— Люб, дай хоть денег в кафе сходить, — жаловался 30-летний брат. — Те, что были у матери, уже закончились

— Мам, я сейчас прибегу, только на работу позвоню, отпрошусь. Ты лекарство приняла? — суетилась Люба, услышав рано утром задыхающийся голос матери в трубке.
— Да оно закончилось, а я купить забыла — забеги сама в аптеку.
Мама жила в 10 минутах ходьбы от их с Олегом дома, Люба добежала минут за 5, успев заскочить в аптеку. Ольга Петровна лежала в гостиной, бледная. На плите стоял недоваренный суп. Люба обратила внимание, что полы ещё были влажные после уборки.

— Мам, ты опять весь день на ногах? Может, хватит уже 30-ти летнего мальчика обслуживать, как младенца неумелого и на своей шее везти? Не могу смотреть, как ты надрываешься! — на глаза Любы начали наворачиваться слёзы.

— Не говори ерунду, это возраст всё! Я не молодею!

— Моя свекровь такого же возраста, только никого на себе не тащит, а муж и сын о ней всегда заботятся. Нет никакой женской доли, мам, ты сама на себя это взвалила.

— Какая же ты эгоистка, Люба!
Я всю жизнь вам посвятила, а ты меня ещё и упрекаешь!

Люба замолчала, не хотела, чтобы мать нервничала, и так сердце уже изношено, как сказал врач. В прошлый раз, когда прихватило, Люба не на шутку испугалась, вызвала скорую. Доктор настаивал на госпитализации, но мать ни в какую.

Как же сына одного оставить? Ему забота нужна ежедневная, некогда ей болеть. А Петя целыми днями болтался с друзьями, такими же безработными, как он сам.
Ольга Петровна отдавала ему деньги, которые Люба ей приносила раз в месяц, а свою зарплату тратила на продукты и оплату коммунальных. Когда дочь узнала об этом от брата Петьки, случайно проболтавшемся, то перестала давать наличные.

Сама покупала продукты и лекарства раз в месяц, и приносила матери. Ольга Петровна долго на неё за это обиду держала.

Люба не раз предлагала маме переехать к ней, пока не поправится. Ей было бы спокойней, Олег не против, да и места в их квартире достаточно. Но та наотрез отказывалась. Даже представлять не хотела, что сын останется дома один.

Полгода Люба периодически прибегала и вызывала скорую, пока однажды соседка не нашла Ольгу Петровну на полу полуживую.

— Любань, если что-то нужно, только скажи — мы любые лекарства достанем, — успокаивал плачущую жену Олег. — Больница, в которую её привезли, очень хорошая, не переживай.

— Завтра поеду, узнаю обязательно.

Теперь Люба каждый день после работы ездила в больницу
Привозила маме домашней еды, заботилась и переживала. Ольга Петровна переживала только за сына, и всё время спрашивала, поел ли Петя. А Люба старалась не реветь от обиды. И как она только не видит, что дочь единственная, кому не всё равно? Почему она никогда не обижается на Петю?

— Петенька, в самом дальнем углу посмотри, на верхней полке. Да, вот там, нашёл?
Ольга Петровна разговаривала по телефону, когда Люба вошла в палату, рассказывала сыну, где лежат деньги, чтобы тот мог сходить в кафе поесть.

Как только положила трубку начала упрекать дочь, что она не заботится о брате, пока мать в больнице. На этот раз Люба выслушала молча, пообещала, что всё исправит и ушла домой.

На следующий день свекровь предложила Любе вместе сходить к Пете вечером, посмотреть, не умирает ли тот с голоду, как пугает мать. По дороге рассказала, что нашла связи в больнице, где лежит Ольга Петровна. И если Люба захочет, она договорится, чтобы маму оставили там на три недели, чтобы пройти полный курс лечения.

Осталось только Петю подготовить. Любе идея понравилась, но что значит “подготовить” брата, она не понимала, а свекровь предложила довериться ей.

— Люб, дай хоть денег, в кафе сходить, — жаловался Петя. — Те, что были у матери, уже закончились.
— Петь, а мне интересно, когда у тебя свои заведутся?
— Любань, не кипятись, — перебила её свекровь.

Петя притих и не сводил глаз с Анжелы Викторовны. В её присутствии мужчины всегда теряли дар речи, Люба и сама всегда была как загипнотизированная.

— Пётр, ты же знаешь, что мы с мужем адвокаты? — медленно проговорила Анжела Викторовна, не сводя с него глаз.

— Ну, типа.

— Я ознакомилась с твоим делом. Довел ты мать до приступа, Пётр.

— С каким делом? Никого я не доводил, что вы несёте?

— Не перебивай, а слушай. Мама ваша очень плоха, у меня связи в больнице, я узнавала. Если она умрёт, это будет твоя вина. С лечением мы поможем, но вот ты должен загладить свою вину перед мамой и сестрой.

— Как это? — спросил Петя, а Любе показалось, что ещё немного и брат расплачется.
— Вот тебе адрес, — свекровь положила перед ним листок. — Это мой клиент, у него своя фирма строительная. Завтра пойдёшь к нему, скажешь, что от меня, согласишься на любую работу, которую он тебе предложит. Маме завтра позвонишь и скажешь, что у тебя всё хорошо, Люба тебя кормит, ты сыт и доволен. Сделаешь не так, как я сказала, я договорюсь с кем надо, и тебя посадят. У меня связи, помнишь?

— Угу, — Петя смотрел на неё, не моргая.

Хоть Люба и не верила, что это сработает, потому что слишком хорошо знала брата, но он сделал всё в точности так, как сказала Анжела Викторовна. Видимо, испугался и поверил ей. Ольга Петровна пролежала в больнице три недели, потому что Петя сказал, что Люба о нём заботится.

Когда выписалась и узнала, что сын работу нашёл, очень удивилась и обрадовалась. А через полгода сын пришёл домой не один, а с девушкой, чтобы познакомить её с мамой.

— Говорила я тебе, что Петенька настоящий мужчина и когда-нибудь ему повезёт? — говорила мама Любе по телефону. — Посмотри, какой он молодец! И работу сам нашёл и девушку!
— Да, мама, ты была абсолютно права.

— Только девушка мне его не понравилась. Вертит и командует им, как хочет. Но я её всему научу, поэтому не расстраиваюсь.

источник