Ветер Аня не любила. Особенно по ночам, когда, сжавшись в комочек на постели, слышно, как будто кто-то дует в огромную трубу, извлекая пугающие звуки. То ставня стукнет, то калитка, то еще откуда-то донесется звук непонятный, пугающий ее так, что хочется заткнуть уши и не слышать этой разнузданной пляски мощного ветра.
Она поднимала голову и прислушивалась, спит ли Алешка – десятилетний сынок, не испугал ли его ветер. Но мальчишка мирно сопел, и никакой ветер его не тревожил.
Здесь, в степи, село, где жила Аня, оказалось доступным всем ветрам. Но как только ветер стихал, восстанавливалась ясная погода и выдавались такие деньки, от которых пела душа.
«Хоть бы чуток успокоился, да уснуть бы скорей — думала Аня, – хорошо, что соседи с обеих сторон есть».
Два дома почти впритык стоят к Аниному, живут там пенсионеры, но отношения с соседями сложились душевные.
Она натянула одеяло почти до самого носа, прикрыв им уши, чтобы завывание ветра ощущалось не так сильно. И уже стала проваливаться в дрему, но вдруг услышала, как кто-то стучится. Она замерла, боясь пошевелиться, еще до конца не определив, ветер ли это, или кто-то, и в самом деле, стучится к ней в столь поздний час.
«Ой, мамочки, еще не хватало» — подумала она и вспомнила, что мамы давно уже нет. Отец может и жив еще, но не видела она его уже четверть века, как ушел от них.
Стук стал еще сильнее. Осторожно вынырнула из-под одеяла, боясь, что от стука проснется Алешка. Накинув легкий халатик, прошла к двери, и включила свет. Уже в сенях услышала, что не ветер это вовсе, а кто-то настойчиво стучится к ней.
— Кто там? – тихо спросила она.
— Анька, открой! Это я. – Раздался приглушенный мужской голос.
— Кто «я»? – также тихо отозвалась она, чувствуя, что сердце бешено колотится.
— Мужика своего не узнала что ли?
Ане сделалось дурно от этих слов, — наконец она узнала голос Виктора, ее бывшего мужа, которого не видела пять лет. Не то, что не видела, даже не слышала ничего о нем все эти годы.
Жизнь с ним была для нее, как на пороховой бочке: каждый день, неизвестно, что от него ждать. Властный, он мог на любое слово дать жесткий ответ в прямом смысле. Аня тогда плакала и переживала, что так ошиблась. А ведь до двадцати семи лет лет замуж не выходила, надеялась, что если выйдет, то на всю жизнь. Все чего-то боялась, сомневалась. И только Виктор показался ей серьезным и надежным.
Аня дрожащей рукой потянулась к щеколде, — открывать совсем не хотелось, но, зная нрав Виктора, который мог и окно вынести, сына напугать, решила все же открыть.
— Чего так долго? – спросил он не поздоровавшись.
— Так спим мы уже.
Виктор вошел, по-хозяйски скинул фуражку, снял куртку, как будто и не уходил от Ани, не разводился с ней.
— Здравствуй! Как живешь? – спросил он испуганную женщину.
Аня прикрыла дверь в спальню, где был Алешка, и в которой была ее постель, накинула большой цветастый платок, оставшийся от матери, и подошла к печке, как будто та могла ее защитить.
— Здравствуй, Витя. Да так и живем. Работаю, Лешка учится.
— Меня-то вспоминала?
— Лешка вспоминал.
— Вот видишь, отец пацану нужен. Посмотреть-то на него можно?
— Так спит же он, ты уж тише, пожалуйста.
— Ладно, завтра посмотрю, переночевать-то пустишь?
— А чего ты так поздно? и на чем приехал?
— На машине. Ты, поди, и не слышала, как подъехал?
— Не слышала, ветер сильный.
— Замуж-то не вышла?
— Вышла бы, так разве пустила бы тебя?!
— И к сыну бы не пустила?
Аня молчала.
— Ишь, какая смелая сделалась!
— А чего мне бояться? – Аня поежилась как будто от холода. – Сам же ушел, к этой, как ее, к Олеське, кажется.
Виктор вдруг потянулся к ней, хотел дотронуться, — Аня увернулась. – А может я к тебе вернулся? Дом-то у нас общий.
— Витя, не надо ворошить старое, сам знаешь, при разделе дом мне и сыну остался, откупилась я от тебя тогда, сам помнишь.
— Ишь ты, откупилась она… а я может передумал.
— Как это «передумал»? Договоренность же была. И в суде согласились.
Он усмехнулся. — Ушел я от Олеськи, давно ушел, давай попробуем сначала начать. Я слышал, ты так и живешь одна.
