— Валентина Петровна должна была прийти полчаса назад, — я нервно поправила фату, глядя на входную дверь ресторана.
Максим сжал мою руку.
— Не волнуйся, Лена. Мама просто не любит опаздывать, наверное, еще наряжается.
За год наших отношений я так и не встретилась с его матерью. Каждый раз что-то случалось — то простуда, то срочные дела у родственников в области. Максим объяснял это совпадениями, но у меня закрадывались сомнения.
Мне тридцать восемь, и эта свадьба — исполнение мечты. Белое платье, которое я примеряла месяц, гости, которых мы с Максимом тщательно отбирали. Наша новая двухкомнатная квартира ждет нас с ипотекой на двадцать лет, но это неважно. Главное — мы вместе.
Максим работает директором филиала страховой компании, я — HR-менеджером в торговой сети. Моя квартира от бабушки сдается в аренду, его съемная однушка освобождена. Для первого взноса пришлось продать дачные участки и взять кредит, но месяц назад его мать неожиданно предложила помочь.
— Продам загородный дом, — сказала она Максиму по телефону, и он передал мне. — Все равно одна там не справляюсь.
Я была благодарна, хотя чувствовала какую-то неловкость от того, что принимаю помощь от женщины, которую ни разу не видела.
Двери ресторана распахнулись, и все обернулись. Вошла статная женщина лет шестидесяти в темно-синем костюме, с безупречной укладкой и тяжелым взглядом.
— Где моя новая доченька? — громко спросила она, оглядывая зал.
От ее тона у меня что-то сжалось в груди.
— Мамочка! — Максим буквально подскочил и бросился к ней, как мальчишка.
Я подошла, стараясь улыбаться.
— Очень приятно, Елена.
— Валентина Петровна, — она окинула меня оценивающим взглядом с головы до ног. — Платье сидит не очень. И макияж какой-то бледный. Ну да ладно, не переделывать же теперь.
Я почувствовала, как напряглись плечи, но продолжала улыбаться.
— Главное — чувства, правда?
— Чувства? — она усмехнулась. — Посмотрим. А кто столы накрывал?
— Ресторан, — я растерянно моргнула.
— Так я и думала. Салфетки лежат не по правилам, закуски стоят вразнобой. И зачем рыбные нарезки рядом со сладким? У Максика аллергия на морепродукты с детства!
— Но у Максима нет аллергии на…
— Администратор! — перебила меня Валентина Петровна, обращаясь к менеджеру. — Кто у вас отвечает за размещение гостей?
За пятнадцать минут весь зал перетасовали. Валентина Петровна лично руководила процессом, указывая, кому где сидеть. Максим стоял рядом с виноватой улыбкой, а я наблюдала, как моя свадьба превращается в представление под ее режиссурой.
Мои родители, скромная пара учителей на пенсии, растерянно переглядывались, не понимая, что происходит.
— Она всегда такая активная? — шепнула подруга Оля.
— Не знаю, — тихо ответила я. — Мы только сегодня познакомились.
— Серьезно? — Оля вытаращила глаза. — То есть за год ты ни разу не встречалась с матерью жениха?
Я пожала плечами. Объяснять было неловко.
— Первый танец молодоженов! — объявил ведущий.
Максим протянул мне руку, и я шагнула на танцпол. Вот оно — мой момент. Мы кружимся под медленный вальс, все смотрят на нас, и я наконец-то чувствую себя невестой.
— Стоп! — резкий голос разрезал музыку.
Валентина Петровна буквально ворвалась между нами, разводя нас руками.
— Что за безобразие? А материнское благословение? Первый танец — с матерью, это наша семейная традиция!
Музыка смолкла. Я застыла в центре танцпола, не понимая, что происходит.
— Мам, я не знал… — Максим нервно сглотнул.
Она протянула ему руку. Я стояла, как громом пораженная, пока гости расступались. Максим бросил на меня извиняющийся взгляд и взял мать за руку.
