― Мам, уже ночь, давай завтра поговорим? ― в трубке послышался звонкий женский смех.
― Ну что за глупости? Ты же в другом часовом поясе, у нас ведь ещё вечер!
― А вот у меня ночь, и я хочу спать, мам! Я уже легла вот!
― Ой, ну ладно, ладно, пока, утром созвонимся… Кстати, когда приедешь, куда пойдешь? У тебя сразу утром заселение?
― Мам! Я же сказала, ночь уже! Люди спят вокруг!
― Ой ну всё, всё, ладно, иди спи. Уже и с матерью нормально поговорить не можешь, огрызаться опять начинаешь. Всё, пока.
Таня с радостью ткнула в красную кнопочку на экране смартфона,и абонент «Мама» исчез с экрана. Неисправимая женщина! Хоть и любимая мама, но бесит же! Она никогда не знала меры и очень любила поболтать. Особенно ― со своей неразговорчивой дочкой-интровертом. «Уже и с матерью нормально поговорить не можешь, огрызаться начинаешь», ― это была ее типичная фраза, сколько раз Таня уже ее слышала. Поэтому сейчас она была искренне рада оказаться вдали от дома, в уютном поезде.
Мерный стук колёс усыплял, тянул в сон, но Тане не хотелось ложиться. Она любила книги, могла толстенный роман прочитать чуть ли не за ночь, а в поездку купила новую, очень интересную, и даже сейчас продолжала читать сквозь сонливость. Кругом было тихо, Тане повезло ― обошлось без попутчиков, и можно было погрузиться в чтение.
Сюжет у книги был, на первый взгляд, банален: роман о том, как мужчина изъездил всю страну на поезде, каких людей встречал и как изменился за весь этот путь сам. Книга так и называется ― «Путь». Может, ее бы особо никто не заметил из читателей, если бы не автор. Валерий Купцов ― фигура для литературного мира таинственная. За всю карьеру он выпустил всего три книги, и каждая из них стала бестселлером, однако сама личность автора оставалась загадкой даже для его заядлых фанатов. Попытки журналистов взять у него интервью заканчивались неудачно, особенно когда Купцов скармливал им какие-то выдуманные истории. Но в итоге смеялся, наверное, только он сам.
С самой первой книги Таня стала той самой его фанаткой, но только сейчас у неё появилась возможность съездить на литературный фестиваль в столицу, где у Купцова будет автограф-сессия. Она жутко волновалась: наверняка, у него скверный характер, раз он так обращается с простыми журналистами.Да и фанатам особо внимания не уделяет, как Таня уже успела выяснить. Никакого отклика, никаких встреч с автором, только чистое творчество, которое Купцов бросал в массы и снова уходил в тень. Что он согласился, наконец,подписать свои же книги ― большая удача. Разве Таня могла такое пропустить?
В кой-то веки отвлекшись от книги, Таня взглянула на часы. Два часа ночи. Для нее это было не поздно, но, зачитавшись, она только сейчас обнаружила, что вокруг стало абсолютно тихо. Поезд стоял. Видимо, остановка, но никто не вышел ― люди спали. Зато кто-то зашёл неспешно направился вдоль боковых мест.
Таня молилась, чтобы новый пассажир не оказался её соседом. И,как назло, он остановился возле нее. В приглушенном желтом свете она увидела мужчину в черном шерстяном пиджаке поверх черной же водолазки, с небрежно лежащими русыми волосами и густой щетиной. В руках он держал кожаную сумку и источал запах сигаретного дыма.
― А мы с вами соседи, по всей видимости, ― сказал пассажир. Голос у него был хрипловатый, прокуренный. ― Вы что тут, совсем одна?
Таня сильнее сжала пальцы на книге, как бы прикрываясь ею.Почему он спрашивает? Намекает на что-то? Соврать в ответ или сказать правду? Она ведь и правда совсем одна едет… без защиты.
― Меня встретят, ― соврала Таня. ― А вы? Одни здесь?
― Как видите! ― улыбнувшись чуть дружелюбнее, незнакомец плюхнулся на койку напротив Таниной. ― Один, как перст. Но мне так не повезло, как вам, меня никто не встретит.
― Мне очень жаль, ― снова соврала Таня. Мужчина в ответ фыркнул, и Таня, хотя хотела было вернуться к чтению, подняла глаза: ― Что смешного?
― Вам до меня никакого дела нет, можете не притворяться, что вам жаль, я всё понимаю, ― улыбка смягчала довольно резкие слова.
― Я не… Ох, ладно, ― и Таня, мысленно махнув рукой на странного незнакомца, попыталась снова утонуть в книге. Но…
― Могу я узнать ваше имя?
Таня тяжело вздохнула. Похоже, чтение отменяется. Она недовольным движением, с хлопком закрыла книгу, заложив страницу закладкой, и положила на столик между ними. Мужчина кинул быстрый взгляд на обложку.
― Меня зовут Раиса, ― раздраженным тоном и с натянутой улыбкой ответила Таня.
Мужчина улыбнулся шире. Похоже, это было единственное выражение, на которую он был способен.
― Врете.
― Какое вам вообще дело до моего имени? Вы всегда так с незнакомыми девушками себя ведёте? Лезете не в свое дело и мешаете читать?
