Незаметно для самого себя Ванечка превратился в Ивана, а потом — в Ивана Сергеевича. Двадцать лет назад он сделал ставку на технологии — и не прогадал. Стремительная карьера, финансы, путешествия… Всё у него в жизни появилось: и квартира, и дача, и немецкий автомобиль. Только одного не было — счастья.
Последние двадцать лет он ловил себя на мысли, что успех снаружи — жалкая попытка заполнить пустоту внутри. Иван корил себя за малодушие и некоторую трусость. На языке и в голове у него крутилось только одного имя.
— Алеся… — шептал он по ночам. — Алеся…
Первая настоящая любовь. И последняя. И ведь что самое непонятное? Длились их отношения всего несколько месяцев. В августе сошлись, а в январе — разошлись, как в море корабли. Но даже через двадцать лет внутри разливалась сладость, едва он вспоминал о ней.
— Мне подачки не нужны, — заявила гордая девушка на прощание. — Или ты весь мой, или катись, куда хочешь.
Сколько им тогда было? Ване — двадцать два, Алесе — уже под тридцать. Тогда она казалась ему такой взрослой, такой опытной, такой желанной… Прошло двадцать лет. Ваня все перебирал в голове их разговор. Последний из запомнившихся.
— Ты пойми, — говорил он, — Москва — это столица. Это перспективы, да какие! А чего мы тут добьемся, в этой глуши?
Ваня, конечно, кривил душой. Их городок, расположенный ближе к югу России, сохранил лучшее из советского прошлого. На рубеже нулевых он был тихой отдушиной: аккуратные домики, магазины, большой садик и собственная школа. Учитель информатики и первый интернет по заоблачным ценам помогли юноше отыскать свою дорогу в жизни.
Казалось бы, почему не строить счастье вдалеке от мегаполисов? Где родился — там и пригодился. Но Ваня хотел большего — и в итоге получил. Одного только, как выяснилось, за деньги не купишь.
И вот, Ваня не выдержал. Взял отпуск и отправился в родной городок. Чтобы увидеть ее — свою настоящую любовь. Чтобы забрать — или остаться. Но на душе было неспокойно. Будто он опоздал — на те самые двадцать лет.
Душу грело только одно. После стольких лет молчания ему пришла весточка. А с ней — надежда.
* * *
— А почему ты ей не звонил? Чего туда не поехал раньше, а? — спрашивал Петя, его верный товарищ, а по совместительству — ближайший коллега. — Да я бы…
Петя был единственным человеком в их корпорации, кому Иван Сергеевич рассказал свою историю любви. Ему казалось, что подчинённый слушает из вежливости. Да и что он может понять? Юнец ещё, даже четвертый десяток не разменял.
— Она не любит телефон, — отвечал Иван. — Её и компьютеры не впечатляли. У нас такая традиция была. Мы друг другу письма писали.
— Понимаю, тогда ж интернет, наверно, только-только появился. Классно, когда на емэйл приходит сообщение от второй половинки.
— Да не такие письма! Обычные, на бумаге.
— Ха-ха! В каком, говоришь, году это было?
— Молодой ты ещё, — усмехнулся Иван. — Не понимаешь ничего. Письмо — это целая история. Его перечитать можно. А ещё — запах… Она все свои письма духами брызгала.
И сейчас, аккуратно объезжая ямы на своей машине, Ваня думал о них. О письмах. Много лет он писал ей. Только тишина в ответ. Но недавно — он даже не поверил своим глазам — в его почтовом ящике обнаружился конверт. Иван жил в дорогом комплексе, где любой спам отсекал охранник. Поэтому письмо могло быть только от одного человека. Внутри оказалась маленькая бумажка, а на ней — всего одно слово.
«Приезжай».
Паркуя машину возле знакомой двухэтажки, он никак не мог понять, почему родной городок ему раньше так нравился. Побитые бордюры. Ямы на тротуаре. Всюду — мусор, кто-то сложил мешки с ним прямо возле дороги. Нет, родителей надо поскорее перевезти в Москву. Подобрать им какую-нибудь недорогую квартиру в новом доме. А эту — продать.
— Вот это сюрприз! — всплеснула руками мама, когда сын появился на пороге. — Почему не предупредил?
У них в семье так повелось, что Иван никогда не ездил на малую родину. Что он тут не видел? Зато мать с отцом навещали его каждое лето, радовались успехам. Сначала — как он обосновался в Москве. Потом — что купил свою первую квартиру. Стал популярным разработчиком, а после — даже большим начальником. Он всегда показывал родителям город и чувствовал себя своим, настоящим москвичом. На малой родине он себя своим никогда не чувствовал.
Скоро они все сидели за столом и пили чай. Пятьсот километров дороги, а Иван даже не устал. Вот что значит японский автомобиль! Давно он не чувствовал такой ясности ума. Родители сидели молча. Ваня плохо понимал людей, но даже он заметил в их глазах грусть. Тоску.
— К ней приехал? — спросил отец. — К Алеське своей?
— Да. Столько лет прошло… Не могу я без неё.
— Зачем она тебе? — аккуратно вмешалась мама. — Ты уже не юноша. А ей, наверно, полтинник… Зачем тебе женщина в возрасте? Молодая нужна, чтобы в рот заглядывала.
Иван улыбнулся. Если бы у него был сын, он бы ему то же самое сказал. Душа волновалась. Кто сказал, что, увидев его, Алеся бросит всё и устремится в Москву? Или что она по-прежнему испытывает чувства? Быть может, они просто посидят, как старые знакомые, и разойдутся.
