Лиза стояла сжав губы, сложив руки, внешне ничем не выдавая своего состояния.
Внутри всё кипело.
Как же так получилось, что при живом отце и матери пришлось молодой женщине назваться сиротой.
Как так могло сделаться?
Дедушки не стало враз, вроде ещё крепкий старик, но как -то вдруг, появилась мутность в глаза, хотел всё больше спать, так однажды лёг с вечера и утром не встал.
Ох, и горевала Лиза, ох и убивалась.
Единственный в мире человек, который отдавал Лизе свою любовь, свои знания, своё тепло.
Дедушка из мужиков выбился, как он сам говорил в «люди», выучил сына, который чудит со страшной силой.
От жены избавился, живёт во грехе с бабой, на некогда любимую дочь не хватает времени, внимания, сил, может быть.
Мать вся в своих болезнях и молитвах уехала в старый дом со своими служанками, старухами в чёрном, так там и живёт…
Лиза дедушкой всегда в последнее время была, а теперь одна осталась.
Плачет горько Лиза, отец её успокаивает,слова хорошие говорит, сам словно потерянный, хорошие поминки устроил отец для батюшки своего, люди разные приходили, речи говорили, даже матушка приехала, поплакала, посидела возле старика, Лизу с собой звала, да та не поехала.
С ума там сойдёшь, слушая матушкины вздохи и ежечасные молитвы, ну уж нет.
Пережив уход дедушки, Лиза пришла к отцу просьбой ввести её в дело.
-Чего? Да ты девка с ума сошла, однако, — засмеялся пьяненький отец. В последнее время, он завсегда был навеселе, Глафира, как кажется Лизе, даже приветствовала это, поднося отцу по случаю и без, лафитницу с чем покрепче, положив сверху солёный огурчик, мол, пей, пей батюшка, Иван Григорьевич пей.
А батюшка и старается.
Пробовала Лиза с отцом поговорить, да куда там и прогладиться не даёт.
Пока жив был дедушка, никаких гулянок веселья попусту не было, зато сейчас.
Приходят какие -то мутные личности, купчина гуляет.
Лиза пробовала повлиять на батюшку, да, Глашка тихонечко забирает власть в свои руки.
Вскоре Лиза познакомилась с одним интересным молодым человеком, батюшка его в компаньоны метил.
Пётр Ефимович Д***, граф по рождению, получивший немалое наследство, проныра Глафира откуда -то нашла его и ведь пришёл в дом купца, не погребовал…
Красивый умный, богатый, мечта любой столичной дамочки, не говоря уж о провинциалках.
Пётр Ефимович довольно часто появлялся у Старовязовых, они закрывались с отцом в кабинете и до одурения спорили там, выпивая не одну бутылочку, а потом красные и разгорячённые выходили остудиться в сад.
Там Лиза и познакомилась с Петром Ефимовичем поближе.
Она сидела в саду и нахмурив лоб, решала какой-то заковыристый пример, из одной математической книги, пример никак не хотел решаться, а Пётр Ефимович рраз и подсказал Лизе решение.
С тех пор и присматриваться начала Лиза к молодому человеку и ждать его в саду, не специально, нет…
Просто так получилось, что единственный человек на свете, проявивший к ней интерес, окруживший заботой, стал граф.
Да, так получилось, что молодые люди нашли общий интерес.
Лиза полюбила, а что ещё ожидать от семнадцатилетней барышни?
У неё не было близких подруг, матери по большому счёту на Лизу было всё равно, любимого дедушки рядом не было…
Об интересном положении девушки первой догадалась Глашка.
Она боялась прямо показать свою ненависть к девочке, наоборот выказывая показушную заинтересованность в судьбе и воспитании Лизы.
-Глафира для тебя, что мать родная, — любил говорить Лизе отец, — ты ей благодарной быть должна…
И когда Глафира прижала Лизу к стенке, та расплакалась и призналась Глафире, что да, было…Было с Петром Ефимовичем, Петрушей, Петенькой.
Петечка обещал что вскоре они поженятся, поехал к батюшке за благословением…
-Ооо, барышня…да вы что? Сколько уже месяцев, как…как…как вы с Петром Ефимовичем, ну…как вы…сколько по времени?
