— Прости меня, Кать! — вдруг выкрикнула падчерица и разрыдалась.
— Тебя там кто-то обидел?
— Этот противный дядя Вова рассчитывает на мои деньги закрыть кредит и купить новую машину!
Скромный преподаватель финансового менеджмента Андрей Вадимович приглянулся Кате, как только она устроилась работать секретарём на кафедру в университете.
Чем? Она и сама не понимала. Внешность у мужчины была самой обычной, улыбался он редко, говорил мало.
— Станешь тут серьёзным. Он три года уже дочку один воспитывает.
Мамаша её, бывшая его студентка, сбежала, когда Злате было два годика. Видите ли, нашла мужика перспективнее.
А тот категорически отказался воспитывать чужого ребёнка, — просветила новенькую коллега Люба.
— И что? Прямо вот бросила дочь? — изумилась Катя.
— Ну да. Укатила со своим кавалером в другой город и носа не кажет.
Андрея Вадимовича все у нас жалеют, ждут, когда он женится — одному тяжело. У него же родственников никаких нет.
А он на женщин наших и не смотрит, а ему уже 35 лет. Может, вне университета у него кто-то есть, но вряд ли.
Самой Кате было 26 лет, и до сих пор серьёзных отношений у неё не случилось. Зато случилась несчастная любовь, закончившаяся абортом и очень сомнительной возможностью иметь в будущем детей.
А семью она хотела. Очень.
Катя, как могла, старалась привлечь к себе внимание Андрея Вадимовича, и, к удивлению коллег, ей это удалось.
Спустя год после знакомства они поженились. Катя намеревалась стать не только прекрасной женой Андрею, но и хорошей мачехой Злате.
Девочка сначала настороженно отнеслась к жене отца, но, видимо, поняв, что тётя Катя обижать её не собирается, а наоборот, старается заботиться и любить, потянулась к мачехе.
Называть Катю мамой Андрей запретил.
— Какая бы мать у неё ни была — она одна, — отрезал муж.
— Ты надеешься, что Вероника вернётся, поэтому против? — обиделась Катя.
— Не говори глупостей! Даже если она этого захочет, жить вместе мы не будем.
— Хочется верить…
Жили они скромно. Конечно, не голодали, но на крупные покупки и отдых на море приходилось копить несколько месяцев.
Злата ходила в художественную школу и секцию плавания — это тоже требовало расходов.
Никто не ожидал от девочки, что она станет великим художником или олимпийской чемпионкой, но для общего развития всё это было необходимо, считал отец.
Катя не возражала. Падчерицу она искренне любила, несмотря на то, что та бывала и капризной, и местами несговорчивой.
Родная мать о девочке, казалось, и не вспоминала — звонила периодически, но на этом всё.
А через два года после свадьбы вполне счастливая жизнь семьи стала ещё лучше.
Неожиданно объявился бывший одноклассник Андрея, сам его нашёл.
— Андрюха, я всегда знал, что ты умный! — весело сказал Данил. — Чего ты в своём универе киснешь? Приходи ко мне на работу!
У меня свой завод, деньги есть — будешь помогать мне вкладывать их выгодно!
— Что, других советчиков нет? — удивился Андрей.
— Ну, знаешь, сейчас никому доверять нельзя! А ты же свой, не обманешь!
Увольняться с работы Андрей не стал, но с приятелем договор на оказание консультационных услуг заключил. И в семье появились деньги.
Теперь они смогли позволить себе и отдых за границей, и хорошие машины, и даже квартиру приобрели трёхкомнатную, просторную.
Понятно, что Злата вообще ни в чём отказа не знала. Училась она в хорошем лицее, одевали её в дорогих магазинах и на отдых брали с собой непременно.
Кате только не нравилось, что девочка стала немного высокомерной, но она надеялась, что с возрастом это пройдёт.
Андрей умер неожиданно, едва отметив 45-летие — оторвался тромб. Кате казалось, что и её жизнь в одночасье оборвалась, очень она любила мужа.
На Злату потеря отца произвела ещё большее впечатление — она выглядела потерянной, постоянно плакала и отказывалась разговаривать с кем-либо.
— Злата, мама тебя, наверное, заберёт. Тебе будет полегче, — Кате было очень жаль падчерицу.
Вероника на похороны бывшего мужа не приехала, но должна же она когда-то объявиться!
— Да не нужна я ей! — выкрикнула девочка. — Ты разве не понимаешь?!
