— Принимай гостей! — невестка ворвалась в дом, не дожидаясь приглашения, и звонко чмокнула свекровь в щеку.
Галина Петровна молча наблюдала за тем, как в ее прихожую втискиваются чужие вещи. Наконец она обрела дар речи и спросила:
— Верочка, что случилось-то? Почему вы вот так, без предупреждения…
— Да там такое дело, мамуль… — затараторила Вера. — Ой, долго рассказывать, но если коротко, то нас из квартиры выставили, представляешь? Со скандалом! Я и подумала, что мы поживем пока у тебя месяцок-другой. Мы тебе поможем по дому, если что! А ты внукам с уроками поможешь. А?
И она с улыбкой посмотрела на притихших детей, Егора и Свету.
— Бабушка-то у нас учительницей была!
— Библиотекарем, — машинально поправила Галина.
— Да какая разница? — махнула рукой Вера.
Устроиться Вера решила в самой большой комнате.
— Детям нужен простор, сама понимаешь, — лепетала она. — А тебе и в маленькой удобно будет. Да же?
Галина Петровна как во сне прошла на кухню и без сил опустилась на табуретку.
***
С этих пор прошло несколько недель. Вера по-хозяйски распоряжалась в доме, нисколько не считаясь с чувствами хозяйки. Как-то ее зоркий взгляд остановился на книжных полках.
— Тэкс… — проговорила она как бы про себя. — Надо бы их убрать куда-нибудь с глаз долой…
— Не трогай книги, — попросила Галина Петровна, — чем они тебе мешают? Это же моя жизнь, я…
— Да господи! — закатила глаза Вера. — Я же не выбрасывать их предлагаю. Просто сложим их… Ну, в коробки, что ли. А то Светка аллергик у меня. От пыли чихает.
— У Светочки никогда не было никакой аллергии, — тихо сказала Галина Петровна.
— Раньше не было, — Вера пожала плечами. — А сейчас появилась. Кстати, диван твой тоже надо бы в гостиную перетащить. А тут уголок детский сделаем. Игровую зону. Современно, по фэншую.
Постепенно из дома исчезали все вещи, которые любила Галина Петровна. Картины, любимый торшер с абажуром из плотной бумаги, кресло с высокой спинкой, в котором так хорошо было сидеть с книгой…
Женщина только вздыхала и не решалась возражать.
***
Как-то невестка подсела к ней и начала разговор:
— Мамуль… я тут подумала… А если нам оформить дом на меня?
— Зачем? — спросила Галина Петровна.
— Да так, просто, — беспечно отозвалась невестка.
И, увидев взгляд свекрови, рассмеялась:
— Да не бери ты в голову, я правда просто так ляпнула!
Однако Галина Петровна серьезно задумалась. «Просто так» такие вещи не озвучивают. Вскоре она убедилась, что невестка не шутила.
Пару дней спустя Вера сообщила, что пригласила домой подруг.
— Вообще-то, это мой дом, — твердо сказала Галина Петровна. — Прежде чем кого-то приглашать, нужно было спросить разрешения.
— Ой, мамуль, ну чего ты в самом деле? — отмахнулась Вера. — Ты же современная женщина. Не душни, ладушки?
Галина Петровна добрела до своего диванчика и устало опустилась на него. В гостиной Вера гремела посудой, из комнаты Егорки доносилась громкая музыка, от которой закладывало уши.
— Должно же быть какое-то решение? — размышляла женщина. — Не может быть, чтобы в своем доме у меня не было никаких прав?
Вечером пришли подружки Веры, и началось веселье. Галина Петровна старалась не вслушиваться в разговор, но тут кто-то произнес ее имя.
— А твоя Петровна как? Врубается, что дом скоро твой будет?
— Ой, не спрашивай, — хохотнула Вера. — Она, по-моему, уже совсем того. За ней глаз да глаз нужен, она как дитя совсем. Так что какой там врубается… Я уже подумываю, может, ее в дом престарелых пристроить… Не в государственный, разумеется, а в частный! Недешево, конечно, но чего для любимой свекровушки не сделаешь, верно?
— Слушай, а муженек твой бывший не заявится сюда? — спросила другая женщина. — За наследством, а?
— Да он от алиментов бегает! — воскликнула Вера. — Так что не заявится. Все нормально будет! Ну а если сунется, я его сдам, всего и делов.
Взгляды всех присутствующих тут же обратились к ней.
— Время уже позднее, пора и честь знать, — продолжила женщина.
— Мамуль, — очень нетрезвым голосом сказала Вера, — мы тут… это… гуляем. Не мешай!
