Честно говоря, я не понимала, как мой муж рос в семье, где мать и сестра вовсю наживались на других, в том числе и на нем. Эти женщины меня поражали, ведь мой Степа совсем не был на них похож. А то, что случилось совсем недавно, только укрепило мое мнение о семье мужа.
Мы со Степой были уже не такими молодыми — со дня нашей свадьбы прошло 7 лет. За это время мы смогли приобрести собственное жилье, с которым нам помогли мои родители. Однако детей у нас все еще не было.
— Ну что, смотрим? — Взволнованно спросила я мужа, держа в руках тест на беременность.
— Давай.
Я сделала глубокий вдох и быстро выдохнула. Затем поднесла тест ближе, чтобы рассмотреть полоски. Несколько секунд тишины повисли в воздухе, пока мы тщательно рассматривали этот тест, на котором, как ни крути, была четко выражена одна полоска.
— Не расстраивайся, милая. Попробуем еще, — поддерживал меня муж.
— Я не думала, что забеременеть будет такой сложной задачей. Мы уже 5 лет пытаемся, Степ…
— Значит, у нас есть три выхода. Первый — продолжать попытки забеременеть, второй — прожить жизнь только вдвоем, а третий — взять малыша из приюта.
Мы несколько раз обсуждали с мужем план действий, и мысль о том, чтобы взять ребенка звучала не один раз. Однако я всегда откладывала этот вариант на дальнюю полку, потому что отчаянно хотела забеременеть. Мне хотелось почувствовать, что значит быть беременной, и пройти через все испытания.
Да, возможно кто-то не увидит в этом логики, но и я не могла бы объяснить свое стремление забеременеть. Само ощущение того, что в тебе растет ребенок, плод любви, поражал меня и делал счастливой.
Но сейчас, когда прошло слишком много времени, когда попыток было столько, что уже не сосчитать, я действительно стала задумываться о том, чтобы взять чужого ребенка и сделать его своим. Подарить всю свою любовь тому, кто действительно в ней нуждается. И он будет мне таким же родным, несмотря на то, что я его не выносила сама. Эта мысль начинала греть мне душу.
— Давай сделаем так, — начала я рассуждать. — Поставим срок — у нас есть полгода, чтобы зачать ребенка. Если за это время я не забеременею, тогда мы берем малыша из приюта.
— А если все-таки забеременеешь? — Спросил Степа. Я понимала, о чем он.
— Я думаю, что после того, как нашему малышу исполнится лет пять, то мы можем задуматься о втором. Из приюта.
Степа улыбнулся. Он всегда хотел несколько детей и хотя бы одного из них взять из приюта. Муж считал, что тем самым он спасет хотя бы одну душу и подарит жизнь ребенку, нуждающегося в родителях.
— А мы будем говорить нашему приемному ребенку, что он приемный? — Поинтересовался муж. — Потому что я считаю, что это никак не стоит скрывать от него.
— Я полностью согласна с тобой. Нужно будет продумать этот момент, ведь все зависит от возраста. Нужно будет сделать это более в мягкой форме, чтобы это не привело к негативным последствиям.
Мы обсуждали с мужем наше будущее, будто мы прямо сейчас хотели забрать какого-нибудь ребенка. Раньше меня это тяготило и слегка расстраивало, но сейчас я чувствовала легкость и вдохновение. Мне отчаянно хотелось стать мамой.
Помимо этого у нас с мужем не было как таковых проблем в отношениях. Почему-то с самого начала мы оба были спокойными и уверенными в том, что мы должны связать наши жизни. И я, и Степа работали, разделяли обязанности по дому, помогали, доверяли друг другу, разговаривали и любили проводить время вместе. Все было хорошо.
Однако в последнее время нашу идиллию стали нарушать его мама и сестра. Виктория Александровна была властной и строгой женщиной, которая думала только о себе и дочери, а Степу ни во что не ставила. Ко мне она тоже относилась весьма холодно и грубо, не считала меня частью своей семьи.
— Степа, в субботу мы едем в ресторан отпраздновать замужество сестры, — сказала свекровь, когда пришла к нам в гости.
