Квартира после смерти Нины Михайловны стояла пару лет пустая.
Надежда уже привыкла, что она единственная хозяйка в небольшом коридорчике на две квартиры, отделенном от общей части подъезда старой металлической дверью с ободранным дерматином.
И вдруг однажды она услышала звук дрели, посмотрела в глазок — надо же! В её коридорчике хозяйничал какой-то мужичонка в шортах и синей, похожей на нижнее бельё, майке. Она тут же вышла из квартиры в коридорчик, а он увидел её и расплылся в улыбке,
— Здравствуй, хозяюшка, ну наконец-то! А я ваш новый сосед, Григорий, Гриша в общем. Мамаша то моя по осени в деревне померла, дом старый, да и не было мне в нём счастья. Жена ушла, детей не нажили, ну я его и продал его соседу, он со старшим сыном строиться надумал. А я решил городским заделаться, начать свою жизнь сначала. Вот, значит, материны закрутки привез, рука не поднялась выкинуть. Часть раздал, да в деревне у всех своего хватает. Стеллажик вот делаю, если любите огурчики солёные или икру кабачковую, так берите, мне одному не съесть. А это лечо, вот салат «Охотничий», а наверху варенье малиновое, да вишня есть без косточек. Всё этого года, не побрезгуйте, а стеллажик тонкий, он ведь не помешает? Как вас зовут, забыл спросить?
— Надя, — она не сдержала улыбки.
Это же надо, за минуту всю свою жизнь рассказал, да ещё и предложил угощение!
Шустрый какой Гриша!
— А я так понял, Надя, что вы одна живёте? Мне уже соседи снизу рассказали, что вы их заливали пару раз, так я над вами шефство беру, не против? Повезло мне, такая соседка симпатичная! Если сварите картошечки, то я приду с соленьями, мамкиной тушёнкой и вареньем. Заодно и сантехнику посмотрю, у меня хоть дом был и деревенский, а воду в дом я сам проводил, понимаю в этом деле!
— Я не против, картошку сварить не проблема, — не смогла от такого напористого предложения отказаться Надежда.
А что, она дама незамужняя, полноватая, с ней никто не знакомится, а на работе у них одни женщины. А тут такой сосед активный появился, что отказаться сил нет.
Гриша ей в тот же день наладил душ и краны, ничего теперь не течёт, не капает даже.
Тушёнку же и лечо матушки Григория, да с картошечкой, они съели с большим аппетитом, друг к другу присматриваясь.
Чай с вишнёвым вареньем добавил сладости этому позднему обеду. И спать легла Надежда в очень мечтательном настроении.
Гриша тоже был доволен, он то думал, что городские все тут постные, а тут такая соседка оказалась аппетитная, да ещё и одинокая, вот ведь повезло ему!
И как-то само собой повелось, что они друг другу по мелочам помогать стали, а точнее — повод искали встретиться. А потом обедали или ужинали вместе.
Но однажды Гриша решительно расхрабрился,
— Надя, мы ведь уже не дети, я один, ты тоже, нас тянет друг к другу, так может… попробуем жить вместе? Ты не обижайся, я мужик простой, могу и жениться на тебе, если ты не возражаешь!
И Гриша остался ночевать у Нади.
Ох и хороша была ночка, благо на завтра были выходные и на работу не вставать.
Завтракали они вместе впервые, Надя ему оладушки испекла, а в коридорчике на стеллаже Гриша взял клубничное варенье — самое оно для такого случая. Мамка как знала, что Григорию клубничка пригодится!
— Надя, так может, нам дверку между нашими квартирами сделать? — шутил Гриша, когда они стали жить вместе.
— Зачем, — улыбалась Надя, — У нас ведь и так есть свой коридорчик, двери квартирные распахнем, да у нас из двух однушек с коридорчиком смотри какие хоромы выходят!
— И то правда, Надя, — зачарованно смотрел на неё Григорий.
Ну всё ему в ней нравилось, и глаза добрые и веселые, как у мамки его в молодости. И полнота её мягонькая да упругая, и голос певучий и притягательный.
Вот ведь как ему повезло, и впрямь жизнь заново вырисовывается!
Их совместная жизнь и впрямь стала налаживаться.
Гриша, как оказалось, был не только мастером на все руки, но и отличным собеседником. Он рассказывал Наде о своей деревенской жизни, о том, как учился всему сам.
А Надежда, впервые за долгие годы, почувствовала себя нужной и желанной. Она делилась с Гришей своими переживаниями, рассказывала о работе, да о мечтах, которые казались ей несбыточными.
А через тройку месяцев, когда они уже расписались, Надя вдруг за обедом огурчиков солёных у мужа попросила, она их раньше не особо любила, а тут на солёное потянуло — сил нет.
Гриша от радости аж две банки со стеллажа из коридорчика притащил,
— Ешь, любимая моя, вот моя мамка не дожила, а огурчики то как на подбор. Я ведь ей их солить помогал!
Надежда и Григорий
— До чего не дожила, ты о чём? — уплетала огурчики Надя, наивно глядя на Григория, а он даже рассмеялся над ней,
— Вот сразу видно, что ты неопытная, а у нас соседка Людка троих родила, и всегда к нам за мамкиными огурцами прибегала, особенные они что ли? Ребеночек поди у нас будет, Надюша, вот что, счастье ты моё! Не случайно я приехал, чуял я, что найду тут своё счастье, и не ошибся. А мамка, я думаю, на нас оттуда порадуется, не зря она всего насолила на варенья наварила. Для невестки старалась, вот ведь чудеса какие!
Р. S. Летом у Григория и Надежды дочка родилась. Но они уже разохотились, раз такое счастье, так можно и второго ребёночка родить… Они же так долго ждали именно такого, семейного счастья…
