На улице мела сильная метель, выл ветер, и стоял трескучий мороз. Молоденькая девушка переступала с ноги на ногу, и дула в озябшие ладошки, пытаясь согреться. На ней была легкая демисезонная куртка и шарф, совсем замерзла. Люба целый день раздавала листовки возле торгового центра, и теперь, купив немного еды, ждала автобуса. В салоне наконец согрелась, но лишь переступив порог убитой квартиры, тут же снова загрустила. На кухонном столе был полный бардак, гора посуды, объедки, и ужасный запах алкоголя вперемешку с сигаретами. Весь пол был затоптан, снова предстоит уборка. Отчим пил, как всегда, с своими собутыльниками. Девушка наскоро перекусила бутербродом с маслом, закатала рукава и приступила к уборке, горько вздыхая. Было невыносимо каждый божий день наблюдать этот свинарник! Как же хотелось уюта, покоя и нормальной семьи, как у всех! Люба как раз домывала пол в прихожей, когда повернулся ключ в замке и в квартиру ввалился пьяный вдрызг отчим. Он не удосужился разуться и прямо в ботинках пошаркал на кухню! Это возмутило Любу и она, кинув в сердцах мокрую тряпку попыталась его пристыдить:
-Дядя Федя! Ну ты чего обутый сюда идешь? Видишь же, полы мою! Для нас же стараюсь, чтобы чисто было! Неужели трудно ботинки снять? Совсем совести нет!
Мужчина вдруг взбесился, и пнул ведро, грязная вода растеклась по коридору, облив падчерицу! Он орал:
-Ты кто такая, шмакодявка? Вздумала меня тут жизни учить? Мать твоя давно в могиле, а ты мне чужая! И так живешь в моей квартире, еще и командовать вздумала? Деньги принесла? Я на какие шиши, по-твоему, завтра отдыхать буду? А ну гони кассу!
И он, широко растопырив пальцы, двинулся на несчастную девушку. Любе удалось вырваться, но деньги, с таким трудом заработанные, отчим все же отобрал, вырвав из рук сумочку. Девушка горько заплакала и убежала к себе в комнату, закрыв на замок дверь. Упала на старый скрипучий диван, взяла затертую фотографию любимой мамочки, и стала по привычке ей жаловаться и рассказывать все свои беды. Она верила, мама ее слышит, и Любе становилось чуточку легче:
-Мамочка, если бы ты знала, как я ненавижу отчима, какой же он гад! Ну почему тебя забрали небеса, а это пьяное чудовище топчет землю? За что такая несправедливость? Какая же я была счастливая, когда ты была жива! Я все помню, мамочка! Как мы с тобой учились шить на машинке, и я проколола себе два пальца! А ты на них дула и целовала, как лепили вместе пельмени на кухне, как ты мне каждый вечер после душа долго расчесывала волосы и плела косички, а еще называла кнопочкой любимой! Это дядя Федя в твоей смерти виноват, я знаю, это он тебя доводил пьяными выходками, вот у тебя сердечко и не выдержало! А после твоего ухода и моя жизнь в кромешный ад превратилась! Отчим как с цепи сорвался, с работы очередной погнали, пьет не просыхая, руку на меня поднимает! Посмотри, какой он мне клок волос вырвал! Сил моих больше нет, мамочка! Я к тебе хочу, на небо! Там хорошо, наверное! А тут, на земле я никому не нужна. Убьет он меня скоро, наверное, но мне уже все равно…
Люба так и уснула в слезах, выплакавшись мамуле, даже не раздеваясь. И приснился ей странный сон. Будто мамочка сидит рядышком, на диване, с грустью на нее смотрит, гладит, как в детстве, по волосам и говорит так тихо, но строго:
-Беги моя птичка, сейчас же! Господь тебе поможет! А ко мне нельзя, кнопочка, у тебя еще и муж, и детки будут, только не оставайся с Федей, дьявол в нем живет…
Люба проснулась в холодном поту, включила свет! В комнате никого не было, но ведь всё было как наяву! Она тряхнула головой, переоделась и сходила в душ. На улице светало. Отчим храпел, как извозчик, упав навзничь посреди зала, запах стоял, как в пивнухе! К горлу подступила тошнота, Любу чуть не вывернуло! Она представила, что сейчас это чудовище проснется, и снова станет гнать ее на заработки, а потом будет унижать и отбирать деньги, и так по кругу до бесконечности! Она вдруг поняла: «Так больше нельзя! Мама права, нужно бежать из этого ада! И побыстрее!»
Девушка достала с полки пыльный чемодан, стала лихорадочно совать туда вещи, оделась, кинула ключи на полку и захлопнула дверь! Она и сама не знала, куда идет, просто бродила по парку. Сначала девушка не могла продышаться, любовалась заснеженными деревьями, сбивала сосульки, ей вдруг стало так легко! Но время шло, эйфория прошла, идти то, по сути, было некуда, и в кармане пусто! Люба села на скамейку и загрустила. И тут ее кто-то окликнул:
-Девушка! Вам что, плохо? Я могу вам чем-то помочь?
Перед Любой стояла приятная пожилая женщина в пальто и объемной смешной шапке. Девушка грустно ответила:
-Мне вряд ли кто-то поможет. Ничего не нужно. Просто я ушла в никуда, ни с чем, никому не нужна, и что делать, не знаю. А так все в порядке! Извините, что все это вам говорю. Вы, наверное, спешите, а я у вас время только отнимаю!
Незнакомка сняла варежку и взяла озябшую руку девушки в свою, с жаром говорила:
-Ну что вы, голубушка? Разве можно так отчаиваться? У вас есть самое главное – молодость! Вся жизнь впереди, а значит, все можно поправить и начать жизнь с чистого листа! Меня зовут Вера Петровна, я в приюте воспитателем работаю. До работы еще больше получаса, давайте в кафе зайдем, там уже открыто. Вы мне все расскажете, перекусим заодно. И подумаем, как вам помочь!
Девушка представилась в ответ и смотрела на незнакомку во все глаза с удивлением:
— Не понимаю, зачем вам это все нужно, выслушивать чужие проблемы? Если честно, впервые в моей жизни встречается человек, которому на меня не наплевать! Мне очень приятно, правда, это так неожиданно.
Вера Петровна повела Любу в кафе, а по дороге говорила:
-Понимаете, вот я в приюте работаю. Там что ни ребенок попадает, то сложная, порой исковерканная судьба! Дети бедные через что только не проходят! И мы стараемся им помочь отогреться душой, знаете как приятно, когда видишь, что малыш стал улыбаться, открылся и пошел на контакт! На то мы, Люба, и люди, чтобы уметь сострадать ближнему!
Вера Петровна заказала два кофе и горячие булочки с повидлом, и они сели за уютный столик. В такую рань посетителей еще не было, можно было спокойно поговорить.
Любе поначалу было неловко говорить о личном постороннему человеку, стыдно, но Вера Петровна была такой чуткой и тактичной, девушка и сама не заметила, как все ей выложила. А в конце добавила:
-Ну ушла я от отчима, как мама во сне наказывала, а дальше то что? Нужно ведь работу искать, угол, а как, если дядя Федя вчера все деньги отобрал, что я заработала? Тупик какой-то, хоть плачь!