-По весне…ещё…
— Шесть месяцев, батттюшки мои…не возьмутся бабки, я тоже грех на душу не возьму…Вот ещё…
Глафира разговаривала с батюшкой, ух рвал и метал отец, убить и Петрушу обещал и Лизу…
Вскоре Лизу отправили к матушке, в старый дом.
Матушка молиться заставляла, грехи искупать, сама молилась, говорила, что это ей за грехи…
Сыночек родился крепеньким, Лиза с такой нежностью принялась за сыночкино воспитание, так уж она любила его…
Даже матушка оттаяла и брала к себе внучка своего, песенки ему пела и носочки вязала…
Так и жили, хорошо жили, отец не появлялся, давал только деньги на содержание жены, да дочери с внуком, доходили слухи до Лизы, что всем заправляет Глашка, уже чуть ли не дела за отца ведёт.
Лиза думала что Петруша вернётся заберёт их с сыночком с собой и всё будет хорошо, по сути она сама, была ещё дитём…
Сына она назвала, в честь дедушки любимого, Григорием, Гришенькой…
Отец приехал внезапно, был хмур.
Посмотрел на внука, отвернулся.
Позвал к себе Лизу.
-Я партию нашёл тебе хорошую, берёт тебя взамуж, такую, порченную.
Но ничего, детей ему ты ещё народишь, своих. Мальчонку следоват отдать…
-Куда отдать батюшка? Какого мальчонку?
-Этого, — ткнул отец в Гришеньку большим, корявым пальцем.-Ты своих ему родишь. Про байстрюка забудь. Не было такого ничего, имя честное восстановишь.
Я для тебя стараюсь, мы с Глафирой…
-При чём здесь Глашка твоя?
-Не смей…не смей так неуважительно относиться к Глафире, она как мать тебе, заботиться, имя твоё честное восстанавливает.
Мальчишку пристрою куда, не переживай. Пахому своих родишь…Всё, иди сюды не расстраивай батюшку…
-Я не пойду замуж ни за какого Пахома, слышишь? И ребёнка своего не отдам, это Глашка твоя придумала таким образом от меня избавиться, чтобы я в случае чего на наследство не претендовала, сын у меня Гришенька, он наследник твой, в случае чего.
Она специально это всё провернула, подлая…А ты на поводу пошёл, от жены перед Богом взятой, от дочери, от внука отказался, ради бабы похабной.
Лиза, словно тигрица, встала на защиту своего ребёнка, сама не ожидала от себя такого, отец даже опешил и в кресло сел.
Да потом опомнился, к Лизе подскочил, перед лицом её кулаком затряс.
-Сссыть…сыть, дурра…жизнью Глашке обязана, то она меня умолила тогда, чтобы не тронул тебя, захлестнуть хотел вместе со щенком нерождённым, так и утопил бы…молчи…и сейчас, она тожеть, помогла судьбу твою устроить…
А ты…кобенишься?
Неблагодарная…
-Что ты сделал с Петром?
-Ковоооо? Да на чёрта он нужен мне, проходимец, делать с ним что-то…Надурил графишка меня и ещё парочку ему поверивших, надурил и сбежал взаграницу куды то, вместе с полюбовницей своей…
Мамзелька, что французскому тебя учила, спелись они, а может и раньше знались, кто их разберёт.
Можа она и навела на нас, куделька сра ная.
Ну я -то ещё отделался…вон…приплодом байстрючинным, да так, парой сотней казённых, а вот у тех -то, у тех он поживился хорошо…граф, итииху…
Что?
Ещё ждёшь, своего Петра?
Через три дня приеду, будь готова, быстренько свадебку и…всё хорошо будет, заживём…
Слух Глафира пустила, будто ты богомолицей стала, набожная, мол…с матерью по святым местам ездите…
Пахом, он конечно не молод, но детей ещё родить сможете, наследников у него нет, жена была хворая, померла тот год…Мою только никак не приберёт Господь…
-Я не поеду!
