Всё оказалось совсем не так, как она думала.
— Правда, что вы наследство получили?
Свекровь медленно опустила баночку с таблетками:
— Это кто же тебе такую чушь наплел?
— Не чушь. Я знаю точно.
— Знает она! — фыркнула Анна Семеновна. — Много ты знаешь! Сплетни собираешь? По банкам за мной следишь?
Людмила застыла у банкомата, не в силах пошевелиться.
В стеклянных дверях приемной управляющего отражалась знакомая фигура — грузная женщина в сером пальто неторопливо собирала бумаги в потертый портфель.
Свекровь!
Здесь, в главном офисе банка, куда Людмила забежала обналичить зарплату.
Она машинально отступила за колонну, чувствуя, как предательски задрожали пальцы, судорожно комкающие чек.
Что Анна Семеновна делает в кабинете управляющего? Да еще в разгар рабочего дня, когда обычно не вылезает из своей бухгалтерии в строительной конторе?
Свекровь наконец справилась с бумагами и, чинно кивнув секретарше, двинулась к выходу. На ее обычно хмуром лице блуждала странная полуулыбка.
— Людочка? А ты что тут? — раздался за спиной знакомый голос.
Людмила вздрогнула и обернулась. Марина, бывшая одноклассница, работавшая в банке операционисткой, приветливо улыбалась.
— Да вот, зарплату… — Людмила замялась, не зная, спрашивать или нет. — Слушай, а это не Анна Семеновна сейчас выходила? Моя свекровь?
Марина как-то странно хмыкнула:
— Ну да, она. Третий раз за неделю прибегает, с управляющим совещается.
Такие суммы, я тебе скажу… — она осеклась и прикусила губу. — Ой, извини, я не должна об этом.
У Людмилы внутри все оборвалось.
— Какие суммы? — одними губами спросила она.
— Нет-нет, я не могу, банковская тайна, — замахала руками Марина. — Но раз ты все равно в курсе…
Повезло твоей свекрови с этим наследством!
Людмила почувствовала растерянность. Каким наследством? Почему они с Виталиком ничего не знают?
Ведь еще вчера свекровь, забежав к ним на чай, снова сокрушалась, как тяжело им, молодым, жить на съемной квартире, и что помочь она ничем не может — пенсия маленькая…
Весь день Людмила не находила себе места. Перед глазами стояла довольная улыбка свекрови, в ушах звенели слова Марины о «таких суммах».
А дома их ждет промозглая съемная однушка с вечно текущими кранами, куда они с мужем и четырехлетней Алиской переехали год назад, когда хозяйка прошлой квартиры внезапно подняла цену.
— Мам, ну купи еще конфетку! — канючила Алиса, дергая ее за рукав у кассы супермаркета.
— Нельзя, солнышко, — привычно ответила Людмила. — Денежки надо экономить.
И тут же прикусила язык. Экономить… Когда свекровь, оказывается, получила какое-то наследство и молчит об этом.
Вечером, уложив дочку, она не выдержала:
— Виталь, я сегодня твою маму в банке видела.
Муж оторвался от ноутбука, недоуменно посмотрел на нее:
— И что?
— Да так… С управляющим банка она там совещалась. О крупных суммах каких-то.
— О чем ты? — нахмурился Виталий. — Какие суммы? У мамы кроме пенсии и зарплаты отродясь ничего не было.
— А наследство? — тихо спросила Людмила.
Виталий резко захлопнул ноутбук:
— Что за бред? Какое наследство?
— Не знаю. Марина говорит…
— Ах, Марина! — перебил муж. — Ну конечно, твоя любимая сплетница! И ты веришь всякой ерунде?
— Но я сама видела…
— Что ты видела? — в голосе Виталия зазвенел металл. — Маму в банке? И что? Может, она по работе была. А ты уже навыдумывала!
— Я не выдумываю! — вспыхнула Людмила. — Думаешь, приятно узнавать такое? Когда мы копейки считаем, по съемным квартирам мыкаемся, а твоя мать…
— Что моя мать? — Виталий встал, навис над ней. — Договаривай! Что ты хочешь сказать?
— Что она нас обманывает! — выкрикнула Людмила. — Прикидывается бедной, а сама…
— Замолчи! — рявкнул Виталий. — Не смей говорить так о маме!
Она всю жизнь для меня… для нас… А ты! — он задохнулся от возмущения. — Да как у тебя язык поворачивается!
Хлопнула дверь детской. На пороге появилась заспанная Алиса:
— Мамочка, папочка, вы чего кричите?
Людмила подхватила дочь на руки:
— Ничего, зайка, просто папа немного погромче говорит. Пойдем, уложу тебя.