Теперь его улыбка стала виноватой, хоть и не без толики снисходительности. Тане вдруг подумалось: на какие еще улыбки он способен?
― Если я показался навязчивым, то извините, я этого,конечно же, не хотел. Но и вы поймите меня: если я упускать шансы познакомиться с интересными людьми, то жизнь пройдет мимо меня. Жизнь ведь в людях, которые нас окружают, понимаете? Не только в этом, ― он кивнул на книгу. ― От книг мы получаем одни впечатления, от людей другие. Одно другим не заменишь.
― Хотите сказать, что я неполноценная? ― свызовом спросила Таня. Улыбка незнакомца померкла, словно ему надоело ее упрямство.
― Это далеко от того, что я хотел сказать. Если вы предпочитаете слышать только то, что хотите, а не то, что вам говорят, то мне вас жаль. Искренне.
Таня снова вздохнула.
― Знаете, что? Я бы хотела всё же заняться тем, чем была занята до вашего появления и допроса. Предлагаю вам заняться своим делом, а меня оставить в покое.
И мужчина повторил её вздох.
― Ну, как хотите…
* * *
Но спокойно почитать Таня не смогла. Мужчина больше никак не беспокоил её и вообще перестал отсвечивать, едва двинувшись с места. С собой у него был небольшой планшет, в который он и погрузился, пока не отложил его и не уснул в таком же сидячем положении. Таня попыталась продолжить чтение, но не смогла сконцентрироваться. Сонливость вкупе с испорченным настроением напрочь отбили желание читать. Тогда она попыталась уснуть, но и этого не вышло. Сон взял своё только перед рассветом.
Когда Таня проснулась, мужчины уже не было, а поезд прибыл на ее станцию. Чувствовала она себя разбито ― спала плохо, веки слипались. Но она недоуменно поглядела на пустую койку напротив. «Приснился он мне, что ли?.. ― в воздухе всё ещё витал запах сигарет, а покрывало на койке напротив было смято. ― Наверное, ушёл раньше. Ну и славно. Псих какой-то».
Паршивое настроение сопровождало Таню ещё долго. Стоило схватить свой багаж на перроне, как раздалась трель телефона. На экране высветилась «Мама». Она узнала, когда Таня приезжает, и позвонила аккурат после прибытия, чем обеспечила очередной ненужныйразговор с укорами. И без того плохое настроение стало теперь ужасным. И в таком расположении духа ей предстояло заселиться в гостиницу. Больших усилий стоило не нагрубить никому по дороге.
Времени прийти в себя не было, поэтому на долгожданный фестиваль Таня отправилась с тем же настроением.
Фестиваль был грандиозный. Главныйзал пестрел яркими вывесками и десятками стеллажей с книгами. Кое-где уже проходили интерактивные мероприятия и встречи с авторами. Встреча с Купцовым ― через пару часов, и Таня уже знала, чем себя занять. Её лицо озарила широкая улыбка.
* * *
Таня прибежала к залу Купцова, как раз когда к нему собралась длинная очередь. В руках она держала заветную книгу, которую хотела подписать. При этом нужно было обязательно улыбнуться и сообщить, что она его большая фанатка.
И без того длинная очередь продвигалась довольно медленно. Похоже, Купцов перекидывался парой слов с каждым читателем. Наверное, спустя столько времени без внимания автора они это заслужили. Но Таня начала потихоньку ненавидеть людей впереди.
Когда очередь дошла до нее ― Таня чуть не выронила книгу.
Густая щетина. Небрежные русые волосы. Шерстяной пиджак и водолазка. И знакомый аромат сигарет.
Сердце упало в пятки, Таню бросило в пот. Она нагрубила Валерию Купцову, своему кумиру, человеку, чьими книгами она зачитывалась, чью книгу читала, когда плевалась ядом в его же сторону!
― Может, теперь имя скажете? ― учтиво произнёс он всё тем же голосом с хрипотцой, забирая книгу из ее рук. ― Или я пишу «Раиса»?
― Ох, боже… Простите меня, пожалуйста. Если бы я знала…
― Если бы вы знали, что я вам буду книгу сегодня подписывать, то не стали бы мне грубить? А чем я отличаюсь от других людей?
― Ну вы же понимаете… Одинокая девушка в поезде, без сопровождения. Я не… Я защищалась. Меня Таня зовут.
― Может, я и был немного навязчив, ― понимающе ответил Валерий, занося руку над книгой. Зачем быстрым почерком написал что-то, закрыл книгу и протянул обратно, все так же дружелюбно улыбаясь. ― Не судите о книге по обложке, Татьяна. И, пожалуйста, улыбнитесь, я на вас ничуть не сержусь, правда.
Вся красная, как помидор, Таня расплылась в неловкой улыбке и даже случайно выдавила смешок, а после почти сбежала из очереди в обнимку с книгой. Только выбравшись из зала и найдя укромное место, она смогла заглянуть и увидеть, что же он такого написал. Уголки губ приподнялись в улыбке.
«Наглость ― не второе счастье, она вам не к лицу! У вас прелестная улыбка, улыбайтесь чаще!»