-Поедешь…Три дня тебе сроку…
Отец уехал, Лиза кинулась к матери в ноги, прося защиты для себя и дитя, но…перебирая чётки, мать, не глядя на Лизу, начала шептать что -то, про грехи великие, про то что Лизе помогут…
-Барышня, барышня — зашептала девчонка, что служила у матери на побегушках и без ума любила Гришеньку, была для него нянькой, — Иван Григорьевич денег барыне пообещал, много на восстановление чего-то, я не поняла…вроде храм, а может и нет…
Бежать вам надо, барышня, заберут Гришеньку, изведут мальчонку, я сама слышала, ну…
— Так куда же мне, Марфуша, нет у меня никого, ни отца ни матери и дедушка любимый в могиле, остаётся нам с сыночком тоже…
-Что такое говорите, Елизавета Ивановна…побойтесь Бога…рази можно его гневить, да такими словами, ну? Что вы? Нечто я вас брошу? Я придумала всё.
В деревне у меня мамаша живут, а у купца Рыбникова братец мой работает, Васенька.
Братец мой, собрался к матушке уехать, одна она, не может одна уже хозяйство вести.
Так вот он вас с Гришенькой увезёт и спрячет у матушки, а потом, как уляжется всё, тогда решать уже будем.
Главное спасти сейчас вас.
Нет, если вы конечно не хотите…
Лиза обняла девчушку и заплакала.
Да она на всё пойдёт, чтобы спасти сыночка Гришеньку своего ненаглядного.
-А если братец твой не захочет связываться? Или матушка не примет?
-Да вы что? Вы просто Васеньку моего не знаете и матушку, из восьми детей, ею рожденных, у мамы двое выжило, последушки мы с Васею.
Всю жизнь трясётся над нами…
А Васенька…да он…не бойтесь, вам ничего не угрожает, ежели вы думаете, что Васенька обиду причинить может, то зря…
У нас ходил иконописец, искал натуру подходящую, так он с Васеньки писал икону, а вы говорите…
Всё приготовили Лиза с Марфою, всё продумали.
Лиза письмо отцу написала, в том письме, не укоряла отца, нет.
А попросила считать, что нет у него дочери, нет и не было никогда…
Как вы, батюшка, презираете меня и стараетесь избавиться, так я вам облегчу ваше положение, уйду сама.
Ничего мне от вас не надобно и нигде я словом не обмолвлюсь, что я дочь купца второй гильдии Ивана Григорьевича Старовязова жены его Лукерьи…
Забудьте и вы обо мне, а ежели вдруг, где нечаянно увидите то мимо пройдите будто вовсе мы незнакомые.
Прощайте, батюшка…
Л.
Марфуша несла нехитрый скарб, который попыхах собрала Лиза, навеки уходя от родных.
Забрала она с собой иконку, что дедушка благословил и не удержалась, шкатулку, что от бабушки — покойницы досталась, с украшениями, на всякий случай, ежели невмоготу станет, так их и продать за дорого можно…
Марфуша проводила Лизу, перекрестила, пообещала, что скоро увидятся, на окраине, подхватил её и положил с дитём в телегу парнишка, ну ка кпарнишка, мужчина молодой.
-Вы барышня, дитёнка прижмите, от так, я вас накидкой накрою, чтобы проехать караул…За городом выпущу ну с Богом…
Так Лиза с Гришей уехали из прошлой жизни, куда -то в неизвестность.
Всё это перед глазами Лизиными промелькнуло…
-Мать…плохая…надо поехать, дочь…
-Полтора десятка лет вы не вспоминали Иван Григорьевич, что дочь у вас есть…
-Не простишь знаю, да я и не прошу…мать…зовёт, плохо ей. Лиза, — отец посмотрел на Лизу глазами полными слёз, — поезжайте…с Василием, с детьми, прошу…
Пусть увидит внуков и тебя…Потом сама решиш, прощать или нет, отца своих с матерью…
Василий Ипатьич…
-Я ни при чём, это жены решение, сней и говорите.
Посидев, грузный пожилой человек сполз со стула и встал на колени.
