Анна сидела у кровати мужа, не отрывая взгляда от капельницы. Прозрачная жидкость медленно стекала по трубке, отмеряя последние часы их совместной жизни. Илья лежал бледный, но глаза его были ясными.
– Аннушка, – тихо позвал он, протягивая слабую руку. – Не смотри на меня так. Ты же знаешь, что я не люблю, когда ты плачешь.
– Я не плачу, – соврала Анна, хотя слезы уже катились по щекам. – Просто… просто не хочу отпускать тебя.
– А я не хочу уходить, – улыбнулся Илья. – Но выбора у нас нет. Ты должна быть сильной. Ради себя, ради Евочки.
Анна крепче сжала его руку. Они оба знали, что время почти истекло. Врачи уже ничего не могли сделать – рак оказался сильнее всех лекарств и надежд.
– Я чувствую, что уже близко, – прошептал Илья. – Не отрицай это, любимая. Просто побудь со мной.
– Я никуда не уйду, – пообещала Анна, целуя его руку. – Никуда и никогда.
Илья закрыл глаза и тихо выдохнул. Его рука стала холодной в ладонях Анны. Она не сразу поняла, что все кончено. Сначала просто сидела, держа его руку, надеясь, что он еще дышит. Потом до нее дошло, и она разрыдалась так, что медсестры прибежали на крик.
***
Дома Анна села у окна и долго смотрела на телефон. Нужно было звонить родителям Ильи, но она все никак не могла заставить себя набрать номер. Вера Сергеевна и Георгий Петрович никогда не любили ее, считали недостойной их сына. Илья часто рассказывал, как они требовали от него денег, пытались вмешиваться в его бизнес, манипулировали чувством вины.
– Они никогда не давали мне любви, – говорил он. – Только требовали. Требовали успеха, денег, статуса. А когда я женился на тебе, они решили, что ты меня у них украла.
Анна помнила их последнюю встречу. Вера Сергеевна прямо заявила:
– Эта провинциалка вышла за тебя только из-за денег. Посмотри, как она изменилась, когда поняла, что ты богат.
Тогда Илья рассердился и сказал, что больше не хочет их видеть. Но теперь Анна должна была сообщить им о смерти сына.
Набрав номер, она услышала знакомый холодный голос:
– Алло?
– Вера Сергеевна, это Анна. Я звоню сообщить, что… что Илья умер сегодня утром.
Пауза. Потом:
– Когда похороны?
– Послезавтра.
– Хорошо. А завещание он оставил?
Анна опешила от такой реакции.
– Вера Сергеевна, ваш сын только что умер…
– Не читай мне лекции, – оборвала та. – Я спрашиваю о завещании. Надеюсь, ты не думаешь, что все достанется тебе? Мы подадим в суд, если что. У нас есть права.
– Я не думаю сейчас о деньгах, – тихо сказала Анна.
– Ну да, конечно. Играешь скорбящую вдову. Увидимся на похоронах.
Вера Сергеевна повесила трубку. Анна долго сидела с телефоном в руках, не веря в то, что только что услышала. Даже смерть сына не смогла пробудить в этой женщине хоть каплю человечности.
***
Похороны прошли в мрачной атмосфере. Родители Ильи приехали в черных одеждах, изображая горе, но Анна видела, как они оценивающе смотрели на собравшихся, подсчитывая, кто из друзей и партнеров Ильи может быть полезен.
Даже у могилы Вера Сергеевна не удержалась:
– Надеюсь, ты понимаешь, что теперь все изменится. Ты получила от нашего сына достаточно. Пора и нам получить свое.
Анна не ответила. Она вспоминала, как познакомилась с Ильей. Ей было двадцать два, она только что окончила университет с золотой медалью и приехала в столицу покорять мир. На дне рождения одногруппницы она увидела высокого темноволосого парня, который стоял в углу и не участвовал в общем веселье.
