Полдень, солнце в зените.
Жара стоит такая, что если смотреть вдаль, в поле, видишь марево.
Воздух томный и тягучий, пахнет свежескошенной травой…
Под небольшим стожком, у берёзки, расстелив льняные, выбеленные полотенчики, на них выложив нехитрую снедь, расположились на отдых женщины.
Гребут сено бабоньки, складывают высохшее в небольшие копёшки, чтобы потом, когда придёт время, сметать то сено в большую скирду.
Махонькие -то копёшки, их же продует насквозь зимними буранами, разметает по всему полю, набьёт в самую середину комья снега, а большую только попробуй.
Стоит скирда большая, основательная такая, попробуй, сдвинь её, снегом заметена.
Приедут к ней бабоньки на санях зимой, надёргают крюками с краю ароматного, запашистого сена, наложат вилами большие воза и покрикивая повезут кормить коровок.
Почему бабоньки?
Так не только бабоньки, пацанва вон подросла, Алёшке Силуянову четырнадцать, Ваське Качалкину тоже скоро исполнится, а Вите Полякову и того, семнадцать уже, да и так пацанята подрастают.
Есть ещё дед Пантелей, дедушка Ерохин, да Ерохину-то уже девяносто семь, его в Первую мировую -то уже брать не хотели, он и в эту войну пытался берданку свою достать и почистить.
А потом сел на лавку и заплакал.
-Деда, чего ты?- спрашивает правнучка, Анечка.
-Так вот, Аннушка, никакого проку от меня нет…Я тоже ба пошёл фрицев бить, да куды мне, ноги не держуть…
-Дедуня, та ты штооо, они вон, наши-то мужики, какие сильные, вмиг всех выгонят.
— Ой, Аннушка, да кабы так…
— Дак так, дедуня, к закваске капусты вернуться, так тятька сказал…
Село гуляло весело, ну всплакнёт, где, какая молодка, так прицыкнут на неё, мол, ково ты…ково нюнишь, скоро приедут с победой, наши орлы…
Когда пошли, полетели, серые бумажки — похоронки, вот тогда и завыла, заплакала деревня…
Мужиков -то подчистую всех забрали…А вот вернуться ли…
Хоть какой…хоть кривой, хоть косой, хоть безногий, да лишь бы живой…только бы вернулся домой…
А потом была Победа.
Бабоньки в поле тоже были, только на другом, посевная шла, когда прибежал запыхавшийся мальчонка, Марии Мартыновой младшенький.
-Что, что Мишенька, что случилось?- побежала к нему навстречу, падая на свежевспаханную землю Мария, — что родненький?
-Победа, мамка…Победа…знать скоро тятька домой вернётся…Победа…
Побросали всё бабоньки в поле и в деревню побежали, к столбу, на котором висел репродуктор.
У столба того, ребятишки пляшут и поют, председательша, Вера Мефодьевна, лицо не вытирает от слёз, Победа.
Не многие дождутся своих мужиков, вот и Вера…Но она рада, рада за других…
Начали потихоньку возвращаться солдаты домой.
Кто на костылях, а кто и сам идёт…С орденами, да медалями, кто с гармошкой наперевес, весёлый, а кто хмурый…
Всех встречают бабоньки одним единственным вопросом…Каждому вернувшемуся задают его.
Мово не стречал ли…
Покачает солдат головой и дальше, к своему дому, к своему родному очагу пойдёт…
Так что…возвращаются мужчины домой, глядишь и сами, за сеном зимой поедут, а пока…
Пока пообедав, расположились бабоньки под стожком и поют протяжные песни.
-Что стоишь, качаясь,
Тонкая рябина,
Головой склоняясь
До самого тына?
-Таань, твой то без ноги вернулся…
-Но…
-А, я, что спросить-то хотела.
-Так спрашивай.
Женщина перекатившись резво на другой бок, зашептала что -то в ухо товарке, та прыснула, толкнула подружку.
-Нюр, ну ты…бесстыжая, — звенит, переливается, песня женская над полем- полюшком, вплетая смех задорный.
Как бы мне, рябине,
К дубу перебраться,
Я б тогда не стала
Гнуться и качаться.
-Ну что, Тань?
-С какой целью интересуешься, Нюра, — поднимает голову Варвара, — чай мужика хочешь у Татьяны одолжить, так она не сдаёт его в наём…Или сдаёшь, Тань…может и мне на старости лет…
-Да ну вас, бабоньки, ну ей богу…
-Тань, ну так что?
-Да нормально всё, на месте.
-А того…фурычит, а?- толкая в бок подружку спрашивает весёлая Нюра.
-Тьфу на тебя, Нюрк.
-Ну чё?
-Фурычит, отзынь.
-Ааа, ну хорошо тогда.
— Успокоилась?
-А то? За подругу -то переживательно…Ой, бабоньки…вот придёт мой Григорий, вот я тогда…ух…
-Тьфу на тебя, Нюрка, в кого только такая баламошка. Хучь бы постеснялась, ну.
-А кого стесняться, Варя? Тётку Марьяну? Так она поди сама может такого рассказать, али девок молодых…так им — то хорошо, у них вон…целый табун жеребцов подрастат…Это нам, нам что делать…У меня хучь надёжа есть…без вести Гриша пропал, авось найдётся…а остальным? Им что делать…
Так что… ты Варя…
-Да ладно тебе, Нюр…Ну чего завелась-то, ну.
-А, ничего…Ходите такие, умные…-Нюра соскочила, потянулась, встала подставив солнцу лицо.
Но нельзя рябине
К дубу перебраться,
Знать, судьба такая,
Век одной качаться…
-Бабы, а побежали скупнёмся?
-Так обед скоро закончится.
— Пойдёмте…милые…ну?
И побежала высоко поднимая голенастые, загорелые ноги. Следом за Нюрой рванули и девчата, и молодые бабы…
Плещутся в воде, резвятся, смеются…
Едет мимо речки Васька, засмотрелся на плещущихся девок, чуть не упал.
А те смеются, зазывают.
-Да идите…мокрохвостые…я вам воды привёз, холодной, пить.
-Так вези к стану, Вась…ты что? Думаешь, мы флягу на себе потащим, что ли?
-А может он с нами хочет? Иди сюда, Василёк, — высунувшись немного из воды, зовёт Нюра, — Ваааасииль.
Смеются бабоньки, стегает старенького Серка по крупу Вася, причмокивает губами, и катит в своей тарантайке дальше.
Накупавшись, бредут освежившиеся девчата к становищу.
Отдых окончен, нужно работать…
Придёт время и дождётся своего Григория неугомонная Нюра, никто не верил уже, что придёт он, а он вернулся, привёз в подарок жене своей- красавице платок шёлковый, да не в подарках дело…сам живой вернулся, раненый, контуженый, да живой…
А сколько их, так не вернувшихся с той войны…Полегли, кто на полях родной страны, а кто и на чужбине, сколько жён, матерей, детей не дождались своих воинов…
Слава им, вечная слава.
А жизнь…Она продолжается.
И вот бегает уже по двору Нюры и Григория пара ребятишек, и у Тани со своим супругом…Да и у многих…
Плывёт песня над просторами, уже другой летний день и другие люди, а песни…они всё те же…
Под окном черемуха колышется
Опуская лепестки свои,
За рекой знакомый голос слышится,
Да поют всю ночку соловьи.
За рекой знакомый голос слышится,
Да поют всю ночку соловьи…