Они давно уже перешли на «ты» и называли друг друга по имени.
— Ну почему ты так думаешь? Сейчас же всё изменилось…
— Да ей и до этого было на меня наплевать! Теперь меня в детдом отдадут, да? — заливалась слезами Злата.
— Не придумывай! Никакого детдома не будет.
— Но я же тебе никто…
— Прекрасно! Десять лет была «кто», а теперь нет? Я тебя люблю, и мы что-нибудь придумаем.
До Вероники удалось дозвониться только спустя месяц. Она даже не стала оправдываться за то, что не отвечала на звонки и сообщения.
— Мне очень жаль, конечно, но взять к себе Злату… Я поговорю с мужем, но ничего не обещаю, — заявила мать девочки.
Для Кати её поведение и раньше не совсем было понятно, а теперь она и вовсе отказывалась что-либо понимать.
Да, у Вероники три года назад родился сын, и живут они, по рассказам самой женщины, не слишком богато, но твоя дочь фактически осталась сиротой!
Как так можно−то?!
Оказалось, что можно.
Вероника с лёгкостью согласилась на оформление Катей опекунства над Златой, и девочка осталась жить с мачехой.
После смерти Андрея на его счёте осталось порядка шести миллионов рублей — да, бывший одноклассник платил щедро! — и поскольку завещания не было, эти деньги и квартира были поделены между Катей и Златой.
Поскольку девочка была несовершеннолетней, то распоряжаться наследством пока не могла.
Впрочем, Катя старалась поддерживать для падчерицы прежний уровень жизни.
Год они приходили в себя от потери мужа и отца, жили вместе мирно, пока Катя не познакомилась с Антоном — мужчиной на три года младше, переехавшим в их дом откуда-то из-за Урала.
Он работал водителем междугороднего автобуса, детей и жены не имел. Зато обладал лёгким характером и никогда не унывал.
— Он что, теперь твой ухажер?! — зло бросила Злата, увидев мачеху с Антоном на улице. — Быстро же ты папу забыла!
— Злата! Прекрати! Давай дома поговорим.
— Не о чем мне с тобой разговаривать! — выкрикнула девушка и, резко развернувшись, ушла.
Разговор дома тоже не удался.
— Я очень любила твоего папу, — пыталась объясниться Катя. — Но его нет, к сожалению, а нам нужно жить дальше. Что в этом плохого?
— И что, этот твой Антон будет жить с нами?!
— Это самый оптимальный вариант. Его квартиру мы будем сдавать. Нам же нужны деньги…
— Папа оставил нам деньги! Или ты их собираешься тратить на своего этого! — Злата вот-вот была готова сорваться на истерику.
— Это не такие уж и большие деньги, — с нажимом ответила Катя. — Тебе ещё высшее образование получать, и вообще расходов много, а доходов у нас теперь таких нет.
— Это глупые оправдания! Ты завела себе альфонса, а мне даёшь на карманные расходы всего три тысячи в неделю!
— Злата!
Но девушка уже бросилась в свою комнату и закрылась в ней.
Что поделаешь? 15 лет — сложный возраст, но Кате казалось, что её падчерице уже пора спуститься с небес на землю, и принять действительность.
Только вот, как это до неё донести?
И с переездом к ним Антона придётся повременить… Если Злата против него так настроена, то может выкинуть что-нибудь эдакое, с чем потом вообще не разберёшься.
Она и «выкинула». Через пару месяцев, убедившись в том, что мачеха всерьёз намерена выйти замуж за этого «альфонса», Злата решила привлечь к решению «проблемы» мать.
— Ма−а−ам, может, ты заберёшь меня всё-таки? Я не могу здесь больше жить с этими… — попросила она по телефону.
Вероника замялась:
— Дочь, да у нас и места нет… Две комнаты всего, и брат твой ещё совсем маленький…
— Слушай, а может, наоборот, вы ко мне переедете? А что? Половина квартиры моя, могу селить кого хочу! Только без этого твоего мужа…
— Дочь, мне кажется, ты выдумываешь проблемы на ровном месте. Ты же сама хотела с ней остаться?
— Ну да! Но я же не знала, что она будет себя так вести! Что деньги мне не будет давать и приведёт в дом этого Антона!
Она на него все наши деньги потратит!
— Да какие деньги?..
Вероника действительно не знала о реальном финансовом положении семьи бывшего мужа.
