Эта история произошла с моей подругой Наташкой, когда ей было лет двадцать. Она была девчонкой из простой семьи, выросла в небольшом городке, где все друг друга знали. Мечтала о чём-то большем, чем местный завод, но пока просто училась в городском колледже, где и познакомилась с Амиром. Он был студентом из ближнего зарубежья – темноволосый, с глазами цвета тёмного шоколада, всегда улыбчивый и необычайно галантный. Для Наташки, привыкшей к местным парням, которые чаще всего были прямолинейными и не очень романтичными, Амир был как глоток свежего воздуха, будто сошедший со страниц восточной сказки. И у них закрутился бурный роман: прогулки по набережной, где закатное солнце рассыпало золотые дорожки по воде, а лёгкий ветерок играл с её волосами, пока Амир держал её за руку, рассказывая о своей родине; уютные кофейни с запахом свежемолотого кофе и корицы, где они могли часами сидеть, разговаривая обо всём на свете, смеясь над глупостями; вечера и ночи в городском парке, где под старыми липами они прятались от любопытных глаз, обнимались и целовались. Всё было как у всех молодых влюблённых, но для Наташки каждая такая минута с Амиром казалась особенной, наполненной нежностью и предвкушением чего-то большого и важного. Она чувствовала себя рядом с ним особенной и желанной.
Но вот пришло время летних каникул. Город пустел, студенты разъезжались по домам, и Амир должен был поехать в родные края, чтобы проведать своих родных. Мысль о разлуке сжимала Наташкино сердце. Она привыкла к его присутствию, к его звонкам и сообщениям, к его смеху. Теперь же ей предстояло провести целое лето без него, и эта мысль казалась невыносимой. Она сидела на лавочке возле его общежития, наблюдая, как другие студенты спешно грузят сумки в машины, и чувствовала, как на душе становится всё тяжелее.
– Тебе не обязательно оставаться, – сказал он Наташке, когда та грустила, глядя вдаль, сцепив пальцы. Он присел рядом, обнял её за плечи. – Ты можешь поехать со мной, я познакомлю тебя со своими родными.
Наташка подняла на него удивлённые глаза. Её сердце замерло, а потом забилось с удвоенной силой. Это было так неожиданно, так… смело. Она никогда не думала, что он предложит ей такое.
– Ты серьёзно? – выдохнула она, не веря своим ушам. Её голос был едва слышен. – Но билет, наверное, не дёшево стоит. Это же далеко, в другую страну…
– Не проблема, я всё оплачу! – Амир улыбнулся. Он всегда говорил, что получает хорошую стипендию, и откладывает деньги на крайний случай – похоже, это он и был, тот самый «крайний случай», который требовал значительных трат. Наташка знала, что он был из довольно обеспеченной семьи, и его стипендия действительно была больше, чем у других студентов. Но всё равно, оплатить билет в другую страну – это было серьёзно. – Так что, ты поедешь? Подумай хорошо. Мои родители захотят познакомиться с тобой.
Наташа обрадовалась. Она никогда не выезжала из родной области, не то что из страны. Максимум – соседний город, и то раз в год. А тут ей предлагали зарубежную поездку, да ещё и к родственникам любимого человека, это же был огромный шаг в их отношениях! Это означало, что он серьёзен, что он видит её частью своей жизни, своего будущего. Её воображение рисовало яркие картины: экзотические пейзажи, незнакомые обычаи, тёплые семейные встречи. Она представляла себе, как его родные примут её, тепло, с улыбкой.
– Конечно, я согласна! – воскликнула она, бросаясь ему на шею. Её глаза сияли от счастья. С того самого дня они только и говорили, что о предстоящей поездке. Наташка спрашивала обо всём: о его городе, о его семье, о традициях. Амир с удовольствием рассказывал, его глаза загорались, когда он говорил о своём доме. Он показывал ей фотографии родных, старых улочек, гор. Наташка с трепетом слушала его рассказы, представляя себя там. Она начала собирать чемодан за неделю до отъезда, перебирая каждую вещь, чтобы выглядеть идеально. Нервничала, но это было приятное волнение, предвкушение чего-то нового и прекрасного.
