это от сочувствия, не обращайте внимания.
— Так вот, одну висюльку Ричард протёр недостаточно хорошо и я отхлестала его веником.
— Но пропал-то он когда?
— Я как раз к этому подхожу. Когда мой ленивый зять навёл дома мало-мальский марафет, я приказала ему вынести мусор. Он сходил и вынес.
— И пропал?
— Нет, в первый раз он вернулся. Но я отправила его снова вынести мусор.
— Зачем, Руфина Федотовна?
— Ну-у-у… знаете, просто в первый раз оно мне как-то не зашло.
— Бедный, бедный ваш Ричард с бантиком… И после этого он исчез?
— Да, когда я выпнула его во второй раз, он не вернулся. И я беспокоюсь. Скоро дочь с Майорки звонить будет — а где наш Сюсенька? Что я ей скажу?
— Соболезную вашему Сюсеньке-Ричарду… Дело серьёзное, будем искать мужика. Куда он мог бы пойти? У него есть деньги, паспорт, карта?
— Нет, всё это у меня в сейфе под присмотром.
— Строго вы с ним… И машину он не взял?
— Все машины в доме – мои. У зятя нет ключей.
— Обложили вы его со всех сторон. У вас есть другая квартира?
— Есть. Вторая квартира у меня на Рублёвке, но я звонила охране – Сюсенька там не появлялся. И ключей у него нет, я ему не доверяю.
— Нехило вы живёте. Может, у вас дача есть?
— Да, у меня есть дача в Италии. Но я звонила садовнику — там Сюсеньку тоже не видели. И ключей у него опять-таки нет.
— Ничего-то у вашего Сюсеньки нет… Боюсь, в таком положении у него только один путь. У вас мыло с верёвкой из дома не пропадали?
— Вы что, полковник? Думаете, наш Ричард наложил на себя руки? Никогда! У него мягкий характер и железная воля к жизни!
— Но где он может быть? Есть у вас ещё какая-то собственность?
— В собственности у нашего Сюсеньки – только два квадратных метра на балконе и лодочный мотор. Ни на балконе, ни в моторе его нет, я проверяла.
— Балкон и мотор? Руфина Федотовна, скажите честно: почему ваш Сюсенька такой бич? Ни кола ни двора у мужика, один бантик на шее. Вы его с паперти взяли, что ли?
— Ну что вы, товарищ полковник, какой бич? Наш Ричард – богатейший человек, но всё имущество по декларации записал на меня и мою дочь.
— Ах, так он у вас…
— Вы правильно поняли – он депутат. Вот я и подтруниваю над ним тихонько…
— Ну, это совсем другое дело, Руфина Федотовна. Как у него фамилия?
— Ричард Торчков. Но пока всё его имущество на мне – для меня он просто Сюсенька.
— Ясно, Руфина Федотовна. Могу обрадовать: сегодня к нам прибежал какой-то Торчков и слёзно упросил посадить его на пятнадцать суток. Сказал, будто хочет отдохнуть от стервы-тёщи. Мы его пожалели…
— Ура! Быть вам полковником, товарищ старший лейтенант! В какой он камере? Я хочу к нему на все пятнадцать суток! И за стерву он ответит.
— Вы только скажите: а за повышение пенсионного возраста ваш Ричард тоже голосовал?
— Ещё как! Двумя руками.
— В первой камере ваш зять, Руфина Федотовна. Вот ключи, идите смело. Так и надо Сюсеньке!
