— Наташ, а ты не думала, что он тебя просто использует?
— Что ты имеешь в виду, Аня?
— Ну посмотри сама: семь лет брака, никаких детей, а теперь еще и эти странности с его поведением.
Наталья Владимировна отложила чашку и внимательно посмотрела на подругу. Анна Петровна работала семейным юристом и видела немало историй разрушенных браков. Возможно, её профессиональная интуиция что-то уловила?
Всё началось с телефонного звонка, который Максим Олегович принял прямо за обеденным столом. Наташа заметила, как изменилось его лицо, когда он увидел номер на экране. Быстрый взгляд на жену, почти виноватый, затем он встал и вышел в коридор.
— Алло, да, слушаю тебя… Не могу сейчас говорить… Да, понимаю, что скучаешь…
Голос звучал тише обычного, но Наташа всё равно расслышала эти слова. Сердце сжалось, но она продолжала спокойно доедать суп, будто ничего не происходит.
Максим вернулся через пять минут, сел за стол и принялся рассказывать о проблемах с новым клиентом. Говорил много, слишком много, явно пытаясь заполнить паузу. А Наташа слушала и думала: «Семь лет замужества, и я впервые слышу, как он разговаривает с другой женщиной таким тоном».
Раньше она не обращала внимания на такие мелочи. Доверяла безоговорочно. Но что-то изменилось в последние месяцы. Максим стал часто задерживаться на работе, появились командировки, о которых он сообщал в последний момент. И эти телефонные разговоры, после которых он становился рассеянным и отсутствующим.
— Максим, — сказала она, когда он закончил рассказ о клиенте, — а кто тебе только что звонил?
Он замер с ложкой в руке. Секундная пауза, которая длилась целую вечность.
— Коллега. Виктория из отдела продаж. У неё проблемы с одним договором.
Наташа кивнула, но внутри всё похолодело. Она знала всех сотрудников их рекламного агентства. Викторию тоже знала — симпатичную девушку лет двадцати девяти, которая пришла к ним полгода назад. Но никогда раньше Виктория не звонила Максиму домой. И уж точно не говорила ему, что скучает.
Следующие дни Наташа провела в странном состоянии между подозрением и самообманом. То убеждала себя, что всё нормально, то ловила себя на том, что внимательно изучает каждый жест мужа, каждую интонацию.
Работать стало невозможно. Она сидела в офисе и смотрела, как Виктория общается с коллегами, как смеется, как одевается. Красивая, молодая, энергичная. А сама Наташа чувствовала себя усталой тридцатишестилетней женщиной, которая посвятила лучшие годы чужому бизнесу и чужим амбициям.
Когда Максим в очередной раз сказал, что останется допоздна «доделывать презентацию», Наташа решилась. Взяла такси и через час стояла напротив окон их офиса. Свет горел только в одном кабинете. Максима.
Но он был не один.
Через неплотно закрытые жалюзи Наташа видела, как её муж обнимает Викторию. Как целует её, прижимает к себе, гладит по волосам. Такими же движениями он когда-то гладил её саму.
Странно, но слёз не было. Только холодная ясность в голове и чёткое понимание: «Теперь я знаю правду».
— Виктория, нам нужно поговорить.
Наташа зашла в офис на следующий день раньше всех и ждала. Девушка появилась ровно в девять, как всегда. Увидев Наталью в своём кабинете, растерялась.
— Наталья Владимировна, я… что-то случилось?
— Скажи честно: ты спишь с моим мужем?
Виктория побледнела, опустилась на стул. Молчала долго, потом тихо кивнула.
— Да. Уже четыре месяца.
— Он обещал на тебе жениться?
— Да. Сказал, что ваш брак давно распался, что вы живёте как соседи. Что развод — это только вопрос времени.
Наташа усмехнулась. Как примитивно. Как банально.
— А ты поверила?
— Хотела верить. — Виктория подняла глаза. — Я его люблю. По-настоящему люблю. И думала, что он меня тоже.
— Понимаю. — Наташа села напротив. — А теперь скажи: готова ли ты помочь мне его наказать?
План созревал две недели. Наташа изучала семейное право, консультировалась с Анной Петровной, собирала документы. Виктория тем временем продолжала встречаться с Максимом и записывала их разговоры на диктофон. Особенно те моменты, где он рассказывал о планах скрыть часть доходов от жены «на всякий случай».
— Понимаешь, Вика, — говорил Максим, поглаживая её плечо, — женщины становятся очень злыми при разводе. Могут отсудить всё подчистую. А у меня есть обязательства перед сотрудниками, перед партнёрами. Нужно подумать о будущем нашем бизнесе.
