Виктория задержалась на работе на целых два часа. Две новые клиентки записались к ней после рекомендаций подруг.
— Мы хотим попасть только к вам, Виктория Андреевна! Вы, безусловно, лучший парикмахер в нашем городе! — эти слова заставили женщину улыбаться всю дорогу домой.
Может и правда пришло время решиться на собственное дело? Хватит бояться и ждать “лучших времен”.
В этими мыслями Виктория незаметно добрела до дома. В подъезде женщина услышала незнакомые голоса из квартиры. Она быстро открыла дверь и от удивления замерла на пороге. В коридоре валялся потрепанный рюкзак, на полу — грязные ботинки, с кухни тянуло перегаром.
— Вика, узнаешь родственника? Кирилл вернулся! — супруг выглянул из кухни, как-то странно улыбаясь.
Младший брат Павла сидел на кухонном диванчике, отрешенно смотря на стол. Тот самый Кирилл, который четыре года назад ушел из дома к танцовщице из ночного клуба.
— Привет, — деверь даже не поднял глаз.
— Мам, а кто это? — шепотом спросила дочка, только что вернувшаяся с занятий по танцам.
— Это твой дядя Кирилл, папин брат, — Виктория старалась говорить спокойно. — Ты его вряд ли помнишь. Была слишком маленькой, когда он уехал.
— А почему он такой… странный? — Алиса понизила голос.
— Иди к себе, милая. Потом поговорим.
Женщина прошла в ванную и включила воду. Ей нужно было хоть немного времени, чтобы прийти в себя. С зеркала на нее смотрело уставшее лицо. Она медленно провела рукой по волосам: пора бы подкрасить корни, но сейчас мысли были совсем о другом.
Четыре года назад, когда Кирилл уходил из дома, жена видела, как тяжело это далось Павлу. Он месяц не разговаривал с родителями, винил их в том, что оттолкнули брата. А потом словно смирился, перестал упоминать о Кирилле, не отвечал на редкие звонки. Но, кажется, теперь все изменилось.
Супруг зашел в спальню следом за женой, чуть замялся, а потом тихо промолвил:
— Он поживет у нас. Так нужно. Хотя бы какое-то время. Брату нужна поддержка. Кирилл очень плох. Она ему изменяла, поэтому развелись. К родителям идти не может.
— И ты решил это сам? Даже не спросив меня? Не обсудив вопрос со мной? — Виктория развернулась к мужу. — Не считаешь ли ты это наглостью?
— А что было спрашивать и обсуждать? Он мой брат, ему некуда идти.
— Паш, у нас дочь-подросток. Ты видел, в каком он состоянии? Ты думаешь, это нормально, что она каждый день будет видеть подобную картину? Кирилл…
— Именно поэтому ему нужна помощь. Семья! — Павел впервые за вечер посмотрел супруге в глаза. — Ты же понимаешь, что я не могу его бросить. Невозможно!
— Сколько это продлится?
— Сколько потребуется. Брату нужно прийти в себя.
— А как же Алиса? Ты о ней подумал? Она в таком возрасте…
— Вика, прекрати! — муж повысил голос, чего раньше никогда не делал. — Это мой брат. Мой младший брат. Я не оставлю его одного в беде.
Виктория открыла рот, чтобы ответить, но замерла. Что-то в голосе мужа заставило ее остановиться. За четырнадцать лет, что они были вместе, она впервые услышала такие жесткие нотки.
— Ладно, — женщина отвернулась к окну. — Только предупреди его, пусть не пьет дома. И найдет работу.
Павел ничего не ответил и молча вышел из комнаты. Через стену супруга слышала, как он о чем-то тихо разговаривает с братом на кухне. Очень тихо. Наверное, чтобы она не слышала.
На кухонных часах было далеко за полночь, когда голоса наконец стихли. Виктория лежала без сна, прислушиваясь к шагам в коридоре. Павел лег не сразу. Он долго ходил туда-сюда, видимо, устраивая брата в гостиной.
— Все будет хорошо, — шепнул муж, забираясь под одеяло. Но жена уже не была в этом уверена.
***
Утро началОсь с запаха перегара на кухне. Женщина молча готовила завтрак дочери, стараясь не замечать пустых бутылок на столе и грязной пепельницы.
За месяц она почти привыкла, что их кухня превратилась в круглосуточный бар для двоих.