— Танго! — скомандовала она диджею.
И они закружились. Она танцевала превосходно, прижималась к сыну, что-то шептала ему в ухо. Максим кивал, глядя мимо меня.
— Лена, уйдем отсюда, — Оля схватила меня за локоть.
— Подожди.
Я не двигалась с места до конца их танца. Когда они остановились под аплодисменты половины гостей, я все еще стояла там.
— Ну что, Леночка, — Валентина Петровна подошла ко мне, — теперь и с тобой потанцует. Но первый танец в нашей семье — всегда с матерью!
— Валентина Петровна, — я взяла себя в руки, — здесь нет таких традиций. Первый танец молодоженов — это традиция свадебной церемонии.
— А я говорю — с матерью! — она резко повысила голос. — И кто тут знает традиции нашего рода? Я или ты? Вообще кто ты такая? Ни красоты особой, ни денег толком, одна квартирка от бабушки! А мой сын — директор филиала!
В зале стало мертво тихо.
— Мам, ну что ты, — прошептал Максим.
— Да пусть знает сразу! — отмахнулась она. — Максим у меня единственный, и я его в обиду не дам! Особенно если он решил связаться с первой встречной!
Утром я сидела на кухне нашей новой квартиры, той самой, которую мы выбирали с таким трепетом. Максим вошел, потирая виски.
— Доброе утро. Кофе сварила?
— Да, — я придвинула ему чашку. — Нам нужно серьезно поговорить.
— О чем? — он отвел взгляд.
— О вчерашнем. Максим, твоя мать унизила меня перед всеми. Перед моими родителями, друзьями, твоими коллегами. И ты молчал.
— Ты не понимаешь. Мама сложный человек, но отходчивая. Привыкнет к тебе.
— Привыкнет? — я стукнула ладонью по столу. — А почему я должна терпеть такое отношение? Либо ты объясняешь ей границы, либо…
Звонок в дверь прервал меня.
— Кто это с утра? — я нахмурилась.
По виноватому лицу Максима я поняла — он знал. Он пошел открывать без вопросов.
— Сыночек! — пропела Валентина Петровна, входя с двумя чемоданами и пакетами. — Не хотела мешать вашей первой ночи, дала молодым побыть наедине. А теперь пора матери обустраиваться! Привезла постельное белье, посуду, занавески. Надо же тебя научить, как правильно дом вести!
Она прошла мимо меня, не поздоровавшись, и направилась во вторую комнату.
— Отличная комната! — донеслось оттуда. — Максим, неси чемоданы!
Я посмотрела на Максима, не веря происходящему.
— Она собирается жить с нами?
— Временно, — прошептал он. — Мама хочет помочь с обустройством. Она умеет готовить, прекрасно ведет хозяйство…
— Максим, — я схватила его за руку, — это наш дом! Мы женаты сутки! Какая свекровь в нашей квартире?
— Она помогла с деньгами, — тихо сказал он. — И куда ей деваться? Она же продала дом ради нашего первого взноса.
Меня как током пронзило.
— И ты не считал нужным предупредить?
— Не хотел расстраивать перед свадьбой. Думал, потом обсудим.
Из коридора выглянула Валентина Петровна.
— Максим, помоги разложить вещи. И где мой утренний чай? Невестка должна подавать свекрови чай в постель!
Я расхохоталась от абсурдности ситуации.
— Серьезно? В постель? Может, еще и ноги помыть?
— А что такого? — она прищурилась. — Максим всегда приносил мне завтрак в постель. Каждые выходные! Чай, блинчики, омлет…
— То Максим, — я выдохнула. — А я не прислуга.
— Не позволю так с собой обращаться! — я нервно ходила по кухне. — Максим, либо ты сейчас же объясняешь матери, что она не будет жить с нами, либо…
Снова звонок. Максим открыл — за дверью стояли его тетя с мужем и их дочь Инга.
— Поздравить молодых пришли! — радостно объявила тетя.