Вера Петровна задумалась, монотонно мешала ложечкой кофе, а потом сказала:
-Мой сын врач, хирург, он в седьмой больнице работает. Часто жалуется, что вечная нехватка кадров, особенно медсестер и санитарок. Зарплата не очень высокая, а работы много, вот и уходят. Чтобы работать медсестрой, образование нужно, без него никуда. А вот санитаркой тебе можно устроиться. Там главное стараться, быть милосердной и терпеливой с пациентами, помогать им. Но зато стабильный заработок, каждый месяц без задержек. Это не подработки, сегодня есть, а завтра нет. Если хочешь, я прямо сейчас ему позвоню, и уговорю тебя взять. Ну как, пойдешь?
Люба так обрадовалась, ей даже не верилось:
-Правда? Вот спасибо! Конечно, пойду! Не в моем положении вакансиями перебирать. Обещаю, не подведу! Буду на совесть работать! А вы не можете у сына спросить, может у них можно какое-то время ночевать где-нибудь в подсобке? А то мне совсем идти некуда! А к отчиму возвращаться я не стану, лучше умру тогда на улице!
Вера Петровна руками всплеснула:
-Ну какая подсобка? Еще чего не хватало! Решим сейчас с жильем, не волнуйся. У меня сегодня переночуешь, потеснимся. А завтра выходной, почитаем объявления, комнату снимешь. Не переживай, я за первый месяц заплачу, а ты потом отдашь, как сможешь. Все устроится, нужно верить! А к отчиму не ходи, и так ты бедная от него натерпелась. Я за свою жизнь каких только людей не видела, поверь! Чувствую, ты не воровка и не аферистка, совсем еще ребенок, просто оказалась в трудной ситуации. Ну что, звоним Саше? Надеюсь, он не на обходе…
Вера Петровна позвонила сыну, долго с ним говорила, и он согласился поговорить с заведующим и взять Любу, правда пока на полставки, на испытательный срок. Девушка была счастлива, слезы на глазах выступили, она причитала:
-Спасибо вам огромное! Вы верно ангел, которого мне мамочка с небес послала! Я даже не верю, сейчас всем на всех плевать, а тут такое!
Вера Петровна махнула рукой, и посмотрела на часы:
-Ой, заболтались мы, бежать пора! Идем со мной, побудешь пока в приюте, а вечером ко мне. Я покормлю тебя, с малышами нашими поиграешь. Девушка с радостью согласилась, она готова была идти хоть на край света, лишь бы подальше от отчима! День пролетел незаметно, Люба с удовольствием возилась с детворой, нянечкам помогала, а вечером они пошли к Вере Петровне. Вместе ужин приготовили, много общались. Эта добрая женщина была ей как мама, так же смотрела, улыбаясь, и жалела. С ее помощью Любе удалось снять маленькую комнатку на окраине, в другой жила сама хозяйка, пожилая женщина. Плата была мизерной, но старушка попросила, чтобы Люба иногда помогала по хозяйству, той уже было невмоготу. Девушка согласилась, и уже с понедельника приступила к работе в больнице. Поначалу она терялась, еле успевала, нужно было все мыть, вода была ледяной, с непривычки болели руки, но не жаловалась. В коллективе ее приняли хорошо, ценили за трудолюбие, а тот самый хирург, Александр Николаевич на нее посматривал, как бы приглядывался к новенькой. Любе работа даже нравилась, если бы не старшая медсестра, Зинаида Васильевна, женщина чересчур строгая и властная. Она весь персонал держала в ежовых рукавицах, но к Любе была особенно строга, ругала за малейшие огрехи или промахи и недобро так на нее смотрела. Люба дорожила местом, поэтому не шла на конфликт, отмалчивалась, хоть осадок в душе неприятный, конечно же, оставался. С хозяйкой комнаты девушка поладила, по дому работать ей было не привыкать, так что она баловала бабулечку супчиками, убиралась часто. Так незаметно три месяца пролетело. Любу перевели на полную ставку, хоть Зинаида и ворчала, ну не нравилась ей новенькая, хоть убей! Она считала, что если человек из неблагополучной семьи, то от нее можно ждать чего угодно.
Однажды Люба замешкалась с утра, хозяйке ночью было плохо, она ей мерила давление, таблетки давала. Пока добежала к остановке, автобус уехал прямо перед носом! Девушка так расстроилась, теперь полчаса следующего ждать! И вдруг услышала плач ребенка где-то совсем рядом. Люба оглянулась, под козырьком остановки стояла детская коляска, а в ней младенец, вокруг никого! Девушка заглянула в коляску, малыш надрывно плакал, наверняка голодный! Люба на всякий случай обежала всю остановку, мало ли, может мать где-то неподалеку? Но нет, все же никого! Девушка лихорадочно думала, что же ей теперь делать? И ринулась с коляской в ближайший продуктовый магазин, стала причитать:
-Люди, помогите! Я малыша на остановке нашла! Вы его мамочку не видели? Вызовите кто-нибудь полицию! Я уже и так на работу опоздала! Бедный малыш голодный!
Продавец и покупатели загудели:
-Гоните эту малахольную! Сама небось нагуляла ребенка, а тут бросить хочет! Мне проблемы не нужны! А ну иди отсюда и голову нам тут не морочь, да ребенком лучше займись, тоже мне, горе мамаша! Понарожают непойми от кого, а потом ходят тут!
Люба поняла, тут ей точно не помогут, а на работе заругают, и тогда она решила позвонить Вере Петровне, кричала в трубку:
-Вера Петровна, у меня такое случилось! Я только что ребенка, брошенного на остановке, нашла, что делать то? Он в колясочке, плачет, а мамаши нет нигде! Я на работу уже и так опоздала, старшая медсестра меня точно съест!
Женщина тут же ответила:
-Вези его ко мне, в приют. На месте разберемся, и не паникуй! Ты ни в чем не виновата! Я позвоню сейчас сыну, все ему объясню, чтобы с тебя три шкуры не сняли!
Люба облегченно выдохнула и повезла найденного ребенка в приют. Отдала Вере Петровне и опрометью понеслась в больницу, представляя, как сейчас Зинаида Васильевна будет на нее орать! И точно, та уже заготовила речь и кричала визгливо:
-Ты где шляешься, Мальцева? Ты вообще в курсе, который час? Или забыла, что тебя сюда взяли под честное слово Александра Николаевича?
Люба краснела:
-Извините меня, пожалуйста! Больше такое не повторится. Форсмажор случился! Я сейчас быстро все палаты вымою! Уже переодеваюсь!
Любе не хотелось вдаваться в подробности, и она надеялась, что старшая медсестра от нее отстанет, но нет! Та еще больше завелась:
-Мне не надо быстро, мне надо качественно! А то все у тебя тяп-ляп и сикось-накось! Знаю я твои форсмажоры, небось гуляла всю ночь?
