— Мам, ты где? Мне срочно нужны деньги на маникюр, я записана на три часа!
Галина вздрогнула от резкого голоса дочери в трубке. Она стояла в очереди в поликлинике — давление последнюю неделю скакало так, что голова кружилась при каждом резком движении. До врача оставалось два человека, и женщина ждала уже полтора часа.
— Кристина, я в поликлинике. У меня в кошельке на тумбочке есть три тысячи, возьми.
— Три? Мам, ты издеваешься? Мне на комплексный маникюр с наращиванием нужно минимум семь! И ещё на такси туда-обратно. Короче, переведи мне десять тысяч на карту, и побыстрее, а то я опоздаю.
— Доченька, у меня нет сейчас десяти тысяч. До зарплаты ещё неделя, а я вчера за твои курсы английского отдала пятнадцать…
— Мам, не начинай! Вечно у тебя нет денег. Все нормальные матери обеспечивают своих детей, а ты… Ладно, займи у кого-нибудь. У тёти Лиды, например. И переведи мне срочно!
Гудки в трубке. Галина медленно опустила телефон в карман поношенной сумки. Женщина перед ней с сочувствием покачала головой:
— Дети сейчас такие… Моя тоже постоянно деньги просит.
— Да, — тихо ответила Галина, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
Из кабинета вышел пожилой мужчина, и медсестра крикнула:
— Следующий!
Галина поднялась и пошла к выходу.
— Женщина, вы куда? Ваша очередь! — окликнула её медсестра.
— Извините, мне срочно нужно идти, — пробормотала Галина.
На улице моросил мелкий октябрьский дождь. Галина достала телефон и набрала подругу.
— Лида, привет. Слушай, можешь одолжить десять тысяч до зарплаты? Кристине нужно…
— Галя, ты с ума сошла? Ты мне с прошлого месяца пятнадцать должна! Когда это закончится? Ты же себя в гроб загонишь ради этой эгоистки!
— Не говори так о моей дочери! Она просто… она молодая, ей хочется красиво выглядеть. Это нормально в её возрасте.
— В двадцать пять лет, Галь? В двадцать пять лет нормально самой зарабатывать, а не сидеть на шее у матери!
— У неё не получается найти работу по душе…
— Да брось! Она просто не хочет работать! Галя, опомнись! Ты в свои сорок два выглядишь на все пятьдесят, две работы тянешь, а она маникюр за десять тысяч делает!
Галина молча нажала отбой. Слёзы жгли глаза, но она сдержалась — плакать на улице стыдно. Женщина пошла к остановке, вспоминая, у кого ещё можно занять.
***
Вечером Галина вернулась домой около десяти. Вторая смена в супермаркете выдалась особенно тяжёлой — разгружали новый товар, и спина ныла так, что хотелось лечь прямо на пол. В квартире было темно. Из комнаты дочери доносилась музыка и смех — Кристина разговаривала с кем-то по видеосвязи.
Галина прошла на кухню, достала из холодильника вчерашний суп. Есть не хотелось, но нужно было что-то поесть, чтобы выпить таблетки от давления. Женщина села за стол и вдруг увидела на столешнице золотое кольцо — то самое, что она подарила дочери на восемнадцатилетие, копила на него полгода.
— Кристина! — позвала она.
— Что? — недовольно откликнулась дочь.
— Можно тебя на минутку?
Через пять минут Кристина нехотя вышла на кухню. На ней был новый спортивный костюм, который Галина не видела раньше. Волосы идеально уложены, маникюр сверкал стразами.
— Что случилось? Я занята.
— Доченька, а это что? — Галина указала на кольцо.
— А, это? Да оно мне не идёт. Старомодное какое-то. Я хочу с бриллиантом, как у Алёны. Кстати, мам, нам нужно поговорить.
Галина почувствовала, как сердце сжалось. «Нам нужно поговорить» от Кристины никогда не предвещало ничего хорошего.
