Ночь. Луна. Берег реки. У воды – догорающий костёр и остатки бурной пирушки. В темноте полукругом раскинут палаточный лагерь. В палатках стоит богатырский храп, лёгкая возня, чмоканье и прочие походные звуки…
Тишину нарушает громкий пьяный мужской голос из синей палатки:
— Лена, ну давай? Ну давай, Лена-а-а-а!
Опять возня, звонкие пощёчины, утомлённый женский вопль:
— Отстань, вошь карбидная! Я сплю! Не дам! Сказано – не дам!
— Лена, ну дава-а-ай? – не унимается мужской голос. – Лена, я хочу-у-у!
— Руки прочь, морда пьяная! Не дам!
— Ну Ле-е-е-ена!…
— Отвали! Сгинь! Не дам!
Отхватив очередную плюху, мужской голос замолкает, но ненадолго. Через минуту диалог повторяется:
— Ну Ле-е-ена… Лену-у-усик…
— Отстань! Не дам!
— Разверзни мне свои объятия, Лена! Ты не пожалеешь, Лена! Взгляни, как я цвету, как я лоснюся!…
— Не дам и точка! Пошёл на фиг, пока в реке не утопила!
Опять слышны оплеухи, однако просящий не сдаётся.
— Ну Ле-е-ена… Я для тебя всё сделаю! Даже сома ловить научу! Знаю я место, где сомик знатно берёт… ну Ле-е-ена…
— Нет! Я пьяная, я спать хочу! Отстань со своими сомами, скотина!
— Ле-е-ена…
Это длится не меньше часа, пока в одной из соседних палаток не выдерживают:
— Мы сегодня спать будем или нет? – говорит злой и сонный голос. – Лена, будь ты человеком – дай ему, чтоб заткнулся!
— Действительно, — поддерживают из третьей палатки. – Лена, четыре часа утра – не лучшее время включать женские принципы! Удовлетворите его просьбу, что вам стоит?
— Ну Лена-а-а! – кричит просящий в первой палатке, воодушевлённый коллективной поддержкой. – Ну дава-а-ай?
— Не хочу и не буду! – кричит женщина. – К тому же я вспомнила… я не Лена.
В ночи возникает пауза.
— Вас, баб, не поймёшь, — ворчит сонный голос. – То не даёте, то не Лены…
— Вообще-то Лена – это я, — отзываются из глубины лагеря.
Новость становится неожиданной для всех.
— Так чего молчишь и зашкерилась? – злятся сразу в нескольких палатках. – Из-за тебя спать никому не дают!
Услышав это, пьяный просящий вылезает из синей палатки. Оглядывается в темноте. Наугад проходит к другой палатке, ныряет в неё.
— Лена! – раздаётся оттуда радостное. – Разверзни мне объятия. Взгляни, как я цвету, как я лоснюся!… Ну давай? Давай, Лена-а-а-а?
— Пошёл на хрен, отстань! – орёт из палатки мужской бас. – Ща как двину в тыкву! Я не Лена, я Серёга!
— Господа! – снова ввинчивается сонный голос. – Будьте снисходительны, дайте ему уже кто-нибудь, а то спать очень хочется…
— Я точно не дам! – орёт Серёга. – Отвалите все!
— И долго этот цирк будет продолжаться? – возмущаются в других палатках. – Здесь люди спят! Где у нас старшая группы? Ангелина Васильевна, решите человеку интимный вопрос!
— Почему чуть что – так старшая группы? – огрызается откуда-то Ангелина Васильевна. – Во-первых, я порядочная женщина! Во-вторых, я уже сплю с нашим Вовой!
Просящий выбирается из палатки Серёги, покачивается, печально озирается по сторонам.
Фото из открытых источников
— Ну Ле-е-ена… — заводит он старую пластинку. – Давай, Лену-у-усик…
— Чёрт знает что! – свирепеет сбоку сонный голос. – Наступит здесь когда-нибудь тишина или нет? Господа туристы, кто-нибудь отведите его к Лене, чтоб унялся! Кто у нас Лена?
— Лена – это я… — нехотя повторяют из глубины лагеря.
Пьяный просящий неуверенно шагает вперёд, пытаясь понять, из какой палатки отвечают.
– Лена – это я, — заканчивает мысль Лена. – Но я ему тоже не дам.
По лагерю разносится дружный вздох разочарования.
— Ну Ле-е-ена… — ноет в пространство просящий. – Ты где, Лена? Я для тебя всё сделаю! Даже сома ловить научу!
Лена затаилась и больше не отвечает. Просящий снова озирается.
— Ребята! – спрашивает он. – А в которой палатке я был в первый раз? Я ведь там почти уговорил!
— Точно не меня! – кричит из темноты Серёга. – Только сунься, падла!
Просящий зовёт ещё раз, но женщина в синей палатке тоже затихла по примеру Лены.
— Ле-е-ена… — взывает страдалец. – Ну Лена… или кто-нибудь…
Терпение в лагере лопается.
— Ангелина Васильевна! – орут несколько голосов. – Вы старшая группы, у вас полномочия! Сделайте что-нибудь с этим существом!
— Вы реально задолбали, — отзывается старшая. – Ох ты мне… Надоедливый мужчина, пройдите сюда! Я в красной палатке!
Обрадованный пьяный вваливается в красную палатку.
— Ангели-и-ина! – раздаётся оттуда счастливое. – Ты не пожалеешь, Ангелина! Взгляни, как я цвету, как я лоснюся!…
— Тише, дебил! – шипит старшая группы. – Вовка спит!
— Ангелина Васильевна? – окликает прежний сонный голос. – Кто этот озабоченный гамадрил? Скажите, я ему утром морду набью!
В красной палатке вспыхивает и гаснет фонарик, затем слышится возня двух тел.
— Едрит-Мадрид… — устало сообщает старшая. – Этот кадр вообще не из нашего лагеря! Но уже поздно…