— Во сколько? — Спросил муж с набитым ртом.
— В 12.
— Понял. Даша, давай соберемся пораньше? Мне нужно будет к 11 часам заехать на работу и кое-что обсудить с начальником по поводу отчета, — обратился ко мне муж.
— Хорошо, я все равно встану в семь утра.
— А зачем Даше ехать с тобой на работу? — Поинтересовалась Виктория Александровна.
— Чтобы не ездить по сто раз и не тратить деньги на такси. Даша съездит со мной на работу, и мы оттуда сразу поедем в ресторан, — Объяснил Степа.
— Разве Дашу кто-то приглашал? — Внезапно произнесла свекровь.
— Я думаю, ей не нужно особое предложение, она же моя жена.
— Это семейный праздник, Степа. И там будут только родные и близкие.
— Хочешь сказать, что я должен прийти туда без своей жены?
— Именно это я и хочу сказать.
— Что ж, тогда передай сестре, что я не смогу прийти. Заеду к ней в воскресенье.
Свекровь нахмурила брови, испепеляя взглядом то своего сына, то меня. Я вся сжалась — то ли от неожиданного поворота, то ли от обиды, что меня не зовут на семейный праздник. Степа тем временем продолжал есть как ни в чем не бывало.
— Ради какой-то там жены оставишь своего родного человека в такой день? Ты это хочешь мне сказать?! — Возмутилась Виктория Александровна.
— Даша тоже мой родной человек. Если бы это знали, то даже и н задумывались о том, чтобы не пригласить ее на праздник.
— В таком случае дай мне денег, я передам их молодоженам как подарок от тебя.
— От нас. От меня и Даши, моей жены, — уточнил Степа.
Свекровь и золовка без зазрения совести наживались на моем муже. Сами они строили из себя благородных дам, считая, что им все обязаны. Максимум, на который они могли быть способны — это перемывать косточки всем окружающим, убеждая себя в том, что именно они живут так, как надо, а все вокруг лишь пешки, не знающие жизни.
Галя — сестра Степы — все никак не могла устроить свою личную жизнь. Она практически никогда не была одна, так как постоянно искала себе идеального мужчину. Бывало, что могла встречаться с несколькими одновременно, выбирая лучшего, но в итоге ни один не выбирал ее.
Спустя время мужчины просто сбегали от Гали, так как характер у нее был невыносимым. Она лежала на диване и ничего не делала, считая, что она никому ничем не обязана. А вот мужчина был обязан ей всем. Она даже не могла проявить обычную поддержку и заботу, только критиковала, высмеивала и проявляла крайнее неуважение. А ухажеры, поняв всю суть этой женщины, не выдерживали. Чаще всего через короткий промежуток времени после расставания они счастливо женились, что, конечно же, выводило из себя Галю.
Одного золовка все-таки смогла дотащить до ЗАГСа, что было для меня удивлением, пока я не узнала, что Галя беременна. В какой-то степени я даже жалела того несчастного. Свадьбу они не играли, лишь расписались и пообедали в ресторане, куда мы, кстати, как раз и не попали.
Позже Степа рассказал мне, что брак Гали и ее суженого не продлился долго. Спустя полгода после рождения сына мужчина сбежал, не выдержав тирании своей распрекрасной жены. Весь уход за ребенком она свалила на муженька, а сама гуляла и развлекалась, не видя в этом ничего плохого. Меня поражало ее поведение, ведь если бы у меня был ребенок, я бы точно так не поступила. Вскоре после того, как муж Гали сбежал, она переехала к матери, которая помогала воспитывать внука.
Тогда все коснулось и нас. Галя тянула деньги из матери, а та, в свою очередь, тянула деньги с сына.
— Ты хочешь маленького ребенка без еды и подгузников оставить? — Возмущалась свекровь, разговаривая по громкой связи со Степой. — Пока ты там живешь припеваючи, твоя сестра сводит концы с концами, чтобы ребенка обеспечить! Я уже не могу так помогать, я на пенсии. А ты зарабатываешь достаточно, чтобы помогать своей родной сестре.
