Мама, где мои деньги?
Антон влетел в квартиру, как бык на красный, с таким звуком хлопнув дверью, что, казалось, сейчас вся мебель по комнатам разлетится. В воздухе витал запах свежего лака для ногтей и чего-то сладкого, явно торт. Пахло так, что Антону даже на секунду захотелось зажмуриться, а потом понял — а, ну да, мама опять заказала какой-то торт. «У неё, наверное, целая коллекция этих тортов, как у других — коллекция котов» — пронеслось у него в голове.
Он не стал церемониться, просто сбросил сумку на пол и направился на кухню. Вера Павловна сидела за столом, попивая чай, как истинная королева, при этом взгляд её был таким невинным, будто она не заказывала новый халат и не швыряла деньги направо и налево.
— Привет, сынок! — сказала она, не отрывая взгляда от чашки и не замечая его лица, на котором было написано абсолютно всё.
— Где деньги? — спросил Антон, не скрывая прямоты.
— Какие деньги? — она подняла брови, а пальцы её слегка дрогнули.
— Тридцать тысяч, которые были на карте. На что ты их потратила?
— Ах, эти… — она махнула рукой, как будто это не имело значения. — Ну, я кое-что купила. Ты же не будешь скупым на свою мать?
— Мама, я три месяца копил на новые покрышки для машины! — голос Антона чуть дрогнул. — Ты же знала, что у меня нет лишних денег!
— Ну и что? — Вера Павловна отхлебнула чай и как-то беззаботно отозвалась. — Ты же заработаешь еще. А мне нужен был новый шелковый халат и туфли. Ну и мелочи по пути.
— Мелочи?! — Антон не сдержался, ударив кулаком по столу так, что чашка чуть не взлетела в воздух. — Ты вообще понимаешь, что я работаю без остановки?! Что у меня кредиты?! Что я не могу себе даже нормально поесть, потому что ты все сливаешь на ерунду?!
— Не ори! — Вера Павловна нахмурилась, но в её глазах была такая ярость, что даже у стены было бы неуютно. — Ты что, мне теперь ничего не можешь? Я тебя родила! Я тебя вырастила! Это тебе за всё!
— Да, и теперь я до конца жизни буду кормить твои капризы, да?
Тишина, в комнате повисла напряжённая тишина.
Вера Павловна медленно встала, глаза сверкали, как остриё ножа.
— Знаешь что, Антон? Ты стал жадным. Совсем. Раньше ты был добрым мальчиком.
— Раньше у меня не было выбора.
Она резко развернулась и вышла, оставив его одного с пустой коробкой от пирожных и с таким ощущением, будто всё его старание и усилия — просто ничто.
Ты мне больше не сын!
На следующее утро Антон проснулся от какого-то адского грохота на кухне. Вера Павловна там мстила кастрюлям, будто те ей что-то должны.
Он зашёл на кухню, потирая виски.
— Мама, хватит. Нам надо поговорить.
— О чём? — она швырнула ложку в раковину с таким звуком, как будто она сдавала её на металлолом. — О том, какая я ужасная?
— О том, что так больше продолжаться не может.
— Ага, значит, теперь ты решил поставить меня на место, да? — Вера Павловна скрестила руки, ну прямо как на допросе. — Ну давай, удиви меня.
— Я не твой кошелёк! — Антон сжал кулаки, его голос задрожал от злости. — Я устал! Каждый месяц одно и то же. Ты берешь деньги, даже не спрашивая! Ты не думаешь, что мне тоже нужно что-то на жизнь!
— А ты думаешь, что мне легко?! — Вера Павловна тоже не выдержала и заорала. — Я всю жизнь работала, чтобы ты ни в чём не нуждался! И теперь ты мне тычешь каждую копейку?!
— Я не тычу! Я просто прошу уважать мой труд!
— Значит, я тебе теперь не мать? — глаза Веры Павловны зажглись, как у пантеры. — Хорошо. Тогда я ухожу.
— Куда? — Антон почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Не твоё дело! — она резко повернулась и вышла из кухни, как ураган.
