— Вон отсюда! — грозно процедила моя свекровь, тыча пальцем в сторону входной двери. — Чтоб духу твоего здесь не было!
Я застыла с тарелкой в руках, не понимая, что происходит. Виктор, мой муж, уткнулся взглядом в пол, словно нашел там что-то невероятно интересное.
— Галина Петровна, что вы такое говорите? — опомнившись, пролепетала я. — Это же мой дом тоже.
— Твой дом? — свекровь расхохоталась, и в этом смехе было что-то… недоброе. — А ну-ка, покажи бумажку. На эту квартиру у меня с Витей документы. А ты здесь кто? Просто прописка, и всё!
Она театрально выудила из кармана своего старомодного халата какие-то документы и помахала ими у меня перед носом.
— Ириш, ну не обостряй, а? — наконец подал голос Виктор. — Мама волнуется просто.
— Волнуется? — я перевела взгляд с его виноватого лица на торжествующее лицо свекрови. — Она меня выгоняет из дома, а ты просишь не обострять?
— Вот именно, — нравоучительно подхватила Галина Петровна. — Не обостряй. Собирай манатки и скатертью дорожка. Нечего тут командовать в моей квартире!
Я поставила тарелку на стол. Руки онемели, словно не мои. Три года совместной жизни, вложенные в ремонт этой старой хрущевки деньги, душа, время… И вот так просто — вон?
— Витя, — я посмотрела на мужа, надеясь найти в его глазах хоть каплю поддержки. — Скажи что-нибудь.
Но он только пожал плечами с таким видом, будто его спросили, пойдет ли завтра снег.
— Мам, ну может, не сейчас… — неуверенно пробормотал он.
— Нет, уж, именно сейчас! — отрезала Галина Петровна. — Хватит мне тут хороводы водить. Я всё решила!
В этот момент я поняла — моя семейная жизнь рушится, рассыпается, как карточный домик. И никто не собирается его спасать.
Как всё начиналось
Мы познакомились с мужем три года назад, на корпоративе нашего банка.
Я работала кредитным специалистом, а его пригласили сделать фотосессию.
Он фотографировал нас всех у фонтана, а потом во время фуршета подсел за мой столик.
Рассказывал о своих путешествиях, о том, как поймал на камеру редкую птицу в горах Алтая, как снимал северное сияние.
В тот вечер мне казалось, что я встретила родственную душу.
Снимали квартиру в новостройке. Каждый вечер готовили вместе ужин, смеялись над глупыми шутками, строили планы.
А потом вмешалась Галина Петровна. Узнав о нашей свадьбе, она долго фыркала, что сын женился непонятно на ком.
«Москвичка, чай, нашлась, Витеньку захомутала!» — ворчала она при каждой встрече, хотя я родилась в том же городе, что и они.
Свекровь считала, что ее талантливый сын достоин как минимум модели с обложки журнала, а не «серой мышки из банка».
Через полгода аренду в нашей новостройке подняли, и Галина Петровна предложила переехать к ней.
«Чего зря деньги выбрасывать? У меня трешка пустует. Я в одной комнате, вы в двух других. Места всем хватит».
Виктор уговаривал меня, что это временно, пока они не накопят на свою жилплощадь.
Я согласилась и вложила свои сбережения — четыреста тысяч рублей — в ремонт.
Мы заменили окна, поклеили обои, купили новую сантехнику. Я выбирала всё с любовью, представляя, как мы будем жить в этих обновленных стенах.
Проблемы начались, когда я получила повышение в банке.
Теперь я зарабатывала больше мужа. Он говорил, что рад за меня, но я видела, как его это задевает.
Свекровь только подливала масла в огонь: «Как же так, Витенька? Ты ж мужчина! Должен семью обеспечивать, а не на женской шее сидеть».
Виктор стал часто просить помочь ему взять кредит на открытие фотостудии.
