— А невеста-то порченая, замараться успела, а жениха не проглядела… приведет Антипка порченую.
— Ты что, Ермошка, белены объелся? Мели языком, да не все подряд, а то бока намну.
Макар Гужанин сквозь землю готов провалиться, услышав про будущую невестку. Ведь ещё по весне сын Антип попросил сватов к Марфе Сапроновой засылать.
Антип ростом не отличался, но и мелким не был, так, среднего росточка, с широкой спиной и крепкими кулаками — он в работе первый, да и сам пригож. А выбрал Марфу, прозванную «каланчей» за ее высокий рост. Выше Антипа на пол-головы.
Макар закряхтел неодобрительно, когда услышал про невесту, жена Мария жалостливо взглянула на сына — уж больно хорош для Марфушки.
Макар очистил варёную картошку, подсолил и продолжал молча есть
— Батя, ну чего думаешь-то? Когда сватать?
— Ишь ты, прыткий, разогнался… погодь до осени, там и решим.
— Ну, так значит женюсь я осенью?
Макар переглянулся с женой. — Говорят, Аверьян дочке приданого не пожалеет, да и Марфа — девка работящая… надобно брать, Антипу нашему по душе она, хоть и «каланча».
— Ну, чего ты, батя , сразу… «каланча»…
— Антипушка, так ведь она как сосна, выше всех. — Мария прикидывала в уме, подойдёт ли сыну такая невеста.
— А пущай, — согласился вдруг Макар, — ежели что, лестницу приставит, — и он, посмеиваясь, продолжал есть.
Приглядевшись, Макар и Мария, со временем одобрили выбор сына. Марфа, хоть и высокая, но девка ладная, хороша собой. Брови темные, коса до самого пояса, глаза — как небо — голубые. И в работе ей равных нет, так же как и Антипу.
И вот теперь стоит Макар и «глотает» обидные слова от Ермошки про будущую невестку. Неужели Антип ошибся, впустил себе в душу «гулену»?
— Говори, Ермоха, кто слух пустил про Марфу? — потребовал он.
Ермолай спрятал усмешку в седую бороду. — А ты на ворота глянь, с утра чернущие, вымазали Марфушке ворота, не отмыть теперь.
Поторопил Макар коня, затарахтела телега, торопится взглянуть на ворота Сапроновых, с которыми намеревался породниться.
Глянул — и в самом деле, замыта грязь. Охнул Макар: — Стыд-то какой, вот тебе и «каланча».
———
— Говори, кобыла, с кем путалась? — Аверьян замахнулся вожжами, готов с силой ударить по белому телу дочери.
— Ни с кем я не гуляла, кроме Антипа никто не нужен!
— Оставь ее, Аверьян, — умоляет Глафира, — оставь, не гневайся, дитё ведь это наше.
— Тятя, клянусь ни с кем, — плачет Марфа. От страха, что отцовский гнев выльется на ее спину, она сжалась на кровати, казалось, даже ростом меньше стала.
— А кто же тогда озлобился на тебя, коль не виновата? Как мне теперь в глаза Макару смотреть?
— Тятя, помилуй, не виновата, сама хочу дознаться, кто опорочить меня хотел. А если узнаю, не сдобровать тому.
Аверьян бросил вожжи, сел на сундук, опустив голову. — Опозорили, как есть опозорили. Антип, ежели прознал, то десятой дорогой тебя обойдет.
— Ну уж нет, не позволю надо мной смеяться, — Марфа встала с кровати, распрямилась, глаза блеснули злостью, — не позволю злыдням украсть у меня Антипа.
————
— А вот пусть она мне сама скажет, тогда и поверю! — Антип сжал кулаки, услышав слова отца о неверности невесты.
— А ежели правда, женишься что ли? Опозорить себя и нас хочешь? Эх, жалко, ежели девка порченая оказалась, мы уж с Аверьяном почти породнились.
Марфа, убрав растрепавшиеся косы, плеснув холодной воды в лицо, побежала в другой конец села, где вечером у старой изгороди собирались девчата, поджидая парней.
Увидев Марфу хихикнули. Кто-то отвернулся, кто-то перешептывался.
— А что, Стешка, не ты ли насмехалась над Антипом? Не ты ли говорила, что у него нос картошкой?
— Я?! Да ты перегрелась, Марфа! Чего выдумываешь?
— Девчата, а ну скажите, было такое?- спросила Марфа подружек. — Ведь насмехалась Стешка?
— Было такое, — согласились девчата.
— А когда Антип меня выбрал, сватов обещал прислать, так тебе сразу шлея под хвост попала — уж не хотелось упускать Антипа. А покажи-ка руки, вон грязь на них осталась, когда ворота мне вымазала.
Марфа хотела схватить ее за руку, но Стеша спрятала руки, испугавшись.
— На воре и шапка горит! — крикнула Марфа. — Если не ты, то и руки не боялась бы показать
— Да вот смотри, чистые, — Стешка показала руки.
— А кто нынче жаловался, что не выспался, видно всю ночь чужие ворота портила, — догадались девчата. — А Марфу ты возненавидела, как только Антип ее своей невестой назвал. Смеялась, что «каланчу» выбрал, а не тебя.
— И сейчас смеюсь, не такая ему невеста нужна, — призналась Стеша.
Марфа схватила прут, валявшийся возле изгороди и замахнулась. — Это тебе за честь мою поруганную! За ворота измазанные, чтобы напраслину не говорила! А ещё всем расскажу про твой навет на честных людей, отмойся теперь попробуй!
— Не поверит тебе Антип, — крикнула Стеша, — все знают теперь, что ты порченая.
— А это мы ещё посмотрим!
— Остановись, Марфа, оставь ее, — просили девчата .
Марфа, бросив прут, побрела домой.
Летнее солнышко ласково касалось ее лица, пытаясь высушить девичьи слезы . И ведь права Стешка, не поверит Антип, после такого грязный след долго тянется.
А вот и Антип навстречу, остановил скакуна, привязал под деревом, идёт навстречу, а у самого в глазах огонь.
Кинулась она к нему, упала на колени в шелковистую траву, смотрит ему в глаза, не отводит взгляда.
— Не верь, Антипушка, нет моей вины, чиста я как вода в роднике. А если не веришь, то сам убедись… после свадьбы точно поверишь.
Поднял ее Антип, смотрит в глаза, хоть она и выше ростом, а кажется, будто на равных.
— Верю, Марфуша, знаю, кто честь твою хотел в грязи вывалять, Стешкины проделки… видели ее, зададут ей дома трепку. Дуреха эта Стешка, думала, если тебя опорочит, так я к ней сватов зашлю. Не бывать этому, ты мой цветок лазоревый, ты мне одна люба.
—————-
Осенью свадьба Антипа и Марфы собрала почти все село. И сидели молодые за столом, боясь пошевелиться и переглянуться.
Макар с Аверьяном, уже давно навеселе, никак не могли решить, где молодым дом строить — то ли ближе к дому Макара, то ли ближе к усадьбе Аверьяна.
Так и не договорились. А молодых проводили вскоре в горницу, где возвышались на пышной кровати подушки, прикрытые накидкой.
И обнял Антип свою «каланчу», а потом вспомнил, как хотели разлучить их, и снова сжал кулаки, но ничего не сказал молодой жене. А что говорить? Чиста она. И верна будет всю жизнь.
