Когда Лена посоветовала мне своего семейного психолога, я думала, что он спасет мой брак. Ни за что не поверила бы, что он его похоронит так быстро. А главное — что я буду ему за это благодарна.
«Ира, серьезно, сходите к Михаилу Петровичу. Мы с Сашей после его сеансов как будто заново познакомились», — говорила подруга, потягивая кофе в нашем любимом кафе. Я кивала и думала: «Господи, да у нас с Андреем все нормально. Просто… устали немного друг от друга».
Пятнадцать лет брака. Представляете? Полтора десятка лет мы прожили вместе, и все вокруг говорили: «Какая крепкая семья! Как вам повезло встретить друг друга!» Дом в пригороде, две дочки — одиннадцать и семь лет, собака, кот, даже хомячок был. Андрей — инженер в солидной компании, я — экономист в банке. Стабильность, порядок, предсказуемость.
Но знаете, что самое страшное в предсказуемости? То, что она делает жизнь невыносимо однообразной. Утром я знала, что Андрей выйдет из душа ровно в 7:15, съест два бутерброда с маслом и с джемом, обязательно выпьет кофе без сахара. Вечером он придет в половине седьмого, поужинает, посмотрит новости и уткнется в телефон. В субботу мы поедем к его родителям, в воскресенье — к моим. Отпуск — только на море, если повезёт — в июле, только на две недели.
А разговоры… Боже, наши разговоры! «Света опять получила двойку по математике», «кот опять нагадил в коридоре», «надо заменить смеситель в ванной». Когда я в последний раз рассказывала мужу о своих мечтах? А когда он — мне? Даже не помню.
Последней каплей стала наша годовщина свадьбы. Пятнадцать лет — это же серьезная дата! Я целую неделю намекала, строила планы, даже ресторан присмотрела. А Андрей в этот день пришел домой с пакетом из «Пятерочки»:
— Ира, я купил твой любимый торт «Наполеон».
— Андрей, а что сегодня за день?
— Пятница? — он искренне не понимал.
— Пятнадцать лет назад в эту пятницу мы поженились.
Он замер с пакетом в руках, и я увидела в его глазах не раскаяние, а какую-то обреченность. Словно он подумал: «Опять я что-то не так сделал». А я подумала: «Господи, мы превратились в соседей по коммуналке».
*
На следующий день я позвонила Лене:
— Дай контакты своего психолога.
— Ой, Ирка, как здорово! Вы не пожалеете, он волшебник.
Волшебник, говоришь? Ну-ну. Я записалась на прием, даже не спросив Андрея. Вечером просто сообщила:
— В четверг идем к семейному психологу.
— Зачем? — он удивленно посмотрел на меня и аж оторвался от телефона.
— Потому что мы забыли, как разговаривать друг с другом.
— Мы же разговариваем. Вот сейчас разговариваем.
— Андрей, о чем мы говорили в последний раз, если не о детях и не о быте?
Он задумался. Минуту. Две. Потом тяжело вздохнул:
— Хорошо. Но я не верю в этих психологов.
— И я не верю, но и так жить мы дальше не можем.
Первый сеанс: невинные вопросы
Михаил Петрович оказался совсем не таким, как я представляла. Не седовласый мудрец с бородой, а мужчина лет сорока, в джинсах и свитере, с внимательными серыми глазами. Кабинет тоже удивил — не официальный, а домашний: два удобных кресла, журнальный столик, живые цветы на подоконнике.
— Садитесь, где удобно, — сказал он. — Меня зовут Михаил Петрович, но можете просто Михаил.
Мы сели. Андрей — на краешек кресла, готовый в любой момент сбежать, я — поудобнее, решительно настроенная работать над отношениями.
— Расскажите, что привело вас ко мне?
Я начала рассказывать про рутину, про отсутствие близости, про забытую годовщину. Андрей молчал, иногда кивал. Михаил слушал внимательно, не перебивал.
— Понятно, — сказал он наконец. — А теперь вопрос к каждому из вас. Ирина, когда вы в последний раз от души смеялись вместе?
