Если верить рассказчику, история, которая легла в основу сюжета, произошла в 1983 году.
… Наталья Михайловна была учительницей музыки. За умение максимально раскрыть музыкальные способности ребёнка её любили и сами дети, и родители.
В пятьдесят пять она вышла на пенсию, но сидеть сложа руки не смогла, и продолжила давать уроки самым талантливым своим ученикам.
Её муж, Сергей Иванович, всё ещё трудился на предприятии бригадиром, его ценили за опыт и мастерство. Предприятие находилось недалеко от дома, так что он часто заходил домой обедать. Но не только для того, чтобы отведать домашней еды, хоть готовила Наталья Михайловна отменно — просто хотел лишний раз пообщаться с женой: ему казалось, что несмотря на учеников, Наташа скучает на пенсии.
Отношения супругов с годами стали более нежными. Они заботились друг о друге, старались угодить. Много было пережито и хорошего, и плохого — плохое как-то само собой подзабылось, осталось только хорошее.
В тот день ничего не предвещало беды. Сергей Иванович ушёл на работу, а Наталья Михайловна занималась с очередным учеником. Когда мальчик ушёл, получив домашнее задание, она пошла на рынок.
Увидев свежую зелень и молодую редиску, она купила её, чтобы порадовать мужа первой в году окрошкой, которую тот очень любил.
Она ждала его к обеду, но Сергей позвонил и сообщил, что будет только к ужину.
— Халтурка подвалила, Натань, так что я без обеда сегодня, — радостно сообщил он, — а ещё аванс сегодня ждём.
— А я окрошку твою любимую приготовила, — расстроилась она.
— Ну… не огорчайся, родная, вечером с удовольствием съем, — пообещал Сергей.
— Кто же на ночь окрошку ест! — губы её тронула улыбка, — ладно, ты уж не задерживайся, хорошо?
— Постараюсь, родная, — тепло сказал муж, — что-нибудь купить домой?
— Нет, ты сам поскорее приходи! Жду! — она положила трубку и включила телевизор.
По первой программе заканчивалась передача про художника Федотова и она с интересом её дослушала, попутно переделав все домашние дела. Потом была театральная постановка про Мегрэ, и Наталья Михайловна посмотрела и её. Часы показывали полседьмого. Пора бы уже мужу появиться.
Она взяла новый номер журнала «Здоровье». Прочла научную статью об искусственном сердце, потом ещё одну, кажется, что-то о сращивании костей. Сосредоточиться не получалось и она отложила журнал. В сердце вползала тревога, но женщина не смогла объяснить себе её природу. Скорее бы вернулся Серёжа!
Она встала и пошла на кухню. Стол давно был сервирован к ужину, и она, не зная, чем себя занять, подошла к окну. Долго вглядывалась она в сумерки.
Наконец, не выдержала и пошла навстречу мужу обычным маршрутом, каким он возвращался с работы. Не встретив его, она вернулась, в надежде, что они разминулись, и Сергей Иванович ждёт её дома.
Но он так и не вернулся с работы тем вечером. Не вернулся он ни ночью, ни хмурым утром следующего дня.
Побледневшая, осунувшаяся Наталья Михайловна сидела на кухне, и пыталась вникнуть в то, что говорила ей дочь Марина:
— То же, что и тебе сказали: если не вернётся, прийти в понедельник! Заявление не приняли.
— Почему не приняли? — рассеяно посмотрела на дочь Наталья, — я сама пойду. Должны принять! Ну как это? Человек пропал!
— Мама, ты же вчера была. Помнишь, что тебе сказали? Папа взрослый человек, поэтому поиски они начнут через три дня!
— Я помню, что они сказали… — губы Натальи Михайловны задрожали, в глазах заблестели слёзы, — что протрезвеет, и сам найдётся! Раз аванс, значит напился, и сейчас спит где-то… у любовницы!
И она закрыла лицо руками.
Словно страшный, тягучий сон, прошла неделя. За ней другая. Наступило холодное лето, за ним пришла дождливая осень… и если летом ещё мелькали розыскные листовки, то к осени и они исчезли.
Наталья Михайловна больше не плакала, она словно окаменела внутри. Учеников больше не брала — не могла.
Марина не могла находиться при ней постоянно — у неё самой была работа и семья. Она предложила Наталье пожить у неё, но та отказалась, и продолжала просиживать у окна сутки напролёт.
Тогда Марина попросила соседку, Галину, приглядывать за ней. Чтобы мать хоть как-то питалась, и общалась с кем-то, кроме воображаемого мужа. А то так и с ума сойти недолго!
Галина была женщиной деятельной и очень набожной. Она не любила Наталью, и не раз каялась в этом. Её раздражали звуки пианино, разносившиеся из квартиры соседки и главное, она завидовала её семейному счастью.
Теперь ей было стыдно. Она всем сердцем жалела соседку, счастье которой рухнуло в один момент.
