В клане Лыковых первым всегда рождался мальчик. И хотя все прекрасно понимали, что повлиять на пол ребенка заранее никак нельзя, все равно из поколения в поколения клали под подушку топор, а кровать обязательно ставили изголовьем на север. Еще одной приметой, которая в семье Лыковых неизменно помогала в ответственном деле – это пение главы семейства. Когда Андрей первый раз ночью затянул «вставай страна огромная», Лику едва не схватил удар.
— Ты чего? – испуганно прошептала молодая девушка. Мало того, что муж из города увез жить в деревню, так еще и оказался ненормальным – хороший расклад, что сказать.
— Привлекаю удачу, чтобы сын родился, — довольно прошептал в ответ Андрей, оглядываясь на шторку, закрывающую маленькую комнату, где спали молодые, от основной избы. – У нас в семье так принято, проверенный способ.
— Ты с ума сошел! Или ты прекращаешь, или я завтра же уезжаю к маме, — залившись краской, поставила ультиматум мужу Лика.
Андрей нехотя, но согласился. А через некоторое время молодые переехали в отдельный дом, и Лика тут же забеременела девочкой.
— Вот видишь, — пенял он жене. – Говоришь, что все это пережитки, а у братовьев всех сыновья первыми родились.
— Надоел со своими пережитками, учебник по медицине почитай, — огрызнулась Лика. – Главное, чтобы ребенок был здоровый, а не вот это вот все.
Муж сжал зубы. Обижать супругу не хотелось, но родственники за спиной перешептывались, хотя и не показывали вида. Когда родилась маленькая Алёнка , Андрей почувствовал бессилие и какое-то разочарование вместо радости. Неожиданно молодого отца поддержали родители, хотя он этого совсем не ожидал.
— Хорошо, что дочь, — похлопал Андрея по плечу новоиспеченный дед. – Будет дохаживать, когда время придет. А сына еще народите.
— Правильно, — добавила мать. – Тем более, если старшая девочка, она потом за младшими мальчишками поможет смотреть.
Эти слова немного приободрили Андрея и он согласился, что не так уж и плохо иметь первенцем дочку. Но вслед за Леночкой родилась Нина, потом Люба, а четвертой появилась на свет Тамара. После рождения младшенькой, Андрей здорово приуныл, ведь в семьях братьев давно росли сыновья, а его Лика так и не могла разродиться наследником. Целую ораву дочек надо было кормить и одевать, и на зарплату тракториста сильно развернуться не получалось. Хочешь не хочешь, пришлось собираться и ехать на заработки. Хорошо, хоть местные мужики посоветовали надежного рыбака, который набирал себе работников, чтобы ехать на север. Первый раз Андрей скатал на три месяца, второй раз уже на полгода. Как справлялась на хозяйстве Лика – только одному богу известно. Четверо детей на руках, да и хозяйство никто не отменял: корова, свиньи, куры, и, конечно же, огород. Правда, деньги Андрей привозил приличные. Со временем и машину купили, и дом расширили, а девчонки стали одеваться не хуже остальных деревенских.
Прошло почти двенадцать лет после рождения младшей Тамары, когда Лика снова забеременела. Злые языки нашептывали Андрею, что супруга была неверна, пока он скитался по вахтам и пытался заработать копейку для домашнего очага. Да Андрей и сам был немало удивлен, ведь четырех дочерей и так было предостаточно и, если пятой снова родится девочка, он рисковал выглядеть посмешищем среди деревенских. Но, вопреки всему, на свет появился Ванечка.
Старшие дочери, и так обделенные отцовским вниманием, сразу же отошли на второй план. Теперь вся жизнь семьи крутилась вокруг Ванечки. Другое дело, что Андрей все равно выглядел посмешищем в глазах местных, ведь откуда у светленьких Лики и Андрея родился смуглый Ваня?