Виталий молча схватил куртку и вышел, громко хлопнув входной дверью.
Людмила слышала, как он спускается по лестнице, чертыхаясь на каждой ступеньке.
На следующий день она решилась поговорить со свекровью. Приехала к ней без предупреждения, застала за привычным занятием — Анна Семеновна раскладывала по баночкам какие-то таблетки.
— Чайку? — будничным тоном предложила свекровь. — У меня тут и печенье есть.
— Спасибо, не надо, — Людмила присела на краешек стула. — Я по делу, Анна Семеновна.
— По какому еще делу? — насторожилась свекровь.
— Я вас вчера в банке видела…
Лицо Анны Семеновны окаменело:
— Ну видела. И что?
— Правда, что вы наследство получили?
Свекровь медленно опустила баночку с таблетками:
— Это кто же тебе такую чушь наплел?
— Не чушь. Я знаю точно.
— Знает она! — фыркнула Анна Семеновна. — Много ты знаешь! Сплетни собираешь? По банкам за мной следишь?
— Я случайно…
— Случайно она! — перебила свекровь. — Ох, Людмила, Людмила… Не ожидала от тебя. Чтоб свекровь так позорить — следить, выпытывать!
— Да я не следила! — воскликнула Людмила. — Просто не понимаю — если у вас есть деньги, почему мы должны…
— А тебе завидно? — прищурилась Анна Семеновна. — Денег моих захотелось?
Так вот что я тебе скажу — нет у меня никакого наследства! И не лезь, куда не просят!
Людмила молча встала и вышла. В голове стучала только одна мысль — врет! Все врут! И свекровь, и муж, который ей не верит…
Вечером разговор с Виталием зашел по новому кругу.
— Ходила к маме? — с порога спросил он. — Думаешь, я не знаю? Она звонила, жаловалась.
— И что она сказала? — устало спросила Людмила.
— Что ты ее в чем-то подозреваешь. Что следишь за ней.
— Неправда! — вскинулась Людмила. — Я просто хотела…
— Чего ты хотела? — перебил Виталий. — Денег? Думаешь, раз тебе какая-то Марина наплела про наследство — можно маму доить?
— Да при чем тут деньги! — закричала Людмила. — Дело в другом! В том, что она врет! Что вы все врете! А я должна молчать, да?
Делать вид, что все нормально? Что это нормально — жить в съемной конуре, выслушивать от хозяйки постоянные придирки, отказывать ребенку в простых радостях!
И все это время знать, что у нас есть родной человек, который мог бы помочь, но почему-то не хочет!
Виталий молчал, тяжело дыша. Потом процедил:
— Знаешь что… Сходи, погуляй, проветрись, подумай. А то ты совсем… — он махнул рукой и ушел в спальню.
Людмила осталась стоять посреди комнаты. Где-то в глубине души шевельнулась страшная мысль — а вдруг это конец?
Вдруг эта нелепая история с наследством разрушит их семью?
Она подошла к окну. В темноте мерцали огни чужих окон.
Где-то там, в одном из домов, сидит сейчас Анна Семеновна, прячет свою тайну и, наверное, думает, что невестка — жадная д…янь.
А Виталий… Виталий выбрал сторону матери, даже не попытавшись ее понять.
Людмила прислонилась лбом к холодному стеклу. Что теперь делать?
Прошла неделя. Людмила и Виталий существовали будто в параллельных мирах — он допоздна пропадал на работе, она молча занималась домом и Алисой.
За ужином перебрасывались дежурными фразами, старательно избегая смотреть друг другу в глаза.
Алиса притихла, перестала просить сказку на ночь, только жалась к матери и шепотом спрашивала:
— Мамочка, а почему папа больше не целует тебя, когда уходит?
От этих вопросов у Людмилы щемило сердце. Она гладила дочку по голове и отвечала что-то невразумительное про усталость и много работы.
А по ночам лежала без сна, прислушиваясь к ровному дыханию мужа на соседней подушке, и думала — как же все исправить?
В четверг она получила письмо из банка — пора было переоформлять карту.
Людмила нехотя поплелась в центральное отделение, надеясь не столкнуться со знакомыми. На душе скребли кошки — именно здесь неделю назад началась вся эта история.
Из банка она вышла в смятенных чувствах. Марина снова пыталась что-то рассказать про свекровь, но Людмила оборвала ее на полуслове.
Хватит! Наслушалась уже…
И тут она увидела Анну Семеновну. Свекровь выходила из дверей агентства недвижимости через дорогу, на ходу пряча в сумку какие-то бумаги.
Людмила замерла. В голове пронеслось — может, показалось?