Когда она увидела Наталью, которая почти четыре месяца просидела в квартире, боясь пропустить звонок из милиции, ахнула. Перед ней, вместо всегда ухоженной и элегантной соседки сидела худая старуха с потухшим взглядом.
— Мам, я Галину попросила, чтобы готовила тебе, — осторожно сказала дочь, — Вдвоём вам будет сподручнее.
— Здравствуй, Наталья, — кивнула Галина, — давненько не виделись.
— Здравствуй, — равнодушно отозвалась Наталья, и посмотрела на дочь: — ну зачем ты, Мариша, я сама в состоянии приготовить. Аппетита нет.
— И у меня, — подыграла ей Галина, — но ведь тебе нужны силы.
— Да, мам, — Марина обняла её, — тебе надо привести себя в порядок.
— Зачем? — глядя прямо перед собой, спросила Наталья, — жизнь прожита.
— Как зачем? Надо молиться и надеятся на лучшее! А если Сергей вернётся, а ты тут распустила себя… — сказала Галина, однако, напоровшись на осуждающий взгляд Марины, замолчала.
— Вернётся ли? — в голосе Натальи была горечь и сомнение: — я сегодня звонила в дежурку … они как меня слышат, бросают трубку! Может уже и нашли его, а мне не говорят?
Галина с Мариной переглянулись и Марина снова обняла мать:
— Если бы нашли, ты бы первая узнала!
***
На смену дождям пришёл снег, а Наталья всё высматривала, не идёт ли Сергей. Галина навещала её дважды в день: утром и вечером.
Утром обычно они пили индийский растворимый кофе, перебрасываясь воспоминаниями о прежней жизни. Так было и в этот раз.
Галина призналась, что раньше её раздражали повторяющиеся гаммы, но вот когда звучали полные произведения, ей это очень нравилось.
— Особенно вот эта мелодия, — Галина поставила чашку и попыталась напеть, дирижируя руками: — Та-та-та, та-та-та, та-та-та, та-та-та…
Наталья молча вышла и вскоре из комнаты донеслись звуки пианино — хозяйка играла «Лунную сонату», которую пыталась напеть соседка.
Галина подошла и встала рядом с инструментом. Наталья Михайловна закончила играть и виновато посмотрела на неё:
— Давно не играла. Пальцы стынут.
— Это потому, что тебе нужно нормально питаться, — назидательно сказала Галина. — И гулять. Движение — жизнь!
Соседка подарила Наталье Михайловне икону Спасителя и сказала, что если кто и сможет вернуть ей мужа назад, то только Он.
Наталья Михайловна, хоть и была крещена и выросла в атеистической семье, решила использовать все средства. Каждый день она своими словами просила Христа, чтобы вернул ей мужа. И ей становилось легче.
Когда Марина узнала, что мать ходит с соседкой в Церковь, рассердилась:
— Зачем вы даёте маме пустые обещания? — отчитывала она Галину, — если бы папа был жив, он дал бы о себе знать! Как вам не стыдно! Это жестоко!
— Я ничего не обещала, — пыталась оправдываться Галина, — я действительно считаю, что для Бога нет ничего невозможного!
— Вот и считайте дальше! — продолжала злиться Марина, — а к маме моей с этой ерундой не лезьте!
Галина опустила глаза, не желая спорить. Лучшим аргументом её правоты стал внешний вид Натальи Михайловны. Женщина немного поправилась, потухшие глаза загорелись огоньком надежды.
Но Марина блеск глаз восприняла по-своему. Не такой «активности» она ожидала!
Заехав навестить мать в очередной раз, Марина обратила внимание на икону и молитвослов. Матери ничего не сказала, но перед тем, как уйти, зашла к Галине.
— Не приходите больше, тётя Галя! — мрачно сказала она, когда соседка открыла ей дверь. — не хватало ещё, чтобы вы маме своей церковью голову забили! У неё и так мозги набекрень!
— Это не твои слова, — произнесла непонятную фразу Галина, и перекрестившись, закрыла дверь.
Наталья Михайловна не знала, что дочь запретила Галине приходить, и не дождавшись её ни утром, ни днём, пошла к ней сама. Вдруг что случилось?
— Твоя дочка боится, что я тебе забиваю голову, — Галина была обижена, — Сказала не приходить к тебе.
— Как не приходить? — удивилась Наталья Михайловна, — Я думала, мы с тобой подруги.
Они обнялись и теперь Наталья Михайловна стала настоящей прихожанкой. И попросила дочь не вмешиваться.
Маринка сердилась, говорила обидные слова, и в конце концов бросила матери:
— Если ты такая мракобеска, так и валяй в свой монастырь! — но тут же, испугавшись собственных слов, уставилась на мать. — Мам, прости! Я не хотела этого говорить! Мам, просто я испугалась за твой рассудок! Ты стала другой.