— Короче, мам, Артур предложил мне переехать к нему. У него квартира в центре, двухкомнатная. Но есть условие.
— Какое условие? — тихо спросила Галина, хотя уже догадывалась.
— Он хочет, чтобы я приходила туда со своими вещами. А у меня ничего нет! Мне нужна нормальная шуба, а не то старьё, что ты мне покупала. Нужны украшения, сумки брендовые. И вообще… Мам, давай честно — ты меня всю жизнь ограничивала. Все девчонки ездили отдыхать за границу, а я где была? В Сочи, и то один раз!
Галина смотрела на дочь и не узнавала её. Красивое лицо искажала гримаса недовольства, в глазах — ни капли тепла, только требование.
— Кристина, я делала всё, что могла. Я одна тебя растила после того, как отец ушёл. Работала на двух работах, чтобы ты ни в чём не нуждалась…
— Ни в чём не нуждалась? — взорвалась Кристина. — Да ты посмотри, как живут нормальные люди! У Алёны мать — директор фирмы, у Марины отец — бизнесмен. А ты кто? Продавщица! Мне стыдно говорить подругам, кем ты работаешь!
Слова дочери били как пощёчины. Галина схватилась за край стола — в глазах потемнело.
— Мне не за что тебя благодарить, — продолжала Кристина, не замечая состояния матери. — Ты сама решила меня родить, никто тебя не заставлял. Это твоя обязанность была — меня обеспечивать. И, кстати, раз уж зашла речь — мне нужно минимум двести тысяч на вещи. Артур ждать не будет, у него полно вариантов.
— Двести тысяч? — Галина почувствовала, что задыхается. — Где я возьму такие деньги?
— Продай дачу! Она всё равно никому не нужна, старая развалюха. Или возьми кредит. Мам, это же моё счастье! Неужели ты не хочешь, чтобы я была счастлива?
Галина вспомнила дачу — шесть соток земли и маленький домик, который достался ей от родителей. Единственное место, где она могла отдохнуть, где выращивала овощи, чтобы экономить на продуктах.
— А если я не смогу? — тихо спросила она.
— Тогда я уеду к Артуру без вещей, и он меня бросит. И это будет на твоей совести! Я всю жизнь буду несчастна из-за тебя!
Кристина развернулась и ушла в свою комнату, хлопнув дверью.
***
Галина сидела в темной кухне, не в силах встать. Перед глазами проплывала вся её жизнь.
Вот она, двадцатилетняя, держит на руках маленькую Кристину. Муж ушёл, когда дочери было полгода — не выдержал ответственности, сбежал к другой, бездетной. «Ничего, доченька, мы справимся вдвоём,» — шептала она тогда, укачивая плачущего ребёнка.
Вот Кристине пять лет, и она просит куклу Барби — такую же, как у девочки из их двора. Галина две недели питалась одной картошкой, чтобы купить эту куклу.
Вот первый класс. «Мама, у всех есть красивые ранцы, а у меня простой!» Галина взяла подработку — мыла полы в офисах по вечерам.
Вот выпускной. Платье за тридцать тысяч — «Мам, я же один раз в жизни школу заканчиваю!» Галина взяла кредит.
Институт. «Мам, мне нужен ноутбук, без него учиться невозможно!» — хотя Кристина так и не закончила учёбу, бросила на третьем курсе.
«Мам, мне нужны деньги на курсы визажа…
Ни одни курсы Кристина не закончила. Работать не шла — то не престижно, то мало платят, то начальник не нравится.
А Галина всё тянула и тянула. Утром — основная работа в магазине, вечером — подработка. По выходным — уборка квартир. Летом — дача, чтобы вырастить овощи и сэкономить.
Себе она не покупала ничего годами. Последнее пальто — пять лет назад, и то на распродаже. Сапоги чинила уже три раза. К врачам не ходила — некогда и дорого.