— Почему дядя должен думать о благополучии ребенка, а не его мать? Галя может устроиться на работу, а ты сидеть с внуком днем. Вместо этого она сидит на ровном месте и требует помощи от меня, — отстаивал свое мнение Степа.
— Не учи ученого! Галя сама разберется, а твоя задача — помогать ей.
Муж помогал. Отправлял деньги, возил сестру с ребенком, покупал вещи племяннику, иногда забирал его к нам на ночь, когда свекровь просила хотя бы одну ночь поспать спокойно без детских криков. Это было очень нагло с их стороны, и меня раздражало, что золовка не работала, а только жаловалась на этот несправедливый мир, как и ее мать.
Однако те дни, когда мы присматривали за племянником мужа, были особенными. Мы с мужем вели себя так, будто это наш ребенок и практиковались перед тем, как у нас появится свой. Андрюша был славным мальчиком и практически никогда не орал в наше присутствие. Это удивляло меня, ведь свекровь жаловалась, точнее намекала, что ей надоел постоянный шум в квартире.
— Почему я такая раздраженная? А как ты думаешь, сын? Я уже позабыла слово «тишина», ведь с нами живет младенец!
— Это же твой родной внук, ты должна радоваться, — недоумевал Степа.
— А я радуюсь! Так радуюсь, что ночами не сплю, потому что пытаюсь уложить ребенка! Тебе не понять, ведь твоя жена не может подарить тебе ребенка.
От постоянных жалоб свекрови и золовки у меня уже кружилась голова. Каждый раз, когда мы виделись, я слушала, как они несчастны, и каким злодеем оказался отец Андрюши. И всякий раз они поливали его грязью с головы до ног, не задумываясь о том, что нужно перенаправить свою энергию совсем не на это.
В очередной раз свекровь вместе с золовкой решили посетить наше скромное жилище. Я уже заранее выпила ромашковый чай, чтобы смочь пережить несколько часов в компании этих женщин.
— На, забери его, — раздраженно сказала Галя, буквально кидая своего сына в мои руки. — Поесть приготовили?
— Да, через 10 минут можем садиться за стол, — ответила я, стараясь скрыть свое возмущение насчет отношения сестры мужа к своему ребенку.
— Отлично, я голодная. Где брат? Почему не встречает свою родню?
— Он по телефону с начальником разговаривает. Подойдет через пару минут, можем пока пойти на кухню и…
— Потом поболтает со своим начальством, к нему вообще-то сестра пришла, — перебила меня Галя и, слегка отодвинув меня, зашла в комнату к мужу и громко позвала его.
Я и не заметила, как свекровь молча прошла на кухню.
— Не обращай внимания на Галю, она немного раздражительная. Андрей весь день орал, а она пыталась его успокоить, — неожиданно любезно произнесла свекровь.
Она была слишком мила со мной за ужином, что насторожило меня. Она никогда не говорила ни одного доброго слова в мой адрес, а тут вдруг помогала накрывать на стол, хвалила мою еду или же вставала со своего места ради того, чтобы наложить мне, допустим, салат. Муж тоже заметил странное поведение матери, но ничего не сказал. Зато Галя была самой собой: не следила за языком, кричала на сына и жаловалась на жизнь.
— Достало меня все это, ни одной минуты покоя. Это существо постоянно орет, а я даже не понимаю, что ему нужно. Сыт, одет, чист, а все равно орет! Я думаю, ему просто нравится мучить меня.
Я молчала, ведь не видела смысла что-либо говорить такой матери. Я уже миллион раз пыталась донести до сестры мужа, что не стоит называть своего ребенка существом и срываться на нем, ведь дети даже в этом возрасте все понимают. Но Галя никогда меня не слушала, и я перестала пытаться.
После нескольких минут негодования золовки по поводу своей жизни, которые длились для меня целую вечность, свекровь вдруг обратилась ко мне и мужу.
— Может, вы поможете Гале? Думаю, что моя дочь в ней нуждается.
— Чем мы можем помочь? — Спросила я.
— Я уже все придумала.
