Аня с лёгкой улыбкой шла на работу. Осталось всего несколько смен — и она будет свободна. Не потому, что ей не хотелось работать, а потому что впереди её ждала работа по специальности. Немного грустно было расставаться с больницей, ведь ей даже казалось, что она будет сюда возвращаться. Пусть и редко, но её будущая работа предполагала частые визиты сюда, хотя, конечно, лучше бы обходилось без этого.
Она прошла стажировку, сдала все необходимые экзамены и через десять дней должна была приступить к работе фельдшером. Пока на временной основе, в период отпусков, но её заверили, что, если она проявит себя, то ей обязательно найдётся постоянное место. Аня в этом не сомневалась — она всегда мечтала о скорой помощи. Правда, родители никак не могли понять её стремление. Отец постоянно вздыхал:
— Что тебя в этом так привлекает? Тяжёлая работа — люди бывают всякие: и пьяные, и грязные.
Аня улыбалась в ответ:
— Пап, ну не все такие. Помнишь, как в прошлом году у тебя заболел желудок? Кто тебя спас? Конечно же, врач, Иван Антонович.
Отец упорно качал головой:
— Я уважаю их труд, но почему именно ты? Ты могла бы выбрать более спокойную профессию, например, стать нотариусом, как я.
— Или учительницей, как мама, — подхватила Аня, обняв его. — Папа, но ты всегда говорил, что человек должен заниматься тем, к чему у него лежит душа, верно?
Иван Антонович вздохнул:
— Верно. Просто вдруг ты не справишься, а это всё-таки не так просто, как может казаться.
Аня понимала его переживания.
— Не беспокойся. Я отлично училась, и мне сказали, что если что-то будет непонятно, то лучше спросить. Даже опытные работники так делают.
— Ну, я просто волнуюсь за тебя, дочка, — вздохнул он.
Мать предпочитала молчать, лишь иногда демонстрируя своё недовольство. Она всегда была более строгой, проявляла меньше эмоций, чем отец. С мамой у Ани были непростые отношения, но открытых ссор между ними не было.
***
Войдя в больницу, Аня улыбнулась и поздоровалась:
— Привет, девочки! Что нового?
Медсестра Света устало вздохнула:
— А что тут нового? Кого-то привозят, кого-то переводят, и не всегда на улучшение.
Аня сразу присела рядом. Вид больных, особенно пожилых, вызывал у неё желание искренней заботы. Работа санитарки в реанимации была нелёгкой, но Аня не только справлялась, она ещё и могла подменить медсестёр, когда те нуждались в помощи. Её присутствие всегда было поддержкой для пациентов — не каждый даже понимал, как сюда попал.
— Со старенькими всё в порядке, — добавила Света. — Кто выписан, кто отправлен в другое отделение. Сегодня шесть новых пациентов, четверых уже увезли.
Вторая медсестра поправила:
— Пятерых. Девушку, что ночью привезли после аварии, тоже уже забрали.
Аня невольно вздрогнула. Потери среди пожилых больных, хотя и печальные, воспринимались спокойнее. Но когда уходили молодые, сердце разрывалось. В кабинет заглянула Сергеевна, санитарка, которую Аня должна была сменить:
— Анечка, ты уже пришла? Можно я побегу? У внука температура, а дочери надо на ночную смену. Почти всё успела сделать, только одну койку не заправила.
— Конечно, Сергеевна, не волнуйтесь, я всё доделаю, — улыбнулась Аня.
— Спасибо тебе, добрая душа, — поблагодарила санитарка с теплотой.
Аня быстро переоделась и отправилась перестилать постель. Вдруг она резко остановилась, увидев перед собой знакомое лицо — это был их новый молодой врач, Игорь. Он работал здесь всего три месяца, но уже успел проявить себя.
Игорь явно считал себя уникальным, единственным и неповторимым, перед которым все должны преклоняться — не только женщины, но и коллеги.
Правда, среди врачей его быстро поставили на место, но вот к девушкам он относился с особым вниманием. В поле его интересов оказалась и Аня, хотя параллельно он успевал заигрывать с Ольгой из другой смены.
— Чем могу помочь, Игорь Петрович? — спросила Аня, заметив, как он приблизился с самодовольной улыбкой.
— Слышал, скоро покидаешь нас? — усмехнулся он.
