– Ксюша! – позвала она, отходя от зеркала. – Ты готова? Через полчаса нужно выезжать.
Ирина Сергеевна поправила сережку из белого золота и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Морщинки вокруг глаз стали заметнее, а в уголках губ появились едва различимые складки. Сорок восемь лет. Двадцать пять из них – в браке с Николаем Александровичем. И столько же – в бесконечных попытках быть идеальной матерью для единственной дочери.
– Мам, ну ты чего орешь? – в комнату вплыла стройная девушка с длинными каштановыми волосами. Её идеально подведенные глаза смотрели с легким раздражением. – Еще целых полчаса, а ты уже нервничаешь. Я успею.
– Успеешь, если начнешь собираться, – Ирина Сергеевна вздохнула, глядя на дочь в домашних шортах и майке.
– Начну-начну, – Ксения плюхнулась на кровать и взяла телефон. – Только фотку выложу. Кстати, можно я твои новые туфли надену? Ну те, синие? Они под мое платье идеально подойдут.
– Ксюша, я их всего раз надевала…
– Ну и что? – девушка подняла брови. – Я их тоже только раз надену. Или ты хочешь, чтобы я в кедах пошла знакомиться с родителями Димы?
Ирина Сергеевна сдалась, как сдавалась всегда. С самого детства Ксюши она и муж баловали ее, выполняли любые капризы. Николай Александрович, успешный бизнесмен, считал, что его принцесса достойна всего самого лучшего. Сама Ирина, посвятившая жизнь семье, не могла отказать единственному ребенку.
– Хорошо, бери, – согласилась она. – Только аккуратно с ними, они дорогие.
– Да-да, – Ксения, не отрываясь от телефона, махнула рукой.
Полчаса растянулись в час. Когда Ксения наконец соизволила одеться и накраситься, Ирина Сергеевна уже извелась от ожидания. Николай Александрович, как обычно в таких ситуациях, старался не вмешиваться.
– Ксюша, ну мы опаздываем! – не выдержала мать.
– Ой, да ладно тебе, – дочь закатила глаза. – Подождут. Я же не на собеседование иду.
Но сегодня был особый день. Впервые за три месяца отношений с Дмитрием Ксения собиралась познакомить родителей со своим избранником и его семьей.
Дмитрий Волков ждал их у входа в ресторан. Высокий, подтянутый, с короткой стрижкой и внимательными серыми глазами, он выглядел собранным и немного напряженным. Увидев машину Николая Александровича, он выпрямился и поправил воротник рубашки.
– Опаздываем на двадцать минут, – недовольно буркнула Ирина Сергеевна, выходя из машины.
– Мама, расслабься, – Ксения выпорхнула следом, сияя улыбкой. – Дима! – она помахала рукой.
Дмитрий подошел, поздоровался с родителями Ксении, поцеловал девушку в щеку.
– Здравствуйте, Ирина Сергеевна, Николай Александрович. Рад познакомиться.
– Взаимно, – кивнул Николай.
– Родители уже внутри. Извините за ожидание, – Дмитрий бросил быстрый взгляд на часы.
– Это мы должны извиняться за опоздание, – сказала Ирина Сергеевна.
– Да ладно, всего двадцать минут, – отмахнулась Ксения. – Это даже не опоздание по московским меркам.
Дмитрий слегка поморщился, но промолчал.
В ресторане их ждали родители Дмитрия – Андрей Петрович и Елена Викторовна. Простые, интеллигентные люди, они тепло поприветствовали гостей. Начался обычный обмен любезностями, знакомство, разговоры о работе и общих интересах.
– Дмитрий рассказывал, что вы преподаете в университете? – обратилась Ирина Сергеевна к Елене Викторовне.
– Да, на кафедре экономики, – улыбнулась та. – Уже почти тридцать лет.
– А вы, я слышал, занимаетесь домом? – спросил Андрей Петрович Ирину.
– Да, я домохозяйка, – кивнула та. – Муж обеспечивает семью, а я создаю уют.
– Мама у нас профессиональная домохозяйка, – хихикнула Ксения. – И главный мой спонсор, – она подмигнула отцу.
Елена Викторовна чуть нахмурилась, но вежливо улыбнулась в ответ.