Через десять минут раздался хлопок входной двери.
Антон стоял посреди квартиры, сжимая кулаки. Внутри всё бурлило. «Куда она ушла? У неё же никого нет!»
Пустые полки
Прошло три дня. Телефон Веры Павловны продолжал молчать.
Антон метался между яростью и паникой. «Что я наделал? Где она?»
Он заглянул в её комнату.
Шкаф был полупуст. В её шкафе не было любимых платьев, туфель, даже духов.
«Она всё забрала?»
На тумбочке лежала записка:
«Не ищи меня. Я справлюсь.»
Антон сел на кровать, сжимая листок в руках. «Что я наделал?»
Возвращение
Через неделю дверь снова открылась.
Вера Павловна вошла, держа в руках два пакета из магазина.
— Мама… — Антон вскочил с дивана, не веря своим глазам.
— Не начинай, — она подняла руку, как бы предостерегая от жалоб. — Я не с пустыми руками.
Она выложила на стол продукты, а потом… пачку денег.
— Это… что? — Антон смотрел на неё, не веря.
— Твои тридцать тысяч. И ещё пять сверху.
— Откуда?
— Продала свои драгоценности. И устроилась консультантом в магазин.
Антон не мог сдержать эмоции. Он обнял её.
— Прости меня.
— И ты меня, — она вздохнула, но её глаза были полны тёплого света. — Но если ещё раз накричишь на меня — прибью.
Они рассмеялись, оба ощущая, как небо вновь прояснилось.
Старый долг
Дверной звонок прозвучал так резко, что Антон чуть не выронил мобильник из рук. Он только вернулся с работы, снял ботинки и уже мечтал о горячем ужине. Так что, когда этот звук проклятого звонка прорезал тишину, не хватало только того, чтобы ещё и холодильник сломался.
«Кто это в десять вечера?» — пронеслось в голове. В такие часы в дверь обычно стучат либо кредиторы, либо занудные соседи с вопросами про мусор.
Открыв дверь, он встретил взгляд какого-то мужчины лет пятидесяти. Он был в дорогом, но явно поношенном пальто, что сразу бросалось в глаза. Всё в нем говорило: «У меня всё было, но теперь ничего не осталось», а взгляд его был как лед, который уже успел потрескаться от старости.
— Антон Сергеевич? — голос низкий, без эмоций, прямо как будто спрашивает «У вас тут дрова продаются?» или «Может, пива хотите?».
— Да. А вы кто? — Антон тут же поставил себе в голове галочку: «Вопросы, которые меня не касаются, но я обязан задать».
— Меня зовут Аркадий Петрович. Ваша мать должна мне деньги. — Мужчина продолжал смотреть в глаза, как будто ждал, что Антон тут же на колени падет и попросит прощения.
Антон замер.
— Что? — риторический вопрос, на который, по его мнению, ответа быть не могло.
— Триста тысяч. С процентами — уже четыреста. — Мужчина спокойно достал бумагу и развертел её перед Антоном, как старую расписку из очередной обанкротившейся фирмы. — Расписка. Подпись Веры Павловны. Дата — три года назад.
Антон схватил листок, и, не веря своим глазам, принялся разматывать его с такой силой, что чуть не порвал. Он почти чувствовал, как сердце бьется в голове.
«Я, Вера Павловна Крылова, обязуюсь вернуть Аркадию Петровичу Семёнову сумму в размере 300 000 (трехсот тысяч) рублей в течение двух лет…»
Подпись матери. Антон не мог поверить своим глазам.
— Откуда… Зачем она… — голос дрогнул, как струна, и он постарался успокоиться.
— Это уже неважно, — Аркадий Петрович протянул руку, забирая расписку. — Деньги должны быть возвращены. Иначе будут проблемы. — Он улыбнулся чуть ли не с наслаждением. — Судебные. А может, и не только.
— Какие проблемы?! — Антон схватился за голову. Его мир рушился прямо на глазах.
— Дадим вам неделю. — Мужчина развернулся и ушел, оставив Антона в пустой квартире с распухшими от ужаса глазами и нестерпимой тяжестью в груди.
