— Аннушка, ты же понимаешь, что в нашем положении каждая копейка на счету? — Галина Петровна стояла в дверях кухни, держа в руках распечатку с сайта автосалона.
Я отставила кружку с чаем и посмотрела на свекровь. Восьмой месяц беременности делал меня особенно чувствительной к любым попыткам давления.
— О чем вы, Галина Петровна?
— Да вот, Денис показал мне объявления о продаже автомобилей. Твоя «Шкода» могла бы принести неплохие деньги. А мне как раз нужно что-то надежное для поездок к врачам.
Я медленно поднялась с дивана, чувствуя, как напрягается каждый мускул. Вот оно. То, чего я подсознательно боялась с момента, когда свекровь «временно» переехала к нам две недели назад.
— Галина Петровна, моя машина не продается.
— Но подумай логически, — она прошла в гостиную и села напротив меня. — Тебе в декрете автомобиль практически не нужен. А я каждую неделю езжу к кардиологу, да и на дачу надо продукты возить.
Я знала Галину Петровну уже четыре года. Бывший директор школы, она привыкла, что ее слово — закон. После смерти мужа три года назад она особенно остро ощущала потребность контролировать хотя бы что-то в этом мире.
— Понимаете, — я села поудобнее, — эту машину я купила в 2019 году. На свои деньги, которые заработала как веб-дизайнер. До знакомства с Денисом.
— Но теперь вы семья, — голос свекрови стал тверже. — А в семье должно быть все общее.
Именно этого разговора я пыталась избежать последние полгода. Денис постоянно намекал, что маме тяжело добираться на общественном транспорте. Что ее старая «четверка» окончательно сломалась. Что нам предстоят большие расходы на ребенка.
— Галина Петровна, я буду работать удаленно уже через три месяца после родов. Мне нужна мобильность. К врачам ездить, за продуктами, к родителям с ребенком.
— Денис может возить, — отмахнулась свекровь. — Или я могу. У меня много свободного времени.
В этот момент в квартиру вошел Денис. Программист в крупной компании, он всегда выглядел слегка рассеянным после работы. Но сейчас на его лице читалось напряжение.
— О чем разговариваете? — спросил он, хотя по выражению маминого лица уже все понял.
— Обсуждаем возможность продажи машины Анны, — ответила Галина Петровна. — Деньги пригодятся на детские вещи, а мне очень нужен транспорт.
Денис бросил на меня извиняющийся взгляд. Я знала этот взгляд. Он появлялся каждый раз, когда он не мог выбрать между мной и матерью.
— Ань, может, действительно стоит рассмотреть этот вариант? — начал он осторожно. — Мама права, тебе в ближайшее время машина особо не понадобится. А деньги…
— Стоп, — я подняла руку. — Давайте определимся. Это моя собственность, купленная на мои деньги до брака. У нас есть брачный договор, где это четко прописано.
Лицо Галины Петровны потемнело. Брачный договор был для нее красной тряпкой. В ее понимании это означало недоверие и корысть.
— Аннушка, такие формальности в семье неуместны, — сказала она тоном, которым объясняла семиклассникам правила поведения. — Настоящая семья держится на взаимопомощи и жертвенности.
— А что я должна принести в жертву следующим? — спросила я. — Квартиру? Работу? Право голоса?
— Не утрируй, — вмешался Денис. — Никто не говорит о крайностях.
— Нет? — я встала и подошла к окну. — А что тогда произойдет через полгода, когда мне понадобится машина для работы? Или когда ребенок заболеет в два часа ночи?
— Мы что-нибудь придумаем, — неуверенно сказал муж.
Вот именно эта неуверенность и бесила меня больше всего. Денис всегда «что-нибудь придумывал» постфактум. А я привыкла планировать и думать наперед.
— Знаете что, — я повернулась к ним обоим, — давайте я поясню свою позицию раз и навсегда. Машина остается у меня. Точка.
Галина Петровна поджала губы и молча вышла из комнаты. Денис несколько секунд стоял, переминаясь с ноги на ногу, потом тоже ушел.
Вечером за ужином атмосфера была напряженной. Галина Петровна демонстративно вздыхала, рассказывая о том, как тяжело ей было добираться до поликлиники на автобусе.
— Пока молодые, не понимают, каково это — в пятьдесят девять лет стоять в душной маршрутке, — говорила она, обращаясь к Денису, но явно имея в виду меня.
— Мам, может, мы возьмем тебе машину в кредит? — предложил Денис.
— На какие деньги платить? — парировала свекровь. — У вас ипотека, скоро ребенок. А здесь готовое решение лежит во дворе без дела.
Я доела суп и встала из-за стола.
— Если вы не против, я пойду отдохну. Завтра у меня важный проект нужно сдать.
Уходя, я слышала, как они продолжили обсуждение уже без меня. Что-то подсказывало мне, что на этом дело не закончится.
И я не ошиблась. Утром, выходя к машине, я обнаружила на лобовом стекле рукописное объявление: «Продам. Отличное состояние. Один хозяин.» Внизу был указан телефон Дениса.
Я сорвала листок и поднялась домой. Галина Петровна хлопотала на кухне, делая вид, что ничего не произошло.
— Галина Петровна, — я показала ей объявление, — это ваших рук дело?