Время пролетело незаметно. И вот они уже выходят из поезда. Наташка сделала глубокий вдох. Воздух был непривычно тёплым, плотным, с примесью незнакомых запахов – специй, выпечки, пыли и чего-то сладковатого. Здесь всё было пропитано восточным колоритом: гул голосов на другом языке, маленькие базарчики у самого вокзала, где горы сухофруктов соседствовали с яркими тканями и блестящими безделушками, и много-много вкусной еды, которую готовили прямо на улице, источая дразнящие ароматы. Наташка смотрела на всё это с широко раскрытыми глазами, пытаясь запомнить каждую деталь. Но Амир и Наташа спешили, его родные уже ждали, поэтому девушка лишь набегу посмотрела на все эти красоты. Амир быстро поймал такси – старенький, но чистый автомобиль, который тут же тронулся, увозя их от шумного вокзала, и они поехали к родителям. Город проплывал за окном, словно яркая, мелькающая картинка.
Когда такси остановилось перед большим, красивым домом, Наташка почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Здесь молодых людей ожидала бурная встреча – родственников собралось человек тридцать, не меньше. Женщины в ярких нарядах, мужчины в традиционных тюбетейках, дети, которые бегали и смеялись. Все эти люди поместились в просторном зале большого родительского дома. Зал был огромным, стены увешаны коврами, а на полу лежали мягкие подушки, вместо привычной мебели. Стол ломился от еды – плов, лепёшки, салаты, сладости. Шум, гам, смех, перекличка голосов, объятия. Наташа даже не могла понять, кто из этих людей – родители Амира. Все выглядели так похоже: тёмные волосы, выразительные глаза, смуглая кожа, одинаковые улыбки. Наташе казалось, что все родные её парня были как будто близнецами. Амир держал ее за руку, переговариваясь с родными на своем языке.
Вскоре всех пригласили за стол. Это был длинный, но очень низкий стол, почти у самого пола, устланный яркими, расшитыми скатертями. За ним сидели не на стульях, а на мягких, пёстрых подушках, расставленных по периметру. Стол ломился от еды: названия некоторых блюд Наташа даже и не знала. Воздух был наполнен запахами специй, жареного мяса и сладкой выпечки. Наташа попробовала что-то похожее на мясные рулетики в виноградных листьях. Она уплетала эти неизвестные ей прежде вкусности, не обращая внимания ни на кого.
В какой-то момент, когда она потянулась за очередной лепёшкой, ей показалось, что она – единственная представительница прекрасного пола за столом, которая ест. Все остальные женщины и девушки, одетые в яркие национальные платья, крутились, словно пчёлки, вокруг своих мужчин. Они бесшумно сновали между гостями, подливая им горячий чай из красивых расписных чайников, убирая со стола использованные салфетки и грязную посуду, приносили новые блюда. Они выглядели такими проворными, такими умелыми, словно это было их привычным делом. Наташе стало неудобно. Ей показалось, что она нарушает какие-то правила. Она ведь гостья, и её, вроде как, обслуживают. Но сидеть и просто смотреть, пока другие трудятся, было не в её стиле. Она тоже встала и попыталась помочь девушкам, взяв в руки пустую тарелку. Но её движения были неловкими, она чуть не уронила тарелку, а когда попыталась взять чайник, чуть не обожглась горячим паром. Девушки лишь улыбнулись ей вежливо, но их взгляды ясно давали понять, что в этом деле тоже нужна сноровка и что она скорее мешает, чем помогает. Чувствуя себя лишней, Наташа просто отошла в сторонку и наблюдала за всем со стороны.