— Мам, я в школу, — Алиса проскользнула мимо спящего на диване дяди, прижимая к груди рюкзак. Последнее время девочка старалась меньше бывать дома: записалась в какой-то кружок и зависала у подруг.
Виктория в очередной раз наблюдала, как дочка торопливо выскакивает за дверь, и чувствовала, как внутри закипает злость.
Этот «временный» гость умудрился за месяц разрушить все, что они строили годами: уютные семейные вечера, совместные ужины, доверительные разговоры с Алисой.
— Доброе утро, — Павел вышел из спальни уже при параде — Кофе есть?
— Там остался. Вчерашний, — супруга кивнула на турку. — Кстати, нам нужно поговорить.
— Только не сейчас, опаздываю, — муж схватил чашку и поморщился от холодного кофе.
— Когда, Паш? Ты каждый день опаздываешь. А вечером сидишь с братом.
Мужчина замер у двери и удивленно спросил:
— Что ты хочешь сказать?
— То, что пора что-то решать. Мы не можем вечно содержать здорового мужика. Это неправильно!
— У него депрессия, Вика. Ты же видишь, что человек в полном раздрае.
— А мы? Мы не в раздрае? Алиса не хочет домой возвращаться. Я каждый день прихожу в бардак и перегар. Ты…
— Что я?
— Ты изменился. Будто я тебя не знаю. Ты стал другим.
Павел поставил чашку на стол:
— Знаешь что? Давай вечером поговорим. Спокойно. Без истерик.
— Нет. Сейчас! — Виктория преградила мужу путь к двери. — Я хочу, чтобы через неделю Кирилла здесь не было. Пусть снимет квартиру, найдет работу. Что хочет! Но не живет за наш счет!
— Ты это серьезно? — яростно прищурившись, спросил Павел. — Предлагаешь выставить родного брата на улицу?
— Я предлагаю перестать быть удобной гостиницей! Он даже не пытается что-то изменить!
— Потому что ему нужно время! Это же понятно, как дважды два!
— Сколько? Месяц? Год? Всю жизнь? — Виктория почти кричала. — Ты хоть понимаешь, что происходит с нашей семьей? Или тебя это не волнует?
— А ты понимаешь, что он тоже моя семья? И я не брошу брата, как это сделали родители. Даже если ты этого требуешь!
— Значит выбор сделан? — из глаз женщины потекли слезы.
— Это не выбор, Вика. Это долг. Но ты почему-то не хочешь этого понять.
Супруг вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Из гостиной донесся храп Кирилла. Виктория медленно опустилась на стул, глядя на холодный кофе в чашке мужа.
Раньше Павел никогда не уходил, не поцеловав ее на прощание.
***
Почти неделю супруги не разговаривали.
Виктория уходила на работу пораньше, возвращалась поздно. Павел делал вид, что не замечает ее отсутствия: допоздна сидел с братом, обсуждая какие-то свои дела.
Алиса металась между родителями, пытаясь сгладить напряжение, но получала только раздраженные ответы: «Все нормально, доча, не переживай».
По вечерам, лежа в постели, женщина прислушивалась к голосам с кухни. Братья говорили тихо, но иногда до нее долетали обрывки фраз: «Она не понимает… семья должна помогать… ты слишком мягкий с ней…»
***
В пятницу супруг пришел домой пораньше. Кирилл спал в гостиной, Алиса слушала музыку в своей комнате.
Жена готовила ужин, машинально помешивая суп. Готовка всегда помогала ей успокоиться и привести мысли в порядок.
— Я все решил, — Павел прислонился к дверному косяку и уверенно посмотрел на Викторию. — Нашел выход, который устроит всех.
Женщина молча продолжала помешивать суп, ожидая продолжения. За эту неделю она научилась молчать. Так было проще.
— Выход лежит на поверхности. Кирилл может пожить в твоей квартире.
Супруга медленно положила ложку. Эта квартира была ее личной опорой. Крестная оставила ее Вике еще до замужества. Она всегда сама решала, что с ней делать. А тут…
— Там квартиранты, — жена старалась говорить спокойно.
— И что? — мужчина безразлично пожал плечами. — Предупредим заранее, найдут другое жилье. Что здесь сложного?
