— Мама? — тоненький голосок Полины донёсся из комнаты. — Никита ушёл?
Юля закрыла глаза. Вдох. Выдох. Ещё один вдох — глубокий, до боли в рёбрах.
— Спи, солнышко. Никита скоро вернётся.
Но сама в это не верила.
За час до этого
Никита сидел на полу, окружённый разбросанными учебниками. Полина устроилась у него на коленях, водя пальчиком по страницам его тетради по математике, оставляя влажные следы от варенья.
— Ники, а почему здесь циферки такие смешные?
— Это не циферки, Поля. Это уравнения.
— А что такое уравнения?
Никита устало потёр переносицу. Контрольная через два дня. Он даже не начинал готовиться — когда, если каждый вечер одно и то же?
— Это когда надо найти неизвестное число.
— Как в прятки?
— Да, — он слабо улыбнулся. — Как в прятки.
Входная дверь скрипнула. Никита почувствовал, как напряглись плечи. Мама.
Юля вошла в комнату, не снимая куртки. Лицо серое, под глазами тени такие глубокие, что казалось, будто кто-то нарисовал их углём. Она окинула взглядом разбросанные вещи, липкие пятна на тетради, Полину в пижаме, которая всё ещё не спала в половине десятого вечера.
— Почему она не в кровати?
— Я пытался…
— Пытался? — голос Юли дрогнул, словно натянутая струна. — Я что тебе говорила? Что просила?
Никита молча поднялся, подхватил Полину на руки. Та обвила его шею ручками, уткнулась носом в плечо.
— Не хочу спать. Хочу с Никой.
— Поля, пожалуйста…
— Не хочу!
В этот момент что-то оборвалось внутри. Словно последняя нить, удерживавшая хрупкое равновесие их маленького мира. Никита почувствовал, как накатывает волна злости — горячая, удушающая, неконтролируемая.
— Я не могу больше! — слова вырвались сами. — Я не нянька! У меня контрольная, у меня… у меня своя жизнь должна быть!
Юля шагнула к нему, глаза сузились.
— Своя жизнь? А у меня, значит, нет? Я с утра до ночи…
— Я не просил меня рожать!
Тишина. Оглушающая, звенящая тишина. Полина всхлипнула, крепче прижалась к брату. Юля побледнела так, что веснушки на её лице стали похожи на россыпь ржавчины на белом листе.
— Что ты сказал?
Никита сглотнул. Сердце колотилось где-то в горле.
— Я сказал…
— Тогда проваливай в детдом! — голос Юли сорвался на крик. — Проваливай! Посмотрим, как тебе там своя жизнь понравится!
Ночные улицы
Никита брёл по пустому двору, засунув руки в карманы. Октябрьский ветер пробирался под тонкую толстовку, но он не чувствовал холода. Внутри полыхало.
Детдом. Она действительно это сказала. Его мать, которая когда-то обещала, что они всегда будут вместе, что она никогда его не бросит.
Он остановился у старой детской площадки. Качели скрипели на ветру — тот самый звук, который он помнил с детства. Когда ему было лет семь, а Полины ещё не было, мама иногда выходила с ним сюда вечером. Они качались вместе, и она смеялась — легко, звонко, совсем не так, как теперь.
Когда она перестала смеяться?
Никита сел на холодную скамейку, обхватил голову руками. В кармане завибрировал телефон. Мама. Он не стал отвечать.
Потом ещё раз. И ещё.
На пятый звонок он всё-таки достал телефон. Но это была не мама.
«Ника, где ты? Мне страшно. Мама плачет.»
Голосовое сообщение от Полины. Она недавно научилась ими пользоваться — Никита сам показал. Теперь жалел.
«Ника, приходи домой. Я буду хорошей. Я буду спать вовремя, честно-честно.»
Он уткнулся лбом в колени. Господи, ей же всего пять лет.
Что он делает? Сидит тут, дуется, как малолетка, а дома пятилетняя девочка плачет от страха. Она не виновата, что родилась. Не виновата, что папа ушёл, когда ей было два года. Не виновата, что мама вынуждена работать до изнеможения.
Никита поднялся. Ноги сами понесли его обратно. К дому, где в окне второго этажа всё ещё горел свет.
Возвращение
Дверь была не заперта. Никита тихо проскользнул в квартиру, стянул кроссовки. Из комнаты доносились приглушённые голоса — мама всё-таки уложила Полину.
Он прошёл на кухню, включил чайник. Руки дрожали — то ли от холода, то ли от нервов.
— Никита?
Он обернулся. Мама стояла в дверном проёме. Без макияжа, в старом халате она выглядела такой… маленькой. Хрупкой. Уставшей до невозможности.
— Я… я чай хотел.
Она кивнула, прошла к столу, села. Долгое время они молчали, слушая, как закипает вода.
— Прости меня, — наконец сказала Юля. Голос хриплый, разбитый. — Я не должна была. Про детдом… Господи, Никит, прости.
Он пожал плечами, не поворачиваясь.