«Я хотела, чтобы у неё было всё, чего не было у меня,» — думала Галина. — «Чтобы она не чувствовала себя хуже других. Чтобы была счастлива.»
Но счастлива ли Кристина? Вечно недовольная, вечно требующая, не умеющая ни благодарить, ни сочувствовать.
«Где я ошиблась?» — Галина закрыла лицо руками. — «Когда моя маленькая девочка превратилась в это холодное, расчётливое существо?»
Ответ она знала. Всегда знала, но боялась признаться себе. Она сама вырастила такую дочь. Своими руками. Своей безграничной, слепой любовью, неумением сказать «нет», желанием дать всё и сразу.
Мать Галины, царство ей небесное, предупреждала: «Галка, ты её балуешь. Она должна знать цену деньгам, должна понимать, как они достаются.» Но Галина не слушала — ей так хотелось, чтобы дочь ни в чём не нуждалась.
И вот результат.
***
Утром Галина проснулась с тяжёлой головой. Нужно было на работу, но сил не было совсем. Она позвонила начальнице, отпросилась — первый раз за два года.
Кристина ещё спала. Галина тихо прошла на кухню, сделала себе чай. Достала телефон, открыла калькулятор. Посчитала, сколько потратила на дочь за последний год. Цифра получилась страшная — больше полумиллиона. При её зарплате в тридцать тысяч.
Кредиты, долги знакомым, подработки до изнеможения — и всё впустую. Кристина даже спасибо ни разу не сказала. Воспринимала как должное.
Телефон зазвонил. Номер незнакомый.
— Алло?
— Галина Петровна? Это Артур, друг вашей дочери.
Галина напряглась.
— Слушаю вас.
— Галина Петровна, я хотел с вами поговорить о Кристине. Она вам, наверное, рассказала про моё предложение?
— Да, рассказала.
— Так вот, я хочу внести ясность. Я никаких условий не ставил. Более того, я сказал Кристине, что если она хочет жить со мной, то должна найти работу. Мне не нужна содержанка. А она мне заявила, что её мать обеспечит её всем необходимым. Галина Петровна, я вас уважаю, но так дальше продолжаться не может. Кристина взрослая женщина, а ведёт себя как избалованный ребёнок.
— Я… я понимаю, — выдавила Галина.
— Если честно, я уже подумываю разорвать с ней отношения. Она красивая девушка, но абсолютно не приспособлена к жизни. И главное — не хочет ничего менять. Извините, что побеспокоил.
Артур отключился.
Галина сидела, держа в руках телефон. Значит, Кристина солгала. Опять. Манипулировала, чтобы выбить деньги.
Из комнаты послышались шаги. Кристина вышла на кухню, зевая.
— Мам, кофе сделай. И завтрак. Я есть хочу.
Галина посмотрела на дочь. Та стояла в шёлковой пижаме за пять тысяч — подарок на прошлый день рождения. Растрёпанная, но всё равно красивая. Молодая, здоровая, полная сил.
И абсолютно пустая внутри.
— Сделай сама, — тихо сказала Галина.
— Что? — Кристина не поверила своим ушам.
— Я сказала — сделай сама. Тебе двадцать пять лет. Ты здоровая, молодая женщина. Сделай себе кофе.
— Мам, ты что, с ума сошла? — возмутилась Кристина.
— Нет. Наоборот. Наконец-то пришла в себя. Звонил Артур.
Кристина побледнела.
— И что?
— Рассказал правду. Что никаких условий он не ставил.
— Это всё враньё! Он специально! Он…
— Хватит! — Галина повысила голос впервые за много лет. — Хватит врать! Хватит манипулировать! Хватит паразитировать на мне!
— Как ты смеешь так со мной разговаривать? Я твоя дочь!
— Именно поэтому и смею. Я должна была сделать это давно, но всё жалела тебя. А надо было жалеть себя. Кристина, с сегодняшнего дня всё меняется. Либо ты находишь работу — любую работу — и начинаешь платить половину за квартиру и продукты, либо съезжаешь.