Мечтал о собственном деле, говорил, что устал работать на дядю. Я видела его бизнес-план — несколько расплывчатых идей, набросанных на листке.
Работая в банке, я знала, скольких малых предпринимателей погубили необдуманные займы.
Пыталась объяснить ему риски, предлагала сначала накопить хотя бы часть суммы, а потом уже обращаться в банк.
Но он обижался, называл меня занудой. «Легко тебе говорить, — злился он. — У тебя стабильная работа, карьера! А я что?»
Такие разговоры обычно заканчивались обидами и долгим молчанием. А Галина Петровна все чаще закатывала глаза при моем появлении и тяжело вздыхала: «Опять наша банкирша пришла…»
Неожиданный родственник
Станислав появился в нашей жизни как гром среди ясного неба.
Племянник Галины Петровны, успешный бизнесмен, возжелал расширить свою империю в нашем городе.
Приехал «на разведку», как он сам выразился.
Свекровь встретила его как долгожданного мессию. Натёрла до блеска всю квартиру, наготовила гору угощений.
«Стасик приедет! Наш Стасик!» — твердила она, словно речь шла о президенте, не меньше.
Когда этот «Стасик» наконец появился на пороге, я увидела холеного мужчину лет тридцати пяти с дорогими часами и лоснящимся самодовольством на лице.
— Так это и есть твоя Ирина? — оценивающе осмотрел он меня с головы до ног. — Хм, а я думал, ты на модели женился, Витёк, как мечтал.
Я вспыхнула от возмущения, но промолчала. Хотелось сохранить хотя бы видимость семейной идиллии.
— Чего молчишь, Ириша? — подмигнул Станислав. — Язык проглотила?
— Стасик, ну что ты, в самом деле, — неожиданно вступился Виктор. — Ирина у меня умница. В банке работает, между прочим.
— В банке? — присвистнул Станислав, и в его глазах промелькнул какой-то нехороший интерес. — Это полезно. Очень полезно.
Вечером за ужином Станислав блистал, рассказывая о своих успехах.
У него сеть магазинов электроники, два ресторана, а теперь вот решил открыть фотоцентр.
Галина Петровна смотрела на него с обожанием, то и дело поворачиваясь к сыну.
— Вот, Витя, учись у Стасика! Вот это я понимаю — мужчина! Бизнесмен! Не то что некоторые, — тут она выразительно посмотрела на сына, — На женской шее не сидит!
Я проглотила обиду. В конце концов, это её племянник, имеет право гордиться.
Но когда она в третий раз за вечер повторила свою фразу про «настоящего мужчину», я не выдержала.
— А мне кажется, что настоящий мужчина — это тот, кто уважает свою жену и защищает её, а не позволяет всем подряд её оскорблять.
Наступила напряженная тишина. Станислав хохотнул и похлопал Виктора по плечу.
— Ого, какая горячая штучка! Держись за неё крепче, братан.
Виктор нервно улыбнулся и быстро перевёл тему.
— Стас, ты говорил про фотоцентр. Что именно планируешь открывать?
И понеслось. Они до полуночи обсуждали какие-то бизнес-идеи, планы, перспективы. Станислав был то снисходителен, то вдохновляюще подбадривал Виктора.
— Кстати, мне как раз нужен толковый фотограф для стартапа, — как бы между прочим обронил он. — Портретная съемка для документов, семейные фотосессии, корпоративы. Если что, могу тебя взять.
Глаза Виктора загорелись. Он уже месяц как прогорел, но скрывал это от меня. Я узнала случайно — позвонила ему в офис, а мне сказали, что такой фирмы там нет.
Когда спросила его напрямую, он огрызнулся:
«Да ладно тебе, подумаешь! Найду что-нибудь получше. Не хотел тебя расстраивать».
Теперь же, глядя на его воодушевление от предложения Станислава, я поняла — всё это время он просто мучился от собственной беспомощности.
