— Вряд ли получится провести регистрацию на природе, если прогноз не врёт. Обещают дождь, — произнесла консультант салона, расправляя складки платья. На бейджике виднелось имя «Марина».
— На шестое июня? — Елена приподняла подол, разглядывая шлейф в трёхстороннем зеркале. — До свадьбы ещё две недели, прогноз сто раз изменится.
Марина покачала головой: — Вот увидите, я редко ошибаюсь. У меня колено ноет — верная примета.
— Ой, только не начинайте про приметы! — рассмеялась Вика, подруга невесты. — А то её мама уже всю плешь проела: то нельзя, это нельзя. Представляете, вчера позвонила в панике — оказывается, шестое июня, это же две шестёрки, прямо страшно становится.
Елена провела рукой по кружевному лифу. Платье сидело безупречно, словно его шили специально для неё. Открытые плечи, тонкая вышивка, лёгкая струящаяся юбка. Она сделала несколько шагов, наблюдая, как ткань переливается в свете ламп.
— А по-моему, красивая дата, — Елена повернулась к зеркалу другим боком. — И место мы выбрали чудесное. Представляете: церемония на берегу озера, шатёр для гостей, живая музыка…
— Главное, чтобы жених не сбежал, — подмигнула Марина.
— Максим-то? — Вика фыркнула. — Да он год за ней бегал, пока не добился своего. Работают вместе, представляете? Он в айти сидит, она в маркетинге. Классика жанра — служебный роман.
— Вик, ну что ты рассказываешь, — Елена присела на банкетку, расправляя юбку. — Какой там роман. Просто однажды застряли в лифте, разговорились. Потом проект совместный, командировка…
— А потом гляжу — моя подруга уже колечко с брюликом носит, — Вика подошла ближе, любуясь подругой. — Кстати, расскажи Марине, как он предложение делал. Обхохочешься!
— Да ладно тебе, — Елена смутилась, но глаза заблестели. — Обычное предложение. Вечер, набережная, фонари горят. Он весь день какой-то странный был, молчаливый. Я уж думала — случилось что. А он вдруг остановился и говорит: «Лен, я тут подумал…»
— И достаёт коробочку! — перебила Вика. — А она стоит, глазами хлопает. Он ей целую речь приготовил про совместное будущее, а она только головой кивает, как китайский болванчик!
— Такой романтичный момент был, — вздохнула Вика. — А теперь осталось меньше недели до свадьбы. Волнуешься?
— Есть немного, — призналась Елена. — Столько всего нужно успеть: последняя примерка платья, встреча с декоратором, проверка меню в ресторане…
— Не переживай, со всем справимся, — подруга положила руку ей на плечо. — Я же твой свидетель, в конце концов.
Следующие дни пролетели в предсвадебной суете. Елена старалась держать под контролем каждую деталь: от оттенка лент на букете невесты до расстановки столов в банкетном зале. Максим в организации почти не участвовал — доверял вкусу невесты, только иногда интересовался, чем может помочь.
— Главное, не опоздай в ЗАГС, — шутила Елена, когда жених спрашивал о своих обязанностях.
— Как я могу опоздать на собственную свадьбу? — улыбался он в ответ.
Накануне торжества Елена решила переночевать у Вики — так будет удобнее готовиться с утра. Они засиделись допоздна, обсуждая последние приготовления и делясь воспоминаниями.
— Представляешь, ровно год назад мы с Максом только начали встречаться, — говорила Елена, расчёсывая волосы перед сном. — А завтра я стану его женой.
— Быстро у вас всё закрутилось, — заметила Вика.
— Когда встречаешь своего человека, зачем медлить? — пожала плечами Елена. — Мы же не школьники, чтобы годами друг вокруг друга ходить.
— И то верно, — согласилась подруга. — Ладно, давай спать. Завтра рано вставать.
Утро началось не так гладко, как планировалось. Визажист застряла в пробке и опаздывала на час. В букете невесты вместо запрошенных пионов оказались розы. Елена старалась сохранять спокойствие, но руки предательски дрожали, когда она пыталась набрать номер флориста.