Нет, в телефонных разговорах Злата, с которой они стали чаще общаться в последние годы, упоминала о лицее, обновках и квартире, но Вероника полагала, что на это всё берутся кредиты.
Её бывший муж не способен зарабатывать деньги! Поэтому она от него и ушла когда-то…
— От папы осталось шесть миллионов рублей, — терпеливо объяснила Злата. — По закону их между мной и Катей поделили пополам, но она мне даёт какие-то копейки!
Говорит, что на образование будет нужно, да и вообще распоряжаться я ими смогу только после 18 лет!
Вероника задумалась. Нужно посоветоваться с мужем — у них сейчас были финансовые проблемы, и эти деньги, ох как пригодились бы!
Правда, к ним прилагается Злата…
Через пару дней Вероника позвонила дочери и сказала, что приедет и во всём разберется.
— Я приехала за своей дочерью, — заявила она открывшей дверь Кате.
О своём приезде она, конечно же, вдову бывшего мужа предупреждать не стала.
— Простите, что значит «забирать»? Она что, вещь какая-то? — изумилась Катя. — И вообще, вы не имеете права.
— Я — мать!
— А я — законный опекун Златы.
— Это легко исправить…
— Не так уж и легко.
Злата выскочила на голоса из своей комнаты, бросилась к Веронике:
— Мамочка!
— Замечательно! — Катя решила не спорить с гостьей, хотя отказываться от девочки не собиралась. — Забирайте!
У меня уже сил нет с ней жить — дерзит, капризничает, выступает по делу и нет.
— То есть, мешает тебе тратить её деньги на любовника? — презрительно бросила Вероника, переходя на «ты».
— Господи… Ну, это пятнадцатилетнему подростку нужно объяснять, но вы−то?.. — Катя «тыкать» гостье не стала. — Никто не может тратить деньги Златы просто так — опека за этим тщательно следит.
— Мы сами разберёмся! — настаивала Вероника.
— Да, пожалуйста! Злата, ты уже взрослая девочка и вещи можешь собрать сама.
— Мы попозже решим, что делать с квартирой, — надменно произнесла Вероника. — Здесь же половина принадлежит моей дочери.
— Удачи.
Катя сидела в своей комнате, едва сдерживая слёзы. Ей было обидно, что падчерица, которую она искренне любила, переметнулась к матери, раньше едва вспоминавшей о ней.
Злата вернулась через три недели сама.
— Я передумала, буду жить здесь, — хмуро бросила она в ответ на молчаливый вопрос Кати.
Девушка выглядела очень грустной и какой-то потерянной, хоть и старалась «держать лицо».
Катя молча пожала плечами и повернулась, чтобы уйти в свою комнату.
— Ну и … я! Прости меня, Кать! — вдруг выкрикнула Злата и разрыдалась.
— Тихо-тихо. Всё хорошо, — Катя бросилась её обнимать. — Тебя там кто-то обидел?
— Мало того, что мне пришлось жить в тесной комнате вдвоём с братом! Мало того, что муж мамы смотрел на меня как-то странно и денег мне ни на что не давали!
Так ещё выяснилось, что этот противный дядя Вова рассчитывает на мои деньги закрыть кредит и купить новую машину!
— Это невозможно… — Катя погладила падчерицу по голове. — Успокойся.
— Ну да. Потом мама с кем-то там проконсультировалась и это выяснила. И тогда её муж сказал, что опеку они оформлять не будут, и что меня нужно отвезти обратно.
— Тебе сказал?
— Нет, я подслушала. И не стала ждать, пока меня вытурят… Прости меня, Кать, а?!
— Я подумаю… Только придётся нам с тобой заключить соглашение… — Катя улыбалась, у неё словно камень с души свалился.
Девочка всё поняла гораздо раньше, чем она надеялась.
— Я на всё согласна! Да! И пусть Антон с нами живёт — он нормальный, на самом деле!
И денег я просить не буду! И помогать тебе стану во всём! — затараторила Злата.
Она наконец повернула голову и увидела, что Катя улыбается и плачет одновременно.
— Ты чего?! Не плачь! Я тебя люблю, Кать! — испугалась девушка.
— И я тебя тоже.
Злата все свои обещания выполнила. С Вероникой она теперь общается раз в месяц дежурными фразами: «Как дела? Всё нормально. Пока». Матерью называть она её перестала.
Если бы папа когда-то не запретил, Злата бы с удовольствием называла мамой Катю, но ту, кажется, такие мелочи не интересуют. Главное, что живут они теперь дружно.