Напряжение начало нарастать, когда разговор зашел о будущем. Дмитрий рассказал, что недавно получил повышение в IT-компании, где работал ведущим разработчиком, и теперь думает о покупке собственного жилья.
– Я считаю, что на съемной квартире долго жить не стоит, – сказал он. – Это просто выбрасывание денег на ветер.
– Полностью согласен, – кивнул Николай Александрович. – Могу помочь с первым взносом по ипотеке, если что. Для будущего зятя не жалко, – он подмигнул, хотя до свадьбы дело еще не дошло.
– Спасибо, но я справлюсь сам, – твердо ответил Дмитрий. – Я привык все зарабатывать своим трудом.
– О, наш Дима очень самостоятельный, – с гордостью сказала Елена Викторовна. – С шестнадцати лет подрабатывал. Сам на права накопил, сам учебу оплачивал.
– Да, – поддержал Андрей Петрович. – Мы с матерью в школе учителями работали, много не заработаешь. Но мы детей так воспитывали, что надо самим пробиваться. Дима молодец, никогда не жаловался, всего добился сам.
Ксения слушала эти разговоры с плохо скрываемой скукой. Когда принесли десерт, она наклонилась к Дмитрию:
– Слушай, может, после ресторана в кино сходим? Там новый фильм с Гослингом вышел.
– Ксюш, я завтра рано вставать, – тихо ответил он. – У меня презентация важная.
– Ну и что? – она закатила глаза. – Один раз можно и не выспаться. Ты как будто старик какой-то.
– Дело не в этом, – Дмитрий нахмурился. – Я ответственно отношусь к работе.
– Скукота, – Ксения надула губы и отвернулась.
Этот момент не укрылся от Елены Викторовны. Она внимательно наблюдала за девушкой сына и все меньше ей нравилось то, что она видела.
Первые трещины в отношениях Ксении и Дмитрия появились через месяц после знакомства родителей. Они проводили выходные в квартире Дмитрия, и Ксения, как обычно, разбросала свои вещи по всей квартире.
– Ксюш, может, приберешься немного? – осторожно предложил Дмитрий, поднимая с пола ее носки и футболку.
– Зачем? – искренне удивилась девушка. – Завтра уборщица придет, она все сделает.
– У меня нет уборщицы, – Дмитрий смотрел на нее с недоумением. – Я сам убираюсь.
– Серьезно? – Ксения расхохоталась. – Дим, ты что, экономишь на клининге? Это же копейки для тебя.
– Дело не в деньгах, – он начал раздражаться. – Я считаю, что взрослый человек должен сам за собой убирать.
– Фу, это так мещански, – поморщилась Ксения. – Мои родители всегда говорили, что время дороже денег. Зачем тратить его на уборку, если можно заплатить?
– А кто убирается в твоей квартире? – спросил Дмитрий.
– Уборщица, конечно. А что? – она непонимающе смотрела на него.
– И готовит тоже она?
– Нет, готовит мама обычно. Или мы заказываем еду. А что такого?
Дмитрий покачал головой:
– Просто пытаюсь понять, что ты умеешь делать по дому.
– А зачем мне это уметь? – Ксения пожала плечами. – У меня другие таланты. Я, между прочим, искусствовед!
– Который ни дня не работал по специальности, – тихо добавил Дмитрий.
– Что? – Ксения вскинула голову. – Ты на что намекаешь?
– Не намекаю, а говорю прямо. Тебе двадцать пять, а ты до сих пор живешь за счет родителей. У тебя нет своих денег, ты не работаешь, не учишься, не развиваешься.
– Ничего себе! – возмутилась Ксения. – Я, между прочим, блог веду! У меня пятнадцать тысяч подписчиков!
– И сколько ты на нем зарабатываешь? – спросил Дмитрий.
– Пока немного, – неохотно призналась она. – Но это только начало! Скоро будут рекламные контракты.
– Ксюш, – Дмитрий сел рядом с ней. – Мне кажется, нам нужно серьезно поговорить о будущем. Я вижу, что у нас разные представления о жизни.
– О чем ты? – Ксения насторожилась.
– Если мы собираемся быть вместе, нам нужно определить, как мы будем строить семью, вести быт, распределять обязанности.