– Почему ты такой грустный? – подошла к нему Анна.
– Не грустный, – улыбнулся он. – Просто думаю.
– О чем?
– О том, что хочу открыть свое дело, но не знаю, с чего начать.
Они проговорили всю ночь. Илья рассказал о своих планах, Анна поделилась мечтами. Между ними сразу возникла особенная связь – они понимали друг друга с полуслова.
Родители Ильи были против их отношений с самого начала. Они считали Анну корыстной провинциалкой, которая хочет поживиться за счет их сына. Свадьбу пришлось играть без их участия.
Но Анна и Илья были счастливы. Они вместе строили бизнес, вместе мечтали о будущем. По вечерам сидели на кухне, составляя планы, рассчитывая доходы и расходы. Анна помогала с документами, Илья делился идеями. Они были командой.
– Мы свернем горы, – говорил Илья, целуя жену. – Вместе мы можем все.
И они действительно многого добились. Бизнес процветал, родилась дочка Ева. Жизнь казалась прекрасной, пока не пришла болезнь.
Теперь Анна стояла одна у могилы мужа, понимая, что самое трудное еще впереди.
***
Вернувшись домой после похорон, Анна увидела, что в доме горит свет. Она еле волочила ноги от усталости, но звуки из кухни заставили ее насторожиться. Там кто-то смеялся и звенел бокалами.
Зайдя на кухню, Анна увидела Веру Сергеевну и Георгия Петровича, которые сидели за столом с бутылкой вина, словно праздновали.
– А, вот и хозяйка, – язвительно сказала Вера Сергеевна. – Как раз вовремя. Мы тут обсуждали будущее.
– Какое будущее? – устало спросила Анна.
– Твое будущее, дорогая. Ты ведь понимаешь, что не можешь оставаться в этом доме? Теперь все принадлежит нам.
Георгий Петрович молча кивнул, не глядя на Анну.
– Я уже приготовила тебе чемодан, – продолжала Вера Сергеевна, указывая на сумку в углу. – Собирай свои тряпки и возвращайся в свою провинцию. Здесь тебе больше делать нечего.
– Это мой дом, – тихо сказала Анна.
– Был твоим, – поправила Вера Сергеевна. – Теперь ты никто. Илья умер, и все его имущество переходит к нам. Так что не строй из себя хозяйку.
Анна посмотрела на этих людей и вдруг почувствовала не боль, а холодную ярость. Она взяла чемодан и направилась к выходу.
– Вот и умница, – довольно сказала Вера Сергеевна. – Наконец-то поняла, где твое место.
Анна обернулась:
– Я все поняла. И запомню.
Она вышла из дома под моросящим дождем и села в такси. Больше она не собиралась просить жалости у этих людей. И не собиралась прощать.
***
Год спустя Вера Сергеевна сидела за кухонным столом, держась за голову. Перед ней лежали счета, уведомления о просрочке, требования кредиторов. Георгий Петрович нервно перебирал бумаги.
– Как мы могли так просчитаться? – стонал он. – Бизнес Ильи оказался убыточным, долгов больше, чем активов.
– Заткнись, – огрызнулась Вера Сергеевна. – Лучше помоги найти выход. Дом мы продать не можем – он оформлен на эту стерву Анну. Нужно ее найти, заставить подписать документы.
– Думаешь, она согласится? После того, как мы с ней поступили?
– Дам ей немного денег, она и согласится. Эти провинциалки за копейки душу продадут.
Георгий Петрович покачал головой:
– Вера, я должен тебе кое-что сказать. Когда Илья заболел, он узнал правду. Про Максима.
Вера Сергеевна побледнела:
– Что ты несешь? Про того самого Максима?
– Да. Он все выяснил. Про своего брата, про детдом. Максим теперь военный, полковник. Вот почему Илья завещал дом не нам, а Анне. Специально, назло.
– Не может быть!
