Подать на развод было предательством, Женя это знала. Она даже помнила давний разговор: она тогда только вышла замуж и поехала на дачу к тёте подружки. Там они пили домашнее вино и закручивали лечо на зиму. Тётя рассказала про соседку, муж которой чинил крышу и упал, сломав спину.
-Теперь лежачий, не встанет никогда. Она его сдала в пансионат, не хочет утки всю жизнь за ним выносить. А что – она молодая, жить надо.
Женя тогда возмущалась, напоминала, что в брачной клятве не зря говорится: «в болезни и здравии». Она представить тогда не могла, что может так поступить со своим Алёшей.
Так, конечно, не поступила. Ей и не приходилось: Алёша уже год лежал в коме, так что сдавать его было не нужно. Первое время Женя ещё спрашивала врачей о прогнозах, но они отводили глаза и говорили о том, что случай сложный. Потом Женя перестала спрашивать. И приходить перестала.
-Мам, когда мы пойдём к папе? – приставала Кристина.
Дочь свято верила, что папа проснётся. Женя не знала, как объяснить шестилетнему ребёнку, что, скорее всего, этого не случится никогда.
С Ромой она познакомилась в клубе. Был такой период: отчаянье накатывало до невозможности. Женя оставляла дочь у мамы и ехала к подругам. И они все вместе зависали на летних верандах, снимали домик на заливе, иногда шли танцевать в клуб.
Рома был диджеем. Им не понравилась музыка, которую он включал, и Женя пошла с просьбой поставить им Меладзе. Рома поморщился, но Меладзе поставил. Они тогда перебрали, и Женя потеряла в клубе телефон. И нашёл его, разумеется, Рома.
Когда он в первый раз приехал к ней в гости, Кристина спросила:
-Это кто?
-Мой друг, – ответила Женя как можно беспечнее.
Он и правда был только другом. Ну, почти. Её тянуло к нему, в этом она могла себе признаться. А он и не скрывал своего интереса и сам настоял, что хочет познакомиться с Кристиной. Женя видела в этом хороший знак: мужчина без серьёзных намерений не будет знакомиться с ребёнком.
Про мужа он знал. Об этом Женя рассказала в их вторую встречу, когда он прислал ей видео из клуба, где играла песня Меладзе. Кристину не с кем было оставить, и Женя включила дочке мультики, выдала запрещённые чипсы и поехала. Конечно, совесть её мучила, она ни разу не оставляла Кристину одну так надолго. Но что ей ещё было делать? Нужно привыкать жить одной. Словно вдове или разведёнке.
Кристине Рома не понравился. По крайней мере, когда Женя сказала, что на выходных они поедут в зоопарк, который дочь так любила, она принялась плакать и говорить, что не хочет в зоопарк, потому что боится львов. А потом снова принялась канючить:
-А когда мы поедем к папе?
Женя не могла видеть его бледное обездвиженное тело. Кристина щебетала что-то, дёргала его за руку, словно Алёша действительно спал. В шесть лет невозможно понять, что он не спит. Что этот сон навсегда, и лучше уже не будет.
Конечно, этот день наступил: они поцеловались. И больше всего Женю удивило то, что ей совсем не было стыдно. Она уже давно чувствовала себя вдовой. Или разведёнкой, как придётся.
Рома был смешной и заботливый. И всё бы было хорошо, если бы не его дружки: каждый раз, как он к ним уезжал, Женя не могла до него дозвониться, а если и дозванивалась, было такое ощущение, что говорит с незнакомым человеком.
-Что вы там принимаете? – злилась она. – Ты хоть понимаешь, что творишь?
Потом Рома просил прощения и снова вёл себя, словно ангел, посланный ей с небес – он заботился о ней, помогал деньгами, возил по городу и покупал лекарства, когда Женя болела. Про развод тоже заговорил он.
-Сколько можно прятаться, как подростки. Я хочу быть с тобой по-настоящему.
Решиться на развод было непросто. Ещё и Кристина перестала говорить. Однажды утром проснулась и не сказала ни слова. Женя сердилась, думала, что дочь играет, потом испугалась и принялась её тормошить. Потащила к врачу.
-Травм не было? Не пугалась?
-Да вроде нет…
Конечно, Женя рассказала про Алёшу, выгнав дочь в коридор.
-Реакция на стресс, – сделала вывод врач. – Не переживайте, дети такие гибкие. Ей нужно время, чтобы осознать, что отец теперь такой.
Что только Женя не делала: водила её к психологу и логопеду, раньше забирала её из сада, водила на аттракционы и в детский театр, который Кристина всегда любила. Но ничего не помогало: дочь молчала.