— А сколько платить будешь? — деловито поинтересовалась Галина Петровна.
— Для родного человека? — Станислав широко улыбнулся. — Двойную ставку обычного фотографа. Как минимум.
На лице свекрови расцвело выражение абсолютного счастья.
— Слышал, Витя? Вот это я понимаю — поддержка! Не то что некоторые, — и снова взгляд в мою сторону, — палки в колеса вставляют с кредитами этими.
Подозрительные перемены
В доме что-то неуловимо изменилось с появлением Станислава. Он заходил теперь почти каждый день, и каждый раз Галина Петровна суетилась, словно на визит высокопоставленной персоны.
— Витя, смени шторы в гостиной, — командовала она. — Эти старые тряпки, которые твоя притащила, никуда не годятся. Стасику нужно создать уют!
Мои шторы, купленные за немалые деньги, внезапно превратились в «старые тряпки». Виктор, не возражая, снимал их и вешал новые, выбранные свекровью.
— Витя, освободи кладовку, — распоряжалась она. — Стасик сказал, что может привезти кое-какие вещи на хранение.
И Виктор освобождал кладовку от наших вещей, без единого слова протеста.
— Витя, убери хлам из маленькой комнаты, — требовала свекровь.
— Это моя рабочая зона, Галина Петровна.
— Работать нужно на работе, а не дома, — ответила она. — Нечего из дома офис делать.
Виктор молча выносил мои вещи. Когда я попыталась поговорить с ним, он только отмахнулся.
— Да ладно тебе, Ир. Мама пожилой человек, ей нужно уважение. Подумаешь, комната! Я тебе в нашей спальне уголок организую.
— Уголок? — я не верила своим ушам. — В своем доме мне будет выделен уголок?
— Ну чего ты завелась? — он раздраженно дернул плечом. — Вечно из мухи слона делаешь. Работаешь и работаешь, будто ничего важнее нет. А как для семьи что-то сделать — так сразу в кусты.
Возникшая пропасть между нами становилась всё глубже. Виктор либо торчал со Станиславом, либо слонялся по квартире с унылым видом.
Вернулась невовремя
Однажды я вернулась домой раньше обычного — отменили совещание.
Открыла дверь своим ключом и услышала приглушённые голоса на кухне. Свекровь, Станислав и мой муж.
— Гарантирую, что все будет официально, — говорил Станислав. — Документы подпишем, деньги переведу.
— Ну а она? — это был голос свекрови. — Что будем делать с ней?
— Да что с ней делать? — это уже Виктор. — Объясню, что так будет лучше для всех. Не маленькая, поймет.
Я замерла в коридоре. О чем они говорят? О каких документах?
Я сделала шаг, и половица предательски скрипнула.
На кухне мгновенно стихли все разговоры. Я вошла и увидела троицу за столом. Перед ними лежали какие-то бумаги, которые Станислав поспешно сложил в папку.
— Ирочка! — неестественно оживилась свекровь. — А ты что так рано?
— Совещание отменили, — я смотрела на их лица, пытаясь понять, о чем они говорили. — Что за документы?
— Да так, — небрежно махнул рукой Станислав. — Бизнес-планы обсуждаем с Витьком.
— Расскажете? — я присела за стол, глядя прямо на мужа.
— Да нечего пока рассказывать, — он отвел взгляд. — Всё на стадии обсуждения.
Что-то неуловимое витало в воздухе. Что-то недоброе. Я кожей чувствовала — они что-то замышляют.
— Ладно, — я встала. — Пойду переоденусь.
Как только я вышла из кухни, разговор возобновился, но уже шёпотом. Мне стало не по себе.
Семейный совет
Галина Петровна объявила о семейном совете во вторник вечером.
Накрыла праздничный стол, нарядилась в свое лучшее платье, даже торт купила. Станислав тоже пришел.
— Что празднуем? — спросила я, глядя на все это великолепие.