— Я тоже… лишнее сказал.
— Нет. Ты имел право. Ты ребёнок, Никита. Мой ребёнок. А я… я превратила тебя в няньку. В маленького взрослого.
Чайник щёлкнул. Никита машинально потянулся к чашкам.
— Мам, всё нормально. Правда.
— Нет, не нормально! — она всхлипнула, и он обернулся, увидел слёзы на её щеках. — Ничего не нормально! Ты должен учиться, гулять с друзьями, ходить в кино… а не…
— Мам…
— Марина Петровна звонила сегодня.
Никита замер. Классная руководительница.
— Сказала, что ты проваливаешь математику. Что не сдал три контрольные подряд. Что на уроках спишь.
Предательство. Он думал, Марина Петровна поймёт, подождёт.
— Я исправлю.
— Когда? — Юля встала, подошла к нему. — Когда, сынок? Если каждый вечер…
Она осеклась, закрыла лицо руками.
— Я посмотрела твой дневник. Боже, Никита… Одни тройки. У тебя же всегда математика была любимым предметом. Ты хотел… ты мечтал…
В этот момент стена, которую Никита так старательно выстраивал последние месяцы, рухнула. Все непролитые слёзы, вся накопленная усталость, всё подавленное отчаяние хлынули наружу.
— Я всё ещё хочу! — выкрикнул он, и голос сорвался. — Хочу учиться! Хочу решать эти чёртовы уравнения! Хочу… хочу просто побыть ребёнком!
Юля обняла его — резко, крепко, отчаянно. Он уткнулся лицом ей в плечо, и плечи затряслись от беззвучных рыданий.
— Прости меня, прости, мой хороший, — шептала она, гладя его по голове. — Я всё исправлю. Обещаю. Я позвоню бабушке завтра же. Попрошу её помочь. Она согласится, я знаю. Просто… я думала, справлюсь сама. Дура гордая.
Никита всхлипнул, крепче прижался к матери. Когда она обнимала его в последний раз? Не помнил. Слишком давно.
— Ты не дура.
— Дура. Самая настоящая. Украла у тебя детство. Превратила в… в маленького старичка.
Она отстранилась, взяла его лицо в ладони, заглянула в глаза.
— Ты заслуживаешь лучшего. Вы оба — и ты, и Полина. Я буду стараться, слышишь? Буду исправляться. Только не уходи больше. Я так испугалась…
— Я не уйду, мам. Никуда не уйду.
Утро нового дня
Никита проснулся от запаха блинов. Настоящих блинов — не тех наспех приготовленных бутербродов, которыми они обычно завтракали.
На кухне мама стояла у плиты, а Полина сидела за столом, болтая ногами.
— Ника! — она соскочила со стула, бросилась к нему. — Мама блинчики делает! С вареньем!
— Вижу, — он потрепал её по голове.
— Садись, — мама обернулась, улыбнулась. Глаза красные, опухшие, но в них было что-то новое. Решимость? Надежда? — Я уже позвонила. На работу. Сказала, что приду позже.
— Мам, ты же…
— И бабушке позвонила. Она приедет вечером. Поговорим все вместе.
Никита сел за стол. Перед ним тут же появилась тарелка с горкой золотистых блинов.
— А ещё, — мама села напротив, — я подумала. Может, репетитора найдём? По математике. Чтобы ты наверстал?
Что-то тёплое разлилось в груди. Не радость — для радости ещё слишком рано. Но что-то похожее на неё. Маленький, хрупкий росток надежды.
— Было бы здорово.
— Ника будет учиться? — Полина залезла к нему на колени, схватила блин прямо руками. — А я?
— А ты будешь с бабушкой играть, — мама погладила её по голове. — И спать вовремя ложиться.
— Нууу, мааам!
Они засмеялись. Все трое. Впервые за долгое, долгое время.
Разговор с бабушкой
Вечером приехала бабушка — мамина мама. Никита всегда немного побаивался её — уж слишком прямой и резкой она была. Но сегодня в её глазах читалось что-то новое. Сочувствие? Понимание?
— Ну что, внучек, — она села рядом с ним на диван, пока мама укладывала Полину. — Совсем заучили тебя?
Никита пожал плечами.
— Не жалуйся, что помогать буду. У меня с Полькой строго будет — в восемь отбой, и никаких «ещё пять минуточек».
— Она маленькая…
— И что? Я твою мать такой же растила. В восемь — спать, в семь — подъём. Порядок нужен.
Никита усмехнулся. Мама действительно была организованной. Раньше.
— Баб, а почему ты раньше не помогала?
Бабушка вздохнула, поправила очки.
— Гордая твоя мать. Всё сама, сама. «Справлюсь, мам, не лезь». А я… я тоже хороша. Обиделась и отстранилась. Взрослые иногда ведут себя глупее детей.
В комнату вернулась Юля, села в кресло напротив.