Любе стало так обидно, даже слезы на глазах выступили, она впервые огрызнулась:
-Ну зачем вы так? Что я вам плохого сделала? Я же извинилась!
На шум прибежали медсестры, а из ординаторской вышел Александр Николаевич. Он снял очки, строго посмотрел на старшую медсестру и на бедную Любу и вступился за девушку:
-Зинаида Васильевна, а в чем, собственно дело? Зачем вы так кричите? По-моему, нас и в соседнем роддоме слышат! Я, конечно, благодарен вам за порядок в отделении, но это уже перебор! Никто не давал вам права оскорблять нашу сотрудницу! У Мальцевой действительно имелась веская причина для опоздания! К вашему сведению, она спасла жизнь брошенному ребенку! И закроем эту тему! Все по своим местам. А вас, Люба, я хочу поблагодарить за такой благородный поступок!
Девушкее стало так приятно, что этот симпатичный доктор заступился за нее, она что-то пролепетала невнятное и убежала за инвентарем, дел было море! Медсестры хихикали, понимая, что новенькая санитарка видимо понравилась хирургу, очень уж тот на нее выразительно смотрел. А Зинаида Васильевна еще больше возненавидела эту выскочку, ишь ты, уже и Александру Николаевичу глазки строит!
Вера Петровна с нянечкой развернули младенца, тому был примерно месяца два, мальчик, вполне здоровенький и даже упитанный, комбинезончик и вещи на нем дорогие, хорошего качества, да и коляска самая модная. Мамаша явно не из бедной семьи! Что же заставило ее бросить сына? Странная история! Тут без полиции явно не разобраться. Поэтому женщина покормила малыша, переодела в сухое. Все удивились, но в сумке, которая идет в комплекте с коляской имелись пара памперсов, бутылочка со смесью и сменные ползунки. А еще красивый маленький плюшевый мишка и погремушка! Явно мамочка переживала о ребенке, иначе не стала бы так о нем заботиться. Что же с ней случилось? Может в больнице или в беду какую попала? Вера Петровна вызвала наряд полиции и все им рассказала, те поехали в больницу к Любе и долго, тщательно ее обо всем расспрашивали. Персонал отделения, узнав все, зауважали девушку, а Александр Николаевич совсем по-другому посмотрел н новую мамину знакомую! И только злюка старшая медсестра распускала грязные слухи, мол, темная история, неизвестно, где эта нищенка подобрала младенца, может сама и украла!
После работы Люба стала навещать найденного мальчика в доме малютки, нянечки сказали, что его зовут Костик, нашли записку с именем под подушкой в коляске. Она качала его в колыбельке, приносила погремушки, памперсы, и любовалась крошечкой. Она молилась за малыша и просила Господа, чтобы его мама нашлась и забрала его домой. Нянечки ее ругали даже, мол, приучишь мальчика к рукам, и уйдешь, а он потом плакать будет, а у нас работы невпроворот, вон еще отказников сколько. Мы не можем качать его все время.
В полиции провели следственные мероприятия, всех поставили на уши, ведь такое происшествие не часто бывает, дело не шуточное! А вдруг мать убили или еще чего? Но нет, мамашу непутевую сыскали спустя две недели.
Люба как раз кормила Костика смесью, няня разрешила, когда ее отозвал молодой следователь, Алексей Колодин. Они присели на диванчик в доме малютки. Люба обеспокоенно спросила:
-Ну что, есть новости? Когда же мама Костика найдется!
Алексей вздохнул:
-Да нашли мы мамашу эту малахольную! Фифа богатая, нагуляла ребеночка, пока муж в тюрьме сидел, а тот неожиданно вышел по амнистии. Вот она и испугалась, бросила сына на остановке. Мы ее по камерам вычислили, на перекрестке неподалеку. Девица запугана, боится мужа до смерти, и отказывается ему говорить правду. Но знаете, она вовсе не прожженная стерва, скорее запутавшаяся в жизни бедняга! Вот что с ней делать? По процедуре ее должны лишить родительских прав за такие фокусы. Но она вроде искренне так рыдает, утверждает, что любит сына, но не знает, как все мужу сказать! Дурдом, в общем!
Люба воскликнула:
-Ну и дела! Мне даже жалко эту бедную женщину! И все равно я не понимаю, ну как можно было так безрассудно поступить? В голове не укладывается! А вы мне можете дать адрес мамы этой, я с ней поговорить попробую! Прямо завтра! А вдруг одумается? Мне ведь Костик теперь не чужой, и я очень переживаю за него!
Следователь пожал плечами:
-Ну я не против, в принципе. Пишите адрес. Женщину зовут Макарова Тамара Ивановна. Улица Веснина восемьдесят, квартира тридцать. Вы потом мне перезвоните и расскажите, как всё прошло. А я потяну время, но пару дней, не больше.
Воодушевленная Люба опрометью, прямо из дома малютки понеслась к Вере Петровне. Она за это время стала самым близким ей человеком. У нее в гостях как раз был сын, Александр, тоже заехал маму проведать. Увидев его, Люба почему-то стушевалась, покраснела, ей очень нравился этот интеллигентный, спокойный и умный мужчина. Сердце начинало биться чаще. Девушка выдохнула, и сбивчиво стала рассказывать о том, что узнала только что от следователя. А потом поведала свой план:
-Мне нужна ваша помощь, Вера Петровна! Помните, как я в парке сидела, никому не нужная, в депрессии. Мне ведь правда тогда умереть хотелось. Но вы сумели подобрать нужные слова, помогли мне жизнь наладить! Так вот, я убеждена, мы должны сходить к этой Тамаре! И уговорить ее забрать сына домой! Следователь говорит, она мужа боится, ребенок-то от другого мужчины! Мне так малыша жалко, не могу без слез смотреть на него. Ну почему он должен в приюте расти, если с родной мамой все в порядке? А вдруг у нас получится?
Саша воскликнул:
-Удивительная вы все же девушка, Люба! Я думал, такие уже перевелись на белом свете! Сами живете более чем скромно, ребеночка спасли, а ведь могли бы мимо пройти как, наверное, сделали многие, просто сев в свой автобус. Теперь навещаете малыша, да еще и о его судьбе печетесь! Я искренне восхищаюсь вами, Люба, честное слово! А идея отличная, даже я, пожалуй, примкну к вашей команде. Если есть хоть один шанс вернуть мальчика в семью, непременно нужно ним воспользоваться.
Вера Петровна тоже поддержала идею Любы, и они втроем отправились к Тамаре Макаровой. Дверь открыла миловидная ухоженная блондинка, она очень удивилась, когда увидела троих незнакомых людей и спросила:
-Здравствуйте, вы к кому? Мужа нет дома, будет поздно. Вы, наверное, из агентства недвижимости, к Артему? По поводу обмена?
Александр уклончиво начал:
-Добрый день, Тамара Ивановна. Мы к вам. Я доктор, хирург, а это моя мама, Вера Петровна, и моя сотрудница, Люба. Именно она нашла на остановке вашего сына и спасла ему жизнь. Можно мы войдем? У нас к вам важный разговор имеется.