Мы переглянулись со Степой, не понимая, что хотела сказать его мать.
— Продадим вашу однушку, деньги поделим. Вы себе на новую квартиру накопите — Заявила свекровь
Степа аж подавился морсом, а мои глаза округлились так сильно, что защипали.
— Мама, ты в своем уме? — Высказался муж.
— Ты как со мной разговариваешь?! — Любезность Виктории Александровны тут же сменилась злостью.
— Нет, этого не будет, — вмешалась я.
— А тебя вообще никто не спрашивал! Ты не знаешь, каково быть матерью, поэтому тебе и не понять. И, видимо, никогда не понять. Галя с Андрюшей должны жить отдельно, а денег нет. Я уже старая, не могу постоянно ухаживать за ребенком. Я уже несколько месяцев не высыпаюсь из-за оров этого ребенка. Так что, когда займемся вопросом продажи вашей квартиры? — Невозмутимо продолжила свекровь.
— Никогда, — строго ответил Степа. — Мы не собираемся жертвовать своим жильем ради Гали. Сама виновата, что находится сейчас в таком положении. А мы с Дашей уже не так молоды, чтобы поступать так неосмотрительно. А ты, мама, как всегда, хочешь устроить дочь, а о том, где я буду жить, ты не подумала.
— Ничего страшного, займешь у кого-нибудь или в банке оформишь соответствующие услуги. Заработаешь еще, а твоей сестре срочно надо.
— Я четко сказал, что продавать нашу квартиру мы не будем. Придется тебе потерпеть свою дочь и внука, пока Галя не удосужится стать взрослым человеком и ответственной матерью.
Скандал продолжался еще некоторое время. Свекровь орала на сына и на меня, называя нас неблагодарными эгоистами. Золовка кричала и на мать, и на брата, и на сына. Вскоре Степа не выдержал и прогнал их, не желая слушать этот бред.
Свекровь и золовка обиделись и обвинили во всех бедах именно нас. Больше они с нами не общались, а мы с мужем были рады, что эти женщины больше не пытались ужиться за наш счет.Честно говоря, я не понимала, как мой муж рос в семье, где мать и сестра вовсю наживались на других, в том числе и на нем. Эти женщины меня поражали, ведь мой Степа совсем не был на них похож. А то, что случилось совсем недавно, только укрепило мое мнение о семье мужа.
Мы со Степой были уже не такими молодыми — со дня нашей свадьбы прошло 7 лет. За это время мы смогли приобрести собственное жилье, с которым нам помогли мои родители. Однако детей у нас все еще не было.
— Ну что, смотрим? — Взволнованно спросила я мужа, держа в руках тест на беременность.
— Давай.
Я сделала глубокий вдох и быстро выдохнула. Затем поднесла тест ближе, чтобы рассмотреть полоски. Несколько секунд тишины повисли в воздухе, пока мы тщательно рассматривали этот тест, на котором, как ни крути, была четко выражена одна полоска.
— Не расстраивайся, милая. Попробуем еще, — поддерживал меня муж.
— Я не думала, что забеременеть будет такой сложной задачей. Мы уже 5 лет пытаемся, Степ…
— Значит, у нас есть три выхода. Первый — продолжать попытки забеременеть, второй — прожить жизнь только вдвоем, а третий — взять малыша из приюта.
Мы несколько раз обсуждали с мужем план действий, и мысль о том, чтобы взять ребенка звучала не один раз. Однако я всегда откладывала этот вариант на дальнюю полку, потому что отчаянно хотела забеременеть. Мне хотелось почувствовать, что значит быть беременной, и пройти через все испытания.
Да, возможно кто-то не увидит в этом логики, но и я не могла бы объяснить свое стремление забеременеть. Само ощущение того, что в тебе растет ребенок, плод любви, поражал меня и делал счастливой.
Но сейчас, когда прошло слишком много времени, когда попыток было столько, что уже не сосчитать, я действительно стала задумываться о том, чтобы взять чужого ребенка и сделать его своим. Подарить всю свою любовь тому, кто действительно в ней нуждается. И он будет мне таким же родным, несмотря на то, что я его не выносила сама. Эта мысль начинала греть мне душу.