– Боже, какая скукота, – простонала Ксения. – Дим, ты реально зануда. Что тут распределять? Ты работаешь, я занимаюсь собой и детьми, когда они появятся. Все, как у моих родителей.
– А если я хочу, чтобы моя жена тоже работала? – тихо спросил Дмитрий. – Чтобы она была самостоятельным человеком, а не содержанкой?
Эти слова ударили Ксению как пощечина. Она вскочила с дивана:
– Ты что, назвал меня содержанкой?
– Я говорил гипотетически, – Дмитрий тоже встал. – Но если тебе так неприятно это слово, может, стоит задуматься?
– Знаешь что, – Ксения начала собирать свои вещи, – я не буду это слушать. Позвони, когда перестанешь быть таким му….
Она ушла, хлопнув дверью. Дмитрий остался один в квартире, все еще заваленной ее вещами.
Уже на следующий день Ирина Сергеевна услышала от дочери подробный рассказ о «ужасно оскорбительном поведении» Дмитрия.
– Представляешь, он назвал меня содержанкой! – кричала Ксения, размахивая руками. – Он сказал, что я бесполезная!
– Он действительно так и сказал? – осторожно уточнила мать.
– Ну, не прямо так, но смысл был именно такой! – Ксения бросилась на кровать. – Он хочет, чтобы я работала, убиралась, готовила! Как будто мы в прошлом веке живем!
Ирина Сергеевна присела на край кровати. Что-то в этой ситуации заставило ее задуматься. Она впервые увидела свою дочь со стороны – инфантильную, избалованную, не способную позаботиться о себе. И впервые ощутила укол вины.
– Ксюш, – тихо сказала она. – А ты не думала, что Дима может быть в чем-то прав?
Дочь резко села на кровати:
– Что? Ты на его стороне? Мама!
– Я на твоей стороне, – вздохнула Ирина Сергеевна. – Но, может быть, стоит задуматься о будущем? Мы с папой не вечные, знаешь ли.
– Да при чем тут это? – Ксения всплеснула руками. – Когда вы с папой будете старенькие, у меня уже будет муж, который будет меня обеспечивать!
– А если не будет? – тихо спросила мать.
– Да брось, мам, – Ксения самоуверенно улыбнулась. – Я красивая, у меня дорогое образование. Конечно, будет.
Ирина Сергеевна посмотрела на дочь и почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Что они с Николаем сделали? Создали маленькое чудовище, которое считает, что мир крутится вокруг нее.
Примирение Ксении и Дмитрия произошло через неделю. Он позвонил первым, извинился за резкие слова. Она великодушно простила его, хотя и напомнила, что он был «невероятно груб». Они встретились, поговорили, решили начать сначала.
Но проблема никуда не делась. Она лишь отступила на время, чтобы вернуться с новой силой. Их отношения напоминали качели – приливы страсти сменялись отливами взаимных претензий. Дмитрий пытался говорить о будущем, о совместном быте, о распределении обязанностей. Ксения отмахивалась, называла его занудой и предлагала «жить сегодняшним днем».
К трем месяцам отношений конфликты стали происходить все чаще. Дмитрий начал замечать и другие проблемы – Ксения была не только избалованной, но и эгоистичной. Она редко интересовалась его делами, зато часами могла говорить о себе. Она ждала от него подарков, внимания, комплиментов, но сама не спешила отдавать что-то взамен.
– Послушай, – сказал он однажды вечером, когда они сидели в кафе, – мне кажется, у нас что-то не складывается.
– В смысле? – Ксения оторвалась от смартфона.
– Мы постоянно ссоримся. У нас разные взгляды на жизнь, на будущее, на отношения.
– Ну и что? – она пожала плечами. – У всех бывают ссоры.
– Дело не в ссорах, а в причинах, – Дмитрий вздохнул. – Ты не хочешь взрослеть, Ксюш. Ты хочешь, чтобы все вокруг обслуживали тебя – родители, я, уборщики, доставщики еды. Ты ничего не хочешь делать сама.
– Опять ты за свое, – Ксения закатила глаза. – Дим, ну почему тебя так заботит моя самостоятельность? Я не стремлюсь быть карьеристкой, я хочу быть женщиной, женой, матерью. Что в этом плохого?
– Ничего, если бы ты при этом умела готовить хотя бы яичницу, – усмехнулся Дмитрий. – Или знала, как работает стиральная машина.
