На свое восемнадцатилетие Артем мечтал о большом и ярком празднике. Он ждал любимый шоколадный торт, который всегда пекла на его день рождения Галина Николаевна.
Однако, когда парень вернулся домой, родители ждали его не за праздничным столом, а в гостиной, на диване.
– Садись, сынок, теперь ты официально взрослый, и тебе пора брать за нас с отцом ответственность! – неожиданно заявила мать и кивнула на стул рядом с диваном.
Не успел удивленный Артем сесть, как Валерий Витальевич с тяжелым стуком бросил на журнальный столик тяжелую толстую папку.
– Праздник праздником, а серьезные дела подождать не могут, – произнес отец непривычно официальным тоном.
Галина Николаевна сидела рядом с мужем, скрестив руки на груди, ее лицо было напряженным, без тени улыбки.
Артем опустился на стул, почувствовав, как праздничное настроение улетучивается, сменяясь тревогой.
Папка была толстой, потрепанной по краям, с множеством вкладок.
– Что это? – спросил он, тронув пальцем шершавую обложку.
– Это – твоя жизнь и все наши жертвы ради нее в цифрах, – гордо ответила мать. – Восемнадцать лет нашей жизни, нашей крови, пота и каждой копейки, что ушла на тебя. Все здесь.
Валерий Витальевич открыл папку. Страницы были испещрены аккуратными столбцами: «Питание – 254,800 руб.», «Одежда/обувь – 187,450 руб.», «Образование (школа, репетиторы, курсы) – 415,300 руб.», «Медицина (прививки, лечение, стоматолог) – 132,700 руб.», «Кружки (музыкальная школа, спорт) – 98,500 руб.», «Коммунальные услуги», «Прочие расходы (подарки, карманные, отдых)»…
Суммы росли год от года, подводились промежуточные итоги. На последней странице жирным шрифтом была выведена огромная цифра.
Артем листал страницы, сначала с недоумением, потом с нарастающим холодом и оцепенением внутри.
Он увидел стоимость своего первого велосипеда, цену курсов английского, сумму за его операцию в десять лет…
Это было похоже на отчет бухгалтера о нерентабельном проекте. Артем фыркнул и рассмеялся, пытаясь разрядить гнетущую атмосферу.
– Вы серьезно? Неужели это правда? Вы наверняка меня разыгрываете, – парень попытался выдавить улыбку, но получился натянутый оскал. – Пап, мам, ну зачем устраивать цирк в мой день рождения?
– Цирк? – Галина Николаевна резко вскочила с дивана. – Это наши жизни, отданные тебе! Годы бессонных ночей, отказ от всего ради твоего будущего! Мы выдохлись, Валера спину сорвал на работе, а я здоровье угробила! А теперь ты взрослый. Поэтому настала твоя очередь нести за нас ответственность! Наш труд должен быть компенсирован!
– Компенсирован? – эхом повторил Артем и растерянно посмотрел на родителей. – Вы говорите, как будто я был… вложением или акцией, которую теперь пора обналичить?
– Не передергивай! – рявкнул Валерий Витальевич, стукнув кулаком по столу. – Мы дали тебе все, что могли! Даже больше, чем могли! Теперь ты обязан обеспечить нам достойную старость. Мы заслужили отдых и материальную благодарность. Конкретно – вот эту сумму ежемесячно.
Отец ткнул пальцем в столбец, где заранее был выведен и несколько раз подчеркнут ежемесячный платеж. Он был больше, чем зарплата многих его знакомых.
Тишина в комнате стала гулкой. Артем встал со стула и посмотрел на лица родителей – на знакомые черты, которые вдруг показались ему чужими и жестокими. Глубокая обида и горечь подступили к горлу.
– Разве я просил вас меня рожать? – возмущено спросил сын. – Вы хоть помните тот момент? Подписывал ли я контракт? Где в нём пункт о пожизненной ренте с моей стороны? Нет. Вы решили завести ребёнка. Вы сами этого захотели. И всё, что связано с его рождением, воспитанием, кормлением и обучением было вашей обязанностью как родителей! Это не благотворительность, за которую надо платить! Я вам ничего не должен, потому что вы просто выполняли свои родительские обязанности! Я не дам вам ни копейки. Никогда.