Женщина вдруг поменялась в лице и побледнела, отшатнулась и попыталась закрыть дверь, бормоча:
-Уходите! Какое ваше дело? Оставьте меня все в покое!
И тогда Люба не выдержала:
-Я проведываю Костика в доме малютки, ему там плохо! Он так на ручках любит лежать, ему мама нужна, ну как вы не понимаете? Ну неужели вам его совсем не жалко? Я вас не понимаю…
Тамара заплакала, ей было ужасно стыдно за свой мерзкий поступок, она подвинулась и пропустила гостей. Хотелось сквозь землю провалиться. Вера Петровна это понимала, много таких горе мамочек повидала в приюте, поэтому говорила осторожно, тщательно подбирая каждое слово:
-Тамара, миленькая, вы поймите, мы вовсе не осуждать вас пришли. Нет. Я сама всю жизнь в приюте воспитателем работаю, и можете поверить, любой, даже самый образцовый приют не даст вашему малышу ощущения семьи. Сначала он будет отчаянно по вам тосковать, заглядывать в глаза каждому взрослому, гадая, а может это мои родители? А вдруг это за мной пришли? Но это, пока он маленький. А потом вашего сына накроет злость, а быть может даже ненависть к вам, это неизбежно. Он вырастет озлобленным, с огромной зияющей кровоточащей раной в душе. Ведь родную мамочку никто на свете заменить не может. Детям, которые не знали материнской ласки, не жили в нормальной семье потом очень сложно самим выстроить отношения уже в своей собственной семье. Это же такая травма, которую ваш сын пронесет через всю свою жизнь. Бывают в жизни смерти или болезни родителей, и детки поневоле остаются сиротами. Но вы ведь живы, здоровы, зачем обрекать на страдание родного человечка? Я же вижу, вы переживаете, а значит, вам не все равно! Расскажите нам все, легче станет. Что заставило вас так поступить, оставить сына?
Тамаре даже дурно стало от этих слов Веры Петровны, она будто мысленно все это представила! Женщина всхлипывала и говорила:
-Я росла сама в неблагополучной семье, в нищете, и все время мечтала из нее вырваться. Как вспомню, так вздрогну: вечно пьяная мать и ее собутыльники, а я с их стола объедки доедала. В школе издевались одноклассники, вечно в обносках ходила. Подрабатывать с тринадцати лет начала, полы мыла в подъездах, листовки разносила. И как только закончила школу, тут же съехала из этого гадюшника. Комнату сняла и устроилась в бар работать. Там и познакомилась с будущим мужем. Он был старше меня на семнадцать лет, и я ему приглянулась. . И вот повезло, вышла замуж за Артема. Он бизнесмен, полностью меня обеспечивает, я ни в чем не нуждаюсь. Вот только характер у него очень жесткий, я долго не могла к этому привыкнуть. В гневе может руку поднять, нужно делать только то, что он хочет, а меня, как говорится, никто не спрашивает. Я приноровилась со временем, жила в золотой клетке. Все у меня было и есть, и вещи брендовые, и машина, украшения, только любви нет и не было никогда. А два года назад Артем в криминал ввязался, там темная история вышла, и его посадили за мошенничество. Ну, а я поначалу его ждала, проведывала, жила за его счет, у него накоплений достаточно, на три жизни хватит. А год назад меня бес попутал, влюбилась без памяти в тренера молодого, Андрея! Он был сложен, как Аполлон, так и вился вокруг меня. Ну я и не удержалась, кровь взыграла. С ним я на небеса от любви улетала, даже не думала, что так любить можно.
И надо же такому случиться, забеременела! Видимо забыла принять таблетки для предохранения. Поначалу так радовалась, я ведь давно ребеночка хотела, да еще от любимого мужчины. Как дура все Андрею рассказала, думала, разведусь с мужем, он на мне женится, и будем мы счастливы. Но не тут-то было. Оказывается, для Андрея наша связь была просто легкой интрижкой с богатой дамочкой, не более. Он испугался ответственности, и просто исчез. Перестал отвечать на звонки, с работы уволился и больше я его не видела. Я была убита, раздавлена, плакала сутками. На аборт я не решилась, так и родила. Но когда Костику три месяца исполнилось, неожиданно позвонил муж, и радостно сообщил что его выпустили по УДО, и он скоро домой приедет. И что, скажите, мне было делать! Если Артем узнает, что я ему изменила и нагуляла ребенка, он меня в живых не оставит! Вы не представляете, какой он жесткий человек! Куда мне идти? К пьющей матери в коммуналку с грудным ребенком? В общем я совсем запуталась, испугалась, и не нашла ничего лучше, чем оставить Костика на остановке. Я потом долго плакала, да и сейчас совесть меня гложет! Я правда люблю сыночка. Но никак не могу найти выход из этого тупика!
Люба пошла в наступление:
-Послушайте, Тамара! Наши с вами судьбы во многом похожи. Я также все детство страдала от пьяных выходок отчима, он и руку на меня поднимал не раз. А потом я ушла в никуда, не могла терпеть больше этот ад. И не поверите, мне протянула руку помощи просто прохожая, совершенно посторонний на тот момент человек! Сейчас моя жизнь изменилась, я наконец чувствую себя нормальным человеком. Иногда нужно разогнаться, и будто перепрыгнуть непреодолимый трамплин, и тогда все изменится к лучшему, вот увидите. Ни в коем случае нельзя отчаиваться! Жизнь может измениться в одну секунду, нужно только в это верить! Ну разве можно ставить на одну чашу весов сыночка, родную кровиночку, который будет вас любить всем сердцем, и тирана мужа на другую? Поймите, пройдет время, и вы сами себе не сможете простить этой фатальной, роковой ошибки, и до старости будете нести этот тяжкий крест! Умоляю, обдумайте все, заберите сыночка из приюта! Вы нужны своему мальчику! Вы и только вы сможете сделать его счастливым!
Вера Петровна добавила:
-Я понимаю ваши сомнения и страх, но его нужно преодолеть, и решиться все рассказать супругу. Если он действительно любит вас, то поймет, и со временем сможет принять сына. А если нет, значит вы не так уж и дороги ему. В любом случае вам станет легче, сбросите груз с сердца. Вот увидите. Вот мой адрес и телефон, и Любы тоже. Если будет нужно, мы приютим вас с сыном, поможем на первых порах. Решайтесь, Тамара, а нам пора.
Гости ушли, а хозяйка дома так и сидела на диване, как гипсовое изваяние, и беззвучно рыдала, понимая, что они правы во всем, а она поступила подло, бросив сына на улице! В конце концов, малыш ни в чем не виноват, это только ее грех, и она должна исправить то, что натворила сама! Ее сердце рвалось на части, она отчаянно тосковала по своему малышу. А Артем…Он никогда ее не слышал и не понимал, нужно рассказать ему всю правду, и будь что будет…
Женщина так и просидела до темна, погруженная в свои мысли, пока не услышала поворачивающийся ключ в замке! Ее сердце ухнуло и ушло в пятки, даже внутри все похолодело. Артем разделся, и деловито прошел на кухню:
-Тома, привет. А где ужин? Ты чем вообще весь день занималась, не пойму? А с лицом что? Ревела? Ну, не молчи! Что стряслось?
