С самого утра в доме пахло ванилью и свежим укропом. Я возилась у плиты, как когда-то, когда мой дом был настоящей крепостью смеха, споров за столом, вечных перекличек: «А будет оливье?», «Мам, ты пирог не забыла?»
Сегодня мне исполнилось шестьдесят шесть.
Я мыла яблоки и думала — если бы тогда, двадцать лет назад, сказали, что в самый свой главный день я буду одна, я бы не поверила. Моих трое дети — Маша, Лёша и Игорёк (ему до сих пор звоню ласково, хоть уже сорок!) — уехали кто куда. Семьи, работа, дача, кредиты. Всё понимаю. Всегда понимаю.
Стол я всё равно накрыла красиво: пирог с капустой, салат с крабовыми палочками — Машин любимый. Вино, заварные пирожные. Да даже свечку поставила, для себя. Часы тикают, а я по привычке слушаю шаги на лестнице.
И вдруг проникает совершенно особая тишина — ближе к вечеру, после шестого «мам, прости, не получится сегодня», после парочки робких звонков с коротким «люблю, обязательно на выходных». Каждый по-своему виноват, у каждого своя форс-мажорная жизнь.
Я закрыла дверь и поставила чайник — на одного.
И впервые за долгие годы позволила себе расплакаться.
Иногда день рождения — это не только праздник, но и экзамен на собственное взросление. Даже когда тебе больше шестидесяти.
Плакала я тихо. Не хотелось тревожить тишину, вдруг кто услышит за стеной — Тамара Алексеевна, старая домомучительница-наседка, вдруг и не такая уж сильная, не такая уж весёлая…
Сидела у окна с кружкой чая, смотрела, как детская площадка под домом пустеет к вечеру. Задержалась одна девчушка — крепко держит в руке куклу с отвалившейся ручкой, оглядывается: не позовёт ли кто домой.
Я вдруг вспомнила, как сама звала своих — по именам и наотмашь, не заботясь о том, что соседи слушают: «Маша! Лёша! Игорёк!»
А сегодня не позову. Они далеко.
Сижу, грею руки о чашку, пересчитываю свои прошлые счастья, как монеты — кто сколько раз приезжал, кто записал голосовое на Новый год, кто хотя бы вспоминал забавные семейные случаи.
Но в душе копится не только обида. Пустота — она и есть главный гость на этом ужине. И за этой пустотой тихо прячется что-то похожее на злость.
— Я не заслужила — вслух сказала я самой себе. — Не заслужила остаться одной…
Порывом открыла телефон, набрала Машу. Гудки… Перезвоню позже, думает, занята. Хотела Игорьку написать — не нашла нужных слов, только картинку с котёнком переслала, сил не хватило на большее. Лёша молчит — у него всегда своё молчание.
Зашла на кухню и вдруг решила: «А может, ну их?.. Не позовутся — разве я не человек?»
Полезла в старый ящик — вытащила потрёпанную конкурсную грамоту: «За лучший огород года». Вспомнила, как летом соседки уговаривали вместе пойти в клуб чтения, а я только машущей рукой отмахнулась: “Мне некогда, дети, то-да-се…” Вот теперь и свободна.
Я набрала номер соседки Вали:
— Валентина Николаевна, а когда там у вас следующее собрание клуба? А то что-то мне сегодня шумно в квартире, не могу усидеть на месте…
Голос у меня был дрожащий, и Валя — будто почувствовала — ответила тепло:
— Тамар, собирайся прямо сейчас! У нас и пироги есть, и свечки, и книжки… А заодно — и твой день отметим. Как положено.
И я поняла — дверь всё ещё можно открыть. Даже если не те гости, на которых мечтала.
Человек не теряет себя тогда, когда уходят дети. А когда забывает жить для себя хоть изредка.
Я долго стояла перед зеркалом. Смотрела на своё лицо — привычное, любимое, но вдруг такое непривычно взрослое. Там, в глубине, читался упрямый огонёк, который когда-то помогал всё держать на своих плечах: троих детей, дом, работу, авралы, выезды на дачу с мешками картошки.
«Да я сильная, — подумалось вдруг. — Неужели не могу сама себе устроить праздник?»
Оделась попросту, но добавила серьги — те, что раньше берегла только к приезду детей. От души засмеялась: «Ну вот и пригодились».
На улице вечерело, на ступеньках в подъезде встретилась со знакомой девочкой с куклой.
— С днём рождения тебя, Тамара Алексеевна! — крикнула она, и у меня защипало в уголках глаз.
— Спасибо, Кристинушка! Хорошего вечера!
У Вали в квартире было светло, пахло духами и яблоками, нашлось несколько старых знакомых, а ещё — настоящий, живой смех. Я рассказала пару смешных историй из молодости, меня поздравили стишком, налили чаю в красивую чашку.
И вдруг я почувствовала, что песчинки одиночества тают, как снег на ладони. Не потому что рядом свои дети — а потому, что рядом люди, которым не всё равно.
Там, среди простого стола, я впервые за много лет позволила себе не ждать. Не обижаться. Просто быть.
Вернувшись домой, усталая, но будто после большого весёлого праздника, я села за стол, открыла старый блокнот и написала детям сообщение. Не упрёк и не жалобу, а простые слова:
«Дети мои, я люблю вас и всегда рада видеть. Но пока ваши дела важнее — не бойтесь жить. Я разберусь, у меня теперь тоже своя жизнь. Но если соскучитесь — чайник всегда кипит. Ваша мама».
Слёзы были не жалости — а благодарности. К себе.
Счастье бывает разным. Иногда — это позволить себе перестать ждать. И начать приглашать весну самой.
Прошла неделя. На кухне всё ещё стояла оставшаяся с прошлого праздника свечка — я время от времени зажигала её по утрам, просто чтобы сделать день чуточку теплее. Уже не для кого-то — для себя.
Соседки из клуба приглашали всё чаще. Мы обсуждали книжки, шутили про дачные грядки, иногда спорили о рецептах — и мне вдруг стало интересно даже то, чего раньше сторонилась. Я подходила к делам иначе: без вечного напряжения, что кто-то придёт и надо быть готовой, накрывать стол, примерять роль идеальной хозяйки.
Дети писали редко, но на мои спокойные слова отвечали теплом, не суетой. Иногда созванивались. Чувствовалось — что-то меняется: короткие сообщения стали чуть длиннее, в голосе пробивалось что-то новое — не спешка, а настоящая забота.
В какой-то вечер звонок:
— Мама, как у тебя дела? – Машин голос незнакомо робок.
— Хорошо, доченька, я сижу с подругами, учусь печь чизкейк.
— Мы на выходных зайдём, всем составом, ладно? Ты только пиши, если чего надо.
Я улыбнулась, вспомнив — ещё недавно эти слова казались невозможной роскошью.
Я не строю больше иллюзий, не жду чудес, но… каждый день — как маленькая победа. Оказалось, можно быть нужной не только детям, а прежде всего себе, своим тихим желаниям и радостям.
Даже если бокал на день рождения был поднят в одиночку — иногда это становится началом настоящей дружбы с собой. А если повезёт — за одним столом снова соберутся и те, кого ты любишь сильнее всего.
Счастье приходит, когда перестаёшь цепляться за прошлое и разрешаешь себе открывать дверь новой, светлой жизни. Пусть дети приезжают не по расписанию. Зато их мама теперь живёт по-настоящему.
