Сестрёнки-семиклассницы Вера и Любаша с нетерпением ждали во дворе нового соседа Володю, который недавно стал жильцом их дома, и у ребят завязалось знакомство.
Как оказалось, Володя хорошо рисовал, и девочки уговорили его преподать им урок. Потому Володя и вынес во двор альбом и карандаши. Троица уселась под цветущими вишнями за небольшим столом со скамейками, где по вечерам играли в домино или шахматы пенсионеры.
— Ну, вот и вам по листку, и карандашей у меня достаточно, — Володя деловито разложил на столе бумагу, словно был заправским учителем, — будем рисовать кто что хочет, вот, например, можно хотя бы цветы вишни… Красота…
Тут во двор въехал на своём велосипеде Яшка, паренёк пятнадцати лет с соседнего двора, ровесник сестёр, и остановился у стола, не слезая с велосипеда.
— Привет, Яш, — кивнули девочки, и Володя тоже. Однако Яшка, видя, как его подружки оказывают явное внимание и уважение юному дарованию – художнику, насупился.
— Ты чего, Яша? – Люба посмотрела на него насмешливо, — никогда не рисовал, что ли? В первый раз карандаши видишь? А вот Володя так отлично рисует…
— Да мне-то что кто как рисует? Меня это не волнует ни капельки, — процедил сквозь зубы Яшка и лихо проехался по двору, сделав круг, а потом резко затормозив, остановился прямо у стола, подняв облако пыли.
— Фу, Яшка, — зажали нос девчонки, — пылища, дышать нечем и на бумагу летит…
— А мне что? Бумага, бумага… Яшка слез с велосипеда и подошёл к столу, схватив зелёный карандаш и начеркал на бумаге Любы каракулю.
— Вот ты дурак! – Люба резко схватила Яшку за руку, а он уронил карандаш и то ли нечаянно, то ли нарочно, наступил на него ногой. Карандаш хрустнул и сломался, утонув в пыли.
Люба вскрикнула и вцепилась Яшке в руку, укусив его за плечо в отместку. Тут же подскочила и Вера на помощь сестрёнке. Яшка, уже сердитый не на шутку, отмахивался от обеих сестёр, колотивших его по плечам, и споткнувшись, парень упал на землю, а девчонки обе начали наседать на него сверху, поколачивая и приговаривая:
— Ах, ты, гонщик, не соображаешь, что ли, что мы рисуем, и нечего чужие карандаши ломать…
Володя вскочил тоже, и видя, что Вера с Любой рассердились, стал уговаривать девочек остановиться, разнимая дерущихся. Но Яшка и без того быстро отмахнулся от разъярённых девчонок, и отбежал в сторону, отряхивая пыль с брюк и крича:
— Вот же курицы! Чего насели? Я ж не специально, а вы уж готовы и убить человека за ерунду: за сломанный карандаш. Попросите у меня теперь прокатить на велике – фиг вам, лягушки болотные… Идите, рисуйте, слушайте своего художника, вот только ничего у вас не получится, на это способности надо иметь, а вы раскудахтались из-за карандаша… Ведьмы…
Яшка сплюнул на землю и укатил на своём велосипеде, оставив художников обсуждать стычку.
— Ну, ничего страшного, — сказал Володя, — карандашей у меня много, да и из этого получится два. Дорисуем тоже, — он отчищал карандаш от пыли, и с удивлением смотрел на сестёр, которым рисовать уже не хотелось.
Володя вскоре ушёл домой, видя, что урок не задался, а девочки ещё некоторое время ругали Яшку.
Но через несколько дней, когда погода выдалась тёплой и солнечной, Володя снова вынес во двор свои карандаши и девочки уселись рядом, поговаривая о школе, и о том, что Володя очень способный. Ведь сегодня он вынес свой альбом, и Люба с Верой с восхищением рассматривая его картинки, пока он рисовал в альбоме цветок розы специально по просьбе Веры.
На скамеечке у подъезда сидела старушка баба Зина восьмидесяти лет, которая жила на первом этаже, и часто выходила на любимую скамейку. Баба Зина была очевидцем и стычки ребят, и их начинающейся дружбы. И даже она заметила, что Володя и Верочка дольше обычного просидели за рисунками, а Люба уже ушла домой и потом поспешила в магазин по просьбе матери.
