— Повариха-то у нас какая ладная… это вместо Егорыча что ли?
— Ага, прислали вместо него.
— За версту вкусно пахнет… ну-ну, попробуем щи, да кашу, пищу нашу…
Геннадий Ващенко, механик речного судна, с одобрением воспринял новость о новой поварихе. Прежний-то повар, прикладывался к этому делу, иной раз проспит, и команда голодной оставалась. Капитан, глядя на такое безобразие, вынужден был после долгих увещеваний и уговоров, списать Егорыча на берег.
И вот прислали новенькую – белокурую повариху, по годам лет тридцати пяти. Широкие бедра, пышная грудь, на щеках ямочки на вид – серьезная такая, больше молчит, только и знает чего-то там шкрябает, чистит, готовит, одним словом.
Первым же обедом команда осталась довольна, угодила Александра Николаевна (так она представилась). Но за глаза стали звать Александрой, а то и просто Шурой.
В общем-то, все обрадовались, соскучились по вкусным обедам. Да и женское общество, пусть и в одном лице, тоже приятно.
И только боцман Михал Михалыч, вздохнув, пробормотал: — Баба на корабле, известное дело… к чему… к беде.
— Чего бормочешь себе под нос, Михал Михалыч? – спросил помощник капитана Сергей Иванович.
— Да я про повариху, поговорка ведь есть…
— Знаю, есть такое, — согласился помощник, — но что поделаешь, уж кого прислали, капитан согласовал, значит, так тому и быть.
Вода за бортом бурлила, поблескивая на солнце, и синее небо отражалось в реке. А как только скроется солнце, появятся серые тучи, и вода становится свинцово-серой.
Александра, спрятав светлую прядь, разогнулась, и наткнулась взглядом на молодого паренька – курносого, голубоглазого.
— Здрастьте, — сказал он, расплывшись в улыбке.
— Так виделись ведь утром. Ну, если хочешь, еще раз поздороваемся.
— Да это я так, чтобы разговор начать. Меня Слава зовут.
— Да уж знаю, команда – раз, два и обчелся, чего не запомнить-то…
— А может вам помочь? – Слава все также улыбается, взгляд не отводит.
— Ты ведь матрос? – спрашивает повариха.
— Ага.
— Ну, так у тебя своей работы хватает, вот и выполняй ее. А уж я сама управлюсь, мне ведь за это зарплату выдают.
— Не, ну а чё, если надо — мигом, я и картошку могу почистить…
— А уже почистила, иди, Слава, а то боцман хватится тебя…
Славка нехотя вышел, оставив Александру одну. И тут же, на палубе, перехватил его механик Геннадий Ващенко. – А чего это молодняк на камбузе ошивается? Чего потерял?
— Это кто «молодняк»? – Слава задиристо посмотрел на Ващенко.
— Ты, конечно. Молодой еще на взрослых тетенек заглядываться.
— Ха! А сам-то вчера кругами тут ходил, вынюхивал…
— Слюни утри, пацан! Как со старшими разговариваешь? А ну, марш отсюда!
Славке ничего не оставалось, как ретироваться, оставив нахрапистого механика одного. Да и вообще, механик на судне – птица важная, без механика ведь никак. Славка это понимал, потому и не стал спорить. К тому же рад был, что Александра хотя бы поговорила с ним, по-доброму поговорила. А вот механика, несмотря на его взрослость и солидные усы, не замечала.
Геннадий проводил взглядом Славку и направился к камбузу. Александра стояла к нему спиной, и хорошо вырисовывалась ее талия, несмотря на довольно плотную комплекцию. Ващенко облизнулся, показалось, пить захотелось. «Ну, что, зайдем с тыла», — усмехнувшись, подумал он.
Александра будто почувствовала и повернулась, застав Ващенко врасплох. – Не стойте тут, а то плесну ненароком, не заметив вас.
— А может, я ближе подойду? – спросил механик.
— Поближе к жене подойдете, а тут вам работа…
— Да что ты, Шура, как маленькая?! Где жена? Дома не скоро будем, навигация идет… отвлекись ты немного, молодая ведь!
Он стал говорить быстро, с жаром.
— Вы, Геннадий Васильевич, усиками передо мной не дергайте, а то ведь и ошпарить могу, вы ведь не на своем рабочем месте, вы на мою территорию ступили.