— Мам, я…
— Не начинай, — бабушка махнула рукой. — Что было, то прошло. Теперь думать надо, как дальше. Я буду приезжать три раза в неделю. Понедельник, среда, пятница. Забирать Польку из садика, кормить, укладывать. Выходные — ваши, разбирайтесь сами.
— Мам, это слишком…
— Юлька, заткнись. Внуков мне ещё растить. Умных внуков. А не загнанных лошадок.
Никита почувствовал, как с плеч падает невидимый груз. Три дня в неделю. Три дня, когда он сможет остаться после уроков, сходить в библиотеку, позаниматься…
— А репетитор? — спросил он.
— Найдём, — мама кивнула. — Марина Петровна кого-то рекомендовала. Молодой парень, говорит, хорошо объясняет.
— Сколько стоит?
— Не твоя забота.
— Мам…
— Никита, — она посмотрела на него серьёзно. — Твоя забота — учиться. Моя — обеспечивать. Давай каждый своим делом заниматься?
Бабушка хмыкнула.
— Вот это правильно сказано. Наконец-то.
Первые шаги
Прошла неделя.
Никита сидел в школьной библиотеке, склонившись над учебником. Перед ним лежала исписанная тетрадь — он решал задачи для подготовки к пересдаче контрольной.
— Фёдоров, ты ли это? — знакомый голос заставил его поднять голову.
Костя — его бывший лучший друг. Бывший, потому что Никита уже месяца три не мог никуда с ним сходить.
— Привет.
— Ты чего тут? Я думал, ты сразу после уроков сваливаешь.
— Не сегодня.
Костя сел напротив, с любопытством разглядывая исписанные листы.
— Матан долбишь? Марина сказала, ты пересдаёшь.
— Ага.
— Слушай… — Костя замялся. — Мы с пацанами в субботу в кино собираемся. Новый Marvel вышел. Пойдёшь?
Никита замер. Кино. Суббота. Друзья. Всё то, что казалось недостижимым ещё неделю назад, вдруг стало возможным.
— Я… я спрошу у мамы.
— Да ладно, чего спрашивать? Приходи, короче. В три часа у «Октября».
Костя хлопнул его по плечу и ушёл. Никита смотрел ему вслед, чувствуя странную смесь радости и тревоги. Можно ли вернуть то, что потеряно?
Телефон завибрировал. Сообщение от мамы:
«Бабушка забрала Полину. Можешь не торопиться. Удачи с математикой ❤️»
Он улыбнулся, вернулся к задачам. Уравнение на доске больше не казалось неразрешимым.
Разговор по душам
Вечером, после ужина, когда Полина уже спала, а бабушка уехала, они с мамой сидели на кухне. Пили чай — спокойно, не торопясь, как давно уже не сидели.
— Репетитор завтра придёт, — сказала мама. — В пять часов. Успеешь?
— Успею.
— Хороший парень, говорят. Сам недавно университет закончил, помнит, как это — в школе учиться.
Никита кивнул, крутя в руках чашку.
— Мам, а ты… ты правда хотела, чтобы я в детдом ушёл?
Юля вздрогнула, подняла на него глаза.
— Никита…
— Просто скажи.
Она помолчала, глядя в окно. За стеклом шёл дождь — мелкий, осенний, бесконечный.
— Знаешь, что самое страшное? — тихо сказала она. — В тот момент, одну секунду, я правда этого хотела. Хотела, чтобы всё прекратилось. Чтобы не надо было больше… разрываться. Выбирать между вами и работой. Между твоим будущим и Полиным настоящим.
Никита молчал.
— А потом ты ушёл. И я поняла — это конец. Если ты уйдёшь, если я тебя потеряю… — голос её дрогнул. — Я не справлюсь. Ни с чем не справлюсь.
— Мам…
— Ты мой первый ребёнок, Никит. Мой мальчик. Я смотрю на тебя и вижу… вижу, каким ты должен был быть. Беззаботным. Смешливым. А видишь — уставшего маленького старичка. И это я. Я сделала.
— Не только ты. Обстоятельства…
— Не смей меня оправдывать! — она стукнула ладонью по столу, но тут же покачала головой. — Прости. Просто… не надо. Я взрослая, я должна была найти выход раньше. Попросить помощи. Перестать гордиться.
Они помолчали. Дождь барабанил по стеклу.
— Я люблю Полину, — сказал Никита. — Правда люблю. Она не виновата.
— Знаю. И она тебя обожает. Сегодня весь вечер спрашивала, когда Ника придёт.
— Я буду с ней играть. Просто… не каждый день.
— Не каждый день, — согласилась мама. — У тебя должна быть своя жизнь.
Они сидели на кухне ещё долго, пока дождь не перестал, пока не остыл чай в чашках. Говорили обо всём и ни о чём. О школе, о планах, о том, какой фильм посмотреть в выходные всем вместе. Обычный разговор обычной семьи. И именно поэтому он был таким ценным.
Новая реальность
Прошёл месяц.
— Никита, к доске!
Марина Петровна улыбалась — едва заметно, уголками губ. Она знала, что он готов.