— Я жду десять минут, — твердо сказала Галина Петровна. — Не прекратите этот балаган, буду вызывать полицию!
Пришлось гостям расходиться.
***
Прошло еще чуть больше месяца. Галина Петровна тяжело брела по обледеневшему тротуару. Она вышла на прогулку час назад, но домой возвращаться не хотелось — там было шумно, тесно и беспокойно.
После того как она прогнала гостей невестки, та обращалась с ней как с обременительной помехой, а дети, погодки младшего школьного возраста, копировали мать и относились к бабушке едва ли не с презрением.
Почувствовав, что начинает замерзать, Галина Петровна решительно двинулась в сторону дома… И к собственному удивлению обнаружила, что не может открыть дверь. Она несколько раз подергала ручку — дверь не поддавалась…
Женщина принялась стучать и вдруг услышала за дверью детский смех.
— Егор! Светочка! — позвала она. — Немедленно откройте бабушке!
— А мы тебя не пус-тим! А мы тебя не пус-тим! — послышался за дверью голос внучки. — Бе!
— Немедленно откройте! — возмутилась Галина Петровна
— Не откроем, не откроем!
— Мама ваша где?
— Нету! Ушла! — захихикали дети. — А мы не откроем тебе дверь! Потому что ты вреднючая!
Галина заколотила в дверь куда сильнее, чем можно было ожидать от семидесятивосьмилетней женщины.
— А ну, быстро открывайте дверь! — закричала она.
За дверью послышалось шушуканье — дети о чем-то совещались.
— Бабуль! — важно сказал Егорка. — Мы тебя впустим, если ты нам конфеты купишь. Договорились?
—И мороженое! — добавил тонкий голосок Светы.
— Господи, чему вас мать учит, — пробормотала Галина, с трудом сохраняя спокойствие. — Ладно, хорошо. Куплю. Откройте дверь.
— А вот и не откроем! — снова захихикал Егорка. — Мама сказала, ты здесь больше не хозяйка!
Галина Петровна тяжело опустилась на крыльцо и схватилась за сердце. И тут ее окликнули.
***
— Галина Петровна! — послышался хорошо знакомый ей голос. — Почему вы тут сидите? Вы же замерзнете!
Галина Петровна увидела соседку Оксану, которая жила в доме напротив. Они почти не общались, но всегда здоровались при встрече.
— Ох, Оксаночка, — Галина Петровна чуть не плакала, — представляешь, внуки закрылись и не пускают меня…
— Вот же озорники…
Оксана решительно подошла к двери и громко постучала.
— Эй, детки! Это что за шутки такие? А ну-ка, немедленно открывайте бабушке!
— А ты вообще кто? — нагло спросил Егорка.
— Я-то? Участковый! И если вы сейчас же не откроете дверь, я вызову наряд, и вашим следующим жильем будет детская комната милиции! Вы меня поняли?
За дверью замолчали. Потом щелкнул замок, и на пороге появился Егорка — уже далеко не такой самоуверенный. Рядом с ним стояла Света.
— Мы… Мы пошутили просто… — пробормотал он.
— Ах, пошутили? — Оксана уперла руки в бока. — А почему это вы одни дома? За вами что, никто не присматривает?
— Нет… — насупился мальчишка.
— Ах нет… — лицо у Оксаны стало вдруг невероятно строгим. — А где мама ваша?
Дети переглянулись и пожали плечами.
— Передайте маме, — продолжила Оксана, — что еще один такой вот номер, и это закончится посещением опеки. Ясно?
Дети готовы были разреветься. Егор наконец пересилил себя и кивнул:
— Ясно… — тихо сказал он дрогнувшим голосом.
Когда дети скрылись в доме, Галина Петровна благодарно посмотрела на соседку.
— Спасибо, Оксаночка. Я даже не знала, что ты в полиции служишь…
— Да я не служу, — Оксана улыбнулась и подмигнула ей. — Это я так, чисто припугнуть. Слушайте, Галина Петровна, а может, вы ко мне зайдете? Не хочется вас такую расстроенную оставлять. Да и дети эти… Простите, конечно, но они избалованные просто невыносимо! Идем?
— Идем, — улыбнулась Галина Петровна.
***
За чаем женщины разговорились. Оксана жила одна и, по ее словам, ничуть от этого не страдала.
— А муж?
— Объелся груш, — усмехнулась соседка. — Ну и ладно. Мне и одной неплохо.