Женщина сглотнула ком в горле и решилась все рассказать:
-Артем… Милый, мне нужно тебе кое в чем признаться. Я совершила страшный поступок. Даже два. Пока ты сидел в тюрьме, я тебе изменила. Бес попутал. И родила сына. Его зовут Костик. Ему три месяца. Но когда ты вернулся, я страшно испугалась и бросила его! Знай, я очень сожалею обо всем, и очень раскаиваюсь. Тоскую по сыночку, и хочу его забрать из дома малютки. Прости меня, если сможешь…
Лицо супруга перекосилось от ярости, а глаза едва не вылезли из орбит, от удара Тамара упала на пол, закрывалась руками, а он орал:
-Ах ты дрянь! Подстилка уличная! Я же тебя из грязи вытащил, в люди вывел, а ты вот как меня отблагодарила? Рога наставила, еще и мальчонку неизвестно от кого родить успела? А теперь хочешь этого спиногрыза в мой дом притащить? И думаешь, я это стерплю? Пошла вон! Немедленно! На развод сам подам, и не забудь оставить все шмотки и цацки, которые я тебе купил!
Тамара встала, и побрела собирать вещи, она рыдала и до конца не поняла, правильно она поступила или нет, ей казалось, что это конец света! Ее жизнь рухнула полностью. Артем, как ни в чем небывало, варил себе пельмени, и лишь поглядывал, как жена вся в слезах уходит, но даже головы не повернул в ее сторону, давая понять, что между ними все кончено.
Женщине некуда было идти, и она позвонила Любе, рыдала и пыталась сбивчиво все объяснить. Девушка тут же откликнулась:
-Тамара, я вам сейчас такси вызову, езжайте ко мне, ночь на дворе, автобусы уже не ходят. Переночуете у меня, а завтра мы что-нибудь придумаем.
Люба предупредила обо всем хозяйку, та была не против, чтобы к девушке приехала знакомая на ночевку. Женщины до утра не спали, изливали душу друг другу. Им было о чем поговорить, внутри у обеих стало немного легче. Люба подбадривала Тамару:
-Вы все правильно сделали. Мы вам поможем, снимете квартиру, сына заберете, все наладится со временем, я уверена! Нужно просто набраться терпения и пережить этот переломный момент. Завтра же к следователю сходим, он обещал потянуть время, если вы одумаетесь.
Тамара признала сына, покаялась, и благодаря помощи того самого следователя дело спустили на тормозах. Отдали ребенка матери. Женщина взяла на руки сыночка, и стала его целовать, обнимать, просить прощения:
-Ты прости меня, мой хороший! Солнышко мое, родной мой зайчик! Дура у тебя мать, как есть дура! Но я все осознала, и теперь ни на секундочку тебя одного не оставлю.
Удивительно, но малыш у нее на руках тут же затих, будто понимал, что его держит родная мама, и спокойно уснул. Вера Петровна и Саша сняли Тамаре недорогую однушку на окраине, по знакомым насобирали детские вещи и кроватку, ванночку. И помогли женщине обустроиться. Люба нашла у Тамары на съемной квартире старенькую швейную машинку и вспомнила мамины уроки, сшила пеленки и подгузники для Костика.
Тамара была очень благодарна этим добрым и отзывчивым людям, которые заставили ее одуматься и помогают во всем. Но все же тревога ее не покидала, женщина причитала:
-На что же я жить то буду с сыночком? Работу с грудным ребенком не найти, и денег на карте совсем мало осталось. Страшно так…
Люба ее как могла успокаивала:
-Я понимаю, Тома, на одно детское пособие не разгуляешься. Тут ты права. Давай попробуем тебе оформить статус матери одиночки, тогда еще выплаты будут. Уже полегче станет. Ты потерпи немножко, не паникуй. Это просто трудный переходный период. Ты ведь не жалеешь, что сына забрала, правда?
Тамара замахала руками:
-Нет, что ты! Мне теперь так стыдно, что чуть родного сына не загубила. Ты права, я бы себе этого точно никогда не простила. Когда Костика качаю, такая благодать внутри разливается, все горести куда-то уходят. Самое обидное, я ведь столько лет пыталась с мужем ребенка родить, и ничего. А стоило согрешить, и вот он, мой сладкий малыш. И перед Артемом я, как ни крути, сильно виновата. Он хоть и жесткий был, а никогда мне не изменял, обеспечивал. А я его предала. Но что теперь об этом говорить, что случилось то случилось, муж меня никогда не простит. Наверное, уже и на развод подал. Так и сказал, что чужого ребенка никогда не примет.
Тамара понемногу приходила в себя, всю себя отдавала сыну. В ней наконец то проснулся тот самый материнский инстинкт. Она теперь тряслась над своим сыночком, и не понимала, как она вообще могла так поступить.
Александр все больше влюблялся в Любу, он удивлялся, как такая чудесная и трудолюбивая девушка и до сих пор одна. Ведь ей цены не было. Он таких, как Люба, никогда раньше не встречал. Саша твердо для себя решил, что именно с Любой хотел бы связать свою жизнь, да и мама его поддерживала, она с ней очень сдружилась. Однажды Саша стал свидетелем очередной травли санитарки. Противная Зинаида Васильевна ее нарочито громко отчитывала:
-Мальцева, вот скажи мне на милость, что ты делала целых полчаса в третьей палате? Небось мужикам глазки строила и лясы точила! А должна была уже весь коридор вымыть!
Люба вяло оправдывалась:
-Что вы такое говорите? Там же Иван Демидович лежит, дедушка пожилой. Помогала ему инструкцию к препарату прочесть, там мелко написано, а он очки из дома не взял. А потом полы там мыла.
Старшая медсестра не унималась:
-Знаю я, как ты мыла! Наверняка снова тяп-ляп!
Саша не выдержал и вскочил из ординаторской, жестко осадил сварливую женщину:
-Зинаида Васильевна, это уже за гранью! Если вы еще хоть раз позволите себе унизить Любу, считайте меня своим личным врагом. Я все доложу главврачу! Это неслыханно! Люба хороший работник, ее все пациенты хвалят.
Зинаида Васильевна язвительно заметила:
-А что это вы так печетесь о новенькой? Она вам что, родственница?
Саша вдруг лихо обнял обалдевшую Любу за талию и по-хозяйски прижал к себе:
-Она моя невеста! Поэтому попрошу относиться к ней с должным уважением! Так понятно? Или еще остались вопросы?
Старшая медсестра поджала губы, кивнула и удалилась, а Люба раскраснелась, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она поправила шапочку и углубилась в работу, но слова доктора все не шли у нее из головы. Мысли путались: «Почему Саша так сказал? Просто чтобы защитить? Или я ему правда нравлюсь? Неужели он догадался, что я по нему тайно сохну? Какой он замечательный, талантливый, о таком мужчине только мечтать можно!»