— Нагуляла, пока мужик рыбачить на севера ездил, — перешептывались соседки, косо глядя на Лику. И хотя та клялась и божилась в своей верности мужу, а тот души не чаял в сыне, между супругами пробежала черная кошка. Желание куда-то ехать и стараться для семьи у Андрея постепенно сошло на нет, теперь семья существовала только за счет огорода и домашней скотины. Отношения портились, и спустя некоторое время Андрей уже мог накричать на супругу из-за мелочи или даже ударить.
Прошло еще несколько лет, прежде чем Лика поняла — больше терпеть такое отношение она не может. К тому времени старшая дочка уже окончила школу и поступила учиться в техникум в городе. Лика собрала Нину, Любу и Тамару и отправилась вслед за Леной в город.
— Жить буду в родительской квартире, там уже давно никто не живет, — заявила Лика Андрею в откровенном разговоре. – Заодно и за Леной присмотрю, а то принесет в подоле раньше времени. Девчата в городской школе подтянут знания.
— Ванька останется со мной, — сразу же заявил Андрей. — Воспитаю из него мужика, хоть и нагулянный ребятенок.
— Дурак ты, — поджала губы Лика. – Все дети твои. Ты посмотри на карточку моего брата покойного, вылитый Ванятка.
— Ничего не знаю, чернявых у нас в роду не было. Да оно и понятно, что нагуляла, ведь от меня у тебя только девки рожались, — отвернулся Андрей. – Вали в свой город, пока не поколотил за разговоры. Да помни мою доброту, нагулыша оставил.
Делать нечего. Покидав наскоро все необходимые вещи в чемодан, Лика с девочками отправилась на автобусную остановку. Несмотря на то, что супруги приняли решение не разводиться официально, больше Лика в деревню не приезжала – слишком тяжелыми были для нее годы, прожитые тут. В городе она быстро нашла работу в столовой и, наконец, спокойно вздохнула в двухкомнатной квартире, оставшейся по наследству. Теперь можно было не вставать в четыре утра, что успеть управиться по хозяйству, не тратить время на огород и прочие прелести деревенской жизни. Скучать по сыну не давали дочери – уроки, репетиторы и кружки занимали все свободное время. И потом, Лика действительно считала, что Ване лучше с родным отцом. Если бы Андрей увидел свою жену спустя пару лет после переезда, он бы совершенно точно не узнал ее. Ведь теперь Лика была с модной стрижкой, без старого платка на голове, зато с маникюром и заметно помолодевшая.
Сказать, что жизнь Андрея после ухода жены стала легкой, нельзя. Оказалось, заниматься хозяйством, огородом и воспитывать даже одного сына непросто. Сначала Андрей попустился гусями, а потом и перестал держать и корову.
— Все-таки, Ванёк, молока литру можно и у Семеновны попросить. А ходить за скотиной я нынче не могу, спина больная, — объяснял он ребенку. – Это я на северах простудил, пока матери твоей на тряпки зарабатывал.
Мальчишка, повесив голову, молчал. Он, конечно, скучал по маме и сестрам, но отцу этого ни в коем случае нельзя было сказать. Иначе тот взрывался гневом, а иногда мог и угостить сына тумаками за слишком откровенный разговор.
Ванятка
— Чего помалкиваешь? Давай-ка лучше дрова стаскай под сарай, — скомандовал Андрей, поудобнее вытягивая ноги на лавке. – Трудотерапия лучше всего, это еще мой отец говорил, не к ночи помянутый.
Ванька понуро брел выполнять указания отца, ведь ослушаться было нельзя. К слову сказать, сам Андрей после отъезда жены успел сделать ремонт и перекрыть крышу дома, но на этом его запал закончился. И постепенно он переложил почти все заботы по хозяйству на сына. Десятилетний Ванька и на огороде трудился наравне со взрослым, и обед мог приготовить, и баню растопить. Похвалы от отца было не дождаться, но мальчишке этого было и не нужно. Он был рад и тому, что отец не пьет, как почти все мужики у них в деревне.