— Садись, Ириша, — непривычно ласково пропела свекровь. — У нас радостное событие.
Мы расселись за столом. Виктор выглядел напряженным, избегал смотреть мне в глаза. Станислав, напротив, был воодушевлен, то и дело подмигивал Галине Петровне.
— Итак, — торжественно начала свекровь, — У нас прекрасная новость! Стасик переезжает к нам!
Я нахмурилась.
— В каком смысле? У нас трехкомнатная квартира, где он будет жить?
— В твоей комнате, — просто ответила Галина Петровна, словно речь шла о перестановке мебели.
— В моей… что?
— Ну не тупи, Ир, — подал голос Виктор. — Маленькая комната, где твой кабинет был. Стас там жить будет.
— А где буду жить я? — я все еще не понимала, к чему они клонят.
Галина Петровна и Станислав переглянулись. Настала тишина. Тяжелая, вязкая. Наконец, свекровь прямо посмотрела мне в глаза:
— А ты, Ирочка, съедешь.
— Съеду? — я не верила своим ушам. — Куда?
— Куда хочешь, — пожала плечами Галина Петровна. — Это наша с Витей квартира, а не твоя. Мы решили, что Стасику нужно помочь с жильем, пока он бизнес развивает. А ты… ну, найдешь что-нибудь.
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Виктор сидел рядом, опустив голову, и не говорил ни слова.
— Витя? — я повернулась к нему. — Это правда? Ты согласен выгнать меня из дома?
Он поднял на меня виноватый взгляд.
— Ир, ты не понимаешь. Стас предложил мне работу. Хорошую работу! С зарплатой в два раза больше, чем в ателье. И это не всё…
— Расскажи ей, Витек, — подбодрил его Станислав. — Всю правду выкладывай.
Виктор глубоко вздохнул.
— Стас предложил выкупить мою долю в квартире. За полтора миллиона.
— Я хотела, чтобы ты был счастлив, — тихо сказала я. — Но не ценой нашего брака.
— При чем тут брак? — Виктор отмахнулся. — Мы же не разводимся. Просто будем жить отдельно. Так даже лучше. Ты не будешь пилить меня за каждую копейку, а я — мешать тебе своими «нереалистичными планами», как ты их называешь.
Галина Петровна торжествующе улыбалась.
— Видишь, Ириша, всем будет лучше. Ты же самостоятельная женщина! Карьеристка! Зачем тебе эта старая хрущевка? Снимешь себе квартиру поближе к работе.
Я перевела взгляд на Станислава. Он сидел с самодовольной улыбкой, наблюдая за этой сценой.
— А что насчет денег, которые я вложила в ремонт? — спросила я. — Вы их тоже забудете, как и меня?
Станислав поднял бровь.
— Ремонт? Какой ремонт? Тут штукатурка осыпается, полы скрипят. Это ты называешь ремонтом?
Я не верила своим ушам. Три года совместной жизни, все вложенные средства, душа, нервы — всё вычеркнуто одним махом.
Словно меня никогда и не было в этом доме, в этой семье.
— А правда, Вить, в том, — я посмотрела мужу прямо в глаза, — что ты уже два месяца безработный? Что ты наврал мне про собеседования? Что, возможно, уже набрал кредитов у частников под эту свою фотостудию?
Виктор побледнел.
— Откуда ты…
— Не важно откуда.
— Ну началось, — простонал Виктор. — Сейчас опять будешь тыкать меня носом, какая ты замечательная, а я — никчемный муж.
— Я никогда так не говорила!
— Зато думала! — он вскочил. — Думаешь, я не вижу твой снисходительный взгляд? Ты никогда не верила в меня!
Спор разгорался всё сильнее. Каждый выкладывал свои обиды, накопившиеся за годы. Станислав наблюдал за нами с явным удовольствием, словно смотрел увлекательное шоу.