-Христом Богом прошу…
-Вы, что, встаньте, — Лиза была в замешательсве, — встаньте Иван Григорьевич…
В тот момент, когда Василий отправил старшего сына по какому -то надуманному поводу из дома, не дав даже ему умыться, знакомились его младшие дети со своим дедом.
Отцом Лизы, жены Василия.
-Здорово…Василий.
-И вам не хворать… Иван Григорьич…
Лиза стояла словно мраморная статуя, она так и застыла с одним выражением лица и только глаза, живые и полные боли, выдавали что это живой человек.
-Ваньша, Лушка, идите Григорию помогните…он там, у речки.
Дети, словно их заколдовали, медленно повернулись к отцу, вопросы просились наружу, но они не смели их задать при чужом…или всё -таки родном человеке.
Дед?
Какой дед? Какой отец мамы, ведь мама сиротка, жила в приёмной семье, в няньках, во всяком случае так гласила семейная легенда…
Молча дети вышли из избы и так же молча направились к реке.
-У мамы…шкатулка была. Там…бусики разные, серьги, броши, кольца…-тихо говорит Лушка.
-Я знаю, — так же тихо отвечает Ваньша, — я за тобой подглядывал, а потом сам в голбец спустился и…увидел. Достал, смотрел, сидел, мама меня застала за этим и забрала, велела напрочь забыть…никогда такой сердитой не видел её.
Я просил у мамы, чьё это, а она так глазами блеснула и ругала сильно…
Пока шли к речке, они не говорили о странном госте, что сидел у них на кухне, но так хотелось…
Увидев старшего брата, прибавили шаг.
А потом и вовсе побежали и тут уже ребят прорвало, перебивая друг друга, Ваньша и Лушка начали рассказывать Грише, что приехал дед…отец мамы…
-Дед?
-Да, Гриша, у мамы есть отец оказывается, его Иваном зовут, а маму у неё Лукерья кличут, представляешь?
-Мама не сирота что ли?
— Нет, получается, — в голос выдохнули младшие. Рассказали они и про шкатулку…
-Я помню эту шкатулку…я больше вас помню, думал сны…Я и деда этого вспомнил, и бабушку, мы раньше не здесь жили…
-А где мы жили, — с любопытством спросила Лушка.
-Не знаю, Луш…не помню, но точно знаю, что не здесь, мы потом с мамой и отцом приехали сюда.
Гриша не стал ребятам говорить, что они -то родились здесь…он помнит, а то что было до, не помнит…Так, смутные образы, сны, а вот теперь чёткие воспоминания поплыли картинами.
***
Лиссавета Иванна, а Лиссавта Иванна идите матушка сюды, батюшка кличут.
Лиза не собиралась слезать с дерева, на котором так удачно примостилась с книгой.
Что- что, а читать Лиза любила.
Батюшка Лизин, Иван Григорьевич, во всём поощрял дочь свою, хотел вырастить из неё настоящую барышню, ничуть не хуже дворянских дочек, потому и не скупился на учителей для Лизы.
Совсем недавно, он стал купцом второй гильдии, продолжил дело своего отца, Григория Савельевича Старовязова, старик давно отошёл от дел, но был горд за сына, хвалил его и даже плакал, от счастья.
-Молодца, Ваньша…Ай, молодца. Не загубил…приумножил.
Начинал старик Старовязов, тогда он не был стариком, а крепким мужиком и стараниями своими, стал купцом третьей гильдии.
Так -то крепко стоящего на ногах мужика не любили, а как подал докУменты, на купца, знать, то вой пошёл.
А ему что?
Перевёз семью свою в новый дом и начал торговать помаленьку, а уж сын Ваньша, он добился, что капитал увеличил вдвое, в город уехали, судно даже прикупил, ходит таперича, судовладелец, Иван Григорьев сын, по Волге — матушке, на своёй Лиссавете…от Ваньша…От сын…сынище.
Лушка только всё болеет, просчитался он, Григорий тогда, выбирая жену для сына единственного, не послал больше детей Григория Савельевичу Господь.
Да, Лушка дочерью купца третей гильдии Архипова была, на тот час, для Ваньши не сыскать лучшей партии было.
Квёлая она была сразу, хворая.