-Давай притормозим пока, – предложила Женя Роме. – Не знаю, как сказать об этом Кристине.
-Да она назло тебе молчит! Издевается!
-Не говори так. Она просто ребёнок.
-Да она меня терпеть не может! Что я ей такого сделал? Велик притащил, лабубу эту дурацкую… А она обстригла его и красками испачкала. Не специально, скажешь?
-Ей сложно сейчас. Ты не понимаешь.
-Нет, это ты не понимаешь!
Тогда они в первый раз поругались. И он снова поехал к своим дружкам. Женя не сказала ему, что уже оплатила пошлину на развод и носила эту бумажку, жгущую ей душу, во внутреннем кармане сумочки. Она писала ему гневные сообщения, он записывал голосовые невменяемым голосом. Ночью Женя плакала в подушку: никто из её подруг и даже мама не понимали, как ей бесконечно одиноко.
На следующий день Рома явился с цветами и просил прощения.
-Выходи за меня, – сказала он. – Я люблю тебя и хочу быть с тобой всю оставшуюся жизнь.
-А как же Кристина?
-Она привыкнет. И я привыкну. Всё будет хорошо.
Женя не сказала ему про госпошлину, но пообещала подумать. А на выходных поехала в больницу. Без Кристины.
-Давно вас не было, – с осуждением в голосе проговорила медсестра.
Женя вскинула подбородок.
-Мне приходится работать за двоих: платить ипотеку, воспитывать дочь. Вы ещё будете меня осуждать!
Она села возле кровати, взяла холодную руку Алёши в свою.
-Прости, – тихо сказала она. – Но я так больше не могу.
Жене хотелось бы заплакать. Но глаза были сухие. Она думала: «Подай мне знак! Ну хоть какой-нибудь…».
Но знака не было.
В понедельник Женя подала на развод. А в пятницу поехала на день рождения к Роме, оставив дочь у мамы, завернув заявление о разводе в обёрточную бумагу.
Когда она приехала, праздник уже шёл вовсю. Друзья Ромы, которые так ей не нравились, были невменяемые. Жене хотелось уехать, но она не могла так поступить с Ромой. Чтобы не психовать, она взяла на себя закуски, кухню и всё такое, стараясь как можно меньше находиться в суете праздника. Когда почти все разъехались, Женя ждала, что скоро они останутся наедине и она отдаст свой главный подарок, но двое его дружков никак не уезжали. Один из них, с неприятным рябым лицом, всё время распускал руки и отпускал двусмысленные комплименты. Жене хотелось врезать ему как следует, она ждала, что Рома за неё вступится, но он словно ничего не замечал.
-Давай с нами, – позвал рябой Слава, и Женя, наконец, возмутилась.
-Вы больные! – сказала она и пошла мыть посуду на кухню, твёрдо решив, что если сейчас они не уедут, то уедет она.
Вода шумела, и ничего не было слышно. Но она решила снять кольцо и положить его в сумочку, чтобы не потерять, и увидела, как рябой что-то насыпает в бокал с шампанским. И Рома это видит. Всего бокалов было четыре, по одному на человека.
Женя отступила в коридор и отдышалась. Потом резко вошла в комнату, взяла сумочку и сказала:
-Я поехала.
-На посошок!
Рябой подскочил, сунут ей в руки бокал. Женя выплеснула содержимое ему в лицо и побежала. Рома что-то кричал ей вслед, но Женя уже не слышала: слёзы, которые не вылились в больнице, потекли сейчас.
Только дома она поняла, что забыла праздничный конверт с заявлением о разводе у Ромы.
Без Кристины было тихо и тоскливо. Женя зашла в её комнату, принялась разбирать разбросанные колготки и книжки. Достала из-под стола рисунок: на ней кровать с лежачим человеком, под кроватью девочка. Её, Жени, на рисунке не было. Сердце сжалось, ногти впились в ладони. Она легла на кровать дочери и заснула, даже не переодеваясь.
Рома обрушился на неё лавиной звонков и сообщений.
«Прости. Я вчера немного перебрал».
«Блин, как я рад твоему подарку!».
«Мы увидимся сегодня?».
«Я люблю тебя, котик!».
Женя прикусила губу и заблокировала его номер. И все аккаунты. Потом поехала к маме. Кристина сидела у телевизора и, как обычно, молчала.
-Поехали в больницу к папе? – предложила Женя.
Кристина сразу подскочила, кивнула, глянув волчонком исподлобья. Мама вздохнула.
-Бедный ты мой ребёнок…
-Я не бедная, – решительно произнесла Женя. – Алёша скоро проснётся, я знаю.
Дочь подняла на неё сияющие глаза. И спросила:
-Правда?
