Она спокойно восприняла его слова о том, что он уходит.
Это было неожиданно и даже как-то обидно, что ли.
Он готовился, репетировал, а она…
Он приготовил речь, как скажет ей, что жизнь одна и хочется прожить её так, как самому надо, что он жил эти тридцать лет для других, но не для себя.
Под другими он конечно подразумевал её и детей.
Он хотел вздёрнув руки к небу попросить отпустить его и не держать на него зла, ведь всю свою молодость он отдал ей…
А она…
Обыденно села, посмотрела на него, устало опустила плечи.
-Я думаю, что тебе даже пойдёт это на пользу, — он усмехнулся неловко, — женщины после развода вон как..расцветают.
Они начинают ходить в зал, занимаются, меняют имидж, начинают путешествовать…
Ты…- он сглотнул отчего -то стало больно и неприятно за то, что он собирался сейчас сказать ей, — ты…сможешь найти себе мужчину…молодого и мы с тобой ещё станем друзьями…
Она подняла на него глаза, посмотрела и ничего не сказала.
Он полюбил её за эти глаза.
Сначала глаза, а потом всё остальное.
Тёмные, словно густое варенье из чёрной вишни, вот такое сравнение ему пришло на ум тогда, когда он увидел её.
Она была самая красивая девушка на курсе, в университет, в городе, в стране в мире…
Он так долго стеснялся к ней подойти, а однажды…
Однажды, новый знакомый Димка, он позвал его к себе на день рождения и там…там оказалась она…
Лиза.
Лиза не улетай, пел потом, спустя какое -то время известный певец и он тоже пел эту песню своей Лизе, уже жене.
А тогда…
Тогда она просто подала ему ладошку и склонила голову набок, улыбаясь сказала, что её зовут Лиза.
Они с того вечера не расставались, тридцать лет.
Он делал для неё всё.
Устраивал свидание на крыше дома, под звёздами, пел песни, сочинял стихи, воровал цветы с клумб, он научился драться ради неё, чтобы защитить её…Он научился бренчать на гитаре и залихватски свистеть…
Они мечтали нарожать детей, много детей…
Они мечтали, что у них будет много-много внуков и правнуков.
Они мечтали вместе состариться…
Он всегда читал ей стихи…Иногда устраивал свидания…правда всё реже и реже…
У них есть сын и дочь, есть маленькая внучка, но…он влюбился…Он хочет уйти и начать всё сначала.
Он хочет снова испытать это чувство, влюблённости, лёгкости, когда кружится голова и в животе порхают бабочки…
Не надо его упрекать и осуждать, вот что хотел он сказать ей, но она молчала…
Молчала скорбно опустив плечи…
Он взял чемодан и пошёл собирать вещи, она молчит, он вышел с чемоданом из комнаты, она молчит, он поставил чемодан и сказал ей что уходит, она молча посмотрела на него и отвернулась.
Он шагнул за порог.
Отчего-то не было того куража, того весёлого настроения.
Он пошёл к той, к своей новой любимой, оставив всё жене и детям.
Он ещё полон сил…Он сможет всё построить заново и даже…даже сможет воспитать ещё детей…маленьких, пахнущих молочком.
Он будет держать их на высоко поднятых руках, а они смеяться и сучить ножками…Так он делал со своими детьми, но они выросли…
Пока он ехал до своей новой любимой, настроение немного поднялось.
-Миииилый, — она повисла у него на шее.
Он счастлив.
-Дорогой, а когда мы будем переезжать?
-Куда переезжать?- спросил он у милой.
-Как куда? В твой большой доооомик, ну Пингвинчик, ты же не хочешь, чтобы мы ютились в съёмной квартире, а твоя старая, во всех смыслах этого слова жена, жила королевой в твоём доме?
-Это не мой дом, я оставил всё Лизе…
-А я? — Милая начала плакать, — а как же я?
Он не выносил женских слёз и не понимал что нужно делать, Лиза никогда не плакала и не канючила…
-Ну маленькая моя, мы всё наживём, у нас полно времени…
-Какого времени? Ты о чём, ты скоро станешь совсем старым…А мне что делать? Я потом кому нужна буду, сейчас просижу тут с тобой в этой съёмной конуре…
Квартира не была конурой, шикарная, большая, светлая, а ещё…ещё она не была съёмной, он почему-то сказал своей милой неправду…
-Милая…иди сюда, — он позвал её к себе, она подошла, надув губы, -иди, иди сюда, смотри.
-Что?
-Видишь?- он стоял у окна и смотрел на небо.
-Что я должна увидеть? Аааа, Пингвинчик, ты заказал мне фейерверк, да? Ура!
-Да нет же…лучше…
-А что?
-Смотри, смотри скорее, видишь…ты видишь звездопад, это Персеиды…видишь эти звёзды? Я дарю тебе половину этого неба…
Он промолчал о том, что однажды он подарил половину неба Лизе. Почему половину? Потому, что она ему подарила вторую половину…
-Ты что, больной?
Милая смотрела на него зло. Она отвернулась и ушла в комнату, надела наушники и села смотреть в телефон.
Почему она так отреагировала?