– Это мещанство! – отрезала Ксения. – Мой папа всегда говорит, что женщина должна быть красивой и счастливой, а не запертой на кухне.
– А мой папа говорит, что настоящая женщина умеет все – и карьеру строить, и дом вести, – парировал Дмитрий. – И моя мама именно такая. Всю жизнь преподает в университете, при этом всегда вкусно готовила, содержала дом в чистоте и воспитывала меня и сестру.
– Вот и женился бы на своей маме, – фыркнула Ксения.
Дмитрий покачал головой:
– Знаешь, я начинаю думать, что мы действительно не подходим друг другу.
Дмитрий позвонил Ирине Сергеевне неожиданно, попросил о встрече. Они договорились увидеться в небольшом кафе недалеко от ее дома, в то время, когда Ксения была на очередном мастер-классе по макияжу.
– Здравствуйте, Ирина Сергеевна, – Дмитрий выглядел уставшим и немного нервным.
– Здравствуй, Дима, – она внимательно посмотрела на него. – Что-то случилось?
– Я хотел поговорить о Ксюше, – он помолчал, подбирая слова. – Точнее, о нас с Ксюшей.
– Я слушаю, – Ирина Сергеевна напряглась.
– Я люблю вашу дочь, – начал Дмитрий. – Она красивая, яркая, веселая. С ней никогда не бывает скучно. Но… – он запнулся.
– Но? – подтолкнула его Ирина Сергеевна.
– Но я не уверен, что мы сможем построить семью, – он посмотрел ей прямо в глаза. – У нас слишком разные взгляды на жизнь, на быт, на распределение обязанностей. Ксюша… она… – он снова замолчал.
– Она избалованная эгоистка, которая привыкла жить за чужой счет, – неожиданно для себя закончила Ирина Сергеевна.
Дмитрий удивленно посмотрел на нее:
– Вы так думаете о своей дочери?
– Я так думаю о результате нашего с мужем воспитания, – грустно улыбнулась она. – Мы виноваты в том, какой выросла Ксюша. Мы всегда давали ей все, что она хотела, никогда не требовали ответственности, самостоятельности. Мы боялись, что она будет несчастна, если чего-то не получит. А в итоге вырастили человека, который не способен быть счастливым, потому что не умеет ценить то, что имеет.
– Я не хотел… – начал Дмитрий.
– Не извиняйся, – перебила его Ирина Сергеевна. – Я благодарна тебе за честность. За то, что ты заставил меня посмотреть правде в глаза.
Они помолчали. Принесли кофе, но ни один из них не притронулся к чашке.
– Что ты собираешься делать? – наконец спросила Ирина Сергеевна.
– Не знаю, – честно признался Дмитрий. – Я думал, может, со временем она изменится… Я мог бы научить ее, помочь…
Ирина Сергеевна покачала головой:
– Ксюше двадцать пять лет. Она сформировавшийся человек. И я говорю это как ее мать, которая любит ее больше всего на свете – она не изменится. Не с тобой, не с другим мужчиной. Она изменится, только если сама этого захочет. А она пока не хочет.
– Значит, вы думаете, нам лучше расстаться? – тихо спросил Дмитрий.
– Я думаю, что ты хороший парень, Дима, – Ирина Сергеевна впервые за разговор улыбнулась по-настоящему. – Ты честный, работящий, ответственный. Ты заслуживаешь девушку, которая будет с тобой на одной волне. Которая будет ценить тебя и разделять твои взгляды на жизнь.
– А как же Ксюша?
– А Ксюша… – Ирина Сергеевна вздохнула. – Ксюша тоже заслуживает парня, который будет на одной волне с ней. Который будет готов обеспечивать ее и не требовать самостоятельности. Может быть, такие еще остались.
Дмитрий усмехнулся:
– Знаете, я ведь правда ее люблю.
– Я знаю, – кивнула Ирина Сергеевна. – Но иногда любви недостаточно. Иногда нужно еще и уважение, и общие ценности.
Ксения узнала о расставании от Дмитрия. Он пришел к ней домой, они долго разговаривали. Он был честен – сказал, что любит ее, но не видит будущего в их отношениях. Она плакала, кричала, обвиняла его в черствости, потом просила дать еще один шанс, обещала измениться.