Но нет — свекровь уже заметила ее, и на лице ее отразилась досада.
— Опять следишь? — процедила она, подходя ближе.
— И не думала, — вяло отмахнулась Людмила. — В банк ходила, карту менять.
— А я вот… — начала было Анна Семеновна и осеклась. — Впрочем, неважно.
— Важно, — вдруг тихо сказала Людмила. — Очень важно, Анна Семеновна. Вы же что-то скрываете от нас. Зачем?
Свекровь дернулась, как от удара:
— Ничего я не скрываю! И вообще… — она помолчала, потом добавила с неожиданной горечью: — Ты вот что, Людмила…
Не лезь в мои дела. Сама во всем разберусь.
— В чем разберетесь? — не отступала Людмила. — В том, как половчее обмануть сына? Или в том, как распорядиться наследством?
— Да нет никакого наследства! — вспыхнула Анна Семеновна. — И вообще… — она осеклась, махнула рукой. — Ох, чтоб тебя! Все испортила!
И, круто развернувшись, зашагала прочь.
Людмила смотрела ей вслед, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
»Все испортила». Что испортила? О чем вообще речь?
Вечером она попыталась рассказать мужу о встрече, но Виталий только поморщился:
— Опять ты за свое? Когда уже прекратишь эту глупую слежку?
— Это не слежка! — вскипела Людмила. — Я случайно.
— Все у тебя случайно! — перебил муж. — И в банке случайно, и у агентства.
Может, хватит уже? Мама права — ты совсем с ума сошла со своими подозрениями!
Он ушел спать в гостиную, демонстративно хлопнув дверью. А Людмила до утра проворочалась без сна, разрываясь между обидой и отчаянием.
Как объяснить мужу то, что она сама не может понять? Как доказать правоту, если все улики — лишь случайные совпадения и оговорки?
Виталий вообще перестал с ней разговаривать, только передавал через Алису короткие сообщения — «задержусь», «буду поздно», «поел на работе».
Девочка совсем притихла, часами сидела в уголке с куклами, испуганно поглядывая на родителей.
А потом позвонила свекровь.
— Людмила? — голос ее звучал как-то странно, будто она волновалась. — Приезжайте сегодня ко мне. Все втроем. К семи вечера. Очень нужно.
— Зачем? — насторожилась Людмила.
— Приезжайте, — повторила Анна Семеновна. — Все узнаете. И… прости меня, если сможешь.
В трубке раздались короткие гудки. Людмила растерянно посмотрела на телефон.
Виталий, когда она передала ему приглашение матери, только плечами пожал:
— Поедем, раз зовет.
В семь вечера они втроем стояли у дверей свекрови.
Анна Семеновна открыла сразу, будто караулила за дверью. Лицо ее было непривычно торжественным и взволнованным.
— Проходите, — засуетилась она. — Чайку попьем. А потом поговорим.
За чаем все молчали. Алиса, почуяв напряжение взрослых, тихонько жалась к матери.
Наконец Анна Семеновна отставила чашку и решительно поднялась:
— Ну что, поедем?
— Куда? — удивился Виталий.
— Увидите, — загадочно улыбнулась свекровь. — Людмила, ты была права. Я действительно кое-что скрывала. Но не то, что ты думала.
Всю дорогу Анна Семеновна молчала, только нервно теребила ремешок сумки. Такси остановилось возле нового жилого комплекса на окраине города.
— Пойдемте, — свекровь решительно двинулась к подъезду. — Третий этаж.
В просторной трехкомнатной квартире пахло свежей краской. Пустые комнаты эхом отзывались на каждый шаг.
— Нравится? — спросила Анна Семеновна, испытующе глядя на невестку. — Я два месяца выбирала.
Все агентства обошла, все варианты просмотрела. Хотела, чтобы и район хороший, и планировка удобная, и цена подходящая.
— Мам, — растерянно пробормотал Виталий, — ты о чем?
— О наследстве, — просто ответила она. — Да, Людмила не ошиблась.
Мне действительно досталось наследство от двоюродного брата. Он в Австралии жил, я и не думала…
А месяц назад пришло извещение. Вот я и решила — куплю вам квартиру. Чтоб не мыкались больше по съемным углам.
Хотела сюрприз сделать, потому и молчала.
А ты, — она виновато посмотрела на невестку, — ты все раньше времени раскрыла.
Я разозлилась, наговорила глупостей. Прости меня, доченька.
Людмила почувствовала, как по щекам покатились слезы.
Все эти дни, все эти подозрения и обиды — и ради чего? Ради подарка, который свекровь готовила им с такой любовью?
— Это вам надо меня простить, — всхлипнула она. — Я такого навыдумывала…
