Для Людмилы Сергеевны день свадьбы её единственного сына Андрея стал не праздником, а личной трагедией. Она смотрела на улыбающуюся невесту, и в душе у неё всё закипало от глухой, почти физической ненависти. Этот сырой, промозглый октябрь она навсегда запомнила как чёрный месяц, когда чужая, неправильная женщина украла у неё сына. Она ненавидела Ольгу с первого взгляда, с той самой минуты, как Андрей привёл её знакомиться.
Причины этой неприязни были просты и понятны самой Людмиле Сергеевне. Ольга была слишком независимой, имела на всё своё мнение и, что самое ужасное, — у неё был «прицеп». Пятилетняя дочь от каких-то прошлых, сомнительных отношений. В мечтах свекрови всё было иначе. Для своего Андрюши она давно присмотрела идеальную партию — Марину, тихую, скромную дочку её лучшей подруги. Марина была послушной, смотрела на Людмилу Сергеевну с обожанием и была готова во всём советоваться с будущей свекровью.
Ольга же была совсем другой. На все попытки Людмилы Сергеевны дать «мудрый совет» или вмешаться в их с Андреем планы она вежливо, но с несокрушимой твёрдостью отвечала одну и ту же фразу:
— Спасибо, Людмила Сергеевна, мы сами разберёмся.
Эта фраза, произнесённая спокойным тоном, приводила свекровь в настоящую ярость. «Сами они разберутся! Что она о себе возомнила?!» — кипела она, уходя из их дома.
Ольге было почти тридцать. За плечами у неё был неудачный опыт и маленькая дочь на руках, и потому вспыхнувшая любовь к Андрею казалась ей настоящим подарком судьбы. Она была влюблена до головокружения, до полного забвения. Андрей казался ей идеальным: красивый, весёлый, лёгкий в общении. Она была готова на всё, чтобы сделать его счастливым, видела в нём надёжное плечо и будущего отца для своей Алисы.
Её собственная семья, однако, не разделяла этих восторгов. Мать Ольги, женщина мудрая и тактичная, осторожно пыталась достучаться до дочери.
— Оленька, ты присмотрись к нему получше, — говорила она. — Ему тридцать два года, а он всё как будто под крылышком у своей мамы сидит. Жизни совсем не знает.
Старшая сестра Ирина, всегда отличавшаяся прямолинейностью, высказывалась гораздо резче.
— Оль, ты что, ослепла? Он же законченный эгоист! Ему никто, кроме него самого и его мамочки, не интересен. Ты для него просто очередной красивый аксессуар.
Но Ольга не хотела ничего слушать. Ей казалось, что родные просто не понимают её чувств, а может, даже завидуют её внезапно обретённому счастью. Она была абсолютно уверена, что её безграничная любовь, забота и терпение смогут изменить Андрея, превратить его из маменькиного сынка в настоящего мужчину, главу семьи. Она верила в сказку и была готова бороться за неё, закрывая глаза на все тревожные звоночки.
Несмотря ни на что, свадьба состоялась. Людмила Сергеевна демонстративно устранилась от всех предсвадебных хлопот, заявив, что это забота родни невесты. На самом торжестве она сидела с каменным лицом, всем своим видом показывая, что не одобряет этот «мезальянс».
После свадьбы Ольга забрала свою дочь Алису из родительского дома и переехала в квартиру Андрея. Она с энтузиазмом принялась налаживать быт, мечтая создать уютное семейное гнёздышко. Но её мечты разбились о суровую реальность в лице свекрови. Людмила Сергеевна начала активное наступление: бесконечные звонки по любому поводу, внезапные визиты без приглашения, тотальная критика всего, что делала невестка. Она придиралась к тому, как Ольга готовит борщ, как гладит рубашки Андрея и даже как воспитывает собственную дочь.
Андрей, выслушивая упрёки матери, не смел ей и слова сказать поперёк. Зато после её уходов весь накопившийся негатив он выплёскивал на жену.
— Ну почему ты не можешь сделать так, как она говорит? — кричал он. — Ты же сама даёшь ей поводы для претензий! Неужели так сложно просто промолчать и согласиться?
Ольга медленно начинала прозревать. Она поняла, что попала в ловушку. Её жизнь превратилась в вечную и безнадёжную конкуренцию со свекровью за внимание и одобрение инфантильного мужа-ребёнка, который никогда не встанет на её сторону.
Через несколько месяцев после свадьбы Андрей потерял работу. Его сократили, и он воспринял это с удивительным спокойствием. «Временная» безработица затянулась на полгода. Он не проявлял никакой инициативы в поиске нового места, лежал на диване и ждал, когда ему предложат что-то «достойное» его талантов.
Семья жила на скромную зарплату Ольги и её сбережения, которые таяли на глазах. Когда деньги совсем закончились, Ольга в отчаянии спросила мужа, что им делать дальше. Андрей, без тени смущения, предложил:
— Ну, займи у моей мамы. Она же не откажет.