Никита вышел к доске, взял мел. Задача была сложной — на систему уравнений с параметром. Ещё месяц назад он бы даже не знал, с чего начать.
Мел скрипел по доске. Цифры выстраивались в стройные ряды. Где-то на середине решения он почувствовал то самое ощущение — когда всё встаёт на свои места, когда хаос превращается в порядок.
— Отлично, — Марина Петровна кивнула, когда он закончил. — Садись. Пять.
Возвращаясь на место, Никита поймал взгляд Кости. Тот показал большой палец и беззвучно произнёс: «Красава!»
После уроков он не побежал домой. Сегодня была среда — бабушкин день.
— Фёдоров, задержись, — окликнула Марина Петровна.
Класс опустел. Она села на край стола, сложила руки на коленях.
— Как дела?
— Нормально.
— Дома?
— Тоже нормально. Лучше.
Она кивнула.
— Знаешь, я горжусь тобой. Не каждый смог бы так быстро наверстать.
— У меня репетитор хороший.
— Не только в репетиторе дело. Желание учиться — оно либо есть, либо нет. У тебя есть.
Никита пожал плечами, не зная, что ответить.
— И ещё, — она достала из ящика стола листовку. — Городская олимпиада по математике. Через два месяца. Подумай.
— Марина Петровна, я…
— Подумай, — повторила она. — У тебя есть все шансы. И время есть подготовиться.
Вечер с сестрой
Дома было непривычно тихо. Никита бросил рюкзак в углу, прошёл на кухню. На столе — записка от бабушки:
«Суп в холодильнике. Полина поела, спит. Не буди раньше четырёх, а то вечером не уложишь. Бабушка.»
Он улыбнулся. Бабушка действительно установила железный режим. Полина сначала возмущалась, капризничала, но потом привыкла. И — о чудо! — стала меньше уставать, меньше плакать по вечерам.
Никита разогрел суп, сел есть. В тишине. Без мультиков на фоне, без Полиных рассказов о садике, без её липких ручек, тянущихся к его тарелке.
Странно. Он скучал по этой тишине месяцами. А теперь она казалась… неправильной.
В половине пятого он тихо приоткрыл дверь в комнату. Полина спала, раскинувшись звездой на кровати. Одна нога свесилась, одеяло сбилось в комок.
Никита подошёл, аккуратно укрыл её. Она пошевелилась, приоткрыла глаза.
— Ника?
— Спи, малявка. Ещё рано.
— Поиграешь со мной?
— Попозже. Когда проснёшься.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Она улыбнулась сонно, обняла плюшевого зайца крепче. Через минуту уже снова спала.
Никита стоял в дверях, глядя на сестру. Маленькая. Беззащитная. Любимая. Да, он больше не должен был жертвовать всем ради неё. Но это не значило, что он перестал быть её старшим братом. Её героем. Её Никой.
Разговор с другом
— Ну что, математический гений, как олимпиада? — Костя плюхнулся рядом на лавочку.
Они сидели в парке после школы. Никита только что рассказал об предложении Марины Петровны.
— Не знаю ещё. Может, рано?
— Рано? Да ты гонишь! Ты сейчас задачки щёлкаешь, как орешки.
— Это школьная программа. А олимпиада…
— А что олимпиада? Попробуешь. Не получится — ну и фиг с ней.
Никита покачал головой.
— Не хочу подвести Марину Петровну. Она в меня верит.
— Вот именно поэтому и надо попробовать, — Костя повернулся к нему. — Слушай, Никит. Я знаю, у тебя дома сложно было. Но ты же выкарабкался. Не останавливайся теперь.
Они помолчали. В парке было почти пусто — холодный ноябрь разогнал гуляющих.
— Знаешь, — вдруг сказал Костя, — я тебе завидовал.
— Чего?
— Ну, что ты такой… взрослый. Ответственный. Я бы так не смог. С мелкой сестрой возиться каждый день.
— Это не то, чему стоит завидовать.
— Знаю. Теперь знаю. Просто… ты стал другим. Сильнее, что ли.
Никита усмехнулся.
— Или просто устал сильнее.
— Не, серьёзно. Раньше ты был… ну, обычным пацаном. А теперь… Короче, respect.
Они посидели ещё немного, обсуждая всякую ерунду — новые игры, девчонок из параллельного класса, планы на каникулы. Обычный подростковый треп. И Никита ловил себя на мысли, что соскучился по этому. По возможности просто быть четырнадцатилетним мальчишкой.
Семейный совет
За ужином мама объявила:
— Семейный совет.
Полина важно кивнула, сложив ручки на столе. Она обожала «семейные советы» — их придумала бабушка. Раз в неделю они садились все вместе и обсуждали планы, проблемы, желания.
— Что обсуждаем? — спросил Никита.
— Новый год.
— Ура! — Полина подпрыгнула на стуле. — Ёлка! Подарки! Дед Мороз!
— Тише, зайка. Дай маме сказать.