Ващенко остановился, сделал шаг назад. – Извиняйте, сударыня, видно, не мой день сегодня. Может, завтра повезет…
Он вышел, побагровев. – Тоже мне, цаца, цену набивает, ну ничего, через неделю сама прибежишь, а я подожду пока.
— Ващенко, ты что, голодный?
Геннадий чуть не столкнулся с боцманом, тот стоял перед ним на расстоянии одного шага.
— Нет, что вы… я это, хотел уточнить, во сколько ужин…
— Память что ли отшибло? Расписания не знаешь?
— Знаю.
— Ну, а что тогда?
— Так это, пахнет вкусно, завернул узнать, чего повариха готовит.
— Ну-ну, спустись лучше на рабочее место.
— Уже иду.
Боцман Михал Михалыч, убедившись, что Ващенко ушел, вытер испарину со лба. И вроде, откуда взяться, вода кругом, прохлада, а его в пот бросило. Он посмотрел в сторону камбуза, где маячила белая косынка поварихи. Боцман вспомнил, как в шестидесятых годах пришел на свое первое судно, каким молодым был. А нынче восьмидесятые наступили, годы идут… он попробовал втянуть в себя живот. – А что, и сейчас ничего, — решил он.
Потом опомнился. – Тьфу ты, говорят же, баба на корабле не к добру, — сказал он и пошел в рубку. Потом снова вспомнил повариху и решил, что можно еще какой раз постоять вечерком на палубе, посмотреть на звезды… хотя бы так, хотя бы на звезды.
Так прошел месяц. Механик Ващенко безуспешно подбивал клинья к миловидной поварихе, а матрос Славка Кувшинов готов был посуду мыть и картошку чистить. Только Александра их игнорировала. Особенно Ващенко. Раскусила она его сразу. А вот Славке не грубила, чуть ласковее с ним была.
— Шура, а у меня гитара с собой, — сообщил Славка, — может, зайдешь в каюту, я, знаешь, как пою…
Она улыбается и смотрит в его голубые глаза. – Сколько тебе лет, Славик?
— Двадцать. Ну и что? Ты ведь ко мне как-то по-доброму…
— Дурачок ты, Слава… по-доброму я к тебе, потому что на сына моего похож… только он помладше тебя будет, в школе еще учится. На тебя смотрю и дом вспоминаю.
Улыбка с лица Славки исчезла, тень разочарования появилась на лице, и он вышел, смутившись.
— А палубу кто драить будет? – Рявкнул Ващенко, неожиданно появившись перед Славиком.
— А ты мне не указывай! Иди к себе – в машинное отделение! – Заорал Славка, видно расстроившись после разговора с поварихой.
— Чего-оо?! – Ващенко подошёл ближе.
— Разошлись! Немедленно разошлись! – Помощник капитана Сергей Иванович, увидев противостояние, быстро разнял дерущихся. – Сейчас же доложу капитану… позор… а ну дыхните!
— Вообще никак, — сказал Ващенко, даже не пробовал. Это из-за него, грубит старшим, никакой дисциплины.
— У него первая навигация, — сказал помощник, — а ты уже опытный речной волк, дядька взрослый, с молодым связался…. Чего не поделили?
Ващенко и Славка, одумавшись, стояли пристыженные.
— Повариху не поделили, — сказал подошедший боцман. – Так и крутятся возле камбуза.
Боцман Михал Михалыч так и не постоял под звездным небом с поваром Александрой. Намекнул как-то, да она его отстранила словесно, причем очень дипломатично, что и обижаться-то грех.
И вроде не обиделся Михал Михалыч, но узнав о драке, не сдержался и упомянул имя поварихи.
— Та-аак, понятно, — сказал помощник, — все по местам!
В тот же день капитан судна Павел Степанович Былинин, узнав о потасовке, побагровел от негодования. Даже его помощник не ожидал такой реакции.
— Повариху убрать! – Распорядился он.
— Как это? А кого же тогда? Это мы второго повара будем менять, — растерянно сказал помощник.
— Да хоть Егорыча пусть присылают…
— Так он же это, пьющий…
— Да уж лучше пьющий, — сказал капитан, — чем женщина, из-за которой на судне… собачьи игры устраивают. У нас навигация, а не цирк ходячий, план надо выполнять. – Он посмотрел на помощника. – Или ты прикажешь механика менять? Думаешь, там очередь из механиков? Да и матроса не просто найти… в общем, повариху списываем.
