— Я беременна, и ты должна мне помочь. Нам с Иваном негде жить, отдай мне ключи от квартиры, которую тебе подарил отец. Тебе эта квартира не нужна, твой муж купил новую, а мы с Иваном не сможем себе позволить отдельную жилплощадь. Иван получает мало, я студентка… родители против наших отношений и не примут Ивана в семью. Я останусь одна с двумя детьми, — заявила сестра, приехав к Надежде без предупреждения. Она была в слезах, растерянная и не знала, где искать помощи. Надежда могла понять сестру, поэтому пожалела ее.
— Отец в курсе твоей беременности?
— Пока нет. Но я думаю, что он будет не против. Главное, что ты согласна. Квартиру же он тебе «подарил» на свадьбу…
— Ладно, — Надежда протянула ключи. — Нам эта квартира и правда пока не нужна. Там надо сделать ремонт и можно жить.
— Спасибо, сестренка! Я знала, что ты меня поймешь.
Алёна уехала, а Надежда осталась. Почему-то после ухода сестры на душе было неприятно и волнительно.
Матвею она не стала говорить про визит Алёны, да и разговаривать с ним почти не было возможности. Муж уехал на сборы, о которых Надежда узнала только накануне отъезда. Матвея не было дома три недели.
Любящая жена очень ждала мужа, она скучала по нему и долго готовила праздничный ужин, в день, когда Матвей должен был возвратиться домой. Но муж не оценил старания.
— Я не буду это есть! Жареное, жирное! Мне нельзя, я — эталон! Пример для подражания у клиентов! Элитный фитнес-тренер! Хочешь меня раскормить, чтобы я остался без работы?!
— Я старалась, — Надя убежала в слезах, но Матвей не стал ее утешать и извиняться. С того вечера между супругами пропало всякое тепло. Надежда тянулась к мужу, но он ее отталкивал. И тогда Надя нашла утешение в работе, взяв себе еще несколько учеников на дополнительные занятия по живописи.
Шло время, и возможно, все так и продолжалось бы, если бы не стремление Матвея к идеалу во всем.
Однажды он пришел домой рано и почти с порога заявил жене, что им пора разойтись.
— Что?! — Надежда не верила своим ушам.
— Этот жизненный этап пройден. Я хочу развиваться дальше, а ты тянешь меня на дно.
— Как это? На какое еще дно?!
— Ты топчешься на месте. Мне неинтересно с тобой.
— Все дело в том, что я не ходила на пробежку по утрам? — побледнела Надежда. — Я… готова исправиться. Давай с завтрашнего утра пойдем… или я готовлю не то, что ты хочешь? Я сегодня запекла индейку на ужин, она диетическая…
— Помолчи, Надежда! Дело вовсе не в пробежке. И не в твоей диетической индейке! Ты не хочешь слышать меня! Я сказал: все! Все кончено, Надя. Мы разводимся.
— Но куда же мне… одной?
— Не знаю, меня это мало волнует. Иди в свою квартиру.
— У тебя кто-то есть?
— Да. Но даже если бы и не было, я все равно действовал бы так же.
Надежда разрыдалась. Она не могла поверить, что ее Матвей мог так поступить. Единственное, чего она смогла в тот момент — надеть пальто и уйти. Она пошла в свою квартиру… там, где уже обосновалась сестра с мужем и новорожденными детьми.
Алёна удивилась, встретив Надежду на пороге поздно вечером.
— Ты чего? Что-то случилось? — спросила она.
— Да… — Надежда выплеснула все, что скопилось у нее на душе.
— Прости… мне надо идти к детям, — извинилась Алёна. Ее муж, Иван, уже спал и не помогал ей с сыновьями. Алёна ушла, а Надя осталась на кухне в одиночестве. Сестра так и не вышла, и Надя задремала прямо за кухонным столом. А утром ее разбудил Иван.
— Ты чего пришла? У тебя же есть своя просторная квартира, — удивился он.
— Меня муж выгнал. Я вернулась сюда…
— Ты же не собираешься тут оставаться? — Иван поменялся в лице. — Ты — одиночка, тебе все равно, где жить! А у нас с Алёной нет запасного варианта. Отец Алёны был в ярости, когда узнал, что мы женимся. Он не пустит нас на порог, если ты нас выгонишь. И вообще, эта квартира такая же наша, как твоя. Точнее, наша даже больше, потому что мы ремонт сделали, а ты со своим скупердяям только пожила тут, пользуясь чужими благами.
— Я…
— Не вздумай на Алёну свои проблемы перевешивать. У нее хватает забот. Вот родишь своих, узнаешь, каково это… — перебил Иван.
Надежда слушала мужа сестры и понимала, что зря пришла. Она могла бы выставить его… но выгонять сестру с двумя детьми она была неспособна.
Поэтому она не стала дожидаться, когда Алёна проснется. Надежда молча оделась и пошла к родителям, надеясь, что там ее поймут.
— У нас места нет… — растерялась Ксения Дмитриевна, когда увидела Надю с сумкой. — Мы бабушку забрали к себе, комната занята… к тому же отец на тебя зол из-за того, что ты позволила Алёне жить в квартире прабабушки без его ведома.
— Мне некуда больше идти.
— А что с Матвеем?