Он развернулся и молча вышел из гостиной. За его спиной повисла гнетущая тишина. Праздник угас, так и не начавшись.
Этим же вечером Артем упаковал два чемодана. Валерий Витальевич и Галина Николаевна молча наблюдали из гостиной, не предлагая помощи и не задавая лишних вопросов.
Первые дни парень жил у друга, а потом взял микрозайм и снял себе комнату в общежитие.
Новое жилье встретило его пыльным коридором и запахом дешевых пельменей.
Артем устроился на две подработки: днем – курьером, вечерами – расклейщиком объявлений.
Деньги он тратил на еду, проезд и учебники. Родителям не давал ни копейки. Научился экономить, готовить простые макароны и стирать вручную.
Это было трудно, но ощущение свободы и собственной правоты согревало.
Вскоре новость о ссоре между Артемом и родителями разнеслась среди родственников.
Звонили тети, дяди, бабушка. Голоса звучали разочарованно и укоризненно.
– Артем, ну как же так? Родители же святое! – вздыхала тетя Ирина.
– Они ж тебя выкормили, выучили! Ты должен быть благодарен! – ворчал дядя Борис.
– Ну а что он хотел? – философски заключали они в разговорах между собой. – Валера с Галей правы. Вложили капитал – пора дивиденды получать. Так в жизни устроено. Детки должны родителей содержать. Он просто неблагодарный эгоист.
Эти слова, как иглы, впивались в Артема. Каждый звонок, каждое «должен» отдавалось болью.
Он чувствовал себя преданным дважды: родителями и теми, кто должен был его поддержать.
«Сирота при живых родителях и многочисленной родне,» – думал он с горькой усмешкой, глядя на потрескавшийся потолок своей каморки в общаге.
Через месяц пришло заказное письмо. На конверте – знакомый почерк матери. Внутри – ни слова привета, ни вопроса «как ты?». Только чистый, деловой лист.
Сверху указано «Финансовое обязательство». Под ним расположена итоговая сумма из той самой папки, выделенная жирным шрифтом и увеличенная.
И короткий, бессердечный абзац: «Ожидаем полного погашения вышеуказанной суммы, являющейся документально подтвержденными расходами на ваше содержание и развитие в период с [дата рождения] по [дата 18-летия], в течение пяти (5) лет. Реквизиты для перевода прилагаются. Первый платеж ожидается до конца текущего месяца.»
Артем долго сидел, держа в руках холодный листок. Давление семьи, счет и ощущение, что его любовь и саму его жизнь оценили в рублях, угнетали.
Он понял: чтобы сохранить себя, свои нервы, свое право на жизнь без этого кошмара, нужно сыграть по их правилам.
Но это будет не помощь родителям. Это будет сделка. Выкуп собственной свободы.
Парень открыл банковское приложение. Нашел реквизиты. Рассчитал сумму ежемесячного платежа, чтобы уложиться в пять лет.
Она была огромной, съедающей львиную долю его заработка. Он ввел цифру. Подтвердил платеж паролем. На экране появилось: «Перевод выполнен».
В этот момент что-то внутри оборвалось окончательно. Тепло, привязанность, слово «родители» – все это превратилось в пепел.
Он посмотрел на квитанцию в телефоне, затем – в окно, на серый двор общаги.
– С этого дня, – тихо сказал Артем себе под нос, – у меня больше нет родителей. Есть только Валерий Витальевич и Галина Николаевна. Они мои кредиторы. Долг должен быть погашен полностью. Чувства… их придется забыть. Навсегда.
Он удалил номера родителей из телефона твердой рукой. Перестал заходить в семейные чаты.
Дни рождения, Новый год, 8 Марта – теперь это были просто даты в календаре, не имеющие к нему отношения.
Его семья теперь – пыльные книги в общаге, шумные соседи по этажу и тяжелая, но его собственная, независимая жизнь.
Он платил по счету каждый месяц, аккуратно и без опозданий, как по самому ненавистному кредиту. Платил за свое освобождение. Платил за право считать себя сиротой.