Прошло еще несколько лет, и Семеновна, которая угощала Андрея с сыном молоком и сметаной, перебралась жить к ним. Ванька даже обрадовался, ведь в доме запахло пирогами, а отец почти всегда был в приподнятом настроении. Но радость была недолгой. Все дело в том, что у мачехи было двое родных сыновей и, понятное дело, она больше внимания уделяла им. Ванька же превратился в самую настоящую обузу, раздражающую домашних одним своим присутствием. Новая жена отца не забывала при каждой ссоре напомнить, что Ванька, с большой долей вероятности, нагулян Ликой. И потому неплохо бы было выслать его в город, к родной матери.
— Кормить его еще, байстрюка, — возмущалась Семеновна , многозначительно поглядывая на Андрея. – Я в магазине и так не слишком много зарабатываю, ты вообще с больной спиной работать не можешь, а кормить его каждый день по три раза приходится.
Сначала Андрей отмахивался, но спустя некоторое время уже начал соглашаться, что неплохо было бы отправить сына в город. Ваньке уже шел шестнадцатый год, он закончил девятый класс и уже мог иметь свое мнение, не боясь получить оплеуху от отца.
— Так я могу в бабушкин дом пойти жить, — предложил он однажды за завтраком. Речь шла о доме родителей Андрея, полуразвалившейся избушке на окраине деревни. – По хозяйству буду сам все делать, а работать пойду помощником механизатора. Сергей Петрович пообещал, что возьмет меня к себе.
На том и порешили. Так Ванька стал жить отдельно. Сначала было тяжело, парень чувствовал себя брошенным, чувство одиночества не покидало ни на минуту. Хорошо, что, по крайней мере, он почти все умел делать руками. Так за лето он вырастил огород картошки и подлатал печку в избе, готовясь к приходу холодов. Кроме картошки, правда , в тот год ничего не выросло, но Ванька не унывал – ведь теперь у него была какая-никакая работа. Сергей Петрович опекал парня, жалея, что ему досталась такая судьба. Ванька был благодарен за хорошее отношение и, пока родной отец даже не вспоминал про сына, он помогал Сергею Петровичу по хозяйству. Ну и немаловажным фактом была, конечно, дочка мужчины – Настя.
— Рукастый парень, присмотрись, — подсказывал дочке Сергей Петрович
Насте говорить дважды не приходилось. Ведь Ваня приглянулся ей уже давно. И, едва молодым исполнилось по восемнадцать, они расписались. Жить пошли в старый Ванькин дом. Хотя он уже и стал не таким уж и старым. С помощью новоиспеченного тестя Ваня довел избушку до ума.
Андрей спустя пару лет порядком сдал. Ему было немногим за шестьдесят, но выглядел и, самое главное, чувствовал он себя гораздо старше. Да и новая жена, как выяснилось, была не подарок. Хитростью она переоформила дом Андрея на своих детей, уговорив его подписать дарственную, и теперь, когда оказалось, что с него больше нечего поиметь, буквально выживала мужчину из дома. Дело закончилось тем, что после очередного скандала ее сыновья просто вынесли Андрея на руках за ограду и захлопнули дверь перед носом.
Когда только Ваня узнал, что с его отцом так обошлись, он не думал ни секунды. Все обиды моментально забылись, и пришло единственно верное решение.
— Папа, будешь жить у нас. Это и твой дом, ведь он достался от бабушки, — тоном, не терпящим возражений, произнес Ваня, отыскав Андрея на лавочке у магазина с бутылкой в руках. – И ты это, бросай пить. Все-таки скоро дедом будешь, Настя мальчика ждет. Прибудет Лыковых-то на свете.
У Андрея выступили слезы на глазах. Ему было безумно стыдно перед своим сыном, которого он всю жизнь считал неродным. А теперь оказалось, что Ванька – единственный, кто его не бросил и протянул руку помощи на закате жизни.
— Сынок, прости меня за все, — прошептал он и закрыл лицо руками. А на душе у него стало легко.