— А мне вот… тяжко, — внезапно призналась Галина Петровна. — Всю жизнь думала, буду жить в своем доме, книжки буду читать, розы выращивать. К дому, знаешь, прирастаешь, каждый угол родной становится. Муж мой, Николай Андреевич, последние два года после инсульта тяжело болел… Я за ним ухаживала… Думала, вот, Андрюша, сын, тоже рядом будет. Хотя… неухватистый он всегда был, весь в отца. Тот с головой в науке, а в жизни — ребенок. И этот такой же. Я уж надеялась, что Верочка о нем позаботится. А она…
И женщина тяжело вздохнула.
— Зато она чересчур ухватистая, — Оксана покачала головой, — я прошу прощения, конечно, это ваша семья, но… Знаете что? А приходите ко мне почаще? Не так одиноко вам будет.
Галина Петровна поблагодарила и пообещала заходить почаще. Потихоньку они подружились, и вскоре Оксана познакомила соседку с хорошим юристом, который подсказал ей, как следует действовать дальше.
***
Как-то утром Галину Петровну разбудила Вера.
— Мамуль, нам поговорить надо, — она присела на край диванчика и заговорила неожиданно ласковым тоном. — Слушай, ты же понимаешь, что ты старенькая уже? Дети говорят, ты их ругаешь, кричишь на них. И со мной постоянно споришь…
Галина Петровна окинула невестку пристальным взглядом.
— К чему ты клонишь, Верочка?— спросила она.
— Да просто…
Невестка поправила волосы, выдержала паузу и сказала:
— Я тут присмотрела одно местечко. Специальное… для людей в возрасте. Там и уход, и питание, и общение, все как полагается. И доктор всегда под рукой.
— Дом престарелых? — уточнила Галина Петровна.
— Это не так называется! — возмутилась Вера. — Это пансионат для пожилых людей! Там все удобства, уход, внимание…
— А мой дом? Он кому достанется?
Вера поджала губы.
— Ну… формально, он твой. Но… смотри… Как там у классика? Человек внезапно смертен, да? Ты старенькая! Да! Вот если бы ты… Ну, составила завещание в мою пользу, а? Тогда внукам твоим хотя бы что-то достанется. А так… вдруг Андрюха объявится и начнет делить? А я-то сколько сил угрохала на этот дом! Я, между прочим, за тобой ухаживаю, готовлю, стираю…
Галина Петровна вдруг рассмеялась.
— Вера, детка, послушай меня, — проговорила она, — я за свою жизнь повидала всякого. Но такой… наглости, пожалуй, еще не встречала.
— Наглости?! — вскинулась Вера. — Да я из кожи вон лезу, чтобы тебе комфортно было! У тебя кровать самая удобная, питание — по часам, лекарства…
— Милая моя, — Галина Петровна подняла руку, — ты не ухаживаешь за мной, а выживаешь меня из собственного дома. С самого первого дня. И я…
Она перевела дыхание и решительно продолжила:
— Я прошу тебя и твоих детей немедленно покинуть мой дом.
Повисла тяжелая пауза.
— А ты шутница, мамулька! — хохотнула Вера — Ты серьезно, что ли?
— Вполне.
— И куда, по-твоему, мы должны съезжать? Нам жить негде! А у тебя дом большой, места всем хватит. Или ты хочешь, чтобы твои родные внуки по улицам скитались?
— Тебе тридцать четыре года, Вера, — напомнила Галина Петровна. — Ты вполне можешь обеспечить себе и своим детям жилье. Обратись к Андрею, если с деньгами совсем туго. У тебя же есть его телефон?
— Я никуда не уйду! — взвизгнула Вера. — И детей никуда не повезу!
— Ну как знаешь, — улыбнулась Галина Петровна. — Только вот что. Я связалась с хорошим юристом, и сейчас он готовит документы, чтобы оформить твое выселение. Если не выедешь отсюда, я обращусь в полицию с заявлением о попытке незаконного завладения моим имуществом.
— Ты блефуешь! — Вера заметалась. — Ты не посмеешь!
— Еще как посмею. Кстати, завещание у меня давно готово. Как и положено, на единственного сына… В общем, Вера, я даю вам три дня на сборы. Уедешь сама, значит, уедешь с достоинством. Нет — ну, не обессудь. В таком случае я обращусь не только в полицию, но и подам заявление в органы опеки. Услышала меня?
Вера не ответила. Через три дня она действительно собрала вещи, взяла детей и уехала. Больше от нее не было, что называется, ни слуху ни духу.
Галина Петровна по-прежнему тепло общается с соседкой. У женщины мелькнула было мысль переписать завещание на Оксану, но та отговорила ее.