– Может. Он сказал мне перед смертью: «Папа, вы с мамой всю жизнь думали только о деньгах. Но есть вещи дороже денег. Анна это понимает, а вы – нет.»
Вера Сергеевна разрыдалась, но не от горя, а от злости и отчаяния.
Через неделю родители Ильи приехали в банк – последняя надежда получить кредит. Вера Сергеевна старалась выглядеть солидно, но Георгий Петрович уже не верил в успех…
***
На парковке остановилась дорогая черная машина. Из нее вышли мужчина в военной форме и женщина в строгом деловом костюме. Анна изменилась – стала увереннее, строже, в ней появилась какая-то внутренняя сила.
В офисе секретарша почтительно обратилась к Анне:
– Анна Викторовна, ваши посетители уже ждут.
Вера Сергеевна и Георгий Петрович опешили:
– Анна Викторовна? Этого не может быть!
– Может, – холодно сказала Анна, садясь за стол переговоров. – Я владелица этого банка. А это мой деверь, Максим Петрович.
Максим кивнул, не улыбаясь:
– Полковник Ветров Максим Петрович. Старший сын ваш, если вы забыли.
– Максим? – прошептала Вера Сергеевна. – Но как…
– Как я вас нашел? – усмехнулся Максим. – Илья меня нашел. Перед смертью рассказал, как вы от меня избавились, когда мне было пять лет. Сказали, что я «неудобный» ребенок.
Анна открыла папку с документами:
– Итак, вы просите кредит. Но у вас нет залога, есть множество долгов, а дом, который вы указали как обеспечение, принадлежит не вам. Мне.
– Анна, – начала Вера Сергеевна, – мы же семья…
– Семья? – переспросила Анна. – Год назад вы выбросили меня из дома в день похорон мужа. Назвали меня никем. Так вот, теперь я кто-то, а вы – никто.
– В кредите отказано, – добавил Максим. – Более того, дом возвращается владелице, на выселение три дня. И если вы попытаетесь испортить что-то в доме, я лично передам ваш адрес всем кредиторам.
Вера Сергеевна разрыдалась, Георгий Петрович сидел, опустив голову.
– Это несправедливо, – прошептал он.
– Справедливо, – ответила Анна. – Абсолютно справедливо.
***
После их ухода Максим положил руку на плечо Анны:
– Ты молодец. Илья был бы гордиться тобой.
– Я скучаю по нему, – призналась Анна.
– Знаю. Но теперь у тебя есть семья. Настоящая семья. Я, Ева… Мы не оставим тебя.
***
Дома Анну встретила восьмилетняя Ева, радостно бросившись ей на руки:
– Мама! Дядя Максим обещал научить меня кататься на лошади!
– Обещал, – улыбнулся Максим. – Если мама разрешит.
Анна посмотрела на них и почувствовала, как что-то теплое разливается в груди. Да, она потеряла мужа. Но обрела брата, которого Илья вернул ей перед смертью. Обрела силу, которой не знала в себе. И обрела понимание того, что справедливость иногда приходит не сразу, но обязательно приходит.
– Мама, а дядя Максим будет жить с нами? – спросила Ева.
Анна взглянула на Максима. В его глазах она увидела не только братскую заботу, но и что-то большее. Но пока она не была готова к новым отношениям. Слишком свежа была боль потери.
– Посмотрим, – мягко сказала она. – Посмотрим, что нам приготовила жизнь.
Максим понимающе кивнул. Он мог ждать. У них было время.
Вечером, когда Ева уснула, Анна сидела у окна и думала об Илье. Он ушел, но оставил ей так много – любовь, дочь, память о счастливых годах. И еще он оставил ей урок: никогда не сдаваться, всегда бороться за справедливость, защищать тех, кто тебе дорог.
Жизнь продолжалась. И иногда, совсем иногда, справедливость все-таки находила свой путь к тем, кто ее заслуживает.
