Гришу во дворе называли «гадким утёнком». Он рос худеньким, быстро вытянулся и был бледным. Ребята даже не звали играть его в футбол, потому что знали, что он неловкий из-за своего роста.
— Иди уж на скамейку запасных, — говорили приятели, — или музыкой своей занимайся, тебе больше подходит…
Гриша учился в музыкальной школе, и как говорили взрослые, у него был талант. Он занимался по классу баяна, и одно время стеснялся немного своего инструмента, когда многие мальчишки его двора бренчали на гитарах у подъезда, победно поглядывая на девочек.
Мало кто обращал внимания на Гришу из девчонок. То ли из-за его роста и худобы, то ли оттого, что он был слишком стеснительным и замкнутым. Вот только Олеся, голубоглазая невысокая девочка смотрела на него с обожанием, и всегда радовалась его появлению.
— Ты не сердись на ребят, — говорила она Грише, — не понимают они, что ты ещё им покажешь! Вот станешь известным музыкантом, и будут тебя показывать по телевизору… Вот тогда и будут они гордится, что выросли с тобой в одном дворе…
— Скажешь тоже, — смеялся Гриша, — гордиться… Да мне это и не нужно… У каждого свои интересы. А меня Николай Николаевич записал в секцию атлетики. Представляешь? Уже был на первой тренировке, так всё тело болит, аж дышать больно…
Николай Николаевич был отчимом Гриши. Не так давно вышла мать мальчика повторно замуж, и отчим решительно взялся помогать юному музыканту не только развивать свои способности в музыке, а и «тренировать мускулы».
Теперь у Гриши стало ещё меньше времени гулять во дворе, и Олеся очень радовалась, когда он всё-таки выходил к ней поболтать хотя бы на полчаса.
Рядом с этой симпатичной девочкой он чувствовал себя уютно. Она всегда поддерживала его, одним тёплым взглядом вселяла уверенность в себе, а когда они прощались, спрашивала:
— А завтра выйдешь?
И Гриша кивал, улыбаясь. Нет, Олеся, конечно, самая лучшая девчонка, которую он знает. И почему она такая маленькая, стройная как куколка, а он – высокий, тонкий как хворостина, и к тому же жутко стеснительный?
Но время шло, занятия спортом сказались на фигуре Гришки самым наилучшим образом. Он, по крайней мере, перестал стесняться своего тела, роста. Его фигура стала крепче, стройнее и отражение в зеркале уже было даже красивым.
На лицо Гриша был симпатичным, а добавляющаяся всё больше с каждым годом мужественность уже заставляла девчонок оглядываться.
Учиться Гриша пошёл по музыкальной части, уехав после девятого класса в музыкальное училище в Подмосковье, где жили его дядя и тётя. Они и позвали племянника поступать туда, так как сами работали там преподавателями.
Очень расстроилась из-за отъезда Гриши Олеся.
— Вот станешь профессиональным музыкантом, будешь выступать, и не вспомнишь обо мне… И не вернёшься больше в наш город, — с грустью говорила она.
Гриша по-прежнему обожал свою подружку, и даже признавался ей в этом, но Олеся отмахивалась:
— Разве можно так говорить? Ты и сам не знаешь, что с тобой будет завтра. Ты уезжаешь учиться, потом армия, а потом – неизвестно что станет…Тебе повезло – берут тебя твои музыкальные родственники поближе к столице, а я остаюсь тут. Но, поверь, я тоже буду стараться, ты же знаешь, сколько я занимаюсь английским…
Гриша обещал приезжать как можно чаще, и они впервые целовались перед расставанием.
Время учёбы летело для начинающего музыканта-студента быстро, очень много надо было заниматься, а он ещё и спорт не хотел бросать, так привык к физическим нагрузкам. Вот и чередовал их с выступлениями на концертах, сессиями, экзаменами. И каждые две недели старался вырываться домой, не столько повидать маму и отчима, как на свидания к любимой Олесе.
Она разделяла его чувства и радовалась его приездам.
— Как ты? Думаю, что ты самый успешный студент вашего училища. Так? – спрашивала она.
— Угадала! – полушутя, полусерьёзно отвечал Григорий, рассказывая подруге о концертах, которые они дают в организациях группой студентов, и что у них сложился отличный коллектив.
— Представляешь, нас снимал телеканал, и уже несколько раз показывали в программах, — радовался Григорий, — но это только начало! Меня и моего товарища пригласили на съёмки рекламного ролика! И даже гонорар обещали!
Олеся и радовалась, и огорчалась одновременно: боялась, что Гриша перестанет ездить к ней и забудет. И некогда ему, и наверняка есть и там девушки не хуже неё…
Увидев её глаза, Григорий понял её чувства:
— Ты не думай, что я хвастун и болтун, а тем более смотрю на других… То есть, конечно, есть и у нас красивые девушки, но мне кроме тебя никто не нужен, Олеся…
За последние два года, что Гриша учился, он очень изменился. От гадкого утёнка не осталось и следа. Он превратился в высокого стройного красавца с синими глазами и шевелюрой кудрявых волос.