Она закончила работу и вышла из больницы, и тут ее догнал Александр. Он так пристально на нее посмотрел и вдруг сказал:
-А я ведь не шутил, Люба. Станешь моей невестой? Я люблю тебя, неужели ты не замечаешь?
Люба совсем смутилась:
-Я тоже вас..Тебя..Люблю… давно.. Сама себе не верю, что решилась это сказать. Ты самый лучший, и мне никто другой не нужен. Но я боялась даже себе в этом признаться, думала, ты оттолкнешь меня, я ведь простая санитарка, ни семьи нормальной, ни приданного, ничего за душой нет. Зачем я тебе такая? По тебе все медсестры сохнут? Они вон какие ухоженные, а я так, мышка серая…
Саша не выдержал, обнял девушку и нежно прижал к себе:
-Какие же мы дураки с тобой! Боялись друг другу признаться в своих чувствах. Маленькая моя девочка, я буду беречь тебя, а еще ты пойдешь учиться. Из тебя выйдет отличная медсестра, я уверен. А я помогу во всем. Глупышка, так себя накрутила. Да ты хоть знаешь, что лучше любых женщин вместе взятых! Тебе и краситься не нужно, вон какие глазки красивые, ямочки на щечках, но самое главное – это твоя душа, такая чистая и такая отзывчивая к чужой беде. А пойдем погуляем? Погода такая хорошая. В кафе сходим, или в кино! Я сто лет не был в кино, некогда и голову поднять, весь в работе.
Люба с радостью согласилась:
-И я не была. Почти нигде вообще. Так что идем! Прямо сейчас. Сегодня самый счастливый день в моей жизни, это точно!
Пара чудесно провела время. Они сходили на романтическую комедию, и как школьники страстно целовались сидя в последнем ряду. А потом еще до полуночи бродили по ночному городу, держась за руки. С этого дня Саша и Люба стали встречаться, никого не таясь. Между ними зарождалась настоящая, глубокая любовь.
Девушка поспешила в гости к Тамаре, хотела поделиться радостью, та как раз гуляла в парке неподалеку от дома с малышом. Женщины обнялись, принялись щебетать, Костик мирно спал в коляске. И вдруг из-за угла к ним стал подходить Артем, муж Тамары. Женщина сильно испугалась, побледнела и лепетала:
-Артем? Ты как здесь? Зачем? Как ты нашел меня?
Мужчина очень похудел с тех пор, как выгнал жену, выглядел плохо, он тихо сказал:
-Здравствуй, Тома. Не спрашивай, как нашел, ты же знаешь, какие у меня связи. У меня разговор к тебе очень важный…
Люба вспомнила рассказы Томы о том, как муж ее выгонял и каким он был жестким, она на всякий случай взялась за ручку коляски и пригрозила:
-Тома, я Костика домой увезу, а вы тут поговорите. Только не ходи никуда, чтобы я тебя из окна видела! А то мало ли, что у твоего бывшего на уме! А если не хочешь его видеть, то пошли домой!
Тамара спокойно ответила:
-Спасибо тебе, Люба, ты иди домой, нам действительно нужно поговорить с Артемом наедине. Все в порядке будет, не волнуйся…Костик со мной побудет, пусть еще немного воздухом подышит, так сладко спит.
Люба кивнула и пошла, но вовсе не домой, в и соседнюю подворотню. Она переживала за подругу и решила убедиться, что ее встреча с бывшим пройдет нормально.
Тома с Артемом присели на скамеечку, повисла тяжелая пауза. Тома не знала, что говорить, и отводила глаза. Она не узнавала бывшего супруга: такой тихий, молчаливый, совсем на него не похоже. Только сейчас она поняла, что Артем ей вовсе не безразличен, в ее душе бушевали самые разные эмоции: обида, вина за измену, нежность, раскаяние, и почему-то желание обнять, как раньше, несмотря ни на что…
Мужчина тяжело вздохнул и начал разговор:
-Тома, не буду ходить вокруг да около. Я неизлечимо болен, у меня онкология, узнал об этом недавно. Я многое понял и осознал, переосмыслил жизнь, понимая, что ее у меня почти совсем не осталось. Ты прости меня, Тома, я был груб с тобою часто, обидел сильно, из дому погнал. Но знала бы ты, как мне плохо без тебя! Вроде жили как кошка с собакой, я ругал тебя часто, мне казалось, обычное дело, женщину нужно воспитывать. Так было в моем детстве, отец всеми командовал, а мнение матери вообще не учитывалось. Вот я и считал это нормой. Знаешь, только психолог в онкологическом диспансере мне многое разъяснил, открыл глаза. И теперь я понимаю, как был не прав все эти годы, ты ведь бедная меня даже боялась. Видимо, поэтому и решилась на ту измену, когда меня посадили, хотела хоть от кого-то получить тепло и нежность. Так ведь? Когда ты сообщила мне о ребенке, я не готов был его принять, мне вообще противно было о нем слышать, не отрицаю. Но теперь все изменилось. Стрелки часов моей жизни крутятся с бешеной скоростью. И мне нельзя терять ни минуты.
Возвращайся домой, Томочка! Мне плохо без тебя. Я готов сына принять, как своего. Сходим к нотариусу, я все вам оставлю! Ведь ты и есть моя семья, Тома! Ты и больше никто!
Тамара не могла в это поверить, слезы текли по ее щекам..
-Артем, ты серьезно? Не шутишь? Ты простил меня? Спасибо! Мне очень жаль, что ты заболел, правда. Может не все так безнадежно? Хочешь, я тебя с одним хорошим доктором познакомлю? Он жених моей подруги. Если есть хоть один шанс тебя спасти, он сделает это.
Мужчина взял ее руку в свою, и бережно одел на палец ее же обручальное кольцо, которое уходя она бросила ему в лицо, и продолжил:
-Меня в трех клиниках престижных обследовали, не думаю, что твой знакомый доктор скажет мне что-то другое. Да и не хочу я на это снова время тратить. Пойдем домой, прошу! Я люблю тебя, Тома, и только сейчас это понял…
Они обнялись, как самые родные люди, плакали оба, это были слезы облегчения и очищения. И тут Костик захныкал в коляске. Тамара хотела было инстинктивно кинуться к малышу, но Артем ее остановил:
-Можно я? Пожалуйста! Мне очень этого хочется!
Тамара кивнула, Артем взял бережно мальчика на руки, качал его, и говорил:
-Ну привет, сыночекк! Какой же ты славный, оказывается. Ой, Тома, Костик так смешно морщится, милота! Ты никогда больше не будешь, сын, по чужим углам скитаться и нуждаться, папка, пока живой, обо всем позаботится! Так-то!
Тамара плакала, слезы катились по ее щекам, она в этот момент была самой счастливой. Засуетилась:
-Что ж мы сидим то? Костик голодный! Пойдем ко мне! Я тебя обедом накормлю, у меня гречка и тефтельки с соусом. Будешь?