— С ним все кончено. Он сказал, что квартиру продавать не будет и докажет через суд, что я не вкладывалась в ее покупку…
Надежда надеялась, что мать позволит ей жить в квартире второй бабушки. Но Ксения Дмитриевна отказала.
— Мы сдали ту квартиру. На лекарства уходит много денег, они сейчас нам нужны.
— А остальные квартиры? У вас есть еще…
— Все остальные тоже сдаются. Свободных нет, — отрезала мать.
— Значит, я останусь у вас. Это и мой дом тоже.
— Вот если бы ты работала на нормальной работе…
— Знаю, мама. Но я не ты, и не отец. Я — это я. И я выбрала творчество. Прости.
Надежда перенесла свои вещи в комнату к Марусе, младшей сестре. Маруся не обрадовалась новой соседке.
— Я не хочу делить с тобой комнату!
— У нас нет вариантов.
— Иди и живи в комнате с бабушкой.
— Ну уж нет. Хочешь, можешь сама идти к ней.
После переезда Надежды обстановка в квартире стала напряженной. Никто не был рад возвращению дочери. Отец постоянно пилил дочь, обвиняя в безделье. Он не считал репетиторство по рисованию за работу. Мать поддерживала его, заставляя пересмотреть свое отношение к жизни. Казалось, что даже кошка осуждала Надю, испортив ей кроссовки. Весь мир был настроен против нее, она поняла это, когда из школы искусств, где она работала официально, позвонили и сказали ей, что больше не заинтересованы в ее услугах.
— Но почему?
— Кто-то из родителей нажаловался. Говорят, что вы уделяете больше внимания тем, кто ходит к вам на персональные занятия.
— Это неправда!
— Уже неважно. В нашем договоре написано, что вы не должны вести внеклассную деятельность помимо рабочей. А вы несколько раз оставались после уроков и пользовались служебными помещениями и классами в целях личной выгоды.
На это Надежде было нечего сказать. Она слышала, что другие педагоги так делали, и решила, что и ей можно. Оказалось, что она заблуждалась.
Оставшись без работы, Надежда решила подать объявления о новом наборе на занятия. Удивительно, но никто не звонил. Когда Надежда уж было опустила руки, решив пойти на поводу у матери, и окончить курсы бухгалтеров, ей наконец, позвонили.
— Добрый день, мне нужен педагог по рисованию.
— Вы его нашли, — с замиранием сердца ответила она. — У вас сын или дочь?
— Я хочу научиться рисовать сам. Причем в сжатые сроки, — ответил мужчина.
Сергей оказался совершенно неспособным к творчеству. Он рисовал просто отвратительно, как ни старалась Надежда.
— Зачем вам это? Я полагала, что любого человека можно научить, но, видимо, ошибалась… простите… я вынуждена отказаться, мне жаль, — тихо сказала она, понимая, что не поможет ему.
— Я проспорил, — признался он.
Надежда удивленно посмотрела на Сергея. Она думала, что он так старательно посещал уроки и платил ей огромные, по меркам репетиторства суммы, потому что его карьера зависела от этого…
— Значит, вы проспорили дважды.
— Наденька… милая, я не могу так легко сдаться. Помогите мне. Нарисуйте за меня этот чертов пейзаж, и я не останусь в долгу.
Надежда и Сергей еще долго вспоминали эти рисунки и то, как судьба свела двух совершенно разных людей. Он работал в банковской сфере и имел технический склад ума, а она так и осталась творческой личностью. Сергей очень понравился родителям Надежды. Он был взрослым, состоявшимся и очень ответственным мужчиной. За его плечами уже были отношения, но прошлая жена ушла от него к такому, как Матвей… молодому и спортивному, который был красивым снаружи, но пустым в душе.
— Вот так бы сразу! — сказал отец, узнав о свадьбе и довольно потирая руки. — А то нашла, какого-то «физкультурника».
— Пап… не надо напоминать…
Надежда не хотела вспоминать прошлое. Суд с Матвеем затянулся надолго, у него был хороший юрист, но квартиру ему пришлось продать. И Надежда была рада даже той сумме, которую удалось получить с бывшего мужа.
Новый мужчина Надежды, Сергей, перевез ее в свой дом, а уже через два месяца, она обнаружила, что беременна. Свадьба была шикарной, Сергей не поскупился на банкет, а Надя наконец-то надела белое платье и была совершенно счастлива. После рождения сына она с головой ушла в материнство, а когда малыш подрос, Сергей помог жене открыть свою школу рисования.
— А ты говоришь, что искусство — глупости, — сказала она отцу. — Если бы я не была художником, то не встретила бы свою судьбу.
— Счастье — на то и счастье. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, — сказала Ксения Дмитриевна. Она была рада, что Надежда обрела свое. — Алёна с Иваном вроде счастливы… живут в прабабушкиной квартире и не торопятся свое жилье покупать. Ну и ладно. Пусть живут. Осталось Марусю пристроить…
— Я за моряка пойду, — сказала младшая сестра. — Буду ждать его, пока он ходит по морям…
— Хоть за полярника. Лишь бы была любовь, — улыбнулась Надежда. Она поняла, что семейное счастье от профессии не зависит, а чувства ни за какие деньги не купить.