– Я могу научиться готовить, – всхлипывала она. – И убираться тоже. Хочешь, прямо завтра пойду на курсы кулинарии?
– Дело не в готовке, Ксюш, – грустно сказал Дмитрий. – Дело в том, кто мы есть. В наших ценностях, в нашем отношении к жизни. Ты не должна меняться ради меня, это неправильно. Ты должна быть собой.
– Но я люблю тебя! – она схватила его за руку.
– И я тебя люблю, – он осторожно высвободил руку. – Но этого мало.
После его ухода Ксения прорыдала всю ночь. Утром, с опухшими глазами, она спустилась на кухню, где Ирина Сергеевна готовила завтрак.
– Мам, – тихо сказала она. – Ты знала, что Дима собирается со мной расстаться?
Ирина Сергеевна обернулась:
– Я разговаривала с ним перед этим.
– И что? – Ксения смотрела на нее покрасневшими глазами. – Ты не пыталась его отговорить? Не сказала ему, какой я замечательный человек?
– Нет, – Ирина Сергеевна села напротив дочери. – Я сказала ему, что он заслуживает девушку, которая будет с ним на одной волне. И что ты тоже заслуживаешь парня, который будет любить тебя такой, какая ты есть.
– Мама! – Ксения не верила своим ушам. – Ты… ты что, сама посоветовала ему бросить меня?
– Я посоветовала ему быть честным с собой, – твердо ответила Ирина Сергеевна. – И с тобой.
– Как ты могла? – Ксения вскочила со стула. – Ты же моя мать! Ты должна быть на моей стороне!
– Я на твоей стороне, – Ирина Сергеевна тоже встала. – Именно поэтому я не стала врать ни ему, ни себе, ни тебе. Ксюш, посмотри на себя. Тебе двадцать пять лет, а ты до сих пор живешь за наш счет. Ты не работаешь, не учишься, не развиваешься. Ты не умеешь готовить элементарные вещи, не умеешь убираться, стирать. Ты считаешь, что весь мир должен крутиться вокруг тебя.
– Да потому что вы сами меня такой вырастили! – закричала Ксения. – Вы всегда говорили, что я особенная, что я заслуживаю самого лучшего!
– И это наша вина, – согласилась Ирина Сергеевна. – Мы с отцом ошиблись. Мы хотели, чтобы ты была счастлива, а в итоге сделали тебя несчастной.
– Я была счастлива с Димой! – слезы снова потекли по щекам Ксении.
– Нет, – покачала головой Ирина Сергеевна. – Вы не были счастливы. Вы постоянно ссорились из-за разных взглядов на жизнь. И это никогда бы не закончилось.
– Я могла бы измениться! – Ксения стукнула кулаком по столу.
– Правда? – Ирина Сергеевна посмотрела ей в глаза. – И ты бы начала работать, готовить, убираться? Ты бы действительно отказалась от привычного образа жизни ради него?
Ксения молчала, слезы текли по ее лицу.
– Вот именно, – вздохнула Ирина Сергеевна. – Ты бы пообещала, попыталась неделю, может, месяц. А потом все вернулось бы на круги своя. Потому что нельзя изменить за пару недель то, что формировалось двадцать пять лет.
Ксения рухнула на стул и закрыла лицо руками:
– Что же мне теперь делать?
Ирина Сергеевна села рядом, осторожно обняла дочь за плечи:
– Жить дальше. И, может быть, извлечь урок из этой ситуации.
Прошел месяц. Ксения пережила расставание так, как переживала все неприятности в своей жизни – громко, ярко, с истериками и обвинениями всех вокруг. Она то молила родителей позвонить Дмитрию и уговорить его вернуться, то проклинала его и обещала, что он еще сильно пожалеет. Она удалила все совместные фотографии из соцсетей, потом восстановила, потом снова удалила.
Николай Александрович старался держаться подальше от семейной драмы. Он уходил рано, возвращался поздно, и по выходным старался сбегать на рыбалку или в гараж к друзьям.
А вот Ирина Сергеевна оказалась в эпицентре бури. Она выслушивала бесконечные рыдания дочери, ее обвинения, ее планы мести. И при этом впервые за много лет она начала анализировать свою жизнь и свою роль как матери.
