.Мамы не стало как-то слишком… неожиданно. Ещё вчера она была, звонила вечером, раздражая своей навязчивой заботой… А сегодня уже не позвонит. Не спросит, здоров ли, хватает ли денег?..
Особенно Дмитрий злился, когда мать заводила разговор про деньги. Ей почему-то казалось, что он нуждается. И с упорством, достойным иного, более… полезного применения, она в каждый его приезд пыталась сунуть в руки Дмитрию аккуратно сложенные в стопочку тысячи, пятисотки, сотенные. А к деньгам, что он сам переводил ей ежемесячно на пенсионную карту, пожилая женщина даже не притрагивалась…
Пока был жив отец, мама ещё как-то… держалась, посвящая всю себя заботе о муже. Они вообще были всю жизнь неразлучны, даже работали на одной ферме: утром вместе шли на работу, вечером возвращались тоже парой. А Димка был у них единственным поздним и вымоленным ребёнком…
Пять лет назад папы не стало. Тогда и начались ежедневные вечерние звонки…
Дмитрию чаще всего было некогда. Он нередко засиживался допоздна на работе, готовясь к сдаче очередного проекта или ведя длительные переговоры с заказчиками. Звонки мамы его отвлекали, сбивали с мысли, он обычно буркал в трубку: «Я перезвоню». И чаще не перезванивал.
Мамин номер он сам набирал, пожалуй, раз-два в месяц. И тогда она очень радовалась, спеша поведать сыну все свои нехитрые новости: соседи продали единственную на всю деревню корову, теперь приходится покупать молоко в автолавке, а оно слишком быстро скисает; трактор снова разгребал снег, а до её дома не доехал — просила Ваську Рябкова хоть немного растолкать по сторонам, а рассчиталась с ним бутылкой водки, что осталась ещё с похорон отца; картошка нынче хранится неважно, приехал бы, Димушка, набрал себе побольше, а то по весне всё придётся в овраг перетаскивать; и далее, далее, далее…
Дмитрий слушал, пропуская мимо ушей все эти подробности про соседей, трактора и картошку… Однако мамин голос, глухо звучавший в трубке, как-то… успокаивал его, что ли? Умиротворял…
Выбраться же к маме и вообще удавалось не чаще одного раза в год. И то ненадолго. Как-то он заикнулся, было, что заберёт её с собой в город, так пожилая женщина в ужасе замахала руками: даже если она останется во всей деревне единственной жительницей, ни за какие коврижки не согласится уехать из своего дома. Больше эта тема в разговорах не поднималась…
Сама же мама приезжала к нему только однажды. Он тогда сошёлся с Полиной, они собирались подавать заявление в ЗАГС. Мама переночевала две ночи и заспешила домой: оставлять надолго отца одного она не привыкла.
Уже на вокзале, прощаясь с Дмитрием, мама грустно сказала:
— Ох, сынок, не твоя это девушка. Поверь мне, Димушка, не ты ей нужен…
Тогда он вспылил, сказал что-то вроде «не лезь в мою жизнь, я сам разберусь»… А ведь оказалось, что мама-то была права… Как только у Дмитрия возникли серьёзные проблемы с работой, Полина тут же нашла себе другого… Хорошо, детей общих у них не появилось к тому времени…
А ещё мама постоянно ругала Диму за то, что ходит без шапки даже в самые лютые морозы. «Купи себе шапку, сынок, — твердила она. — Или давай, я тебе куплю. А ну как застудишь голову? Разве дело это — без шапки по холоду ходить?»
Сын снова раздражался на мать: он в принципе не носил никаких шапок. Да и зачем? Во время коротких перебежек до машины даже зимой он просто не успевал замёрзнуть. А долгие прогулки под Луной остались в далёкой юности…
Вторую жену он возил в деревню к родителям несколько раз. Мама — было видно — присматривалась к Лере. И тоже новая избранница сына ей не особо понравилась. Но она молчала…
И вот месяц назад жена от него ушла. Без объяснения причин. Нет, юридически они всё ещё числились супругами, но фактически семьи не стало. Сына Лера забрала с собой… Опять, видимо, мама оказалась права, с недоверием отнесясь к супруге сына…
А сегодня… сегодня позвонила фельдшер с местного ФАПа. Утром маму на «скорой» отправили в район с обширным инфарктом. Дмитрий кинулся искать в интернете номер телефона приёмного покоя райбольницы, после нескольких безуспешных попыток пробиться через короткие гудки, дозвонился-таки до дежурной медсестры… И услышал скорбное: «Надежда Афонасьевна скончалась. Когда вы сможете приехать оформить документы и забрать тело?»
Тело… Мама стала вдруг «телом»…
Дмитрий так и остался сидеть на диване в своей пустой квартире, обхватив руками голову. С работы звонили несколько раз, он не отвечал на эти звонки. Потом раздался звонок в дверь. Он с трудом встал, прошёл в прихожую… Начальник прислал курьера, чтобы узнать, почему Дмитрий не вышел на работу…
Закрыв за посыльным дверь, мужчина снова опустился на диван, хотя нужно было собираться в путь… А рядом лежал телефон. Он взял аппарат в руки, пролистал последние вызовы… «Мама». Она звонила вчера в четыре дня. Он снова был занят — пообещал перезвонить. И не перезвонил…
Сердце защемило, защипало в глазах… Он прижался губами к холодному стеклу смартфона, шепча:
— Мама, мамочка, я куплю шапку… Я буду отвечать на твои звонки, я приеду к тебе сразу, как позовёшь… Только позвони мне, мамочка!..
Но телефон молчал, словно укоряя Дмитрия своим чёрным, пустым экраном…