— А куда папа ушел? — спросил Иван, вырвавшись из своих мыслей.
— Тут я, — ответил отец, ставя на стол бутылку коньяка. — Тут дело такое, Ванечка…
По его голосу Ваня понял: что-то произошло.
* * *
Прелесть малых городов — их компактность. Всё близко, до всего рукой подать. Магазин, амбулатория, школа — всюду пешком дойдёшь. Ваня никуда не спешил. Со стороны могло показаться, что он гуляет, наслаждается осенним днём. На юге зима приходит поздно, а потому даже в начале ноября ещё тепло. Иван знал, куда направляется. Ехать туда на машине не хотел. Хотя к коньяку, который родитель щедро налил в стакан, даже не притронулся.
— Ванька, мы тебя расстраивать не хотели… Но ты только уехал, ещё и года не прошло, она тут же с одним стариком сошлась.
— Да, — кивнула мать. — И доченьку от него родила.
— Мы все ждали, когда ты успокоишься, — продолжал отец. — Неужели женщин мало в Москве?
Иван промолчал. В конце концов, почему тридцатилетняя женщина должна была поступить по-другому? Кто же не хочет семью, детей, уютный дом? Упрекать Алесю было не в чем. Это и объясняло, почему она за столько лет не ответила на его предложения перебраться к нему. Алесе было что терять.
Но плохие новости только начались.
— Неделю назад её схоронили, — выдохнула мама. — Мы сначала хотели тебе позвонить. А потом думаем: вдруг забыл? А мы напомним. Вдруг горевать сильно будешь?
Оказалось, что его первая любовь подхватила какую-то безобидную инфекцию и долго откладывала лечение, переносила на ногах. А потом ей внезапно стало плохо. И пока в их городок примчалась «Скорая помощь», Алеся уже умерла. Сердце остановилось. Сколько таких историй Ваня слышал! Что и говорить, русский человек о своём здоровье думает только тогда, когда уже поздно.
И вот сейчас, шагая в сторону кладбища, Иван пытался справиться с потоком мыслей. Он никогда не признавал разделение людей на технарей и гуманитариев. Чувствуют ведь все одинаково! В их городке не купить цветов. И в это время года уже ничего не росло. Поэтому Ваня шёл на последнее свидание к своей любви с пустыми руками.
Дорога, ведущая к кладбищу, размокла. Любят так строить в России: положат в основание глину, а потом долгие годы засыпают лужи песком. Ваня с каким-то механическим равнодушием перепрыгивал лужи. А в голове только одна мысль: как же её найти? Скорее всего, свежих могил тут немного. Он отправился в сторону, противоположную от старого края… Нашёл.
— Алеся, — прошептал и упал на колени. Слёзы сами полились из глаз, хотя он вообще не помнил, чтобы когда-нибудь плакал. Всё так: родное имя, незнакомая фамилия. А ещё — дата рождения, которую он помнил и через двадцать лет.
Вдруг Иван почувствовал руку на плече. Возле него будто стояла она — та самая девушка из прошлого. Только одета иначе. Ваня вытер слёзы — теперь он их стеснялся. Поднялся на ноги, отряхнул песок с джинсов. Незнакомка долго смотрела на него, прежде чем заговорить.
— Простите… А это не Вы писали те самые письма?
— Я, — ответил Иван, ошарашенный вопросом. — Ты их читала, красавица?
Вместо ответа девушка бросилась ему на шею, обняла и прошептала: «папа».
* * *
Иван шагал по тем же самым улицам, но теперь всё виделось в другом свете. Аккуратные дома, ровные заборы, пожелтевшие листья. Всё-таки хороша жизнь в небольшом городке. Никуда не торопишься, не спешишь. Пробки придумали в Москве или Лондоне, а здесь, вдали от мегаполисов, люди просто живут свою жизнь. Или умирают.
Оказалось, что Алеся забеременела от него. И ничего не сказала. Вот почему она так не хотела уезжать. Конечно, в новом городе, без родного угла… Но почему ничего не сказала? Почему молчала — столько лет подряд?
— Когда ты уехал, мамочка очень расстроилась, — говорила Валя. — Она только тебя любила, слышишь? Я всегда знала, что Семён не мой настоящий отец. И он тоже знал.
— Почему же ты не позвонила мне? — спрашивал Иван. Голова у него шла кругом. — У меня в Москве квартира есть. И тебе со временем купим. Почему вы молчали…
— Мама мне так говорила: он вернётся. Ему надо время дать. Ну, тебе, в смысле. Это я написала письмо. И вообще, мне ничего не надо. Я себя прокормить смогу.
Вылитая Алеся! Упрямая, гордая и независимая. Но второй раз терять близкого человека он не хотел. Иван остановился, взял дочь за плечи и посмотрел прямо в глаза:
— Едем со мной. Пожалуйста. Или жизни мне нет, слышишь?
— Хорошо, — прошептала Валя после долгой паузы. — Только если я тебе платить буду за комнату. И сюда приезжать будем, слышишь? Без мамы мне так тяжело.
И расплакалась.
Иван уехал, забрав вместе с собой Валентину. Больше он никогда не расставался с ней дольше, чем на несколько дней. И хотя Алеси больше не было, каждый год он покупал ей большой букет цветов. Заказывал у флориста, и обязательно с подписью: «Моей единственной».
