Уже полгода Алина не общалась с мамой. Они поссорились из-за какой-то ерунды. Так во всяком случае казалось спустя время. Но в тот, конкретный момент, Алина восприняла нападки мамы как личное оскорбление, давление и обычное проявление нелюбви.
Между ними всегда были сложные отношения. Поэтому, окончив институт, девушка попросила распределение куда-нибудь подальше. Вырваться из родительского дома было ее заветной мечтой.
Вот так. Кто-то мечтал о карьере, кто-то – о любви или домике на побережье, а она – о свободе от папы с мамой. Почему так? Трудно объяснить. Но рядом с отцом и матерью девушка чувствовала себя ущербной и вечно виноватой.
В районном центре, куда направили Алину, она быстро освоилась, завела новых друзей, встретила будущего мужа.
Удивительно, но, когда Алина привезла Сергея к родителям, он им очень понравился. Простой, конкретный, немногословный. Настоящий деревенский мужик, который, они это сразу рассмотрели, точно знает, кто в доме хозяин и сумеет поставить их «взбалмошную» дочь на место.
Мать так и сказала дочери наедине:
– Этот парень спуску тебе не даст. Готовься. Но это даже хорошо. Кто-то же должен призвать тебя к порядку.
Папа тогда многозначительно промолчал.
Мама ошиблась.
Сергей, несмотря на свою внешнюю суровость, оказался человеком мягким, сдержанным и очень добрым.
Ни на какое «господство» не претендовал. Наоборот: заботился о жене, никогда не обижал. Не чурался помогать по дому и всегда с удовольствием занимался детьми, которые появились один за другим.
Алина знала и чувствовала: Сергей любит ее. Любит безмерно. Каждый день, каждый час. Ничего не требуя взамен.
И она, конечно, отвечала ему взаимностью…
А вот мама, глядя на их семейную идиллию, приходила в бешенство. Ее раздражало, что Сергей носится с Алиной «как с писаной торбой», позволяет делать все, что она захочет. И почти всегда идет у нее на поводу.
Теперь у матери появился еще один объект для «битья»: зять. Он, видите ли, не оправдал ее ожиданий.
Вот и в тот, последний раз, когда дочь приехала к родителям с семьей, случился очередной скандал.
Сидя за столом, мама ни с того, ни с сего, стала выговаривать Сергею, что он неудачник, не может навести порядок в семье, держится за женскую юбку…
Сергей ничего на это не ответил. Он давно понял, что спорить с тещей или что-то ей доказывать – дело бесполезное. Она собственного мужа, с которым прожила больше тридцати лет, не слышит, дочку за человека не считает. А он для нее – кто? Никто. Поэтому тещины словопрения мужчина молча пропускал мимо ушей и никак на них не реагировал.
А вот Алина реагировала. Каждое обидное слово матери в сторону Сергея было для нее как для быка красная тряпка. Какое-то время она терпела…
Наконец, не выдержала и несмотря на то, что в комнате были дети, крикнула матери:
– Ты заткнешься когда-нибудь?! От тебя уже тошнит!
Мать опешила: Алина всегда покорно сносила ее «замечания».
– Это ты мне?! – через секунду взвизгнула она, – Постыдилась бы! При детях!
– Так. Сережа, едем домой, – Алина встала из-за стола…
Муж пошел собирать вещи, одевать детей…
– Ты что творишь, ненормальная?! – мать поняла, что Алина не шутит, – оставь детей в покое! Ночь на дворе!
– Все, мама. Ноги моей больше здесь не будет. Забудь о нас.
– Ой, напугала, – усмехнулась мать, – скоро приползешь прощения просить…
Иначе – прокляну!
Алина, услышав это, посмотрела на мать дикими глазами:
– Ну, давай! – закричала она, – Чего ждешь?!
Мать хотела что-то сказать, но, поняв, что перегнула палку, промолчала и с каменным лицом вышла из комнаты…
– Говорил же, что не стоит ехать, – Сергей смотрел на жену с сочувствием, – твоя мать неисправима.
– Я думала, что с годами она что-то поймет, изменится, – тихо ответила Алина, утирая слезы, – ведь почти год внуков не видела…
– Видимо, не очень-то она ими дорожит.
– Да нет, Сережа, мама любит и меня, и тебя, и наших детей. Просто у нее такой характер…
– Да уж… Я вообще удивляюсь: как у этакой мамаши ты выросла вот такой?
– Родителей не выбирают. Еще неизвестно, как у нас самих сложатся отношения с детьми. А мама… Она такая, какая есть. Другой не будет. И я, разумеется, люблю ее несмотря ни на что…
***
Прошло полгода. Раньше, как бы ни складывались отношения, Алина всегда поздравляла родителей с праздниками, регулярно звонила.
А тут… Даже в Новый год не смогла найти в себе силы позвонить или сообщение отправить.
Мать тоже молчала…
В канун Рождества Алина не выдержала: поехала к матери просить прощения. Не то, чтобы чувствовала себя виноватой, просто напряжение, в котором она жила последние месяцы, уже зашкаливало…
– Привет, мам, – робко поздоровалась она, когда мама открыла дверь, – можно?
– Явилась… Ну, проходи, раз пришла, – мать заметно напряглась.
Алина прошла в комнату, села в кресло:
– Я мириться пришла, – начала она, с трудом подбирая слова, – и извиниться.
– Я же говорила, что приползешь прощения просить, – в голосе матери послышалось ехидство, – ну, давай, проси.
– Прости меня, мама, – тихо сказала Алина, у которой после слов матери внутри уже проснулось привычное раздражение.
– За что именно простить? – матери простого «прости» показалось мало.
– Прости, что не сдержалась тогда, что наговорила грубостей…
– И это все? Ради этого могла не приходить, – ответила мама, – если у тебя все, можешь быть свободна.
– Нет, не все! – Алина вскочила, сжала кулаки. Ее лицо покрылось красными пятнами, из глаз брызнули слезы. – Прости, что я родилась!
С этими словами она выскочила из квартиры с твердым намерением больше никогда сюда не возвращаться…
Мать только плечами пожала…
С тех пор они не общаются…