Однажды вечером, когда Ксения в очередной раз уснула после слез, Ирина Сергеевна села в кресло и задумалась. Что она сделала не так? Где свернула не туда? Она вспоминала детство дочери – как они с мужем не могли нарадоваться на свою маленькую принцессу, как исполняли любой ее каприз, как защищали от любых трудностей.
«Мы лишили ее возможности научиться преодолевать препятствия», – подумала Ирина Сергеевна. – «Мы лишили ее возможности стать самостоятельной. Мы думали, что делаем ей добро, а сделали медвежью услугу».
В ту ночь она приняла решение. Трудное, болезненное, но необходимое.
– Ксюша, нам нужно поговорить, – сказала Ирина Сергеевна за завтраком.
– О чем? – дочь подняла на нее красные от слез глаза.
– О твоем будущем, – Ирина Сергеевна глубоко вздохнула. – Мы с отцом решили, что тебе пора взрослеть.
– Что это значит? – Ксения нахмурилась.
– Это значит, что через месяц мы перестанем тебя содержать, – твердо сказала Ирина Сергеевна. – Тебе нужно найти работу. Мы помогли оплатить твое образование, теперь пора использовать его по назначению.
– Что? – Ксения не верила своим ушам. – Вы… вы шутите?
– Нет, – покачала головой мать. – Мы абсолютно серьезны. Тебе двадцать пять лет, Ксюш. В твоем возрасте люди уже давно работают, обеспечивают себя, некоторые даже детей воспитывают.
– Но папа всегда говорил, что я не должна работать! – возмутилась Ксения. – Что я должна найти хорошего мужа, который будет меня обеспечивать!
– И где этот муж? – спросила Ирина Сергеевна. – Ты только что потеряла отличного кандидата, потому что не готова быть партнером. Ты хочешь быть содержанкой, а не женой. А знаешь, в чем разница? Жена – это партнер, а содержанка – это… даже не знаю, как сказать.
– Ну договаривай, ….утка? – язвительно спросила Ксения.
– Нет, – покачала головой Ирина Сергеевна. – Та хотя бы работает. А ты хочешь получать все, ничего не делая взамен.
– Мама! – Ксения вскочила из-за стола. – Как ты можешь так говорить со мной?
– Могу, потому что люблю тебя, – Ирина Сергеевна оставалась спокойной. – И хочу, чтобы из тебя вырос настоящий человек, а не избалованная принцесса, которую никто не сможет выносить больше месяца.
Ксения бросилась к себе в комнату, хлопнув дверью. Через минуту оттуда донеслись рыдания.
Ирина Сергеевна вздохнула. Это только начало долгого и трудного пути. Но она была готова пройти его до конца. Ради дочери.
Два года спустя.
Ирина Сергеевна сидела в кафе и нервно поглядывала на часы. Дочь опаздывала, как обычно. Некоторые привычки не меняются даже после самых серьезных жизненных уроков.
Наконец, дверь открылась, и вошла Ксения. Она изменилась – стала чуть худее, волосы короче, взгляд серьезнее. Она улыбнулась, помахала матери и быстро направилась к столику.
– Привет, мам! Извини за опоздание, застряла на работе.
– Ничего, я только пришла, – соврала Ирина Сергеевна, обнимая дочь. – Как твои дела?
– Нормально, – Ксения сняла пальто и села напротив. – Сумасшедшая неделя была. Проект завершаем, все на нервах.
– Справляешься? – с тревогой спросила Ирина Сергеевна.
– Да, – кивнула Ксения. – Тяжело, конечно, но интересно. Кстати, мне повышение светит, если все пройдет хорошо.
– Поздравляю, – улыбнулась мать. – Я так горжусь тобой.
Эти два года были нелегкими для обеих. После «разговора о будущем» Ксения неделю не разговаривала с родителями. Потом были слезы, обвинения, угрозы. Но Ирина Сергеевна и Николай Александрович остались непреклонны. Они продолжали любить дочь, но отказались потакать ее капризам.
Ксении пришлось искать работу. Сначала она устроилась администратором в салон красоты, потом помощником в галерею искусств, и наконец нашла место в рекламном агентстве, где смогла применить свое образование искусствоведа.