— Ты не можешь меня выгнать! Это и моя квартира тоже!
— Могу и выгоню. Квартира оформлена на меня. И прописана ты здесь временно, я могу тебя выписать в любой момент.
Кристина смотрела на мать как на чужого человека.
— Ты… ты же меня любишь!
— Люблю. Именно поэтому и делаю это. Я превратила тебя в паразита, и теперь пытаюсь исправить свою ошибку. Может, ещё не поздно.
— Я уйду к отцу!
— Иди. Только вот незадача — у него новая семья, двое детей. Вряд ли он обрадуется взрослой дочери-нахлебнице.
Кристина расплакалась. Но это были не слёзы раскаяния — это были слёзы злости и обиды.
— Ты пожалеешь! Ты останешься одна, старая и никому не нужная!
— Возможно. Но это будет моя жизнь. Моя, понимаешь? Впервые за двадцать пять лет — моя собственная жизнь.
Кристина убежала в свою комнату, громко хлопнув дверью.
***
Прошла неделя. Кристина демонстративно не разговаривала с матерью, питалась фастфудом, который заказывала на последние деньги. Галина молчала. Она сдержала слово — больше не готовила для дочери, не стирала её вещи, не давала денег.
На восьмой день Кристина не выдержала.
— Мам, дай денег на еду.
— Найди работу.
— Да кем я могу работать? У меня же нет образования!
— Продавцом, официанткой, курьером. Вакансий полно.
— Это унизительно!
— Это честный труд. Я так тебя вырастила.
Кристина заплакала. На этот раз по-настоящему.
— Мам, я… я не умею. Я ничего не умею!
— Научишься. Все учатся.
— Они меня не возьмут!
— Возьмут. Ты молодая, здоровая, симпатичная. Иди в кафе неподалёку, видела объявление — ищут официантку.
— А если не получится?
— Получится. А если нет — будешь пробовать снова и снова. Как все нормальные люди.
Кристина ушла. Вернулась через три часа, усталая и растерянная.
— Меня взяли на испытательный срок. Две недели.
— Молодец, — Галина улыбнулась. — Справишься.
— Мам… — Кристина замялась. — Прости меня.
— Я тоже виновата. Я тебя такой воспитала. Думала, что любовь — это давать всё, что просят. А оказалось, любовь — это иногда уметь сказать «нет».
— Мы справимся? Вместе?
— Не знаю, доченька. Но попробовать стоит.
Эпилог
Полгода спустя.
Галина сидела на веранде дачного домика, пила чай с мятой. Спина больше не болела — она уволилась с подработки, оставила только основную работу. Денег хватало — Кристина платила свою часть.
Дочь изменилась. Не сразу, постепенно. Первый месяц был адом — истерики, слёзы, обвинения. Но Галина держалась. И Кристина сдалась. Начала работать. Сначала официанткой, потом администратором в салоне красоты. Оказалось, что она неплохой организатор, когда хочет.
Артур вернулся. Увидел изменения и дал второй шанс. Теперь они снимают квартиру вместе, пополам платят за всё.
А неделю назад Кристина позвонила:
— Мам, я на рынке покупала продукты и увидела кольцо. Простое, серебряное, но красивое. Купила на первую зарплату. Для тебя.
Галина смотрела на это колечко на своём пальце и улыбалась. Дешёвое, простенькое. Но дороже всех бриллиантов мира. Потому что куплено на честно заработанные деньги. И подарено от сердца, а не из чувства долга.
Может, ещё не всё потеряно. Может, они обе научатся жить по-новому. Без золотых клеток, которые строят из самых лучших побуждений. Без жертв, которые никому не нужны.
Просто жить. Каждая — свою жизнь. Но рядом. И это, наверное, и есть настоящая любовь.