Амир же был в центре внимания родственников. Его постоянно окликали, задавали вопросы, что-то рассказывали. Все только о нём и говорили, смеялись, похлопывали по плечу. Он отвечал им на своем языке, смеялся, кивал, выглядел счастливым. Он даже не мог подойти к Наташе, словно был прикован к этому месту невидимыми цепями традиций и ожиданиями семьи. Наташа чувствовала себя невидимкой. Она поймала себя на мысли, что он почти не обращает на неё внимания, растворившись в этом родственном кругу.
Наконец, спустя, как показалось Наташе, целую вечность, женская половина закончила свои хлопоты, и все сели за стол. Села и Наташа – с края, подальше от центра. Она уже порядком подустала, в первую очередь — от незнакомой речи. Голоса сливались в неразборчивый гул, от чего звенело в ушах.
Случайно её взгляд упал на красивую девушку, сидящую напротив Амира. В какой-то момент Наташе показалось, что этой восточной красавице уделяют чересчур много внимания. Гости в своих речах, обращаясь к Амиру, обязательно говорили что-то этой девушке, она кивала, краснела, а все вокруг улыбались и поглядывали на них обоих с каким-то особым, выражением. Шутки, которые Амир отпускал в её адрес, вызывали общий смех и одобрительные возгласы.
И тут Наташу осенило – свинцовая тяжесть упала на сердце. Это был не просто ужин, не просто знакомство. Она попала на смотрины. Её приезд был, скорее всего, просто поводом, чтобы показать Амиру, что его «выбор» неверный, а вот их девушка – самая лучшая. Только сейчас Наташа поняла, что родные Амира были ей не рады. Вот почему на неё смотрели, как на прокажённую, от которой надо поскорее избавиться. Холод пробрал её до костей, несмотря на тёплую атмосферу дома.
Наташа ещё раз посмотрела на свою конкурентку. Девушка смущённо опустила ресницы, когда Амир что-то ей сказал, но потом подняла их, и Наташа увидела, как та, да, действительно, сидела скромно напротив её мужчины и строила ему глазки, бросая короткие, манящие взгляды. Амир, словно опьянённый всем этим событием, вниманием родных и флиртом этой девушки, улыбался и, как будто, совсем забыл про неё, про Наташу, про девушку, которая припёрлась за тысячи километров ради этого позора. Ей захотелось встать и убежать, раствориться в воздухе, исчезнуть из этого дома. Ком в горле не давал дышать.
Наташа больше не могла, не хотела этого терпеть. Чувство унижения обжигало изнутри. Ей казалось, что все, абсолютно все в этой комнате знают, что происходит, и молчаливо наблюдают за этим унизительным спектаклем. Она почувствовала, как глаза начинают щипать от наплывших слёз. Сглотнув, она сделала глубокий вдох и медленно, но демонстративно, встала из-за стола. Она шла, чувствуя на себе десятки взглядов, но не оборачивалась. За спиной оставались шумные голоса, запахи еды, смех. Она миновала длинный коридор, ведущий к входной двери, и распахнула её, выходя на свежий воздух.
Уже во дворе она услышала обеспокоенный голос Амира.
– Наташа, подожди! – крикнул он, когда догнал её калитки, схватив за руку. – Ты куда?
Его прикосновение обожгло, и она резко выдернула руку. Наконец-то она могла выплеснуть всё, что накопилось внутри.
– Куда-нибудь подальше, наверное, домой! – обиженно выпалила она. – Туда, где меня не используют как подставку для мебели, пока ты тут развлекаешься!
– Ты чего? Обиделась? – Амир с сожалением посмотрел на свою девушку. Он, казалось, не до конца понимал, что случилось.
– А ты как думаешь? – вспылила Наташа. – Думаешь, я совсем тупая и не вижу, что происходит? Тебя же хотят женить на этой наряженной курице! И ты сидишь, улыбаешься, будто так и надо!
Амир глубоко вздохнул, его плечи опустились. Он отвёл взгляд в сторону, а затем снова посмотрел на Наташу.