Людмила Сергеевна, конечно, не отказала. Но этот долг стал для неё мощным рычагом давления. Она давала деньги сыну, постоянно нашёптывая ему, какая Ольга плохая хозяйка и никчёмная жена, и как хорошо ему жилось бы с «правильной» девушкой вроде Марины.
Именно в этот момент Ольга окончательно осознала всю глубину катастрофы. Её муж был абсолютно не приспособлен к взрослой, самостоятельной жизни. Она узнала, что его отец, состоятельный человек, всю жизнь просто откупался от сына дорогими подарками. Он купил ему машину, оплатил учёбу, а трёхкомнатная квартира, в которой они жили, была его свадебным подарком. Андрей никогда ничего не добивался сам и не понимал, что значит нести ответственность за семью.
Последний гвоздь в крышку гроба её брака был забит банальной изменой. Ольга получила неопровержимые доказательства того, что Андрей ей неверен. Это была переписка в его телефоне, которую он даже не потрудился скрыть.
Она не стала устраивать скандалов, бить посуду или выяснять отношения. Внутри что-то оборвалось и умерло. Это была та самая последняя капля, которая подтвердила полный и окончательный крах всех её иллюзий. Больше не было ни любви, ни надежды, ни желания что-то спасать. Осталась только звенящая пустота и холодное осознание собственной глупости.
Она молча собрала свои вещи и вещи дочери. Сложила в чемоданы всё, что принадлежало им в этой квартире. Затем она позвонила родителям и спокойно, без слёз, сказала:
— Мам, пап, я возвращаюсь. Мы с Андреем расстаёмся.
На том конце провода повисла короткая пауза, а потом мать так же спокойно ответила:
— Хорошо, дочка. Мы тебя ждём.
Людмила Сергеевна, узнав об уходе невестки, испытала огромное, ничем не скрываемое облегчение. Она примчалась к сыну, обняла его и принялась утешать, во всём обвиняя «эту вертихвостку».
— Ничего, сынок, — ласково говорила она, гладя его по голове. — Всё наладится. Всё будет как раньше.
Вернувшись в родительский дом, Ольга морально готовилась к уговорам «подумать», «не рубить с плеча», «попробовать сохранить семью ради ребёнка». Она была уверена, что её будут жалеть и одновременно упрекать в поспешности. Но вместо этого она столкнулась с совершенно неожиданной и единодушной поддержкой.
Мать обняла её и сказала: «Наконец-то ты это сделала». Сестра Ирина, приехавшая в тот же вечер, с облегчением выдохнула: «Слава богу, ты прозрела!». Бабушка, качая головой, приговаривала: «Правильно, внученька, нечего с таким мужиком жизнь свою губить». Даже строгий, немногословный отец подошёл, положил ей руку на плечо и твёрдо сказал: «Мы с тобой. Разводись».
Эта реакция ошеломила Ольгу. А потом, сквозь облегчение, в её душе зародилась новая, иная обида. Она не могла понять, почему они так спокойны. Если они все видели, за какого человека она собирается замуж, почему молчали? Почему позволили ей совершить эту чудовищную ошибку? Обида росла, смешиваясь с горечью и непониманием, и наконец прорвалась наружу.
Она повернулась к матери, и слёзы, которые она так долго сдерживала, хлынули из её глаз.
— Почему?! — закричала она, сотрясаясь от рыданий. — Почему вы все молчали?! Вы же всё видели с самого начала! Почему не остановили меня?!
Мать не стала её утешать или перебивать. Она дала дочери выплакаться, а потом села рядом, обняла за плечи и заговорила — спокойно, тихо, с бесконечной любовью в голосе.
— Доченька моя, любые наши слова, любые запреты до свадьбы были бы совершенно бессмысленны. Ты бы нам просто не поверила.
Она смотрела Ольге прямо в глаза, и в её взгляде не было ни капли упрёка.
— Ты была ослеплена любовью. Ты видела не реального человека, а тот идеальный образ, который сама себе придумала. Если бы мы попытались тебя остановить, ты бы решила, что мы просто рушим твоё счастье. Ты бы обиделась на нас, возможно, на всю жизнь, и всё равно сделала бы по-своему. Но потом, когда всё бы рухнуло, винила бы нас в том, что мы были против твоего выбора.
Мать погладила её по волосам, и её слова падали в душу Ольги, как семена мудрости на взрыхлённую болью почву.
— Иногда единственный способ научиться выбирать без иллюзий — это получить свой собственный, очень горький опыт. Иногда нужно дойти до самого дна, чтобы оттолкнуться от него и выплыть. Мы не могли прожить этот урок за тебя.
В этот момент Ольга всё поняла. До неё дошла вся глубина мудрости и любви её семьи. Они не были равнодушны. Они позволили ей совершить собственную ошибку, стоя в стороне с замиранием сердца, готовые подхватить её в тот момент, когда она упадёт. Они дали ей возможность самой увидеть реальность, а не жить в сказке. Это осознание стало для неё истинным прозрением, гораздо более важным и ценным уроком, чем сам неудавшийся брак. Это был урок, который она запомнит на всю оставшуюся жизнь.