— А что такого? — она обернулась с невинным видом. — Мы с Денисом решили просто посмотреть, сколько могут предложить. Для информации.
— Для информации, — повторила я медленно. — А мое мнение не требуется?
— Аннушка, ты сама должна понимать разумность этого решения. Беременным женщинам вообще не рекомендуется водить машину на последних сроках.
Я набрала номер Дениса. Он не ответил. Потом еще раз. Снова не ответил.
— Галина Петровна, передайте сыну: если я увижу еще одно объявление, я не буду выяснять отношения дома. Все вопросы будут решаться через юриста.
Свекровь побледнела. Юристов она боялась почти так же, как брачных договоров.
Вечером состоялся «семейный совет». То есть Денис и его мать сидели напротив меня с такими лицами, словно я была нерадивой ученицей, вызванной к директору.
— Аня, давай решим этот вопрос по-взрослому, — начал Денис. — Мама действительно нуждается в транспорте. А ты в ближайшие месяцы все равно никуда не поедешь.
— По-взрослому? — я усмехнулась. — По-взрослому — это когда решение о продаже моей собственности принимаю я, а не вы за меня.
— Но семья — это компромиссы, — вмешалась Галина Петровна. — Иногда нужно жертвовать личными интересами ради общего блага.
— Чьего общего блага? — я встала. — Мой автомобиль нужен мне для работы и для мобильности с ребенком. А вам он нужен для удобства. Где здесь общее благо?
— Ты эгоистка, — неожиданно резко сказала свекровь. — Думаешь только о себе.
— А знаете что? — я посмотрела на них обоих. — Возможно. Но эгоистка с машиной лучше, чем альтруистка без средств передвижения.
На следующее утро я проснулась от того, что кто-то осторожно открывал входную дверь. Часы показывали половину седьмого. Денис обычно уходил на работу в восемь.
Я тихо встала и выглянула в коридор. Дениса не было видно, но его ключи от машины, которые всегда лежали на комоде, исчезли.
Сердце забилось быстрее. Я быстро оделась и выбежала во двор.
Моей «Шкоды» на парковочном месте не было.
Я набрала номер Дениса. Телефон был отключен.
Через полчаса он вернулся. Увидев меня в окне, поспешно припарковался и поднялся домой.
— Где ты был? — спросила я.
— Ездил… по делам, — он избегал смотреть мне в глаза.
— На моей машине? Без разрешения?
— Аня, я думал, ты не проснешься. Мне нужно было отвезти маму к врачу, а потом заехать в автосервис… узнать, сколько она может стоить.
— В автосервис? — я почувствовала, как закипаю. — Для оценки? Без моего ведома?
Галина Петровна появилась в дверях спальни, уже полностью одетая.
— Аннушка, не шуми, — сказала она устало. — Мы просто хотели получить реальную оценку. Для твоего же блага.
— Для моего блага? — я повысила голос. — Вы взяли мою машину без разрешения, привезли ее в сервис для оценки, и это для моего блага?
— Мы не хотели тебя расстраивать, — попытался оправдаться Денис.
— Расстраивать? — я засмеялась. — А как вы думаете, что я чувствую сейчас? Радость?
В этот момент я поняла, что точка невозврата пройдена. Они не просто обсуждали продажу моей машины. Они уже предпринимали конкретные шаги. За моей спиной. Против моей воли.
— Знаете что, — я взяла ключи из рук Дениса, — я устала от этого цирка. Галина Петровна, у вас есть два дня, чтобы найти другое жилье. А ты, Денис, можешь пока пожить у мамы. Подумаешь о том, что для тебя важнее — уважение к жене или исполнение маминых прихотей.
— Аня, ты не можешь нас выгнать! — воскликнул Денис. — Ты же беременна, тебе нужна помощь!
— Нужна, — согласилась я. — Но не такая. Мне нужна помощь от людей, которые уважают мои решения. А не пытаются их саботировать.
Галина Петровна выпрямилась во весь свой рост.
— Хорошо, — сказала она ледяным тоном. — Но не думай, что мы тебе еще что-то должны. Сама захотела остаться одна — сама и справляйся.
— Справлюсь, — ответила я. — У меня есть машина.
Они собрались за день. Денис пытался со мной говорить, просил прощения, обещал все исправить. Но что-то внутри меня сломалось окончательно.
Две недели я жила одна. Работала, готовилась к родам, встречалась с подругами. И впервые за долгое время чувствовала себя спокойно.
Роды начались ночью. Я вызвала скорую, села в свою машину и поехала в роддом. Дочка родилась здоровой и крепкой.
Денис приехал на следующий день. Принес цветы, игрушку для малышки и очень долго извинялся.
— Я понял, — сказал он. — Мама была не права. И я был не прав. Твоя машина — это твое право на независимость. И я не имел права на него посягать.
Я смотрела на него, качая дочку на руках.
— А что изменилось? — спросила я. — Галина Петровна вдруг стала другим человеком?
— Нет, — честно ответил он. — Но я стал другим. Я выбираю тебя. И нашу семью. А мама пусть решает свои проблемы сама.
Через месяц он вернулся домой. Галина Петровна съехала к сестре в соседний город. Иногда она звонит, интересуется внучкой. Но больше никогда не заговаривает о моей машине.
А я до сих пор езжу на своей «Шкоде». И знаю, что она останется со мной, что бы ни случилось.