Аня взглянула на Виктора: — Как это «сначала»? Вроде расстались же…
— Или у тебя кто-то есть? – Виктор прищурился, рука сжалась в кулак.
— Нет. Но, а вдруг был бы кто, а ты вот так неожиданно заявился.
— Ладно, — резко сказал он, переночую и уйду, куда я теперь на ночь глядя. Но если узнаю, что с кем-нибудь шашни водишь, жизни не дам.
Аня молча пошла стелить Виктору на диване в зале. Она хотела напомнить про участкового, но испугалась. «Шашни» она не водила, но недавняя встреча с Николаем перевернула в ней все ее чувства, заставила вновь мечтать о замужестве. Появившийся на пороге бывший муж словно сжал все ее мечты до размера пшеничного зернышка. Пугливая от природы, боявшаяся Виктора, она еще больше испугалась.
Когда погасила свет и легла, прислушалась к ветру и подумала: «Точно ветер принес его», — и поняла, что теперь уже не уснет до самого утра.
___________
Не дожидаясь, когда прозвенит будильник (Аня и в выходные заводила его по привычке), встала и тихо прошла на кухню. Старясь не греметь, начала растапливать печь.
— Могла бы и меня попросить, — услышала за спиной голос бывшего мужа и вздрогнула, — думаешь, печку разучился топить?
— Да ладно, сама я справлюсь.
Виктор сел на стул и стал разглядывать Аню. – Я смотрю, ты поправилась что ли. Слушай, Анюта, я жизнью битый, изменился за пять лет. Давай сойдемся, пацан у нас как-никак.
Лешка тем временем проснулся и пошел к умывальнику. – Сынок, а ты чего? Папку не узнаешь?
Мальчишка остановился и стал разглядывать Виктора.
– Да, сынок, это папка твой, приехал навестить нас, — сказала Анна, — подойди, поздоровайся.
— Ну, иди хоть посмотрю на тебя, — он схватил растерявшегося мальчика в охапку, — у меня там в машине знаешь что есть? Велик для тебя!
— У меня уже есть велик, — ответил мальчик, мама купила.
— Ну, вот видишь, купила! Не зря значит алименты плачу. – Последние слова предназначались Анне. – Ладно, иди, умывайся.
Он снова повернулся к Анне. – Ну, так я на полном серьезе предлагаю сойтись. От работы не бегаю, пить бросил, по бабам тоже… обещаю, что не буду изменять.
— Витя, ну вот как так? Ты только вчера приехал, даже не предупредив, а сегодня сватаешься. Не готова я ответ тебе дать.
— Ну, тогда думай, а я пока к тетке пойду, у нее остановлюсь, вижу, что ты не рада мне пока. Может все-таки хахаль какой есть?
— Вить, вот ты лучше, правда, иди к тете Рае, так лучше будет. Вот сейчас позавтракаем, и иди.
— Ладно, на счет хахаля я погорячился и вчера зря угрожал тебе, не буду я мешать, если с кем сойдешься. Но лучше чем родной отец никого у Лешки не будет. Подумай хорошо. И представь, как заживем. Дурь-то вся из башки вышла, я теперь по-настоящему с семьей хочу жить, не то, что с этой Олеськой.
Виктор посмотрел так пронзительно на Аню, что она даже смутилась, — ей показалось, что и впрямь перед ней другой человек: спокойный, рассудительный.
— Ну, хорошо, дай мне время, я подумаю, — сказала она лишь бы не злить Виктора. Хотя в душе знала, что жить с ним не хочет.
***
— Теть Вер, что делать? – с порога спросила Аня свою соседку. — Виктор приехал!
Вера Ильинична уже лет десять была на пенсии и жила одна. Она села за стол, предложив стул Ане, и подперев кулаком подбородок, тревожено посмотрела на Аню.
— Когда приехал?
— Ночью. Попросился переночевать, ну в смысле отдельно постелила ему. А сегодня утром сватается. Говорит, с нами хочет жить, говорит, что другим стал. А я не хочу! И боюсь его…
Вера Ильинична вздохнула. – Помню, больше тридцати лет назад муж мой покойный вот также ушел от меня, год не виделись. Потом вернулся и попросился. Приняла его! И нисколько не пожалела, потому что мужик он был хороший. И когда он ушел, было о ком жалеть. А что на сторону гульнул, так покаялся мне потом. И жили мы все годы так хорошо… — Вера махнула рукой и прослезилась, — да ты и сама знаешь, как у нас ладно было. А вот насчет Виктора скажу, как чувствую: не тот это мужик, о котором жалеть надо.