Юля улыбнулась, но в глазах читалась тревога.
— В этом году будет сложно с подарками. И с ёлкой. Денег…
— Мам, — перебил Никита. — Всё нормально. Мне подарки не нужны.
— Нужны, — она покачала головой. — Ты заслужил. Вы оба заслужили. Просто… скромнее будет.
— А Дед Мороз придёт? — Полина смотрела большими глазами.
— Конечно, придёт. Дед Мороз всегда приходит к хорошим детям.
— Я хорошая! Я с бабушкой не спорю! Ну, почти не спорю.
Они засмеялись.
— Вот что я думаю, — мама посерьёзнела. — Давайте сделаем праздник сами. Испечём печенье, сделаем гирлянды из бумаги. Как в моём детстве.
— Как? — заинтересовался Никита.
— Бабушка научит. Она мастерица по таким делам.
— И ёлку сами нарядим! — Полина захлопала в ладоши.
— И ёлку. Может, не очень большую, но настоящую.
В этот момент Никита понял: дело не в размере ёлки и не в количестве подарков. Дело в том, что они снова стали семьёй. Не идеальной. Не богатой. Но настоящей.
Подготовка
Две недели до олимпиады. Никита сидел с репетитором — Андреем — в школьной библиотеке после уроков.
— Вот смотри, — Андрей чертил на листке. — Ключ к таким задачам — увидеть скрытую закономерность. Не решать в лоб, а искать elegant solution.
— Элегантное решение?
— Ага. Красивое. Математика — она про красоту, если подумать.
Никита прищурился, вглядываясь в цифры. И вдруг — увидел. Словно туман рассеялся.
— Вот! Если представить это как…
— Точно! — Андрей хлопнул его по плечу. — Молодец. Теперь дальше…
Они занимались ещё час. Андрей был всего на пять лет старше, и с ним было легко. Он не давил, не требовал. Просто показывал путь.
— Слушай, — сказал Андрей, собирая вещи. — Ты молодец. Реально. Я в твоём возрасте такие задачи и близко не решал.
— Просто время есть заниматься.
— Не только. Голова у тебя правильная. Математическая.
Никита пожал плечами, но внутри потеплело.
— Как думаешь, есть шансы на олимпиаде?
— Призовое место? Может, и нет. Но в десятку войдёшь точно. А это уже достижение.
Неожиданный поворот
За три дня до олимпиады случилось непредвиденное. Полина заболела.
Никита пришёл из школы и застал дома маму. В будний день. В два часа.
— Мам?
— Температура у неё. Из садика позвонили, я отпросилась.
Из комнаты доносился Полин кашель — сухой, лающий.
— Сильно?
— 38,5. Дала жаропонижающее, но…
Она выглядела растерянной. Никита прошёл в комнату. Полина лежала на кровати, раскрасневшаяся, с блестящими глазами.
— Ника…
— Привет, малявка. Что, заболела?
— Угу. Горло болит.
Он сел на край кровати, положил ладонь на её горячий лоб.
— Мама сказала, завтра бабушка не приедет, — прошептала Полина. — У неё дела.
Никита похолодел. Завтра — последнее занятие перед олимпиадой. Андрей специально освободил время…
— Никит, — мама встала в дверях. — Я понимаю. Олимпиада. Но я не могу ещё день с работы…
— Я понял.
— Может, попросить Андрея перенести на вечер? Я постараюсь пораньше…
— Мам, всё нормально.
Но ничего не было нормально. В груди поднималась знакомая волна злости, отчаяния, несправедливости. Снова. Снова он должен выбирать. Снова жертвовать.
Выбор
Никита сидел на кухне, уставившись в учебник. Читать не получалось — буквы прыгали перед глазами.
Телефон завибрировал. Сообщение от Андрея:
«Завтра разберём олимпиадные задачи прошлых лет. Это важно. Будь готов к мозговому штурму »
Он набрал ответ. Стёр. Набрал снова.
В комнату зашла мама, села напротив.
— Никита, послушай…
— Не надо, мам.
— Я позвоню Андрею. Объясню. Может, он сможет в выходные…
— В выходные олимпиада.
Она закрыла лицо руками.
— Господи, ну почему всё так…
— Мам, не плачь. Пожалуйста.
— Я снова всё порчу. Снова забираю у тебя…
— Стоп! — он повысил голос. — Хватит. Никто ничего не забирает. Полина болеет. Это не твоя вина. Не моя. Ничья.
— Но олимпиада…
— Будут другие олимпиады.
Она подняла на него глаза.
— Ты же хотел. Так хотел.
— Хотел. Хочу. Но… — он замолчал, подбирая слова. — Семья важнее. Полина важнее.
— Никита…
— Я посижу с ней завтра. Позанимаюсь сам, как смогу. А Андрею… скажу, что так получилось.
Мама встала, обошла стол, обняла его сзади.
— Ты самый лучший сын на свете. Знаешь это?
— Ну мам, прекрати.
— И брат самый лучший.