— Хватит! — наконец выкрикнула я. — Хотите, чтобы я ушла? Прекрасно! Уйду! Но не рассчитывайте, что я забуду о своих деньгах, всё вернёте до копеечки!
— Ой, напугала, — фыркнула свекровь. — Что ты сделаешь? В суд подашь? На мужа родного?
Я вышла из кухни, оставив их переваривать мои слова
Точка невозврата
Я взяла неделю отпуска и уехала к подруге в соседний город. Нужно было проветрить голову, принять решение. Вечерами мы сидели на кухне, пили чай и говорили о жизни.
Возвращаться не хотелось, но нужно было забрать вещи и поставить окончательную точку.
Войдя в квартиру, я застыла на пороге. В коридоре стояли коробки с моими вещами, аккуратно сложенными и подписанными.
В моей бывшей рабочей комнате уже стояла новая кровать и шкаф. На кухне Станислав что-то оживленно рассказывал свекрови, они смеялись.
— Ирочка! — преувеличенно радостно воскликнула Галина Петровна. — А мы тебя ждали. Вещички твои собрали, чтоб удобнее было.
— Спасибо за заботу, — сухо ответила я. — Где Виктор?
Станислав самодовольно кивнул.
— С Витьком мы дела наладим. Талант не должен пропадать!
Я прошла в спальню. На тумбочке лежала фотография — наша свадьба. Мы улыбаемся, счастливые, не подозревая, что ждет нас впереди.
Я взяла фотографию, долго смотрела на нее, а потом положила обратно. Пусть остается здесь, в прошлом.
Открыв ящик стола, я достала блокнот и написала короткую записку:
«Прилагаю чек на 400 000 рублей — стоимость ремонта, который я оплатила. Жду возврата этой суммы в течение месяца, иначе обращусь в суд.»
Я оставила записку на столе, рядом с нашей свадебной фотографией. Затем сняла обручальное кольцо и положила рядом. Символический жест, но мне он показался важным.
Вызвала такси, погрузила коробки. Свекровь и Станислав наблюдали за процессом с плохо скрываемым удовлетворением.
— Ну, бывай, Ириша, — махнула рукой Галина Петровна. — Не поминай лихом!
Новые горизонты
Прошло полгода. Я стояла в очереди супермаркета, разглядывая товары на полках, когда услышала знакомый голос:
— Ира? Ирина, это ты?
Обернувшись, я увидела Виктора. Он сильно изменился — осунулся, под глазами залегли тени, щеки впали.
От прежнего веселого фотографа с искрящимися глазами не осталось и следа.
— Привет. — спокойно ответила я.
— Как ты? — он смотрел на меня с какой-то затаенной надеждой. — Хорошо выглядишь.
— Спасибо, — я улыбнулась. — У меня всё отлично.
Он нервно переминался с ноги на ногу.
— Слушай, может, кофе выпьем? Поговорим?
— О чем? — я посмотрела ему прямо в глаза.
— Ну… — он замялся. — О нас.
— Виктор, — мягко сказала я, — Никаких нас больше не существует. Ты сделал свой выбор.
— Я ошибся, — он опустил голову. — Стас… он никогда не собирался покупать мою долю. Просто съехал через месяц, не заплатив ни копейки. Сказал, что квартира не подходит для его статуса. А с работой тоже не срослось — его фирма обанкротилась.
— Мне жаль.
— Может, начнём сначала? — в его голосе звучала мольба. — Я многое понял за это время. Мама тоже… она тоже жалеет.
Виктор уныло опустил голову. Потом заметил на моей руке новое кольцо с небольшим, но изящным бриллиантом. Всё понял.
Я расплатилась за покупки и направилась к выходу. Виктор смотрел мне вслед, но я не оглянулась
На улице светило яркое весеннее солнце. Я глубоко вдохнула свежий воздух и пошла домой — туда, где меня ждали новая жизнь и новые горизонты.