— Давай сделаем так, — начала я рассуждать. — Поставим срок — у нас есть полгода, чтобы зачать ребенка. Если за это время я не забеременею, тогда мы берем малыша из приюта.
— А если все-таки забеременеешь? — Спросил Степа. Я понимала, о чем он.
— Я думаю, что после того, как нашему малышу исполнится лет пять, то мы можем задуматься о втором. Из приюта.
Степа улыбнулся. Он всегда хотел несколько детей и хотя бы одного из них взять из приюта. Муж считал, что тем самым он спасет хотя бы одну душу и подарит жизнь ребенку, нуждающегося в родителях.
— А мы будем говорить нашему приемному ребенку, что он приемный? — Поинтересовался муж. — Потому что я считаю, что это никак не стоит скрывать от него.
— Я полностью согласна с тобой. Нужно будет продумать этот момент, ведь все зависит от возраста. Нужно будет сделать это более в мягкой форме, чтобы это не привело к негативным последствиям.
Мы обсуждали с мужем наше будущее, будто мы прямо сейчас хотели забрать какого-нибудь ребенка. Раньше меня это тяготило и слегка расстраивало, но сейчас я чувствовала легкость и вдохновение. Мне отчаянно хотелось стать мамой.
Помимо этого у нас с мужем не было как таковых проблем в отношениях. Почему-то с самого начала мы оба были спокойными и уверенными в том, что мы должны связать наши жизни. И я, и Степа работали, разделяли обязанности по дому, помогали, доверяли друг другу, разговаривали и любили проводить время вместе. Все было хорошо.
Однако в последнее время нашу идиллию стали нарушать его мама и сестра. Виктория Александровна была властной и строгой женщиной, которая думала только о себе и дочери, а Степу ни во что не ставила. Ко мне она тоже относилась весьма холодно и грубо, не считала меня частью своей семьи.
— Степа, в субботу мы едем в ресторан отпраздновать замужество сестры, — сказала свекровь, когда пришла к нам в гости.
— Во сколько? — Спросил муж с набитым ртом.
— В 12.
— Понял. Даша, давай соберемся пораньше? Мне нужно будет к 11 часам заехать на работу и кое-что обсудить с начальником по поводу отчета, — обратился ко мне муж.
— Хорошо, я все равно встану в семь утра.
— А зачем Даше ехать с тобой на работу? — Поинтересовалась Виктория Александровна.
— Чтобы не ездить по сто раз и не тратить деньги на такси. Даша съездит со мной на работу, и мы оттуда сразу поедем в ресторан, — Объяснил Степа.
— Разве Дашу кто-то приглашал? — Внезапно произнесла свекровь.
— Я думаю, ей не нужно особое предложение, она же моя жена.
— Это семейный праздник, Степа. И там будут только родные и близкие.
— Хочешь сказать, что я должен прийти туда без своей жены?
— Именно это я и хочу сказать.
— Что ж, тогда передай сестре, что я не смогу прийти. Заеду к ней в воскресенье.
Свекровь нахмурила брови, испепеляя взглядом то своего сына, то меня. Я вся сжалась — то ли от неожиданного поворота, то ли от обиды, что меня не зовут на семейный праздник. Степа тем временем продолжал есть как ни в чем не бывало.
— Ради какой-то там жены оставишь своего родного человека в такой день? Ты это хочешь мне сказать?! — Возмутилась Виктория Александровна.
— Даша тоже мой родной человек. Если бы это знали, то даже и н задумывались о том, чтобы не пригласить ее на праздник.
— В таком случае дай мне денег, я передам их молодоженам как подарок от тебя.
— От нас. От меня и Даши, моей жены, — уточнил Степа.
Свекровь и золовка без зазрения совести наживались на моем муже. Сами они строили из себя благородных дам, считая, что им все обязаны. Максимум, на который они могли быть способны — это перемывать косточки всем окружающим, убеждая себя в том, что именно они живут так, как надо, а все вокруг лишь пешки, не знающие жизни.
