— Ты опять испортила ребенка своими глупостями, — Тамара Петровна даже не подняла глаз от телевизора.
Елена Михайловна замерла в дверях, сжимая в руках дневник Киры. Тройка по математике горела красным пятном на странице.
— Что вы имеете в виду? — тихо спросила она.
— Имею в виду, что внучка стала хуже учиться с тех пор, как ты перестала с ней заниматься. Все эти твои «ребенок должен сам» — чушь собачья.
Елена прошла в кухню, где за столом сидела Кира с учебниками. Девочка виновато глянула на мать.
— Мам, я правда старалась…
— Знаю, солнышко. Математика сложная, но мы справимся.
— Справимся, — передразнила из гостиной свекровь. — Денис! Иди сюда!
Муж появился в дверях, уставший после смены. Взгляд его метался между женой и матерью.
— Что случилось?
— А то, что твоя жена совсем забросила ребенка. Посмотри на оценки.
Елена протянула дневник мужу. Денис пролистал страницы, нахмурился.
— Лен, может, действительно стоит больше времени уделять учебе?
— Я уделяю. Но я против зубрежки. Кира должна понимать материал, а не механически заучивать.
— Понимать, — фыркнула Тамара Петровна. — В наше время дети учились как следует. Без всяких пониманий.
Вечером, когда Кира легла спать, Елена попыталась поговорить с мужем.
— Ден, твоя мама совсем не дает мне воспитывать дочь. Любое мое решение подвергается критике.
— Мам просто беспокоится о внучке. Ты знаешь, как она переживала после смерти отца.
— Прошло уже четыре года! И это не дает ей права указывать мне, как растить собственного ребенка.
Денис устало потер лицо ладонями.
— Лена, давай не будем ссориться. Мама старая, одинокая. Нам нужно быть терпеливее.
— А что насчет меня? Я что, не имею права голоса в собственной семье?
Но Денис уже отвернулся к стене, давая понять, что разговор окончен.
Следующие недели напряжение в доме только нарастало. Тамара Петровна взяла на себя проверку домашних заданий Киры, не спрашивая разрешения у Елены. Девочка металась между бабушкой и матерью, не понимая, кого слушать.
— Бабуля говорит, что по математике нужно решать десять примеров каждый день, — робко сказала Кира однажды вечером.
— А что говорит мама? — спросила Елена.
— Мама говорит, что лучше разобрать пять примеров, но хорошо их понять.
— И что ты думаешь сама?
Кира сжалась.
— Я не знаю. Вы все время спорите, а я не понимаю, кто прав.
Елена обняла дочь, чувствуя, как сердце сжимается от боли. Ребенок страдал из-за взрослых конфликтов.
На следующий день Елена решила открыто поговорить со свекровью.
— Тамара Петровна, нам нужно прийти к какому-то соглашению по поводу Киры.
— Никаких соглашений. Я воспитала троих детей, знаю, что делаю.
— Но Кира — моя дочь.
Тамара Петровна медленно повернулась к ней. В ее глазах было что-то жесткое и холодное.
— Твоя дочь? — голос звучал зловеще спокойно. — А ты помнишь, как появилась на свет эта дочь?
Елена почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— О чем вы говорите?
— Я говорю о том, что Денис тогда был не готов к ребенку. Помнишь, как ты его уговаривала? Как говорила, что все будет хорошо? А потом три месяца лежала на сохранении, а я таскала тебе передачи в больницу.
— При чем здесь это?
— А при том, что если бы не я, никакой дочки у тебя бы не было. Я убедила Дениса не бросать тебя тогда. Я заставила его взять ответственность. Так что не рассказывай мне про «мою дочь».
Елена чувствовала, как щеки горят от стыда и ярости. Это было низко — напоминать о том сложном периоде в их браке.
— Я благодарна вам за поддержку тогда, но это не дает вам права…
— Дает. И еще как дает. Потому что без меня этой семьи бы не существовало.
Вечером Елена попыталась поговорить с Денисом об этом разговоре, но он лишь пожал плечами.
— Мама многое для нас сделала. Может, действительно стоит прислушаться к ее мнению?
— Ты серьезно? Она шантажирует меня нашим прошлым!
— Никто никого не шантажирует. Просто нужно быть благодарными.
Елена поняла, что муж не станет ее поддерживать. Тамара Петровна была для него неприкосновенной фигурой.
Конфликт достиг пика, когда свекровь записала Киру на дополнительные занятия по математике, не спросив Елену.
— Как вы посмели принимать такие решения без меня?
— Посмела, потому что вижу результат твоего «воспитания». Ребенок скатывается в учебе.
— У Киры временные трудности, это нормально!
— Нормально для тебя. А я не позволю внучке стать такой же посредственностью.
Слово «посредственность» ударило как пощечина. Елена почувствовала, как внутри все закипает.
— Хватит! Я запрещаю вам вмешиваться в воспитание моего ребенка!
— А я запрещаю тебе губить мою внучку своими современными глупостями!
В этот момент домой пришел Денис. Увидев две взволнованные женщины, он тяжело вздохнул.
— Что теперь?
— Твоя мать переходит все границы!
— Твоя жена совсем обнаглела!
Денис посмотрел на них, потом на испуганную Киру, выглядывающую из своей комнаты.
— Хватит. Мне надоело это слушать каждый день.
Он прошел к дочери, взял ее за руку.
— Кира, пойдем прогуляемся. А вы пока разберитесь между собой.
Когда они ушли, Тамара Петровна усмехнулась.
— Видишь? Даже сын устал от твоих истерик.
— Это не истерики. Это попытка отстоять свое право быть матерью.
— Право нужно заслужить. А не получать по факту рождения ребенка.
Елена поняла, что проигрывает эту войну. Денис не поддерживал ее, Кира страдала от постоянных конфликтов, а Тамара Петровна чувствовала себя хозяйкой положения.
На следующий день она встретилась с подругой за кофе и рассказала о ситуации.
— Лен, а может, действительно пойти на компромисс? Старая женщина, одинокая…
— Но ведь это мой ребенок!
— Твой. Но семья — это не только ты. И если ради сохранения мира нужно уступить в чем-то…
Елена понимала, что подруга права. Но внутри все бунтовало против этой несправедливости.
Через неделю она приняла решение.
— Тамара Петровна, давайте найдем компромисс.
— Какой компромисс?
— Вы занимаетесь с Кирой точными науками, а я — гуманитарными. Вы контролируете выполнение домашних заданий, а я отвечаю за творческое развитие.
Свекровь задумалась.
— И никаких твоих современных методик воспитания?
Елена сглотнула. Это означало отказ от собственных педагогических принципов.
— Договорились.
Тамара Петровна кивнула с видом победителя.
В тот вечер Елена долго сидела у окна, глядя на темнеющий двор. Она купила мир в семье ценой отказа от себя. Но что еще ей оставалось делать?
Кира подошла и обняла ее.
— Мам, теперь вы с бабулей не будете ссориться?
— Не будем, солнышко.
— А ты грустная почему?
Елена погладила дочь по волосам. Как объяснить ребенку, что иногда взрослые вынуждены жертвовать своими принципами ради семейного благополучия?
— Просто устала. Все хорошо.
Но хорошо было далеко не все. Елена чувствовала, как что-то важное умирает внутри нее. Возможно, это была цена за сохранение семьи. Возможно, такова была реальность жизни.
Она только надеялась, что когда-нибудь Кира поймет: материнская любовь иногда проявляется не в борьбе, а в умении отступить.
