Татьяна Петровна, я на работу побежала, суп детям свежий куриный сварила. А вы доешьте картофельный с фрикадельками, вы же фрикадельки любите, — собираясь в прихожей, говорила ей невестка Алла, — И не надо гулять, сегодня дождь обещали!
И она ушла, а Татьяна Петровна пошла на кухню кашу варить себе и Никите с Кристиной. Невестка у неё в общем хорошая, хотяТатьяна Петровна поначалу побаивалась у неё жить.
Сын с невесткой к ней на лето в деревню внуков привозили. Но потом Алла вышла из декрета с Никитой на работу, и они стали просить и к ним приезжать иногда помочь. Благо её деревня недалеко от города находится, всего то час на электричке.
Но в прошлом году горе случилось у Татьяны Петровны, пока она в очередной раз у сына гостила. У соседей сарай загорелся, и огонь на её дом перекинулся. Занялось сразу и дом сгорел до тла. И всё, что в нём было дорого сердцу Татьяны Петровны — тоже.
Даже те наличные, что она в жестяной банке хранила, копила для внуков, тоже сгорели.
И осталась Татьяна Петровна без дома, да без одежды, хорошо хоть документы всегда в сумочке хранила и с собой брала.
Дом восстанавливать было слишком дорого, Татьяне Петровне на её пенсию точно не по силам, а уж у сына и невестки и так много трат. Двое детей, да и машина старая — менять пора.
Не до деревни им…
Татьяна Петровна вздохнула, помешивая овсянку. Каша получалась густая, как и она, и внуки любят.
Никитка и Кристина, еще спали, а она тихонько накрыла на стол и достала из холодильника масло и варенье. Алла всегда следила, чтобы в доме было всего в достатке.
Жизнь в городе, конечно, отличалась от деревенской. Здесь всегда шумно, много машин, людей. В деревне же тишина, птицы поют, воздух свежий, но теперь у нее не было выбора…
Татьяне Петровне опять вспомнился рассказ соседки, как горел ее дом. Как пламя жадно пожирало бревна, как трещала крыша, как дым застилал глаза.
Теперь исчезло все, что было ей дорого. Фотографии, старинный комод, вышитые маминой рукой льняные полотенца, которые она сама делала. Все сгорело. Остались только пепел и боль в сердце, нет теперь радости в жизни, ну если только внуки, а так — она просто доживает по привычке.
От этих мыслей даже слёзы навернулись, ведь здесь, в городе, у неё и подруг нет, не с кем и поговорить. И вот вроде ей и не на что жаловаться, но задевают её частенько слова Аллы.
Сын с невесткой, конечно, старались ее поддержать. Но Татьяна Петровна все равно чувствовала себя не в своей тарелке, ей не хватало ее дома, ее сада, ее привычного уклада жизни.
Хоть внуки немного отвлекали от грустных мыслей. Никита, шустрый и любознательный мальчик, постоянно задавал вопросы. Кристина, тихая и задумчивая девочка, любила, когда бабушка читала ей сказки. Татьяна Петровна старалась быть для них хорошей бабушкой, заботиться о них, играть с ними.
Но Алла вот опять сказала ей доедать старый суп, и так всегда. То пюре не доели, то котлета последняя, и сразу Алла это ей предлагает.
А однажды Татьяна Петровна случайно услышала, как сын её Виктор с Аллой на кухне разговаривали. Алла его так уверенно убеждала, что матери уже ни к чему ничего новое теперь покупать, она и так доживёт!
— Пуховик мой старый ей как раз, повезло, что у нас размер один, да и обувь подходит. Одежды полный шкаф, которую я уже не ношу, зачем ей новая? — убеждала сына Алла, и Виктор с ней согласился.
На самом деле Татьяна Петровна была и не против, многие за дочками что-то донашивают. Но когда ей только обноски предлагают носить, да остатки доедать, то грустно становится.
Хотя что сетовать, и так доживёт…
— Бабушка! — проснулись Никитка и Кристинка, — Бабушка, мне в кашу варенья побольше положи! И мне тоже!
Она улыбнулась, — Умывайтесь, и за стол, вам что, варенье с кашей что ли?
Внуки засмеялись и умываться побежали, а в дверь вдруг кто-то позвонил.