Сцена в квартире
— МАМА! — Антон почти вопил, изрыгая слова, словно пытаясь выбить из своей матери хоть какое-то объяснение.
Вера Павловна вышла из своей комнаты, и тут же лицо её стало замороженным. Словно на неё только что обрушился шквал, а она не знает, как держать этот грозовой дождь.
— Что ты орешь? — голос её был нервным, но на тон ниже. Она не собиралась играть по его правилам.
— КТО ЭТОТ АРКАДИЙ ПЕТРОВИЧ?! — Антон взорвался, как вулкан. У него сейчас был вопрос номер один. Он почти сотрясал воздух.
Она побледнела так, что могла бы посоревноваться с бухгалтером в «пейзаже лица», когда тот находит ошибку в отчетах.
— Откуда ты знаешь это имя?
— Он только что был здесь! С распиской! Ты должна ему четыреста тысяч! — Антон только этого и ждал, но когда эти слова вырвались, по всей квартире повисла тишина, как будто в комнате одновременно погас свет и закрылось окно.
Вера Павловна медленно села на стул. Словно весь мир её вдруг стал не таким. Лица, мир, день… Всё это рухнуло в её внутреннем мире.
— Он… нашел нас.
— Что за чертовщина?! — Антон схватился за голову, будто пытаясь оттуда выкинуть всё, что только что узнал. — Ты что, в долгах как в шелках?! И молчала все эти годы?!
— Я хотела отдать… — её голос дрогнул, как тонкая струна. Она явно пыталась подобрать слова, но не могла. Это была та самая фраза, которая вообще не должна была быть сказана.
— На что ты взяла эти деньги?! — Антон не выдержал. Голос стал резким, как нож, который вдруг оказался в руках.
Тишина.
— На твое лечение. — Вера Павловна тихо произнесла эти слова, как будто сама себе в них не верила.
Антон осел, как будто кто-то сбил с ног. Его голова просто перестала соображать. Он замер. Это был тот момент, когда земля под ногами исчезала.
— Что? — Антон пытался переварить. Он даже не знал, как на это реагировать.
— Ты помнишь, три года назад у тебя была та история с почками? Врачи сказали — или дорогая операция, или… — её слова путались, но Антон уже не мог спокойно слушать.
— Но я же не оперировался! — Он опять схватился за голову, как будто пытаясь понять, что происходит.
— Потому что я нашла другого врача! Заплатила ему! А деньги взяла у Аркадия… — она буквально втиралась в стену.
Антон отшатнулся, как будто его ударили. Это был удар, который он не мог пережить. Он не знал, что делать.
— Ты… Ты влезла в долги к какому-то криминальному типу ради меня? — его слова не несли смысла. Он не мог поверить.
— Он не криминальный! Он… — Вера Павловна замялась, но этого было уже недостаточно.
— КТО ОН ТАКОЙ?! — Антон прокричал, как будто его жизнь в этот момент зависела от этих слов.
— Он твой отец. — Вера Павловна тихо произнесла это, и мир вокруг Антона как будто затих.
Долг чести
Дождь стучал по подоконнику, да так, что на сердце становилось тяжело. Антон снова перевернул в руках расписки, вот так, как человек перелистывает старую газетку. Четыреста тысяч. Он даже представить не мог, откуда ему их взять. Может, сразу в казино сунуться? Нет, ему не повезло с такими вещами.
«Мама, расскажи всё с самого начала.» — его голос звучал как-то хрипло, словно он только что прокричал пару десятков слов.
Вера Павловна сидела, как истукан, сжимая в руках кружку с чаем, который уже был не то что тёплым — как растворённый лёд.
— Аркадий был другом твоего отца. Когда тот погиб, он помог нам выжить. Дал денег, устроил меня на работу… — она выдавала эти фразы, будто она так всё и должна сказать.
— И что, теперь он решил собрать долги? — Антон скис. Он сидел прямо на краю стула, будто вот-вот взорвется.