— Нашем? — переспрашивала Виктория, и в её голосе слышалась надежда.
— Конечно, солнышко. Ты же будешь моей женой. Значит, и бизнес у нас будет общий.
Каждое такое заявление аккуратно фиксировалось на диктофоне. А потом Виктория приходила к Наташе и они вместе планировали следующий шаг.
Удивительно, но между женщинами не было вражды. Наоборот — какое-то понимание и даже сочувствие. Обе они столкнулись с одним и тем же человеком, который умел красиво врать и легко предавать.
— Наташ, мы должны поговорить.
Максим пришёл домой мрачный. Сел в кресло, потёр виски руками.
— Кто-то донёс тебе про Викторию?
Наташа отложила книгу и внимательно посмотрела на мужа. Значит, он решил признаться. Интересно, что его подтолкнуло?
— Никто не доносил. Я сама видела, как вы целовались в офисе.
— Понимаю. — Максим вздохнул. — Слушай, это всё ерунда. Она сама ко мне приставала, я пытался её отшить, но… В общем, закрутилось. Но это ничего не значит.
— Четыре месяца ничего не значат?
— Откуда ты знаешь срок?
— Неважно. Важно другое: ты собираешься с ней расставаться или со мной разводиться?
Максим помолчал. В его глазах Наташа увидела то, чего не ожидала — расчёт. Холодный, циничный расчёт.
— Наташ, ну ты же понимаешь. Мы с тобой столько лет вместе. Общий бизнес, общие планы. А она… она просто увлечение. Пройдёт и забудется.
— То есть ты выбираешь меня не потому, что любишь, а потому, что так выгоднее?
— Не говори глупости. Конечно, я тебя люблю. Просто… просто мужчинам иногда нужно разнообразие. Это не повод рушить семью.
Наташа встала, подошла к окну. За стеклом моросил дождь, и капли стекали по стеклу, как слёзы.
— Хорошо, Максим. Я подумаю над твоим предложением.
На следующий день Наташа подала заявление о расторжении брака. А вместе с ним — иск о разделе имущества и компенсации морального вреда. К иску прилагалась папка с документами: банковские выписки, чеки на подарки Виктории, записи разговоров, показания свидетелей.
Максим узнал об этом от своего адвоката.
— Она серьёзно настроена, — сказал пожилой юрист. — И подготовилась основательно. У неё есть доказательства растраты семейных средств и даже записи, где вы обещаете скрыть доходы.
— Это невозможно. Я никогда…
— Максим Олегович, я рекомендую не затягивать процесс. При таких доказательствах суд может присудить ей больше пятидесяти процентов.
А через час позвонила Виктория. Плакала в трубку:
— Максим, прости меня. Я не хотела… Она заставила… Сказала, что уволит, если не помогу…
Максим медленно опустил трубку. Теперь он понимал, с кем имеет дело. Его жена оказалась намного умнее и опаснее, чем он думал.
Суд длился три месяца. Максим пытался оспаривать каждый документ, каждое свидетельство. Но факты были неопровержимы: он действительно тратил семейные деньги на любовницу, действительно планировал скрыть часть доходов, действительно обманывал обеих женщин.
В итоге Наташа получила шестьдесят процентов бизнеса, квартиру и триста тысяч рублей компенсации. Максим остался с загородным домом и сорока процентами агентства, из которого уже успели уйти лучшие специалисты.
— Справедливо, — сказала Наташа, выходя из здания суда.
Рядом с ней шла Виктория. За эти месяцы они стали не просто союзницами, а почти подругами. Оказалось, у них много общего: обе любили читать, обе мечтали о собственном деле, обе устали от мужской лжи.
— Знаешь, — сказала Виктория, — иногда думаю: а что, если бы он сразу сказал правду? Что влюбился в другую?
— Развелись бы по-человечески, — ответила Наташа. — Я бы получила свои законные пятьдесят процентов и не стала бы мстить.
— А мы бы никогда не подружились.
— Это да.
Они остановились у перекрёстка. Впереди была новая жизнь — без обмана, без иллюзий, но с перспективами.
— Готова открывать своё агентство? — спросила Наташа.
— Более чем готова, — ответила Виктория.
А Максим в это время сидел в опустевшем офисе и листал резюме. Нужно было набирать новых сотрудников взамен ушедших. Среди кандидатов была симпатичная двадцатичетырёхлетняя дизайнер Алёна. Максим внимательно изучил её фотографию и подумал: «Интересно, а эта поверит в историю о плохой бывшей жене?»
История повторялась. Но теперь у неё были свидетели — две женщины, которые больше не собирались молчать.