Боцман первым узнал о неприятной для поварихи Александры новости, и следом сама Александра узнала.
После ужина, когда капитан и помощник вышли, Александра, прикрыла дверь, и окинула взглядом немногочисленную команду.
— Ну, вот что, мужики, скажу тут вам немного. – Все посмотрели на Александру, потому как впервые видели ее такой решительной. Да и вообще, впервые она обратилась ко всей команде. – Мне эта навигация позарез нужна, и я не сойду на берег, хоть о палубу головой все тут, а не сойду. Идите и скажите капитану. А еще скажите, что на кухню ко мне никто носа не сунет… я вам не выручалочка… нечего вокруг меня ходить… а то, я смотрю, как коты мартовские кружите тут… По-хорошему не понимаете, значит, буду вооружаться… эх вы, бесстыжие…
— Александра Николаевна, — так не наше это решение, капитан распорядился списать вас на берег.
— Ну, так, Михал Михалыч, пойди и скажи, что повариха при посягательстве на ее территорию и на ее белое тело любого половником выходит, — ответила Александра.
— Правильно, Александра! – Поддержал наладчик дядя Петя. – Я тоже пойду и скажу, что ни причем ты.
— И я пойду. – Сказал Славка.
Механик Ващенко промолчал.
— Не надо никому ходить, — сказал боцман, — я сам поговорю. Раз уж так эта работа нужна Александре, пусть работает, готовит-то она знатно… а то ведь пришлют Егорыча, снова будем голодные…
Капитан долго не соглашался, но мнение команды и покаяние отдельных личностей взял во внимание. – До первого замечания, — сказал Павел Степанович, — узнаю про «шуры-муры», вылетит как пробка.
С того дня все утихомирились. Ващенко и Славка проходили мимо, не глядя в сторону камбуза. А повариха также вкусно готовила.
Когда грузовое судно пришвартовалось в порту, и можно было сойти на берег, Александра увидела на берегу знакомое лицо. — Ой, Санька, неужели пустили?
Территория порта закрыта для посторонних, но муж поварихи, видимо, как-то прошел, наверняка, убедил, что жену встречает.
Она даже вещи оставила, и первым делом сбежала по трапу. Боцман Михал Михалыч не сдержал удивления, заметив, что муж-то у Александры на костылях.
Он стоял, улыбаясь, и готов был протянуть руки, несмотря на костыли. Она ткнулась ему в плечо. – Санька, ты с кем тут?
— Шурка ты, моя, Шурка, — бормотал счастливый муж, — да Вовка — свояк наш — привез, сама знаешь, часа три ехать, а ради такого случая привез тебя встречать.
— А дома-то как? Юрка помогает?
— Помогает, как же. И Ленка уже помощница, они с мамкой весь огород, считай, выходили. А я сарай подлатал немного.
— Саня, а как же это? Как ты сам-то?
— Так Вовка помогал и Юрка наш молодец…
— Ой, Саня, я вещи возьму, я мигом,… а потом еще в контору зайду и всё, и домой…
Александра вернулась на судно на глазах всей изумленной команды. Капитан Павел Степанович спросил: — Ну, что Александра Николаевна, на следующий сезон с нами?
— Нет, Павел Степанович. Я теперь только дома, денег надо было немного заработать, муж-то у меня дома теперь.
— Вижу, что на костылях… временно?
— Нет, наверное, теперь всегда так. Да и ладно, хоть так, мы ведь думали, после аварии вообще ходить не будет, а он ходит и все делает по дому. А я решила денег добыть. Он ведь раньше работал много, он добытчик был в семье, ну, а теперь и мне надо постараться. — Она улыбается, расцвела вся. — У нас и имена одинаковые, я Александра и он Александр.
— Надо же, кто бы подумал, — сказал капитан, — ну беги, счастливая, целуй мужа. И на меня не обижайся.
— Ага, бегу! И совсем не обижаюсь. – Александра подхватила вещи, помахала команде и спустилась с корабля.
— Да-аа, вот вам и повариха, — подумал капитан, — он ей верит и она ему верна. Из-за такой женщины, и самом деле, дуэль можно устроить… но не те времена, совсем не те…
— Павел Степанович, хорошая у нас была повариха, — сказал боцман Михал Михалыч.
— Согласен, повезло в этот раз. Лихо она всю команду заставила по одной плашке мимо камбуза ходить. Молодец, женщина!