Валентина Петровна тут же выплыла из своей комнаты, демонстрируя хозяйское положение.
— Розочка! Проходите, чаем напою. Невестушка наша, — она презрительно глянула на меня, — не слишком хозяйственная.
— Мам, зачем так? — Максим переминался с ноги на ногу.
— Правду говорю. Вещи по всей квартире раскидала, чаю свекрови не подала! Вот Светочка другая была.
Повисла тишина.
— Какая Светочка? — тихо спросила я.
Тетя охнула:
— Валя, не начинай…
— Что такого? — Валентина Петровна тряхнула головой. — Елена должна знать! Светлана, первая жена Максима, тоже вредничала. А потом сбежала, бросила моего мальчика!
Я медленно повернулась к Максиму:
— У тебя была жена?
Он опустил голову.
— Три года назад…
— И ты год скрывал это от меня?
— Это неважно, — пробормотал он. — Мы прожили меньше года…
— Неважно? — голос дрожал. — Ты скрыл предыдущий брак!
Инга шагнула ко мне.
— Елена, можно поговорить? Наедине.
Мы вышли на балкон.
— Послушай, — тихо сказала Инга, — Светлана ушла по той же причине, по которой сейчас у вас проблемы. Тетя Валя не выпускает Максима из-под крыла. Она жила с ними с первого дня, командовала, указывала Свете, как угождать мужу. Максим никогда не вставал на сторону жены. Света продержалась десять месяцев. Все в семье понимают, что тетя разрушила брак, но она убедила Максима, что виновата Светлана.
Я вернулась и посмотрела на картину со стороны. Валентина Петровна хозяйничала на кухне, Максим помогал ей расставлять банки. Будто она давно здесь живет, а не час назад появилась.
— Максим, — позвала я. — Поговорим.
Мы заперлись в ванной.
— Почему скрыл брак?
— Мама сказала, что не стоит тебя расстраивать…
— Мама сказала? — я смотрела на него изумленно. — Тебе сорок лет!
— Не ори на меня! — вдруг рявкнул он. — Да, мама сказала! И правильно! Светка была стервой, постоянно устраивала скандалы, пыталась нас поссорить!
— А не приходило в голову, что это твоя мать манипулирует? — я скрестила руки на груди. — Она продала дом, чтобы контролировать тебя! Унизила меня на свадьбе! Приехала жить к нам! Это ненормально!
Максим побагровел.
— Не смей так говорить о матери! Она пожертвовала всем ради меня!
— И забирает твою жизнь! Посмотри на себя — взрослый мужчина на маминых поводках!
— Заткнись! — заорал он. — Ты такая же эгоистка, как Светка!
Дверь распахнулась — Валентина Петровна.
— Что за крики? Сыночек, она на тебя кричит? На второй день после свадьбы?
— Вы мне не мать, — я повернулась к ней. — И в отличие от Светланы, я не буду это терпеть. Максим, выбирай: либо твоя мать сегодня съезжает, либо ухожу я.
Стало очень тихо.
Максим посмотрел на мать, потом на меня, потом сгорбился и тихо сказал:
— Мама никуда не поедет. Это и ее дом тоже.
— Понятно, — я кивнула. — Выбор сделан.
Я пошла собирать вещи. Никто не останавливал. Валентина Петровна только усмехнулась, глядя, как я складываю одежду в сумки.
— Все они одинаковые, — говорила она. — Сначала любовь клянут, а потом бросают. Хорошо, что Максимочка знает: только мать никогда не предаст.
Через месяц я подала на развод. Сняла небольшую квартиру, дожидаясь, когда освободится моя.
Максим присылал злые сообщения: «Ты все разрушила! Мама была права!»
Инга рассказала, что Валентина Петровна стала в семье персоной нон грата — родственники открыто считают ее виновницей двух разрушенных браков сына. Но Максим по-прежнему живет с мамой и каждое утро носит ей чай в постель.
А я учусь жить заново. В тридцать восемь не поздно начинать сначала.