Не раз ему говорили, что нужно было бы идти в театральный, а Гриша отшучивался:
— Там надо быть свободным, раскованным, а у меня полно комплексов из самого детства.
— У тебя? Комплексы? – не верили товарищи по учёбе, — вот уж неправда…
Армию Григорий служил, играя в оркестре. Он часто писал письма Олесе, а она на каждое его письмо обстоятельно писала ответ. А в конце всегда приписывала: «очень скучаю и люблю…» Эту приписку Гриша перечитывал много раз и гладил рукой, словно хотел ощутить тепло её руки, писавшей эти дорогие слова.
— И сколько ты будешь по своему Гришке сохнуть? – спрашивали Олесю подруги по институту, где уже училась девушка.
— Всегда… Он – единственный и неповторимый. Таких больше нет… — отвечала, улыбаясь Олеся, — хочу быть достойной парой ему.
Девушка хорошо владела английским, и намеревалась стать переводчицей. Как только Гриша вернулся со службы, они встретились уже в Москве, у её института. Такой красивой парой любовались все, кто видел их: и студенты, и преподаватели, и прохожие.
— Вот сейчас бы нам в кино сниматься, — смеялся Гриша, обнимая свою Олесю, — столько счастья!
А она ему шептала:
— Не надо нигде сниматься, разве нам вдвоём плохо? Нельзя кичиться своей радостью, тем более – любовью… И к тому же я тебя ревную.
Теперь они не хотели разлучаться. Григорий нашёл работу по своей специальности – стал руководить народным коллективом самодеятельности при клубе большого предприятия. А Олеся ещё училась, когда они решили пожениться.
— Ты уверен в своих чувствах, сынок? – спросила Гришу мать, — Олеся, эта девочка с нашего двора… Вы с ней с детства. Не случится ли так, что ты встретишь кого-то среди огромного круга общения, который теперь у тебя в Москве?
— Всё может случиться, разве кто-то застрахован от встреч и внезапной влюблённости? – стал рассуждать Григорий, — но она – совсем другое дело. Она – давно мне родная… Даже на знаю, как это объяснить. Ещё маленькой была, а уже поддерживала меня как взрослая: ободряла, даже возносила чрезмерно… Мне тогда это было очень нужно.
— А разве мы с Николаем не говорили тебе слова поддержки, не посоветовали спортом заниматься и не обращать внимания на дразнилки мальчишек? – рассмеялась мать.
— Вы – это вы… Вам я и не особо верил. Родители всегда так делают, чтобы помочь детям. А вот она – со стороны. И мне этого не забыть. И это не обычное чувство благодарности. Она, эта маленькая фея, окрыляла меня всё детство… Один её добрый взгляд – и я спокоен и счастлив, — искренне ответил матери Григорий.
-О, да ты влюблён в неё по-настоящему… — улыбнулась мама, — вот теперь я спокойна за вас. Береги эти отношения, сынок. Наверное, тебе досталась твоя женщина. Ты поймёшь меня позже. Именно – твоя.
Сын ушёл к своей Олесе на свидание. А мать, стоя на кухне у окна, думала: «Какое хорошее у них сейчас время… Всё только начинается – семья, совместная жизнь и потом дети. Верно же говорят, что самая сильная любовь – с детства. Как и дружба. Помоги же им Бог…»
А Олеся и Гриша сидели во дворе на своей старой скамейке в беседке. Они вспоминали как их любовь начиналась тут. А теперь они всё реже будут приезжать сюда, разве что навестить своих.
Прошли годы, и Григорий с Олесей ни разу не пожалели о своём выборе. Она стала переводчицей, как и мечтала, и после рождения дочери, подрастив Алёнку, нашла себя в сфере туризма – начала работать экскурсоводом в известном музее – вела экскурсии на английском языке.
Григорий всё так же с успехом руководил самодеятельным коллективом. Его хор не раз показывали по телевидению не только местному, но и по центральным каналам, и участники часто давали концерты и были призёрами и лауреатами конкурсов.
Супруги со временем обзавелись своим жильём, радовались своему гнездышку. Алёнка унаследовала от отца музыкальный талант, а от матери – твёрдый характер к достижению цели и стала заниматься балетом.
Через некоторое время Григорий помог переехать туда и матери с отчимом, чтобы вся семья была ближе друг к другу.
— Вы будете ходить на мои концерты, мама, — радовался Григорий, — и тут мы все в кучке, хоть Москва и большая…
— Надеюсь, что и на мои концерты вы будете ходить, бабушка, — вслед за отцом повторяла и Алёнка, — я уже танцую в первой своей постановке!
— А я всё равно скучаю по нашей скамейке, — с ностальгической ноткой в голосе напомнила Олеся.
— Так мы к твоим будем ездить, — обнял её муж, — и на скамейке, как и всегда посидим. Куда она денется? Наша заветная, и верная спутница детства…