— Вика, позвони Максу, — попросила она подругу, занятая разговором с цветочным салоном. — Пусть будет готов пораньше приехать в ЗАГС, мало ли что ещё может случиться.
Подруга набрала номер жениха, но телефон оказался выключен.
— Наверное, зарядка села, — предположила она. — Не переживай, всё будет хорошо.
Но Елена уже начала волноваться. Она попробовала позвонить сама — результат тот же. Набрала рабочий номер — молчание.
— Может, родителям его позвонить? — предложила Вика, видя, как подруга нервничает.
— Давай подождём ещё немного, — Елена посмотрела на часы. — До регистрации больше двух часов, успеем со всем разобраться.
Визажист наконец приехала и начала колдовать над макияжем невесты. В дверь позвонили — курьер из цветочного магазина принёс букет. Елена развернула упаковку: белые пионы, несколько веточек гипсофилы, тонкая атласная лента. Всё как она просила. Но радости не было — телефон Максима оставался недоступен.
— Может, не стоит? — Вика с тревогой посмотрела на подругу, когда та потянулась к телефону.
— Стоит, — Елена решительно нажала на контакт «Мама Максима». После третьего гудка в трубке раздался знакомый голос:
— Анна Павловна, простите за ранний звонок. Максим случайно не у вас?
— Нет, милая, — в голосе будущей свекрови послышалось удивление. — Мы с отцом только выходим из дома. А что-то случилось?
— Не могу до него дозвониться, — голос Елены дрогнул. — Телефон выключен.
— Не волнуйся, — успокаивала её Анна Павловна. — Наверное, просто волнуется перед церемонией. Скоро увидимся в ЗАГСе.
Но волнение не отпускало. Что-то было не так, Елена чувствовала это всем своим существом. Максим никогда не отключал телефон, всегда был на связи. Особенно в последнее время, когда они постоянно созванивались по поводу свадебных хлопот.
Время близилось к назначенному часу. Елена сидела в машине возле ЗАГСа, не решаясь выйти. Гости уже начали собираться у входа, то и дело поглядывая на часы. Максима не было.
— Может с машиной проблемы? — Вика старалась говорить спокойно, хотя в голосе проскальзывало волнение.
— Он две недели назад новую купил. А если бы и сломалась… — Елена сжала телефон. — В наше время столько способов связаться. Такси вызвать, друзьям позвонить. Нет, тут что-то другое.
Родители Максима выглядели растерянными. Анна Павловна постоянно прикладывала платок к лицу, отец нервно ходил туда-сюда по тротуару. Они тоже не могли связаться с сыном.
Прошло полчаса. Сотрудница ЗАГСа вышла к гостям и сообщила, что если пара не появится в ближайшие пятнадцать минут, церемонию придётся отменить — на это время назначена другая регистрация.
— Всё, я еду к нему, — решительно сказала Елена, доставая ключи от машины.
— Я с тобой, — Вика уже открывала дверь с пассажирской стороны.
— Нет, я сама, — остановила её подруга. — Останься здесь, объясни гостям ситуацию. Я позвоню, как только что-то узнаю.
Дорога до квартиры Максима показалась бесконечной. Елена пыталась сосредоточиться на вождении, но мысли путались. Что могло случиться? Почему он не отвечает на звонки? Может, заболел? Или попал в аварию? От каждого предположения становилось только хуже.
Его машина стояла возле дома — значит, он дома. Остановившись возле его дома, Елена машинально глянула в зеркало. Из отражения на неё смотрела незнакомка: идеальные стрелки, уложенные волосы, фата чуть сбилась набок. По расписанию они должны были уже обмениваться кольцами в ЗАГСе.
Третий этаж показался бесконечным. На площадке Елена перевела дыхание и нажала на звонок. За дверью — тишина. Снова звонок, потом стук. Послышались шаги, щелчок замка.