– Я знаю! – тихо произнёс он.
Наташа была ошеломлена.
– Знаешь, и ничего не делаешь? Ты сидишь там, наслаждаешься вниманием, пока меня тут унижают!
– Наташа, пойми, мои родители не в восторге, что я привёз невесту из других краёв. Для них это, ну, как бы, не по правилам. Они же меня ещё до моего рождения женили на ком-то, как у нас принято. А тут я, понимаешь, приезжаю с тобой. И они притащили эту соседскую девчонку. Её зовут Эльмара. Поверь, у меня никогда к ней не было чувств. Для меня она как сестра. Но родители… – Амир вдруг горько усмехнулся.
Наташа слушала его, её злость постепенно утихала.
– Знаешь, мне в какие-то моменты казалось, что так и будет… – пробормотала она, опуская взгляд на свои руки. – Мне казалось, что ты выбираешь её, а не меня.
– Нет же! Такого не будет. – Амир взял её за плечи. – Наташа, нужно только подождать. Весь этот спектакль – он для родственников. Они хотят показать свою власть, свои традиции. Сейчас все разойдутся, мы подойдём к родителям и всё расскажем им о нас. И о том, что я люблю тебя, и что ты – моя единственная. А сейчас, у всех на виду, я должен сидеть молча, изображать покорность перед своими родителями. У нас так принято. Это не значит, что я согласен с ними. Это просто дань уважения. Если я сейчас начну спорить, это будет восприниматься как неуважение к ним и к нашим традициям. И тогда они точно тебя не примут.
Наташа смотрела в глаза Амира, и ей казалось, что он говорит правду. Она видела в его взгляде беспокойство и искреннее желание всё наладить.
– Допустим, – сказала она. – А мне тогда что делать? Сидеть там, пока она строит тебе глазки?
– Тебе нужно просто потерпеть, – Амир улыбнулся ей. – Досидеть до конца застолья, спокойно, с достоинством. Тогда родители увидят, что ты настроена серьёзно, что ты сильная, что ты не убегаешь от трудностей. Это будет для них своего рода проверка.
– Это будет непросто, – Наташа покачала головой, вспоминая душную комнату и взгляды родственников. – Очень непросто. Мне там так некомфортно.
– Наташа, я прошу тебя! – Амир сжал её пальцы. – Ради нас. Ради нашего будущего. Потерпи немного. Потом всё будет по-другому, я обещаю. Мы поговорим с ними наедине.
Девушка кивнула. Ради Амира, ради их любви, она была готова пройти эту проверку. Сделав глубокий вдох, она отправилась обратно за своим избранником. Входя в дом, она старалась держать голову высоко, несмотря на внутреннюю дрожь. Она села за краешком стола и, собрав всю свою волю в кулак, терпеливо ждала, когда закончится весь этот цирк. Она больше не смотрела на Эльмару, сосредоточившись на своих мыслях. Каждый проходящий час казался вечностью, но она выдержала.
***
Я не знаю в подробностях, о чём говорили родители Амира с Наташей после этого застолья. Возможно, был и крик, и слёзы, и уговоры. А может быть, Амир сумел убедить их. Но точно знаю, что после выпуска из университета Амир уехал в родную страну, и… увёз с собой Наташу. Они сыграли пышную свадьбу по всем традициям, а потом начали строить свою жизнь. Они счастливы в браке, у них пятеро прекрасных детей – три мальчика и две девочки, все такие же темноволосые и улыбчивые, как их отец. Наташа выучила язык, освоила местные обычаи, стала частью этой большой и шумной семьи. И на вопрос, хочет ли Наташа вернуться обратно, на Родину, она отвечает, слегка улыбаясь: «Я, конечно, скучаю по родным берёзкам, по снежным зимам, по своим друзьям. Но моя семья, мои дети и любимый муж здесь. Поэтому я остаюсь!».