— Мааам!
Она поцеловала его в макушку, вышла. Никита остался сидеть, глядя в учебник.
Выбор был сделан. И — странное дело — злость куда-то ушла. Осталось только спокойствие. Он сделал то, что должен был сделать. Не потому, что его заставили. А потому, что сам решил.
День перед олимпиадой
Полина проснулась в шесть утра. Никита услышал её кашель и пошёл на кухню греть молоко с мёдом.
— Ника? — она выглянула из комнаты, кутаясь в одеяло. — Ты не в школу?
— Не сегодня. Иди ложись, я сейчас молочко принесу.
Она послушно поплелась обратно. Никита принёс тёплое молоко, лекарства, градусник.
— 37,8. Уже лучше.
— Горло не болит сильно.
— Это хорошо. Пей молоко.
Она пила маленькими глотками, глядя на него поверх кружки.
— Ника, а почему ты не в школе?
— Сижу с тобой.
— А мама сказала, у тебя важное дело сегодня.
— Ты важнее.
Полина улыбнулась — широко, несмотря на болезнь. В её глазах была такая любовь, такая благодарность, что у Никиты защипало в носу.
— Я быстро выздоровлю. Честно-честно.
— Знаю. Ты у нас сильная.
— Как ты!
Он усмехнулся, потрепал её по спутанным волосам.
— Давай я тебе почитаю? Хочешь?
— Да! Про принцессу!
Подготовка в тишине
Пока Полина досматривала утренние мультики, Никита сел за стол в кухне. Разложил учебники, тетради, листки с задачами от Андрея.
Тишина. Только бормотание телевизора из соседней комнаты. Можно сосредоточиться.
Первая задача. Вторая. Третья.
На четвёртой застрял. Перечитал условие. Ещё раз. И ещё.
«Ключ — увидеть скрытую закономерность», — вспомнились слова Андрея.
Он закрыл глаза, представил задачу визуально. Графики, функции, переменные…
— Ника!
Открыл глаза. Полина стояла рядом, держась за стол.
— Что, малыш?
— Скучно. Можно с тобой?
Он хотел сказать «нет». Хотел попросить её ещё немного посмотреть мультики. Но увидел её глаза — большие, просящие, всё ещё блестящие от температуры.
— Можно. Садись тихонько.
Она забралась к нему на колени, устроилась удобно.
— Что это? — ткнула пальчиком в тетрадь.
— Математика.
— Сложная?
— Очень.
— А ты умный. Ты решишь.
И — странное дело — после её слов решение пришло само. Словно её вера в него открыла какой-то замок в голове.
Утренний звонок
В десять позвонил Андрей.
— Никита? Ты где?
— Дома. Сестра заболела, я с ней сижу.
Пауза.
— А как же…
— Я занимаюсь сам. Всё нормально.
— Слушай, может, я приеду? Позанимаемся у тебя?
Никита посмотрел на Полину, которая задремала у него на руках.
— Не надо. Она спит. Лучше не будить.
— Никита…
— Андрей, правда, всё хорошо. Я прорешал почти все задачи, что ты давал.
— Почти?
— Ну, с парой проблемы. Но разберусь.
Снова пауза.
— Ты молодец, — наконец сказал Андрей. — Серьёзно. Не каждый бы…
— Да ладно.
— Нет, правда. Слушай, вечером скину тебе разбор тех задач. И ещё парочку на подумать. Идёт?
— Идёт. Спасибо.
— И Никита? На олимпиаде — не волнуйся. Решай, как учил. Ищи красивые решения.
Вечернее откровение
Мама вернулась в семь. Усталая, но с пакетом продуктов и — неожиданно — с небольшим тортом.
— Это что? — удивился Никита.
— Торт.
— Я вижу. Зачем?
Она улыбнулась, поставила пакеты на стол.
— Завтра твоя олимпиада. Это… ну, типа поддержки.
— Мам…
— И за сегодня спасибо. Я знаю, как тебе важно было занятие.
— Откуда торт-то? Дорого же.
— Неважно. Как Полина?
— Лучше. Температура почти спала. Поела немного.
— Ты супер-брат.
Они поужинали вместе — даже Полина выбралась из комнаты, соблазнённая запахом торта. Ела маленькими кусочками, но с аппетитом.
— Ника завтра на соревнование идёт, — сообщила мама.
— Какое соревнование?
— По математике.
— Ника победит! — уверенно заявила Полина.
— Это не спортивные соревнования, — засмеялся Никита. — Там не побеждают.
— Всё равно победишь. Ты же самый умный.
Мама и Никита переглянулись. В глазах мамы стояли слёзы.
Ночь перед
Никита не мог уснуть. Лежал, глядя в потолок, и прокручивал в голове формулы, теоремы, решения.
Телефон тихо пискнул. Сообщение от Кости:
«Не ссы, братан. Порвёшь их там завтра.»
Усмехнулся. Ответил:
«Постараюсь не опозориться.»