На пороге стоял Максим — в застиранной футболке и домашних штанах. Увидев её, он отступил на шаг: — Лен…
Она хотела что-то сказать, но осеклась. В проёме между кухней и коридором мелькнула тень — девушка с ребенком на руках.
— Макс, кто пришёл? — незнакомка шагнула в прихожую, прижимая к себе ребёнка.
Елена застыла. Мальчик на руках у девушки — точная копия Максима. Тот же овал лица, те же серые глаза. Когда малыш нахмурился, между бровями появилась знакомая складочка — совсем как у Макса, когда тот погружался в свои программные коды.
— Проходи, — тихо сказал он, отступая в сторону.
Елена механически сделала несколько шагов внутрь квартиры. Девушка — Ирина, как выяснилось позже — прижимала к себе сына и смотрела виновато.
— Я не хотела… — начала она. — Правда, не хотела всё разрушить. Просто вчера увидела его фотографии в соцсетях, узнала о свадьбе…
— И решила появиться именно сегодня? — голос Елены звучал удивительно спокойно.
— Нет, я написала ему вчера вечером. Просто хотела, чтобы он знал. У Миши должен быть отец.
Максим привалился к дверному косяку, ссутулив плечи. Он упорно разглядывал пол, не поднимая глаз, словно надеялся провалиться сквозь землю.
— Лена, прости, — наконец произнёс он. — Я должен быть с ними. Это мой сын.
— А я? — тихо спросила она. — А наши планы? Наша жизнь?
— Я не могу… — он провёл рукой по волосам. — Не могу жениться на тебе, зная, что у меня есть ребёнок. Я должен быть с ним, с его матерью. Это правильно.
Елена посмотрела на часы — время регистрации давно прошло. Где-то там, у ЗАГСа, стоят растерянные гости, волнуются родители, переживает Вика. А она стоит в квартире человека, которого считала любовью всей своей жизни, и смотрит на его ребёнка от другой женщины.
— Знаешь, — она расправила складки на платье. — Я всегда думала, что самое страшное — это потерять любимого человека. А оказалось, что самое страшное — узнать, что он совсем не тот, за кого ты его принимала.
Она повернулась к двери. Ноги были как ватные, каждый шаг давался с трудом. За спиной послышались шаги — Максим пытался догнать её.
— Подожди, давай поговорим, — он протянул руку, пытаясь остановить её.
— О чём? — она обернулась. — О том, как ты планировал нашу совместную жизнь, зная, что где-то может быть твой ребёнок? Или о том, как ты собирался произнести клятвы верности, думая о другой семье?
— Я не знал о сыне, — его голос дрогнул. — Клянусь, я узнал только вчера.
— И решил промолчать? Не позвонить, не предупредить, просто не явиться на собственную свадьбу?
— Я не знал, как сказать. Всю ночь думал, пытался найти правильные слова…
— А утром просто выключил телефон, — закончила за него Елена. — Очень по-взрослому, Максим. Очень ответственно.
Она вышла из подъезда. Летнее солнце слепило глаза, где-то пели птицы, проезжали машины — жизнь продолжалась, хотя её собственный мир только что рухнул.
В машине Елена достала телефон. Десятки пропущенных от Вики, родителей, гостей. Набрала подругу:
— Вика, отмени всё. Ресторан, фотографа, музыкантов. И извинись перед гостями.
— Лена, что случилось? — голос подруги был полон тревоги.
— Потом расскажу. Сейчас не могу.
Телефон лежал рядом на пассажирском сиденье. Елена откинулась на подголовник. Перед глазами всплывали картинки — вот они с риелтором осматривают квартиру в новостройке, Максим что-то увлеченно рассказывает про «умный дом». Вот сидят в кафе, рисуют на салфетке планировку детской комнаты — он настаивал на голубом цвете, она хотела мятный. А однажды до трех часов ночи составляли маршрут для медового месяца — Португалия, маленькие уютные отели, океан…
На светофоре она поймала свое отражение в боковом зеркале и не узнала себя. Там, в квартире Максима, всё оказалось совсем иначе — не её мечты и планы, а чужой испуганный малыш, растерянная молодая мама и мужчина, который даже не попытался ничего объяснить.