Галя — сестра Степы — все никак не могла устроить свою личную жизнь. Она практически никогда не была одна, так как постоянно искала себе идеального мужчину. Бывало, что могла встречаться с несколькими одновременно, выбирая лучшего, но в итоге ни один не выбирал ее.
Спустя время мужчины просто сбегали от Гали, так как характер у нее был невыносимым. Она лежала на диване и ничего не делала, считая, что она никому ничем не обязана. А вот мужчина был обязан ей всем. Она даже не могла проявить обычную поддержку и заботу, только критиковала, высмеивала и проявляла крайнее неуважение. А ухажеры, поняв всю суть этой женщины, не выдерживали. Чаще всего через короткий промежуток времени после расставания они счастливо женились, что, конечно же, выводило из себя Галю.
Одного золовка все-таки смогла дотащить до ЗАГСа, что было для меня удивлением, пока я не узнала, что Галя беременна. В какой-то степени я даже жалела того несчастного. Свадьбу они не играли, лишь расписались и пообедали в ресторане, куда мы, кстати, как раз и не попали.
Позже Степа рассказал мне, что брак Гали и ее суженого не продлился долго. Спустя полгода после рождения сына мужчина сбежал, не выдержав тирании своей распрекрасной жены. Весь уход за ребенком она свалила на муженька, а сама гуляла и развлекалась, не видя в этом ничего плохого. Меня поражало ее поведение, ведь если бы у меня был ребенок, я бы точно так не поступила. Вскоре после того, как муж Гали сбежал, она переехала к матери, которая помогала воспитывать внука.
Тогда все коснулось и нас. Галя тянула деньги из матери, а та, в свою очередь, тянула деньги с сына.
— Ты хочешь маленького ребенка без еды и подгузников оставить? — Возмущалась свекровь, разговаривая по громкой связи со Степой. — Пока ты там живешь припеваючи, твоя сестра сводит концы с концами, чтобы ребенка обеспечить! Я уже не могу так помогать, я на пенсии. А ты зарабатываешь достаточно, чтобы помогать своей родной сестре.
— Почему дядя должен думать о благополучии ребенка, а не его мать? Галя может устроиться на работу, а ты сидеть с внуком днем. Вместо этого она сидит на ровном месте и требует помощи от меня, — отстаивал свое мнение Степа.
— Не учи ученого! Галя сама разберется, а твоя задача — помогать ей.
Муж помогал. Отправлял деньги, возил сестру с ребенком, покупал вещи племяннику, иногда забирал его к нам на ночь, когда свекровь просила хотя бы одну ночь поспать спокойно без детских криков. Это было очень нагло с их стороны, и меня раздражало, что золовка не работала, а только жаловалась на этот несправедливый мир, как и ее мать.
Однако те дни, когда мы присматривали за племянником мужа, были особенными. Мы с мужем вели себя так, будто это наш ребенок и практиковались перед тем, как у нас появится свой. Андрюша был славным мальчиком и практически никогда не орал в наше присутствие. Это удивляло меня, ведь свекровь жаловалась, точнее намекала, что ей надоел постоянный шум в квартире.
— Почему я такая раздраженная? А как ты думаешь, сын? Я уже позабыла слово «тишина», ведь с нами живет младенец!
— Это же твой родной внук, ты должна радоваться, — недоумевал Степа.
— А я радуюсь! Так радуюсь, что ночами не сплю, потому что пытаюсь уложить ребенка! Тебе не понять, ведь твоя жена не может подарить тебе ребенка.
От постоянных жалоб свекрови и золовки у меня уже кружилась голова. Каждый раз, когда мы виделись, я слушала, как они несчастны, и каким злодеем оказался отец Андрюши. И всякий раз они поливали его грязью с головы до ног, не задумываясь о том, что нужно перенаправить свою энергию совсем не на это.
В очередной раз свекровь вместе с золовкой решили посетить наше скромное жилище. Я уже заранее выпила ромашковый чай, чтобы смочь пережить несколько часов в компании этих женщин.
— На, забери его, — раздраженно сказала Галя, буквально кидая своего сына в мои руки. — Поесть приготовили?