— Паш, ты в своем уме? Люди заплатили за год вперед. У них контракт. Двое маленьких детей. Я не буду ничего подобного делать. Не обсуждается!
— Что ж. Мое дело предложить! Значит Кирилл остается здесь. Тоже не обсуждается! — пренебрежительно бросил супруг. — Как хочешь!
Виктория медленно вытерла руки полотенцем и повернулась к мужу.
— Ты это серьезно? Готов выселить семью с детьми, которая исправно платит, чтобы поселить там брата? Бесплатно?
— А что делать? Ты же сама хотела, чтобы он съехал.
— Я хотела, чтобы он начал самостоятельную жизнь. Нашел работу, снял жилье. Стал мужчиной, наконец. А не валялся у нас на диване как тряпка!
— У него депрессия!
— Серьезно? Депрессия? Или удобный способ жить за чужой счет? Пить наше вино, есть нашу еду, спать на нашем диване!
Павел бросил яростный взгляд на жену и, сжав кулаки, прошипел:
— Не смей оскорблять моего брата! Ты не имеешь на это никакого права! Остановись! Иначе я за себя не отвечаю!
Виктория внимательно посмотрела на мужа. Она наконец осознала, что это не просто временное помутнение, не просто желание помочь брату. Это выбор. И он уже сделан.
— Хорошо, — слегка улыбнувшись, ответила супруга. — Я поняла тебя.
Мужчина растерянно моргнул. Он явно ожидал криков, слез, упреков:
— Что… что ты поняла?
— Все! Ужин готов. Позовешь брата?
Павел постоял еще несколько секунд, разглядывая непривычно спокойное лицо жены, потом медленно вышел из кухни. Убедившись, что супруга нет рядом, Виктория достала телефон и набрала номер знакомого риелтора.
— Добрый вечер, Марина. Помнишь, ты говорила про хорошую юридическую контору? Мне нужна консультация. Срочно.
Из комнаты Алисы все еще доносилась музыка. Женщина подошла к двери дочери и прислонилась лбом к прохладному дереву.
— Все будет хорошо, малыш, — прошептала она. — Мама знает, что делать.
***
Последующие три недели Виктория почти не бывала дома. Женщина взяла дополнительные часы в салоне и записалась на курсы повышения квалификации.
Алиса жила у бабушки. Сказала, что ей нужно готовиться к экзаменам.
Павел особо не возражал. По вечерам в квартире теперь хозяйничали двое мужчин: смотрели футбол, заказывали пиццу и громко обсуждали какие-то свои темы.
Супруга чувствовала себя лишней в собственном доме.
Каждое утро она находила на кухне следы ночных посиделок: пустые бутылки, окурки в кофейных чашках, жирные коробки из-под пиццы.
Муж словно не замечал этого бардака: уходил на работу рано утром, чмокнув брата в макушку. Ее он теперь не целовал даже мимоходом.
Но однажды все изменилось…
Павел пришел домой в превосходном настроении. Широкая улыбка не сходила с его лица. На кухне еще витал запах утреннего перегара, но мужчина, казалось, этого не замечал.
— Можешь радоваться! — глаза супруга блестели. — Кирилл решил жить отдельно.
От неожиданности Виктория замерла с чашкой в руках:
— Правда?
— Да! Представляешь, сам сказал, что хватит сидеть у нас на шее. Нашел какую-то подработку, строит планы.
— Это… замечательно, — женщина почувствовала, как внутри с новой силой загорается надежда. Может все наладится? Может ей не придется…
— Конечно замечательно!» — супруг плюхнулся на стул. — Осталось только помочь ему устроиться. Пока не передумал.
— В каком смысле помочь?
— В прямом. Завтра позвонишь своим квартирантам, скажешь, что нужно освободить квартиру. Дашь им месяц на поиски. Можем предложить им небольшую компенсацию.
Женщина разочарованно посмотрела на мужа и уверенно произнесла:
— Мы уже обсуждали это. Вопрос закрыт!
— Да, но теперь все по-другому! Кирилл сам хочет начать новую жизнь. Ему нужен год-полтора, чтобы встать на ноги. Давай ему поможем!
— Нет. Исключено! Я не выселю семью с детьми ради твоего брата.