— Вот и я так думаю, — согласилась Аня, — только боюсь сильно. Он ведь умеет в душу влезть, но я-то знаю, что гладко стелет, да жестко спать. Отказать ему хочу бесповоротно, но страх в груди вздохнуть мешает.
— Слушай, Нюра, всегда тебя знаю пугливой. Чтобы не наметилось, ты уже заранее трясешься. Он же тебе ничего не сделал и не сделает, потому как в разводе вы.
— Вы же помните, каким он бешеным был?
— Помню. Зови на помощь, сама приду и соседей подниму. — Вера Ильинична слегка постучала ладонью по столу: — У тебя сейчас такой момент – или слабину показать или отказать раз и навсегда. Так что сама решай. А то может он тебе до сих пор нравится…
— Ой, нет! Что вы! Аня подскочила с места. Спасибо, пойду я.
Аня точно знала, кто ей нравится, и сегодня он должен приехать, привезти продукты в местный супермаркет, — так называли сельчане свой магазин, который на самом деле, был невзрачным помещением.
Аня вспомнила, как всю ночь завывал ветер, как она ворочалась, потом испугалась Виктора. Бессонная ночь путала мысли, но одно она точно знала: не хочет жить с Виктором, закралось сомнение в правдоподобности его слов. За эти пять лет хоть и тяжело было одной, а все же спокойнее без Виктора.
Ближе к обеду Аня подкрутила волосы, достала новую куртку, оделась и пошла в магазин.
— Ты чего так рано? – окликнула ее Вера Ильинична. — Еще же не приезжала машина.
— А ничего, я там подожду.
Она долго рассматривала витрины, читая, что написано на упаковках, наконец, набрала полную сумку и вышла на улицу, когда услышала гул мотора.
Николай был ровесником Ани. Когда-то давно, по молодости лет, он даже приглашал ее на медленный танец, тогда и познакомились, хотя и раньше были наслышаны друг о друге, в сельской местности почти все обо всех известно. Но как это бывает в молодые годы, не успев осознать, что нравятся друг другу, волею случая расстаются.
И вот теперь она пару месяцев назад увидела Николая, живущего в райцентре, здесь, в селе, за рулем. Аня сначала стеснялась, уклонялась от его вопросов и ухаживаний, вспоминая, как не сладко ей жилось с Виктором. И эта ее пугливость тормозила намечавшиеся отношения. Но в этот раз, поставив сумку на скамейку, сама подошла к кабине.
— Вот как хорошо, что встретились, я уж хотел заехать к тебе, хоть ты и просила не заезжать, — с ходу сказал он, выйдя из кабины. – Подожди, сейчас разгружусь и поговорим.
— Поговорим, — с улыбкой сказала она, — я тебя здесь подожду.
— Какая-то ты не такая сегодня, — заметил он, — настроение что ли другое. Но мне, между прочим, нравится твой настрой!
Они ехали домой вместе. И она знала, что не в этот раз, но в другой обязательно пригласит его на чай. А сначала подготовит Лешку, все объяснит, чтобы не смущать сына.
____________
— Ну что решила? – Виктор появился у нее через неделю. — Вот он я, здоровый мужик, родной отец Лешке, тебе не чужой, все же пять лет прожили. Так как? согласна?
Аня сложила кухонное полотенце, вытерла со стола. – Нет, Витя, не согласна я. У нас уже с тобой все было. И больше ничего не будет. – Она выпрямилась и посмотрела ему в глаза так, как не смотрела никогда: с твердой уверенностью в своем решении. И Виктор понял, что этот взгляд для него чужой, что делать ему здесь нечего.
— Так значит? Удивила ты меня. И куда только пугливость делась? Ну ладно, живи, как знаешь, только потом локти не кусай.
— И еще Витя, — Аня снова обратилась к нему, — хочу тебя попросить: не приезжай ко мне ночью. А если с сыном хочешь повидаться, то только днем и прежде позвони. – Она снова посмотрела на него так же уверенно, не отводя взгляда. – И не забывай: я ничего тебе не должна.
И только когда Виктор вышел, завел свою машину и уехал, она свободно вздохнула, стараясь успокоить себя. Странно, но страха она не чувствовала, может потому, что надоело бояться. Она почувствовала радость от того, что нашла силы отказать, что не испугалась его взгляда, грубого голоса и дала понять, что ему в ее жизни не место.
Прошло две недели. Виктор уехал на другой же день после отказа, больше не напоминая о себе. Аня суетилась по дому, взволнованно поглядывая на часы: скоро приедет Николай. И от этого ощущения ей было легко, потому что начиналась ее новая жизнь. Без страха.
Снова поднялся ветер, но Аня лишь улыбнулась: когда ты счастлив, какая разница, что там за погода.