«Да ладно. Ты крут. Даже если не возьмёшь приз — ты уже крут, что дошёл до олимпиады.»
Никита отложил телефон. Костя прав. Месяц назад он и мечтать не мог об олимпиаде. А теперь…
Теперь он лежал в своей комнате, в квартире, где младшая сестра мирно спала, выздоравливая, где мама на кухне тихо гладила его рубашку на завтра, где всё было не идеально, но — настоящее. Его жизнь. Которую он больше не хотел менять на другую.
День олимпиады
Утро выдалось суматошным. Мама встала раньше обычного, приготовила завтрак. Полина, почти здоровая, крутилась рядом.
— Удачи тебе, — мама поцеловала его в лоб. — Что бы ни случилось — я горжусь тобой.
— Мам, ну хватит. Это же не космос.
— Для меня — космос.
Полина обняла его за ноги.
— Ника, принеси приз!
— Это не такие соревнования…
— Всё равно принеси!
В школе уже собирались участники. Марина Петровна махнула ему рукой.
— Готов?
— Как никогда, — соврал он.
— Не волнуйся. Главное — получи удовольствие. Это же математика, твоя любимая.
Моя любимая. Он и забыл, когда последний раз думал о математике как о чём-то любимом, а не обязательном.
Олимпиада
Первая задача — простая. Вторая — сложнее, но решаемая. Третья заставила задуматься.
Никита смотрел на условие, и вдруг вспомнил вчерашний день. Полину на коленях. Её абсолютную веру в него.
«Ты же самый умный.»
Улыбнулся. Взял черновик, начал писать.
Время летело. Четвёртая задача. Пятая. На шестой застрял надолго — но потом увидел. Увидел то самое «элегантное решение», о котором говорил Андрей.
Когда объявили, что время вышло, он с удивлением обнаружил, что решил семь задач из восьми. И даже восьмую начал, просто не успел довести до конца.
Ожидание
Результаты обещали через три дня. Три бесконечных дня.
— Ну как? — спрашивала мама каждый вечер.
— Ещё не известно.
— Но ты как себя чувствуешь? Как думаешь, хорошо написал?
— Нормально. Семь из восьми решил.
— Семь? Никита, это же прекрасно!
— Мам, там все сильные. Может, другие все восемь решили.
— Ну и что? Ты решил семь. Ты — молодец.
Полина, окончательно выздоровевшая, вторила:
— Ника молодец! Ника умный!
На третий день, когда Никита уже извёлся от ожидания, Марина Петровна вызвала его после уроков.
— Ну что, готов?
— К чему?
Она улыбнулась, протянула ему конверт.
— Результаты пришли. Но я ещё не смотрела. Давай вместе?
Руки дрожали, когда он вскрывал конверт. Развернул лист, пробежал глазами…
Шестое место.
— Шестое место! — Марина Петровна всплеснула руками. — Никита, ты понимаешь? Из двухсот участников — шестое! Это невероятно!
Он смотрел на лист, не веря. Шестое. Не призовое, но…
— Это очень, очень хорошо, — Марина Петровна сжала его плечо. — Для первого раза — просто блестяще. В следующем году…
— В следующем году возьму призовое, — вдруг сказал он.
Она засмеялась.
— Вот это настрой! Иди домой, порадуй маму.
Дома
Никита влетел в квартиру:
— Мам!
— Что случилось? — она выглянула из кухни, испуганная.
— Шестое место!
— Что?
— На олимпиаде! Я занял шестое место!
Мама замерла. Потом её лицо озарилось такой радостью, какой он не видел уже очень давно. Она бросилась к нему, обняла, закружила по прихожей.
— Шестое! Боже мой, Никита! Из скольких?
— Из двухсот!
— Никита!
Полина прибежала на шум:
— Что? Что случилось?
— Ника занял шестое место на олимпиаде!
— Ника победил?
— Почти, — засмеялся Никита. — Почти победил.
— Я же говорила! Я же говорила, что Ника самый умный!
Они стояли в прихожей — мама, всё ещё обнимающая его, Полина, вцепившаяся в ногу, и он, Никита, с листком результатов в руке. Обычная семья в обычной квартире.
И это было прекрасно.
Разговор с бабушкой
Вечером приехала бабушка — с пирогом и поздравлениями.
— Ну, математик, — она потрепала его по голове. — Молодец. В деда пошёл.
— Дед математиком был?
— Инженером. Но математику обожал. Всё время что-то чертил, считал.
Они сидели за столом всей семьёй. Пили чай с бабушкиным пирогом. Полина рассказывала про садик, мама — про работу, бабушка — истории из молодости.
— А знаешь, — вдруг сказала бабушка, — я ведь тоже хотела учиться дальше. После школы. Да времена были другие. Работать пошла. Семье помогать надо было.
— Жалеешь? — спросила мама.
— Нет. Что толку жалеть? Жизнь прожита. Дети выросли. Внуки вон какие, — она посмотрела на Никиту. — Главное — чтобы вы свои возможности не упустили.