Павел резко встал, от чего стул с грохотом отлетел к стене:
— Ты что, не понимаешь? Он наконец-то очнулся! Готов бороться! А ты…
— А я не хочу участвовать в этом! Я — не спасательное бюро! Хочет жить отдельно? Пусть снимает квартиру. Как все нормальные взрослые люди. Не он первый, не он последний.
— Нормальные люди помогают близким!
— Близким — да. Но не паразитам, которые…
Женщина не договорила. Супруг схватил чашку и с силой швырнул ее в стену. Фарфор разлетелся осколками по всей кухне.
— Значит так, — голос мужа дрожал от ярости. — Либо ты заселяешь в свою квартиру моего брата, либо собирайся и проваливай отсюда!
— Что?
— Ты слышала! Надоело твое вечное недовольство, твои претензии! Брат наконец-то пришел в себя, а ты…
— А я мешаю, — Виктория вдруг успокоилась. — Верно?
— Именно! Ты все время ставишь палки в колеса. Думаешь только о себе!
— Хорошо, — жена аккуратно вытерла лужу кофе. — Я поняла.
— И что ты решила?
Женщина подняла глаза на мужа и тихо промолвила:
— Решение я приняла еще три недели назад. Просто ждала, когда ты сам все расставишь по местам.
Виктория вышла из кухни, оставив Павла стоять в одиночестве. В спальне на тумбочке лежала папка с документами: все было готово заранее. Виктория не зря потратила эти три недели.
***
— Можешь не пугать меня, — супруга улыбнулась, глядя на растерянное лицо мужа. — Я уже давно решила уйти. Независимо от твоих комментариев.
— Что ты несешь? — мужчина нервно одернул пиджак. В коридоре послышались шаги. Кирилл, видимо, проснулся от их голосов.
— Раз уж ты первый поднял тему переезда… — женщина подняла вверх синюю папку.
— Что это? — муж недоуменно уставился на документы.
— Заявление на развод. Я подала его две недели назад, — Виктория говорила очень спокойно и уверенно. Внутри все дрожало, но она не позволяла этой дрожи прорваться в голос.
Павел побледнел, открыл рот, закрыл, снова открыл:
— Т-ты… что?
— А это, — супруга достала второй пакет бумаг, — документы о продаже моей квартиры. Той самой, куда ты хотел поселить брата. Сделка почти оформлена.
— Подожди… как… зачем? — муж опустился на стул, словно ноги отказались его держать.
— И последнее, — женщина положила перед ним еще один конверт. — Здесь документы на продажу моей доли в этой квартире. Можешь жить тут хоть с братом, хоть с целым полком. Мне все равно. Сделка будет оформлена, как только мы разведемся.
— Ты с ума сошла? Это же наш дом!
— Был. Пока ты не превратил его в ночлежку для своего великовозрастного братца.
— Вика, давай поговорим…
— Нет, Паша, — супруга отрицательно покачала головой. — Наговорились. За эти недели я поняла, что устала. Очень. От твоего безволия, от твоей слепой преданности брату, от этого вечного перегара на кухне.
— Но… как же… А Алиса?
— Алиса едет со мной. В Краснодар.
— Куда?!
— В Краснодар. Я уже нашла там квартиру на деньги от продажи той, что ты так хотел отдать Кириллу. И помещение для студии присмотрела.
Павел схватился за голову и умоляющим голосом произнес:
— Ты не можешь так поступить!
— Могу. И поступаю. Потому что я, в отличие от некоторых, умею принимать решения и отвечать за свою жизнь.
В дверях появился растрепанный Кирилл и растерянно спросил:
— Что происходит?
— Ничего особенного, — Виктория собрала документы обратно в папку. — Просто я наконец-то поняла, что некоторым людям проще содержать взрослого брата, чем сохранить семью.
— Вика, постой!
Но женщина уже вышла из кухни, не желая больше продолжать разговор.
***
Через месяц Виктория стояла на балконе своей новой квартиры. Внизу шумел незнакомый город, пахло цветущими магнолиями. В соседней комнате Алиса раскладывала вещи, напевая что-то веселое.
— Мам, когда пойдем смотреть твою студию? — крикнула дочь.
— Завтра, солнышко. У нас теперь все будет завтра.
Новая жизнь начиналась без звонков из прошлого. Без перегара на кухне. Без чужих людей в ее доме. И почему-то впервые за долгое время ей было легко и спокойно.
За окном шумел город, который ничего не знал об их истории. И это было прекрасно.