— У этой пары симпатия, — тихо шептала баба Зина подошедшей подруге из второго подъезда, — очень подходящие они друг другу, и внимательные оба…
Однажды, когда сёстры и Володя в очередной раз сели рисовать, во двор въехал на своём велосипеде Яшка.
Володя и девочки обернулись на него, не зная, чего теперь ожидать. Но Яшка остановился у стола и вынул из кармана брюк зелёный карандаш. Он был новенький, и даже не оструганный. Яшка положил карандаш на стол и громко сказал:
— Квиты. Вот. И больше я ничего не должен… Художники…
Люба просияла от удовольствия и улыбнулась.
— Яш, прокати… — попросила она. Яшка довольно кивнул, и парочка быстро скрылась из вида, оставив в изумлении Веру и Володю.
— Видишь, как моя сестрёнка его уговорила на мировую? – сказала Вера.
— Ты думаешь, это её работа? – не поверил Володя.
— А то… Она ему нравится. Он из-за неё и на рожон полез, потому что ревнует, наверное… Ох, Яшка. Но теперь у них снова дружба, — по секрету, понизив голос рассказала Верочка.
— Понятно… — покраснел Володя, и уткнулся в рисунок, а Вера положила новый карандаш в его коробку.
Через полчаса, когда Володя и Вера уже закончили свои художества, вернулись и Яшка с Любой. Девочка спрыгнула с велосипеда и помахала Яше, который поехал в свой двор.
— Скорее бы и нам с тобой новый велосипед купили…- сказала Вера сестре.
— Это вряд ли… Скоро не получится, они дорогие, и пока у матери нет денег… — вздохнула Люба, — но Яшка будет меня катать, а ты и пешком походишь…
Сестры посмеялись, а Володя ушёл домой.
Через неделю, когда начались летние каникулы, Володя вышел во двор и настроение у него было в этот раз особенным. Он выкатил из своего металлического гаража велосипед.
— Вот. И у меня теперь есть железный конь, пусть не новый, но довольно крепкий, — объявил он девчонкам. Старый мы оставили на той квартире, отдал я его соседу, что младше меня, а этот мне уже как раз – взрослый. Ну, кого покатать?
Володя проехался пару кругов по двору, а баба Зина захлопала в ладоши вместе с девочками.
— Вот это дела! И у художника появился транспорт! – сказала бабушка, подмигивая Вере.
Вера уселась на багажник велосипеда, вцепившись в седло, и Володя осторожно повёз её в парк.
Тут же появился во дворе и Яшка.
— И этот со своим велосипедом не расстаётся, — прокомментировала старушка, — садись, Любаша!
— Поехали за ними, Яша, догоним, — девочка быстро уселась на багажник к другу.
— И перегоним, — ответил Яшка, — мы-то уже гоняем лихо, а они только пробуют. Вперёд!
Теперь длинные тенистые аллеи парка, укромные тропинки и площадка у пруда стали излюбленными местами для встреч ребят. Две пары – Люба с Яшей и Верочка с Володей не расставались.
Они почти каждый день катались на велосипедах, устраивая привалы в дальних уголках парка, где даже перекусывали пирожками из ларька и запивая их газировкой.
Лишь иногда собиралась компания за столиком в углу двора. Володя с Верочкой рисовали, а Яша с Любой играли в шашки, в поддавки. Было и весело, и шумно, так как посмотреть на игры приходили и малыши, усаживаясь уже со своими альбомами и карандашами около Володи.
— Надо же… — снова говорила соседкам баба Зина, — хороший учитель выйдет из паренька нового. Все около него мостятся, даже на коленках в альбомах рисуют… Добрая душа парень. Даже Яшка сорванец подружился с ним. А ведь началось всё с потасовки…
— Так самая крепкая мужская дружба зачастую и начинается с драки, — смеялись соседки, — вроде проба сил, характеров.
— Нет, тут замешана и Любочка, а точнее – любовь, — уточняла баба Зина, указывая на сестёр, которые за лето стали превращаться в девушек, — то ли ещё будет. Но пусть бы у них всё сладилось. Интересно наблюдать как растут дети! Все хорошие ребята. Наши…