Татьяна Петровна подумала, что соседка наверное. Открыла, и сразу не узнала — так это же Галина Осиповна, мать Аллы неожиданно приехала!
Живёт она в другом городе, несколько лет назад овдовела, но до недавнего времени ещё работала, она судья.
Очень умная, властная и самостоятельная женщина, вся в работе была, и Татьяна Петровна её очень редко видела.
— Ну что, здравствуй, Татьяна, вот и я на пенсию вышла. Решила приехать посмотреть, как вы тут поживаете, теперь у меня времени свободного хоть отбавляй, а пенсия хорошая — живи и радуйся!
— Здравствуйте, Галина Осиповна, — ответила Татьяна Петровна, чувствуя легкую робость перед матерью невестки. Она улыбнулась, пытаясь скрыть свое смущение.
— Ты что, Татьяна, я ведь на год тебя младше, прекрати так меня называть. Ну как ты тут, слышала про твое горе, но слава Богу ты сама не пострадала, — мягко, но уверенно сказала Галина Осиповна, переходя на более дружелюбный тон.
В прихожую выбежали Никита и Кристина.
Увидев вторую бабушку, они сначала застеснялись, но Галина Осиповна тут же обняла их, — Что смотрите, забыли меня? Ничего, теперь у меня времени полно, могу и с внуками заниматься, и ездить, куда хочу. А чем так вкусно пахнет, каша овсяная? Так это моя любимая, пошли все вместе завтракать!
Энергия Галины Осиповны была заразительной.
Все вместе они весело болтали, уплетая овсяную кашу, а затем пили какао. За завтраком Галина Осиповна вдруг спросила, — Ну а как тебя, Таня, не обижают ли сын с моей дочерью? У Аллы моей тоже характер командный, она может!
— Да нет, спасибо им за всё, — улыбнулась Татьяна Петровна, но в глазах Галины Осиповны мелькнуло сомнение.
Вечером вернулась Алла с работы, — Ой, мама, а я думала, что ты через неделю приедешь!
— А мне так захотелось, я ведь на пенсии и свободная женщина, могу себе позволить, — строго ответила Галина Осиповна.
На ночь Татьяна Петровна хотела уступить свою комнату гостье, перебравшись к внукам. Но Галина Осиповна остановила ее, — Я что, чем-то лучше тебя, что мне такие почести? Не ценишь ты себя, Таня, ты ведь всегда моей Алле с детьми помогала, пока я в суде заседала. А теперь мы наравне, пустишь к себе ночевать? Поболтаем перед сном.
Галина Осиповна оказалась гораздо проще и душевнее, чем думала Татьяна Петровна. Вскоре они даже сдружились.
Через неделю Галина Осиповна, словно опытный судья, вынесла свой вердикт дочери, — А что это, Алла, у тебя свекровь по остаточному принципу тут живет? Ходит в обносках, доедает остатки, это что за дела, ты что, и меня так тоже доживалкой считаешь?
— Да нет, мама, ты не так поняла, — стала оправдываться Алла, но Галина Осиповна резко встала.
— Ну-ка, Таня, собирайся, ко мне поедем жить. Мне одной теперь тоскливо, а вдвоем мы славно заживем. А может, даже и дом в деревне сами восстановим, у меня пенсия судьи позволяет. Раз сын и невестка не ценят тебя, так мы сами справимся, да, Таня? Будет у нас и дача, и жизнь нормальная, а доживать нам еще рановато!
В этот момент Татьяна Петровна поняла, что ее жизнь, казалось бы, уже устоявшаяся и предсказуемая, получила новый виток, и она не ошиблась.
Теперь они живут с Галиной в её квартире, а с внуками, когда просят, помогать ездят. Но главное — теперь Татьяна сама себе хозяйка — они с Галей дом её восстановили. Сын Виктор конечно тоже хорошо помог, так что лето Галина Осиповна и Татьяна Петровна проводят в деревне.
А в деревне же тишина, птицы поют, воздух свежий, свобода, и Татьяна никак поверить не может, что так бывает, что она не доживает, а жизнь её опять радует…
Вот так справедливо жизнь рассудила, ну и Галя судья помогла…