— Знаешь, Мариш, а ведь ты права, — Наталья обняла дочь.
— Прямо, как все эти бабки-шептуньи в платочках! — засмеялась Марина, она думала, что «расколдовала» мать, — они все ненормальные!
— Мне нужно в монастырь! — продолжила фразу мать, — так Господь скорее услышит мои молитвы. А если папа умер, Он даст мне знать… и я смогу молиться за его душу!
Она поцеловала Марину, которая для себя решила, что мать окончательно спятила. Решение уйти в монастырь удивило даже Галину, что уж тут говорить о родной дочери.
Наталья выбрала отдалённый монастырь, и в годовщину исчезновения Сергея отправилась туда. Дорога была тяжелой и малоприятной. Чем больше сокращалось расстояние, тем больше одолевали душу Натальи сомнения. Не бросает ли она дочь? Подругу? Учеников, которые ждут её возвращения?
Остался последний форпост — село на Волге, откуда дважды в день ходил паром на противоположный берег реки, где располагался монастырь. Наталья замешкалась, заблудилась, и пока нашла дорогу к пристани — паром ушёл.
«Может быть, это знак»? — опять стали терзать её душу сомнения, — «а может, наоборот, меня нечистый не пускает?»
И тут взгляд её упал на местный храм. Наталья очень устала, но решила зайти, развеять сомнения. При храме было небольшое кладбище, снег уже сошёл и кое-где на могилках появились первоцветы.
Любуясь ими, Наталья обратила внимание на старую плиту, и пыталась прочесть истёртую временем надпись.
— Если вы к батюшке, поспешите, а то он собрался в соседнюю деревню, — услышала она голос, который узнала бы из миллиона. Она застыла, боясь пошевелиться. Наконец, сдавленным голосом спросила:
— Серёжа?
Никто не ответил. Тогда она повернулась и увидела его.
— Наташа? — неуверенно произнёс мужчина, мало напоминавший прежнего Сергея — лицо потемнело от загара, появилась борода.
Заметив в окно, как трудник обнимает незнакомую женщину, к ним поспешил настоятель храма.
****
Отец Даниил пожалел мужчину, которому после больницы оказалось некуда идти. При бедняге нашли пропуск на имя Александра Ивановича Котько, но из-за травмы головы мужчина ничего не помнил. Так и жил под именем Александра, и даже успел к нему привыкнуть.
Услышав это, Наталья расплакалась.
— Ты Александр! Ты Сергей, мой муж! И никакой не Котько, а Стёпин!
— Я вспомнил… и тебя, Наташа, вспоминал, но урывками, — словно извинялся Сергей.
— Пропуск нашли в куртке, вот и подумали, что он Александр, — вспоминал отец Даниил, — Креста на нём не было, потому и крестили. Александром.
— Батюшка помог мне выправить новые документы, — улыбнулся Сергей, я правда, их ещё не получил, в район надо ехать… волокита, а теперь выходит, смысла нет.
Память потихоньку восстановилась. Сергей вспомнил, что в злополучный день изменил немного привычный маршрут. Он получил аванс, и ему захотелось сделать приятное Наталье и он пошёл купить цветы для неё.
Трое молодых людей остановили его недалеко от дома, привязались, попросили прикурить, после чего напали и стали избивать ногами. Чтобы спрятать следы преступления, избитого и ограбленного Сергея бросили в кузов стоявшего невдалеке грузовика с иногородними номерами, под брезент.
Двигаться нормально мужчина не мог. После нескольких неудачных попыток выбраться из кузова, он потерял сознание и очнулся только в больнице, где не смог вспомнить ничего, даже собственного имени. Обнаружить его удалось благодаря анонимному звонку.
Звонивший сообщил, что в кузове грузового автомобиля лежит человек, возможно труп.
Бандиты сняли с Сергея новый пиджак, в котором были документы. Как с ним оказалась куртка с чужим пропуском, выяснить не удалось. Может, этот самый Котько, заглянув в кузов чужой машины и увидев скрюченного, полуживого человека сжалился, набросил на него свою куртку и сообщил в милицию?
В больнице оказалось, что мужчина провёл в кузове не один день: был обезвожен и сильно простужен. Пневмонию врачам вылечить удалось, но помочь ему вспомнить, кто он и откуда, врачи не смогли.
Идти бедняге было некуда. Без паспорта на работу не устроишься, но ему повезло. Узнав его историю, над ним сжалился местный священник и взял к себе трудником.
***
Переночевав у гостеприимного батюшки, Наталья и Сергей отправились домой вместе.
Мерзавцев, избивших его, Сергей Иванович узнал по фото, когда память вернулась к нему окончательно. Выйти на них помог его паспорт, по которому жил один из преступников.
Соседка Галина снова слышит музыку и смех из квартиры Стёпиных, но не злится, а наоборот, улыбается, размышляя о том, что Господь в очередной раз явил нам самое настоящее Чудо.