Только и смогла, что дочь родить— Лизу.
Любимую проказницу, здоровьем, умом, внешностью пошла в их Старовязовскую породу внучка.
Да вот беда, всё равно девка, время придёт и упорхнёт ведь.
Стоит ли осуждать Ваньшу, что на стороне завёл ребёнка? Наследник нужен, а как же?
Капиталл -то увеличивается, уж лучше своей кровинке отдать всё, чем чужому человеку.
Из Лизы барышню рОстит, читать — писать, на аглицком, пранцусском, балакать, девка не хуже мужика может али барышни какой благородной.
Любую барышню за пояс заткнёт, праИльно Ваньша на вторую гильдию замахнулся, праильно.
Не чета энтим…
Эээх, глядишь и купцом первой гильдии сын станет, а что? Да наверное старик уже не увидает, наверное, уже покой обретёт, но ничего, ничего…
Так рассуждает старик Старовязов, гордость его берёт, как он за свою жизнь смог подняться и уважение заработать.
Пусть мужики и злились и плевались, а всё же при встрече здоровались, заискивающе шапки -то снимали, хе-хе.
А теперь, когда Ваньша докУменты получил, когда стал купцом второй гильдии, так и дворянчики хотят с им водиться кхе-кхе…За ручку здороваются, не брезговают, толи ещё будет.
Да потому, что богаче тех дворянчиков Ваньша, крепко на земле стоит, ногами в сапоги обутыми.
То вам не обнищалые господинчики, то сам мужик соль земли русской, кхе-кхе…
От так их Ваньша…От так.
Лукерья конечно, весь коленкор Ваньше портит, ииииэх.
Глашка, подсобница по хозяйству, ладная, лощёная ну чем не купчиха, а? Даже у него, старика и то всё шевелится, кхе-кхе, как Глафиру видит, иииээээх иде его молодые годы, вот ба… такую прижать.
От неё же Глашки, жаром, как от печи пышет.
Родила ему, Ваньше наследника, он признал мальчонку, Семён, Сенечка, такой востроглазый.
Лукерья от новости такой, совсем слегла, захирела, по монастырям вдарилась, а Глашка в спальню к Ваньше переехала…
Хозяйкой себя возомнила, командует всем в доме, крепкой рукой держит, да.
Плохо это, не по человечески, при живой жене, с которой перед Богом клятву держал, да Ваньше никто не указ ну и судить его кто возьмётся.
Раньше хоть немного, к нему, старику прислушивался, а теперь нет…Теперь вон, накормлен, напоен, в тепле сиди, в окно гляди.
А то на речку с Лизой пойдут.
-Лизуня, не тятькина ли Лиссавета там гудить? — Приставив руку ко лбу, спрашивает старик у внучки.
-Да дедушка, она…
Выплывет красавица, белоснежная, матросики на подбор, а на мостике, зачастую, сам Ваньша стоит…
Иииээх, старик слёзы вытирает, кабы мамка с тятькой, покойники видели, как внук их, ровня тем богатеям, иииэх…Кабы видели, какие картины в доме висят, клавесин имеется, сад какой, окна, больше, свётлые, слышь-ка…
-Дедушка, ты плачешь?
-Нет, мил моя…не плачу…Это я от счастья и от радости…Кабы мне пожить чуток, чтобы взамуж тебя отдать за хорошего человека.
-Я не собираюсь замуж, дедушка.
-Это ты сейчас не собираешься, Лиссавета, а время придёт, так козой поскачешь, стрекозой полетишь, иииээх девка дай -то Господь, чтобы повезло тебе в жизни.
Глашка всем заправляет боюсь, забидит тебя….
-Глафира? Не посмеет, кто она и кто она, — спесиво говорит девочка — подросток.
-Ууу, мил моя…матерь твою она уже выжила, наследника отцу твоему родила, таперича ждёт, когда меня не станет, да чтобы от тебя избавиться, от как…
-Дедушка, не пугай меня…Отец души во мне не чает, он не даст меня в обиду…
-Дай -то Бог, милая, дай-то Бог…
Не знает старик какая судьба уготована для его любимой внучки..