— Нет, — она резко подняла на него взгляд, и в её глазах мелькнуло что-то неожиданное. Может, совесть терзала? — Он просил одно: чтобы я никогда тебе не рассказывала о нём. Но три года назад, когда ты заболел… Я не могла позволить тебе умереть. Пошла к нему.
Антон почувствовал, как его горло сжалось. Это как будто кто-то надул в него воздух и не дал выдохнуть.
— И он просто так дал триста тысяч? — в голосе уже слышался сарказм.
— Нет, — её голос стал почти шёпотом. — Он сказал: «Возьми, но когда-нибудь я попрошу взамен».
— И что он хочет теперь? — Антон не удержался. Всё это стало для него какой-то безумной игрой.
Дверь резко распахнулась, и в проёме появился сам Аркадий Петрович, в пальто, из которого капал дождик, как из старой утюжной кофты.
— Я хочу, чтобы ты отработал, — сказал он, как будто они договаривались про аренду машины. — Он бросил на стол ключи от «мерса».
— Что? — Антон чуть не поперхнулся.
— Мой водитель в больнице. Ты будешь возить меня две недели. Долг погашен. — Он говорил так, будто никакой альтернативы и быть не могло.
— Ты издеваешься? — Антон вскочил, словно его не так воспитали. — У меня работа!
— Или так, — Аркадий перевёл взгляд на Веру Павловну, как будто у него был последний козырь в рукаве. — Или я подаю в суд. Выбирай.
Тишина.
— Я согласен, — неожиданно сказал Антон, хоть и не верил в то, что только что произнёс.
Испытание
На следующий день Антон сидел за рулём чёрного Mercedes, как типичный офисный работник, влезший в чужую жизнь. Аркадий молча сидел на заднем сидении и, как самый мирный из всех земных существ, просматривал документы, которые ему не были видны.
— Куда едем? — Антон решил взломать молчание, чтобы не сойти с ума.
— На склад, — коротко бросил Аркадий.
Машина мчалась по мокрому шоссе, и вот тогда, когда стало совсем душно от этой бесконечной тишины, Аркадий наконец нарушил её:
— Ты похож на отца. Такой же упрямый.
— Вы ведь не просто так это затеяли? — Антон не выдержал и бросил вопрос, который поднимался в его голове с самого начала.
— Умён, — Аркадий усмехнулся. — Твоя мать — гордая дура. Я мог бы просто простить долг, но ей нужен урок.
Антон ощутил, как в груди сжимается боль, а вот что-то в его руках стало очень твёрдым — словно руль его отнимал.
— Какой ещё урок?! Она ради меня… — Антон не мог это переварить. Он был готов взорваться.
— Именно! — мужчина внезапно ударил ладонью по сиденью, как будто его бедная кожа могла что-то объяснить. — Она готова на всё ради тебя, но не позволит тебе помочь ей! Ты знал, что она три года подрабатывала уборщицей, чтобы отдать мне эти деньги?
Антон резко затормозил. Его разум не мог взять в толк даже то, что происходило.
— Что? — он не поверил в собственные уши.
— Вот и поговорите, — Аркадий открыл дверь. — А теперь поехали. У нас ещё пять адресов.
Развязка
Через две недели, когда Антон уже не знал, как относиться к этому всему, Аркадий пригласил его в кабинет. Он сидел в своём кресле, как король, даже если больше напоминающий старого, уставшего стража.
— Всё. Долг погашен. — Он сказал это, как если бы он только что прикрыл дверь перед своим последним клиентом.
— Почему вы так поступили? — Антон не мог больше молчать. Вопрос, который ждал весь этот период.
— Потому что семья — это не только брать, но и отдавать, — мужчина откинулся в кресле, как будто объяснял основную истину жизни. — Ты научился принимать помощь. Она — просить. Мы в расчёте.
Когда Антон вернулся домой, Вера Павловна молча поставила перед ним конверт. Он сразу понял, что там. Да, те самые четыреста тысяч.
— Аркадий вернул, — она отвернулась. — Сказал, что ты… заслужил.
Антон обнял её, и на его глазах показались слёзы. Первый раз за долгие годы они оба плакали, как простые люди.
Конец.