Никита кивнул. Он понял. Понял, почему бабушка так легко согласилась помогать. Почему мама так отчаянно борется за их будущее. Они не хотят, чтобы он и Полина повторили их путь упущенных возможностей.
Планы
— Так что дальше? — спросил Андрей на очередном занятии.
— Готовимся к следующей олимпиаде?
— А ты хочешь?
— Хочу. И не только к олимпиаде. Я думаю… может, в физмат попробовать? В следующем году?
Андрей присвистнул.
— Амбициозно. Но почему нет? У тебя есть все шансы.
— Там конкурс большой.
— И что? Ты же не из тех, кто сдаётся, правда?
Никита усмехнулся. Нет, он точно не из тех, кто сдаётся.
— Мама только переживать будет. Физмат — это интернат. Домой только на выходные.
— Зато какое образование получишь. Лучшие преподаватели, сильные ребята вокруг. Ты расцветёшь там.
— А Полина…
— Полина подрастёт. Ей будет чем гордиться — брат в физмате учится.
Никита задумался. Год назад он и мечтать не мог о таком. А теперь… теперь всё казалось возможным.
Обычный вечер
Прошло два месяца.
Никита сидел за столом, готовя домашнее задание. В соседней комнате Полина играла с бабушкой в лото — слышались её звонкий смех и бабушкино ворчание.
Мама на кухне готовила ужин. Пахло чем-то вкусным.
Обычный вечер обычной семьи.
Телефон пискнул. Сообщение от Кости:
«Завтра в кино идём. Ты с нами?»
«Конечно.»
«Красава. И на каток в воскресенье?»
«Тоже да.»
Никита улыбнулся. У него снова была жизнь. Друзья. Увлечения. Планы.
— Ника! — Полина заглянула в комнату. — Поиграешь со мной?
Он глянул на часы. Домашнее задание почти сделано.
— Пятнадцать минут. Потом тебе спать.
— Ура!
Она запрыгнула к нему на колени, обняла за шею.
— Ника, а когда я вырасту, я тоже буду умной, как ты?
— Ты уже умная.
— Нет, как ты. Чтобы задачки решать и на соревнования ходить.
— Ты будешь ещё умнее.
— Правда?
— Правда. Знаешь почему?
— Почему?
— Потому что у тебя есть я. А я тебе помогу.
Она засияла, прижалась крепче.
— Ника самый лучший брат!
— А Полина самая лучшая сестра.
В этот момент он понял окончательно: да, его детство было украдено. Да, он слишком рано стал взрослым. Но он не жалел. Потому что эта малявка на его коленях, эта уставшая мама на кухне, эта ворчливая бабушка в соседней комнате — они стоили всех жертв. Они были его семьёй. И он ни на что бы их не променял.
Эпилог: год спустя
Никита стоял у окна в комнате физико-математического лицея. За окном шёл снег — первый в этом году.
В кармане завибрировал телефон. Видеозвонок от Полины.
— Ника! Ника! Смотри!
Она крутилась перед камерой, показывая… школьную форму.
— Мама купила! Я теперь как настоящая школьница!
— Ты и есть настоящая школьница. Почти.
— Осталось три месяца! Я уже буквы знаю! Хочешь, покажу?
— Вечером покажешь. Я сейчас на уроке.
— Ой! — она прикрыла рот ладошкой. — Извини!
— Ничего страшного. Перемена.
На заднем плане появилась мама.
— Никит, в субботу приедешь?
— Конечно.
— Бабушка пирог обещала. С яблоками, твой любимый.
— Супер.
— Как учёба?
— Сложно. Но интересно.
— Справляешься?
— Справляюсь.
Мама улыбнулась — той особенной улыбкой, полной гордости и нежности.
— Мы скучаем.
— Я тоже.
— Ника! — Полина снова захватила телефон. — Я тебе письмо написала! Сама! Мама только чуть-чуть помогла!
— Жду с нетерпением.
— Там про то, как я в школу пойду. И как ты мне поможешь с уроками. Ты же поможешь?
— Конечно, помогу.
— Я знала!
В коридоре прозвенел звонок.
— Мне пора. До субботы!
— Пока, Ника! Я тебя люблю!
— Я тебя тоже, малявка.
Никита убрал телефон, направился в класс. Навстречу шёл одноклассник — Димка.
— Фёдоров, идём, училка уже пришла. Сестра звонила?
— Ага.
— Повезло тебе. У меня младший брат — сущий дьявол. А твоя — ангел.
Никита усмехнулся.
— Не всегда ангел. Но да, повезло.
Он сел за парту, открыл тетрадь. Впереди — сложная задача по физике. Потом — олимпиадная математика. Вечером — подготовка к контрольной.А в субботу — дом. Где его ждут. Где он нужен. Где он может быть просто Никой — сыном, братом, внуком.И это было правильно. Это было его жизнью. Непростой, несовершенной, но — настоящей.
Учитель начал объяснять новую тему. Никита взял ручку, приготовился записывать.