Первое время она жила с родителями, но через полгода переехала на съемную квартиру. Сначала делила жилье с подругой, потом, когда стала больше зарабатывать, сняла маленькую студию для себя.
Она научилась готовить простые блюда, убираться, планировать бюджет. Конечно, не без срывов – бывали дни, когда она звонила матери в слезах и спрашивала, почему родители так с ней поступили. Но со временем таких звонков становилось все меньше.
– А как там твой… Артем? – осторожно спросила Ирина Сергеевна.
– Нормально, – Ксения улыбнулась. – Завтра в кино идем. Хочет представить меня своим родителям на следующей неделе.
– Серьезно у вас?
– Пока не знаю, – Ксения пожала плечами. – Он хороший парень. Умный, заботливый. Посмотрим.
Они сделали заказ, и пока ждали еду, говорили о работе, о новом фильме, о планах на лето. Потом вдруг Ксения сказала:
– Знаешь, я вчера Диму встретила.
Ирина Сергеевна замерла:
– Дмитрия? И как он?
– Хорошо, – Ксения покрутила в руках солонку. – С девушкой был. Красивая такая блондинка.
– И… как ты?
– Нормально, – Ксения задумалась на секунду. – Знаешь, я думала, что буду ревновать или злиться. А я просто… порадовалась за него. Он хороший человек, заслуживает счастья.
Ирина Сергеевна с удивлением посмотрела на дочь. Два года назад такие слова были бы невозможны.
– А еще, – продолжила Ксения, – я поняла, что вы были правы. И ты, и он. Мы действительно не подходили друг другу. У нас разные ценности, разные взгляды на жизнь. Может, если бы мы встретились сейчас, все было бы иначе, но тогда… – она покачала головой. – Тогда я была невыносимой избалованной принцессой.
– Ксюша…
– Нет, мам, это правда, – Ксения посмотрела матери в глаза. – Я была ужасной. И я благодарна вам с папой, что вы нашли в себе силы перестать меня баловать. Потому что иначе я бы так и осталась той капризной девочкой, которая считает, что мир ей что-то должен.
Ирина Сергеевна почувствовала, как к глазам подступают слезы. Она протянула руку и сжала ладонь дочери:
– Ты выросла, Ксюш. Я так тобой горжусь.
– Спасибо, – Ксения улыбнулась. – Знаешь, я до сих пор иногда думаю – а что, если? Что, если бы я была другой, когда встретила Диму? Может, мы бы были вместе. Но потом понимаю, что это бессмысленно. Нельзя переписать прошлое. Можно только принять уроки, которые оно дает.
Они замолчали. Принесли еду, но обе не притрагивались к ней, погруженные в свои мысли.
– Мам, – вдруг сказала Ксения. – А помнишь, ты тогда сказала ему, что я заслуживаю парня, который будет на одной волне со мной?
– Помню, – кивнула Ирина Сергеевна.
– А сейчас ты бы так сказала?
Ирина Сергеевна задумалась:
– Нет. Сейчас я бы сказала, что ты заслуживаешь парня, который будет делать тебя лучше. И с которым ты тоже будешь становиться лучше.
Ксения улыбнулась:
– Знаешь, кажется, я теперь понимаю, что искала не того принца. Настоящий принц – это не тот, кто тебя на руках носит и все прощает, а тот, кто помогает тебе стать сильнее и лучше.
– Именно, – кивнула Ирина Сергеевна. – И помни, что корона – это не только привилегия, но и ответственность.
Ксения рассмеялась:
– Мам, ты говоришь как в диснеевских мультиках!
– Может быть, – улыбнулась Ирина Сергеевна. – Но в них есть доля правды.
Они начали есть, и разговор перешел на другие темы. Ирина Сергеевна смотрела на дочь и думала, что иногда самые болезненные решения приводят к самым правильным результатам. Два года назад она сделала выбор – перестать быть удобной матерью и стать хорошей. И хотя Ксения еще не стала идеальной, она определенно стала настоящей. Живым человеком со своими сильными и слабыми сторонами, а не коронованной куклой, которая разбивается от первого серьезного столкновения с реальностью.
«Из ее короны осыпалась фальшивая позолота», – подумала Ирина Сергеевна, глядя на дочь. – «Но то, что осталось – не пыль, а настоящее золото».