Артем обрадовался:
-Конечно, буду! Ты же у меня божественно готовишь, милая. Как же я по тебе соскучился, честное слово…
Тамара помирилась с Артемом и снова переехала к нему. Мужчина сильно изменился, теперь он так трепетно и бережно к ней относился. И с Костиком возился. Вот только самочувствие его потихоньку ухудшалось. Он написал завещание, где все оставил жене и сыну. Костика усыновил, дал свою фамилию. Женщина ухаживала за мужем, и очень за него волновалась. Люба ее часто проведывала. Она тоже любила нянчить малыша, они по-прежнему делились женскими секретами. В один из таких визитов женщины сидели в спальне Артема, и рассматривали семейный альбом. И вдруг Люба увидела одно старое фото, охнула:
-Тамара, откуда у вас в альбоме фото моей мамы? Артем, ты знал ее? Расскажи хоть что-то! У нас дома было такое же, мама очень дорожила этим снимком и берегла его!
Артем побледнел, и ошарашенно бормотал:
-Валя твоя мама? Значит ты, Люба, ее дочка? Ну и дела… Я просто в шоке. Это же моя первая любовь. Она в нашей семье когда-то кухаркой работала. Совсем молоденькая, такая маленькая, да ладненькая, но готовила очень вкусно, уж не знаю, кто ее научил такому мастерству. Я был старше нее, после университета уже бизнес свой налаживал, жил с родителями. У меня и невеста была официально, Жанна, дочь директора бензоколонки. Вот только не любил я ее, нравилась, не более. А когда на твою маму взглянул, вот веришь, сразу пропал. Стал часто на кухне крутиться, понемногу познакомился с ней, разговорился. Ну а потом и соблазнил, чего уж теперь. Валя тоже меня полюбила, но понимала, что родители никогда не одобрят нашей связи, поэтому встречались тайно. А потом Валя забеременела, я когда узнал обо всем, понял, тянуть больше нельзя, все рассказал родителям, о невесте, разразился дикий скандал. Отец меня из дома выгнал, но у меня характер тоже был не сахар. Я готов был идти против родни, начать самому все с нуля, лишь бы быть с Валей. Ну и ей, конечно, досталось. Мать моя все пыталась унизить, обзывала всячески, кричала, что это не мой ребенок. А я точно знаю, что мой! Я у Вали первым был. Мы квартиру с Валей сняли, стал я уже самостоятельно на хлеб зарабатывать. Тяжело было на первых порах, да и опыта совместной жизни тоже ведь не было, притирались, ругались часто. А однажды я пришел домой, а Вали нет! Совсем! А на столе записка и кольцо лежит обручальное, что я ей подарил:
-Прости, я ухожу к другому! Я тебя не люблю, и ребенок не твой, не ищи меня!
Вот и все, ни адреса, ничего. И номер телефона Валя видимо тоже сменила. Как я с ума не сошел, не знаю. Почему-то поверил во всю эту ересь, злился на нее! Еще и мать подзуживала, мол, говорила тебе, что кухарка эта стерва гулящая, а ты не верил…Больше я Валю никогда не видел.
Много лет прошло с тех пор. Родители давно на тот свет ушли, я успеха добился в бизнесе, на Тамаре женился, она мне чем-то как раз-таки Валю напоминала. Но после того расставания с Валей я как-то обозлился на всех женщин, считал, что они все такие. Тамару держал в ежовых рукавицах, она натерпелась от меня, конечно. Чуть второй семьи не лишился. Теперь, спустя много лет я думаю, что это мои родители вынудили Валю такое написать и исчезнуть, очень уж мать лютовала. А я поверил во всё.
Выходит, Люба, ты моя родная дочка! И я этому очень рад! А ведь ты и правда на меня похожа, если присмотреться. Глаза мои и нос. Прости меня, что у тебя отец таким непутевым оказался, что тебе пришлось отчима негодника терпеть, да и Валя страдала рядом с ним. Есть в этом моя вина! Сколько же вы с мамой пережили. Прошлого я, конечно, не могу уже исправить, но попробую сделать хоть что то хорошее сейчас, пока я еще жив. Я изменю завещание, и поделю все пополам между Тамарой и тобой! Это будет справедливо. Ты не должна считать копейки и жить впроголодь. В конце концов, для чего я горбатился все эти годы? Капитал приумножал? Чтобы мои близкие и родные люди ни в чем не нуждались и вспоминали меня с теплотой…
Люба плакала, терла глаза, и, обнимая отца, причитала:
-Я вовсе не сержусь на тебя, папочка. Наоборот, я так счастлива, что все узнала! Я же когда от отчима убежала, думала все, нет у меня никого на белом свете! Это так страшно. А теперь у меня ты есть! Я так хочу, чтобы ты поправился, выздоровел! Смотри, сколько близких людей за тебя молятся! Ты держись, папа, борись, а вдруг чудо случится?
Артему стало снова плохо, начался приступ, Тамара тут же набрала в шприц обезболивающее лекарство и сделала укол, Люба тоже суетилась, поудобнее его уложили, гладили по голове, говорили теплые и хорошие слова. Вскоре Артем уснул, боль отступила.
Женщины прошли на кухню. Тамара глотала слезы и говорила:
-Ну почему все так, Люба? Почему сейчас небеса хотят забрать Артема? Когда я наконец его искренне полюбила, и он изменился! И ты только отца обрела! Мне невыносимо смотреть, как он мучается. Боли все сильнее, а приступы все чаще! Хочется как-то помочь, облегчить страдания, а ничего не можешь сделать! Бессилие просто убивает! Люба обняла Тамару, они долго так сидели, горевали, девушке тоже было так обидно, как же так? Только родного папу нашла, и он неизлечимо болен.
Артему стало хуже, мужчину забрали в реанимацию, и через сутки его не стало. Он так и не успел изменить завещание и вписать туда дочку, теперь Тамара стала богатой вдовой и единственной наследницей всего состояния бизнесмена. На похоронах было много важных людей, Тамара их организовала на высшем уровне. Вера Петровна осталась с Костиком, пока все провожали Артема в последний путь. Уже после поминок Тамара взяла Любу за руку и тихо сказала:
-Все поделим поровну, по совести, не волнуйся. Мы теперь с тобою одна семья, Любочка. Ты и так вторая мама для Костика, спасла его тогда. Да и меня к совести призвала, заставила опомниться. Этот дом и бизнес Артема я оставлю себе, не позволю растащить дело его жизни. Пойдешь ко мне няней? Я лучшей нигде не найду! Зачем тебе теперь санитаркой работать? Как раз поступишь в медицинский колледж осенью, как Саша мечтает, а пока будешь готовиться. Все деньги на счетах пополам разделим, у Артема есть еще квартира родительская, и дача, это твое по праву! Хватит и тебе ютиться по чужим углам. Спасибо Артему огромное, что всем обеспечил, что побеспокоился, что простил меня, дуру непутевую! Я этого недостойна! Только теперь я понимаю, как же мне повезло, что я именно за него замуж вышла. Он ведь любил меня, обеспечивал и заботился, а жестким таким был как раз после разрыва с твоей мамой! Будто хотел из меня сделать образцовую жену, боялся, что повторится снова такая же ситуация, как когда-то…
Люба тоже вздыхала, утирала слезы и говорила:
-Да уж, и я сполна расплатилась за глупость своих родителей. Ведь если бы мама тогда не ушла от отца, может вся ее жизнь, да и моя была бы совершенно другой. Я почему-то уверена, он сам никогда не бросил бы мою маму. Но вышло, как вышло. Я вовсе не виню мамочку, она запуталась, ее запугали. А потом еще и отчима нашла, этого несносного дядю Федю. Ее он извел, и меня пытался. А папочке спасибо, что не побоялся правду рассказать, ведь столько лет прошло. Мог бы и не признавать меня вовсе, сказал бы, что та женщина на фото просто знакомая. НО не такой он человек! И я его за это уважаю, горжусь даже! Будем дружить, как раньше, Тома! А за Костиком я с удовольствием буду присматривать, для меня это не работа, а наслаждение.