Он старался увлечь её, делал ей романтические свидания, пытался читать стихи, она же становилась всё печальнее…
Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.
Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой ни нежен и ни груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?
Знаю я — они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.
(С.Есенин)
Он читал ей стихи, а она лишь отворачивалась.
А до него вдруг стало доходить…Он пытается поймать то, что невозможно, пытается дважды войти в одну реку, реку времени.
Ему уже никогда не стать девятнадцатилетним, влюблённым мальчишкой, эта девушка…она совсем из другой жизни, из другого поколения, она не Лиза, она не плохая, но…Она другая, она не Лиза…
Ей не понять, что такое есть один Сникерс на двоих порезав его на кусочки и подкладывая друг другу эти кусочки, чтобы другому досталось больше.
Ей не понять, как можно сидеть на лавочке, вечером, под одной джинсовкой и слушать наушники, одна пара на двоих…
Ей многого не понять…
Ему горько от осознания того, что уже ничего не вернуть и казалось бы вот он, молодой…он же ещё молодой, но в её -то глазах…он старик, просто богатый старик, которому она дарит свою молодость, а он…он -то думал, что его любят просто так, за то, что он есть.
Как он не мог понять той простой истины, что она не Лиза и ему не девятнадцать, а пятьдесят.
Он не сделал ничего плохого, просто хотел испытать опять эти чувства…Но он не учёл одного, что та…которая рядом, она не Лиза…
А его Лиза…Она тоже стала другая, да и он…он ведь тоже изменился…Как так получилось, что мир вокруг изменился, почему?
Почему нельзя начать всё заново, ну что она, эта девчонка, зачем она так насмешливо и презрительно смотрит на него, обидно…
Зазвонил телефон, его телефон.
Он взял трубку.
Сын.
-Алё, пап…ты где?
-На работе.
-Там мама…
Он понял…она не сказал детям.
-Что мама?
-Не знаю, мне дозвонились сюда, сказали что остальные родственники не отвечают…Пап, что случилось, почему мама в больнице?
-Нне знаю, сын…В какой больнице?
Он подошёл тихонько к кровати, она лежала с закрытыми глазами.
Сел рядом.
Тихонько взял её за руку.
Она спала, он наклонился над ней, чтобы услышать дыхание своей Лизы.
— Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно- единственое движенье губ.
Имя твое — пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.
Шепчет он тихонько держа её руку.
— Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Веки её дрогнули и тихим — тихим голосом она продолжила:
— Имя твое — ах, нельзя! —
Имя твое — поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век.
Имя твое — поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток…
С именем твоим — сон глубок.
(М. Цветаева)
-Лизааа, — позвал он её тихонько.
-Я здеесь…
Она не спросила зачем он пришёл, он тоже ничего не сказал.
Он понял, она просто не захотела жить без него, дышать без него.
Он вспомнил, однажды она сказала, что если он разлюбит её, то она не переживёт…просто уйдёт, исчезнет, растает словно дымка.
А он сказал тогда, что это глупости и он никогда не сможет разлюбить её…
Он просидел у неё до вечера и обещал, если она будет хорошей девочкой, то когда её выпишут, они пойдут в поход…в осенение горы.
Та…другая, она стояла с сердитым лицом и бросала ему в лицо обвинения.
-Прости, ты не она…
-Да мне плевать, слышишь? Я потеряла время, пока возилась с тобой…ты должен компенсировать мне, понятно?
-Да, — он с радостью и каким -то облегчением дал девушке требуемую сумму и они расстались.
Лиза быстро пошла на поправку.
Он сдержал обещание, и они пошли в осенние горы…
-Лиза…
-Что?
Они сидят и смотрят на осенний лес в разноцветных одеяниях.
-Прости меня, я…
Он говорил, говорил, говорил, а она слушала.
-Почему ты вернулся? потому что я попала в больницу?
-Нет…Я бы вернулся в любом случае, стоял бы на коленях, лежал бы у двери, а если бы ты не простила, то я просто бы исчез, испарился, как облачко.
Исчез из этой жизни, из этого мира…
-Почему?
Потому, что она не ты…
Ты такая одна…я понял, что не могу дышать, когда рядом нет тебя, понимаешь?
-Да, понимаю. У меня так же…я не смогла дышать.
Я чуть не убил нас двоих…Какой же я…подлец.
Твоё право не простить меня.
-Ты же знаешь, я не смогу жить…
Он молча кивнул.
-Мы не святые, мы просто люди, каждый имеет право на ошибку…
Он понял в очередной раз, она такая одна, его Лиза.
Их младшая дочь выходит замуж.
На своей свадьбе, она благодарит своих родителей и говорит, что хочет также прожить свою жизнь, уважая и любя друг друга.
-Я не видела никогда, чтобы наши родители ругались, а уж про то, чтобы изменять..мне кажется, что это совсем не про моих родителей.
Лиза почувствовала как он напрягся, но тут же под столом взяла его за руку и тихонько сжала….
У каждого своя жизнь, у них такая…
Да, так получилось, но он вовремя понял, что без неё не может дышать, а она без него…
Это дело двоих, а другим знать не обязательно.