— Да, через 10 минут можем садиться за стол, — ответила я, стараясь скрыть свое возмущение насчет отношения сестры мужа к своему ребенку.
— Отлично, я голодная. Где брат? Почему не встречает свою родню?
— Он по телефону с начальником разговаривает. Подойдет через пару минут, можем пока пойти на кухню и…
— Потом поболтает со своим начальством, к нему вообще-то сестра пришла, — перебила меня Галя и, слегка отодвинув меня, зашла в комнату к мужу и громко позвала его.
Я и не заметила, как свекровь молча прошла на кухню.
— Не обращай внимания на Галю, она немного раздражительная. Андрей весь день орал, а она пыталась его успокоить, — неожиданно любезно произнесла свекровь.
Она была слишком мила со мной за ужином, что насторожило меня. Она никогда не говорила ни одного доброго слова в мой адрес, а тут вдруг помогала накрывать на стол, хвалила мою еду или же вставала со своего места ради того, чтобы наложить мне, допустим, салат. Муж тоже заметил странное поведение матери, но ничего не сказал. Зато Галя была самой собой: не следила за языком, кричала на сына и жаловалась на жизнь.
— Достало меня все это, ни одной минуты покоя. Это существо постоянно орет, а я даже не понимаю, что ему нужно. Сыт, одет, чист, а все равно орет! Я думаю, ему просто нравится мучить меня.
Я молчала, ведь не видела смысла что-либо говорить такой матери. Я уже миллион раз пыталась донести до сестры мужа, что не стоит называть своего ребенка существом и срываться на нем, ведь дети даже в этом возрасте все понимают. Но Галя никогда меня не слушала, и я перестала пытаться.
После нескольких минут негодования золовки по поводу своей жизни, которые длились для меня целую вечность, свекровь вдруг обратилась ко мне и мужу.
— Может, вы поможете Гале? Думаю, что моя дочь в ней нуждается.
— Чем мы можем помочь? — Спросила я.
— Я уже все придумала.
Мы переглянулись со Степой, не понимая, что хотела сказать его мать.
— Продадим вашу однушку, деньги поделим. Вы себе на новую квартиру накопите — Заявила свекровь
Степа аж подавился морсом, а мои глаза округлились так сильно, что защипали.
— Мама, ты в своем уме? — Высказался муж.
— Ты как со мной разговариваешь?! — Любезность Виктории Александровны тут же сменилась злостью.
— Нет, этого не будет, — вмешалась я.
— А тебя вообще никто не спрашивал! Ты не знаешь, каково быть матерью, поэтому тебе и не понять. И, видимо, никогда не понять. Галя с Андрюшей должны жить отдельно, а денег нет. Я уже старая, не могу постоянно ухаживать за ребенком. Я уже несколько месяцев не высыпаюсь из-за оров этого ребенка. Так что, когда займемся вопросом продажи вашей квартиры? — Невозмутимо продолжила свекровь.
— Никогда, — строго ответил Степа. — Мы не собираемся жертвовать своим жильем ради Гали. Сама виновата, что находится сейчас в таком положении. А мы с Дашей уже не так молоды, чтобы поступать так неосмотрительно. А ты, мама, как всегда, хочешь устроить дочь, а о том, где я буду жить, ты не подумала.
— Ничего страшного, займешь у кого-нибудь или в банке оформишь соответствующие услуги. Заработаешь еще, а твоей сестре срочно надо.
— Я четко сказал, что продавать нашу квартиру мы не будем. Придется тебе потерпеть свою дочь и внука, пока Галя не удосужится стать взрослым человеком и ответственной матерью.
Скандал продолжался еще некоторое время. Свекровь орала на сына и на меня, называя нас неблагодарными эгоистами. Золовка кричала и на мать, и на брата, и на сына. Вскоре Степа не выдержал и прогнал их, не желая слушать этот бред.
Свекровь и золовка обиделись и обвинили во всех бедах именно нас. Больше они с нами не общались, а мы с мужем были рады, что эти женщины больше не пытались ужиться за наш счет.