Аня улыбнулась ещё шире.
— Да, ухожу. Может, стоило бы… обсудить это в сестринской?
Сказав это, она развернулась и быстро ушла, скрывшись за дверью. Аня отлично понимала, что он подразумевал и как злился. У них уже была одна серьёзная ссора: тогда Аня прорыдала почти час, но решила, что он не стоит её слёз.
Всё началось с того, что через неделю после своего появления Игорь начал оказывать ей знаки внимания — настойчиво и грубо, что не оставило ей другого выбора, кроме как высказать своё отвращение в лицо. Игорь был в ярости, бледнел и громко кричал, называя её никем, утверждая, что её место — лишь ухаживать за больными. Его слова были столь мерзкими, что Аня не выдержала, разрыдалась и убежала.
Коллеги рассказывали, что главный врач устроил Игорю Петровичу серьёзный разнос, пригрозив увольнением при повторении инцидента. После этого Игорь избегал её, но сегодня снова решил подойти. Аня надеялась, что до её перехода на новую работу всё пройдёт мирно. Осмотрев бокс, она увидела, что он пуст, а вся мебель прибрана, кроме одной кровати с неубранной постелью. Наверное, это место принадлежало девушке, привезённой после ДТП. Её было так жалко — совсем молоденькая, жизнь только начиналась.
Аня сняла простыню и заметила что-то блестящее — это был кулон на цепочке. Она удивлённо подняла его, рассматривая. Как ни странно, кулон напоминал её собственное украшение, хотя и немного отличался. У неё был кулон в виде полусогнутой ладошки, красивый и уникальный. А кулон, который она нашла, тоже изображал ладонь, чуть больше по размеру и слегка повернутую. С удивлением Аня надела его рядом со своим, и тут произошло нечто необычное — два кулона соединились, образуя символ двух рук, сжимающих друг друга. На мгновение она растерялась, с трудом разъединив их.
Что это может значить? Она никогда не видела ни у кого похожего украшения. Ей казалось, что её кулон — единственный, часть её самого детства. Она и не задумывалась, откуда он, просто был как будто всегда.
Эта находка не давала ей покоя весь день, мысли путались в голове. Она всё больше убеждалась: эти кулоны созданы как единое целое. Но как получилось, что у неё лишь одна половина, а вторая оказалась у незнакомой девушки? Разумеется, она не могла спросить пациентку об этом, зная, что там, где та сейчас, ответов не найти. Возвращаясь домой, Аня почти бежала, и мать встретила её с тревожным взглядом.
— Аня, что случилось?
Отец тоже выглянул из комнаты:
— Дочка, ты в порядке?
Отдышавшись, Аня твёрдо спросила:
— Мама, папа, скажите мне, откуда у меня этот кулон?
На миг ей показалось, что мать побледнела. Она бросила странный взгляд на отца, прежде чем ответить.
— Ну, купили, понравилось, вот и всё, — уклончиво ответила мама.
— Точно только это? А как тогда объяснить вот это? — Аня достала два кулона, которые даже в кармане оставались соединёнными. Мама побледнела, медленно подошла к дивану и осела. Аня и отец кинулись к ней:
— Марина! Марина! Сейчас, я принесу воды!
Отец заметно нервничал, но Аня решительно остановила его:
— Папа, спокойно. Всё-таки у нас дома есть медик!
Мама слабо взяла её за руку:
— Садись, дочка, пришло время рассказать тебе кое-что.
Мама редко называла её «дочкой» — чаще звала просто Аня или Анна. Сейчас её голос звучал так, что у Ани внутри всё похолодело. Она села с одной стороны, отец — с другой, обняв маму за плечи. У Ани было тревожное предчувствие.
— Мы с твоим папой очень любили друг друга. И даже без того достатка, что есть сейчас, были абсолютно счастливы. Десять лет прошло после свадьбы, мы приобрели квартиру, устроились на хорошую работу… И тогда задумались о детях. Но врачи сообщили нам, что мы не сможем завести детей. Шанс был мизерный, но мы его упустили, занятые работой и улучшением быта, — начала мама, дрогнувшим голосом. — В какой-то момент я начала терять себя, отдалялась от отца, думала о страшных вещах… Тогда-то Иван предложил взять из детдома ребёнка. Сначала я испугалась, но потом поняла, что это то, чего я искренне хочу.