До дома Елена доехала на автопилоте. В голове роились мысли — как завтра появиться на работе, что сказать маме, как теперь смотреть в глаза коллегам. Но почему-то эти мысли больше не ранили, словно всё происходило с кем-то другим.
В прихожей она стянула фату, расстегнула молнию на платье. Аккуратно развесила его в шкафу — красивое, нетронутое, ждущее своего часа. Смыла косметику, распустила тугой пучок, натянула старую футболку и домашние шорты.
Зазвонил телефон — мама. Елена глубоко вздохнула и ответила:
— Да, мам.
— Доченька, ты где? Что случилось? — голос матери дрожал от волнения.
— Я дома. Свадьбы не будет.
— Почему? Максим…
— Давай не сейчас, — мягко перебила её Елена. — Я просто хочу побыть одна.
— Мы с папой приедем.
— Нет, не нужно. Правда. Я в порядке. Просто мне нужно время.
Она отключила телефон и подошла к окну. За окном забарабанил дождь. Елена придвинула кресло ближе к подоконнику, наблюдая, как капли расчерчивают стекло мокрыми дорожками. Ещё утром она представляла себе этот вечер совсем другим — праздничное застолье, первый танец, поздравления. А сейчас сидела одна в пустой квартире и следила за тем, как летний ливень смывает с улиц остатки жаркого дня.
В дверь позвонили около семи. На пороге стояла Вика, прижимая к груди бутылку красного и упаковку салфеток. Молча обняла подругу, не задавая вопросов.
— Знаешь, — сказала Елена, когда они сидели на кухне. — Я почему-то не чувствую себя несчастной. Обманутой — да. Разочарованной — безусловно. Но не несчастной.
— Может, это шок? — осторожно предположила подруга.
— Может быть, — Елена покрутила бокал в руках. — А может, я просто поняла что-то важное. О себе, о жизни, о людях.
— И что же?
— Что нельзя строить счастье на лжи. Даже если человек врёт не тебе, а самому себе. Максим хотел быть идеальным женихом, построить идеальную семью. Но он не был честен — ни со мной, ни с собой.
Вика молчала, давая подруге возможность выговориться.
— Знаешь, что самое интересное? — продолжала Елена. — Я не злюсь на Ирину. Она поступила правильно, сказав ему о ребёнке. Да, момент выбрала не самый удачный, но это её право — хотеть, чтобы у сына был отец.
— А на него злишься?
— Не знаю, — честно ответила Елена. — Наверное, да. Не за то, что у него есть ребёнок — это случилось до нашей встречи. А за то, как он поступил сегодня. За то, что не нашёл в себе смелости сказать мне правду. За то, что заставил всех волноваться и гадать, что случилось.
Они проговорили до поздней ночи. Вика осталась ночевать — не хотела оставлять подругу одну. Утром Елена проснулась с неожиданно лёгким сердцем. Впереди был новый день, новая жизнь, новые возможности.
Первый рабочий день после отпуска дался нелегко. В офисе все было непривычно тихо — коллеги перешептывались, делая вид, что работают. Стол Максима пустовал — он уволился по собственному желанию еще на прошлой неделе. Никто не решался спросить о случившемся, только начальница отдела задержалась у её стола: «Если что-то нужно — заходи».
На исходе сентября они столкнулись в торговом центре. Елена спускалась в продуктовый отдел, когда заметила внизу Максима. Он стоял у витрины детского магазина, держа на руках сына, а Ирина примеряла малышу шапку. Обычная молодая семья — ничего особенного. Их глаза встретились на мгновение — он растерялся, дернулся было кивнуть, но передумал. А она вдруг осознала, что больше не чувствует той пустоты внутри. Осталась только тихая грусть, как после давно прочитанной книги.