С тех пор прошло много лет. Люба вышла замуж за Сашу, закончила медицинский колледж и работала в отделении мужа. В их семье подрастала дочурка, Светочка. Вера Петровна души не чаяла в своей внучке, баловала ее, как могла и искренне любила свою невестку! На семейных торжествах всем рассказывала:
-А я свою невестушку сама выбрала, мне сердце подсказало! Так-то! НЕ нарадуюсь, и работящая, и мамочка отличная, и сына любит.
Любе было так приятно слышать теплые слова от свекрови. Она тоже часто думала про себя с улыбкой: «Ну надо же! Сначала со свекровью подружилась, а потом уже с мужем! Кому расскажи, не поверят. Она была до сих пор безмерно благодарна Вере Петровне за то, что она протянула ей руку помощи в безнадежной ситуации, не побоялась приютить чужую, совсем незнакомую девчонку! И этим добрым поступком перевернула всю жизнь Любы!
У Тамары тоже все складывалось отлично. Она растила сыночка, потихоньку освоила бизнес мужа и теперь успешно его курировала. На нее обратил внимание лучший друг Артема и его партнер, Иван Трушков. Помогал ей во всем, поддерживал, растолковывал тонкости их дела, и тайно мечтал, что Тамара когда-нибудь ему ответит да! НО женщина пока была к этому не готова. Она с Любой установила на могилке супруга памятник, регулярно проведывала, и каждый раз просила у него прощения за свой грех. Она считала Артема самым лучшим, ведь он даже умирая, позаботился о ней и о неродном ему сыне! Обеспечив им безбедную жизнь до конца дней! Это такой благородный поступок.
Обе семьи дружили между собой, Люба стала крестной мамой Костика, все праздники и семейные застолья проходили теперь в особняке у Тамары. Детки бегали, резвились в саду, Саша жарил шашлыки, потом все отдыхали. Тамара с малых лет объясняла сыну, что этот дом, все деревья в этом саду, посадил и построил его папа, показывала фото Артема, и рассказывала, каким он был хорошим.
Однажды у Любы зазвонил мобильный, женщина опешила, когда на экране высветился номер ее соседки, тёти Маши, она жила рядом с квартирой отчима. Женщина тарахтела:
-Здравствуй, Любаша. Как хорошо, что ты номер за столько лет не поменяла. Я бы не стала тебя беспокоить, но тут такое дело. Федор допился, подрался с кем-то, ему ногу в бедре сломали. Она никак не срастается, сгниет ведь заживо человек, под себя ходит. А ухаживать то некому! И ты куда-то исчезла. А больше у Феди и нет никого. Нужно что-то решать, Люба! Мы так больше не можем. Вонь из квартиры, тараканы толпами лезут, ты бы приехала. Отчим ведь тебе не чужой, как никак растил тебя, помочь бы надо. НЕ по-людски это…
Люба даже опешила, а потом не выдержала:
-Не по-людски, говорите? А почему я должна помогать этому чудовищу? ОН мою маму в могилу свел, меня порол, да за волосы таскал, обзывал чужим отродьем! Еще и деньги отбирал, да пропивал, которые я зарабатывала, хотя сама еще ребенком была! Да я ненавижу его, и никогда не прощу! Извините, тетя Маша, но я ничего не должна этому постороннему для меня человеку! ОН ничего хорошего для меня не сделал за всю свою никчемную жизнь. Так что пусть собутыльники за ним и ухаживают, на которых он семью свою променял! Всего Вам хорошего!
Тётя Маша выдвинула последний аргумент:
-Люба, подожди! А как же квартира? Она ведь после его смерти тебе достанется? Может передумаешь, докормишь Федора?
-Не нужна мне его квартира! Можете себе забрать, вместе с отчимом! А меня больше не беспокойте! Слава Богу, я нашла родного папу, он достойный человек, не то, что этот подонок!
Муж не пытался отговорить Любу, он все понимал, слишком много горя принес жене отчим, такая травма на всю жизнь остается. И все же тайком от жены он узнал адрес и посодействовал, чтобы Федора определили в дом интернат для инвалидов, все же уход будет, какой никакой. Отчим настолько пропил свой мозг, что так и не узнал, и не понял, кто же стал его благодетелем, он лишь требовал бутылку и бузил, проклиная всех и вся, больше его ничего уже давно не интересовало. Спустя полгода отчим Любы умер, Александру позвонили оттуда. И только тогда он признался Любе во всем. Она была в шоке:
-Саша! Зачем ты ему помог? ОН ведь ужасный человек! Он меня и маму так обижал! Я не буду его хоронить, я ненавижу его!
И тут на помощь пришла как всегда мудрая Вера Петровна, она долго беседовала с Любой:
-Любочка, послушай меня. Я понимаю, как сильно тебя обидел отчим, сколько зла принес. ОН спился и потерял свое лицо! Но я так воспитывала Сашу, что люди не должны брать на себя роль судьи! Федора больше нет, и он на небесах перед Всевышним ответит за все, что натворил! Божий суд гораздо строже земного. Ну негоже, чтобы его не упокоенная душа маялась, не по-людски это. Найди в себе силы и прости его, детка! Эта злость и ненависть, она тебя саму разрушает. Нужно заказать скромные поминки и панихиду в церкви. Похоронить как положено отчима. Ты ведь не такая, ты лучше. Ты сама увидишь, как тебе легче станет. Прощению тоже нужно учиться.
Люба вздохнула и послушалась свекровь и мужа, они похоронили-таки Федора. Но деньги, вырученные от продажи его убитой квартиры падчерица, решила пустить на благое дело. Пусть хоть после смерти этот подлец кому-то поможет. Люба купила для приюта, в котором работала Вера Петровна, всё необходимое, компьютеры, новые вещи и игрушки, а ещё отстроила современную спортивную площадку. Ребятня была счастлива, теперь они только там и крутились.
И Любе действительно полегчало, как ни странно, теперь в ее душе не осталось детских обид, царил мир и покой. Она обнимала Сашу и шептала: «Какой же мне умный м мудрый муж все-таки достался! Повезло мне с тобой, милый!». Саша млел от таких слов и уплетал вареники, которые с любовью жена приготовила, тоже радуясь, что нашел свою вторую половинку…