Мама глубоко вздохнула и продолжила:
— В детском доме мы встретили тебя. Мы с Ваней сразу поняли, что ты наша. На тот момент тебе было два года, и твоя мать скончалась от тяжёлой болезни. Но был один нюанс — у тебя была старшая сестра, на полтора года старше. Она лежала в больнице. Тогда, нарушив все правила, мы заплатили, чтобы разлучить вас… Понимаешь, по закону вас не должны были разлучать, но мы хотели именно тебя. А когда привезли домой, заметили этот кулон и удивились. У вас с сестрой были одинаковые кулоны, хотя ваша мать растила вас одна и в бедности. Мы решили оставить кулон, если судьба захочет, он соединится со своей половиной. — Мама замолчала, поджав губы. — Вот теперь ты знаешь всю правду, — завершила она.
Аня сидела молча, ошеломлённая. Её родители не были её настоящими родителями. У неё есть сестра, о существовании которой она не знала всю жизнь. Как теперь с этим жить?
— Аня, ты видела её? Кто она? Я столько лет корила себя за то, что не смогла забрать её тоже… Мы не должны были так поступать.
Аня, пытаясь прийти в себя, посмотрела на мать пустым взглядом:
— Она умерла в больнице сегодня, мама… Я так и не успела с ней поговорить.
Она встала и, едва двигая ногами, направилась к себе в комнату. Мать закрыла рот рукой, тихо плача.
Этой ночью Аня почти не спала, ворочалась, а если удавалось заснуть, то сразу просыпалась в слезах. Утром, измученная, она вышла на кухню.
— Мам, я должна узнать, когда её похоронят. Мне нужно с ней попрощаться.
Мама села рядом:
— Анечка, мы обязательно узнаем. Возможно, у неё совсем никого нет. Тогда мы возьмём на себя похороны. Это малое, что мы можем сделать.
Аня обняла мать и разрыдалась на её плече. Через пару часов они уже были в больнице. Света удивлённо взглянула на неё:
— Аня, ты что здесь? Разве сегодня твоя смена?
— Свет, мне очень нужно узнать, в какой морг отвезли девушку… ту, что после аварии, — голос её дрожал.
Света посмотрела на неё с пониманием, видя, в каком состоянии та находилась. Она открыла журнал, затем остановилась и посмотрела на Аню с недоумением:
— А почему ты думаешь, что её отвезли в морг?
Аня сначала открыла рот, собираясь что-то сказать, но затем, передумав, закрыла его, лишь для того, чтобы снова открыть.
— Но ведь вы же сказали, что в тот день…
— Да, это был трудный день, но ту девушку не перевели в морг. Она до сих пор находится в палате. Я точно знаю, потому что медсестра оттуда приходила и рассказывала, что пациентка очень переживает из-за какого-то кулона, который якобы потеряла здесь.
Аня резко вскочила, сначала рассмеялась, а затем, не сдержав эмоций, расплакалась.
— Потеряла! Конечно! Я сейчас верну!
Она схватила мать за руку и выбежала на улицу, где их уже поджидал отец.
***
На следующий день та девушка, Настя, уже смогла рассказать им немного о прошлом:
— Наша мама, как я поняла, не особо отличалась скромностью, но гордости у неё было через край. Она вышла замуж за папу, родилась я, но вскоре она начала ему изменять. Отец узнал об этом не сразу. Он сделал нам с тобой эти кулоны — символ связи. А когда ты заболела, выяснилось, что ты не его дочь. Разразился ужасный скандал. Папа нашёл человека, с которым у мамы была интрижка, а она сбежала с ним. Но тот мужчина вскоре оставил её. Вернуться ей было некуда — гордость не позволила… Так мы с тобой и оказались в детдоме. Когда мне было десять лет, отец разыскал меня. Он у меня хороший, правда. Мы вместе искали тебя и нашли концы, которые вели в этот город. Я ехала сюда на мотоцикле — так было быстрее. Но попала в аварию.
Аня прижала к себе Настю, дрожа от переполнявших её чувств.
— Мы больше никогда не потеряем друг друга, слышишь? Прости, если можешь, моих родителей.
Настя улыбнулась и погладила её по плечу:
— Перестань, сестрёнка. Всё в прошлом. К тому же, если бы они забрали и меня, папа бы меня не нашёл.