Я открыла рот и… ничего не сказала. Честно пыталась вспомнить. Может, когда кот застрял в пакете? Но это было полгода назад, и смеялись мы больше над котом, чем вместе.
— Не помню, — призналась я.
— Андрей, а вы?
— Тоже не помню.
— Хорошо. Следующий вопрос. О чем мечтает каждый из вас? Ирина?
— Мечтаю? — я растерялась. — Ну… чтобы дети выросли хорошими людьми. Чтобы здоровье было. Квартиру побольше, может быть…
— А лично вы? Чего хочет именно Ирина, не мама, не жена, а Ирина?
Вопрос поставил меня в тупик. Когда я в последний раз думала о себе не в контексте семьи?
— Не знаю, — призналась я.
— Андрей?
— Я тоже… Мне бы отпуск нормальный. И чтобы на работе и дома не доставали по мелочам.
Михаил кивнул, что-то быстро пометил в своём блокноте.
— Дам вам небольшое задание, — сказал он, поднимая глаза. — В течение недели каждый день записывайте мелочи и качества, которые вам понравились в партнёре. Не что-то общее вроде «он надёжный» или «хороший папа», а что-то конкретное. Прямо из жизни. Например: «помыл за мной кружку», «не забыл купить мой любимый йогурт», «накрыл пледом, когда я уснула».
— Мелочи? — переспросила я.
— Именно. Из этих мелочей и складываются настоящие отношения. Увидимся через неделю.
В машине мы ехали молча. Дома я взяла блокнот и написала на первой странице: «Что мне нравится в Андрее». На второй день заглянула в блокнот — страница пустая. На третий — тоже. К концу недели я поняла, что мне просто нечего туда писать. И это было… страшно.
Второй сеанс: правда начинает всплывать
— Ну что, как прошла неделя? — спросил Михаил.
Мы переглянулись с Андреем.
— Честно? — сказала я. — Плохо. Я ничего не записала.
— И я тоже, — добавил Андрей.
— Почему?
— Потому что… — я запнулась. — Потому что мне нечего было записать. Он приходит, ужинает, смотрит телевизор, ложится спать. Что тут может нравиться?
— А вы, Андрей?
— Да у меня то же самое. Ира с утра до вечера недовольная. То ей одно не так, то другое. А я виноват во всем.
— Погодите-ка, — возмутилась я. — Это я недовольная? А кто по вечерам молчит, как рыба? Вечно либо в телефоне, либо в телевизоре.
— А о чем мне с тобой говорить? — вспылил Андрей. — Ты же все равно всё знаешь лучше!
— Стоп, — спокойно сказал Михаил. — Давайте попробуем по-другому. Сейчас каждый из вас скажет партнеру, что чувствует в данный момент. Не обвинения, не претензии — только свои чувства. Ирина, начните вы.
Я посмотрела на Андрея. Что я чувствовала? Злость? Обиду? Нет, что-то другое…
— Я чувствую… усталость, — сказала я неожиданно для себя. — Я устала притворяться, что у нас все хорошо. Устала быть удобной женой, которая не жалуется и все понимает. Устала делать вид, что мне нравится наша семейная жизнь.
Андрей смотрел на меня широко открытыми глазами.
— Теперь вы, Андрей.
— А я… я устал чувствовать себя неудачником, — тихо сказал он. — В твоих глазах я всегда делаю что-то не так. Забыл годовщину — плохой муж. Не поговорил о чем-то важном — бесчувственный. Хочу побыть один — эгоист. Я устал оправдываться за то, что я такой, какой есть.
В кабинете повисла тишина. Я смотрела на мужа и вдруг поняла — мы впервые за годы сказали друг другу правду.
— А теперь главный вопрос, — сказал Михаил. — Зачем вы здесь? На самом деле. Не то, что говорили в прошлый раз, а честно.
Я открыла рот, чтобы сказать про работу над отношениями, но вместо этого выпалила:
— Я хочу разрешения. Разрешения на то, чтобы закончить наш брак.
— И я тоже, — тихо добавил Андрей. — Я пришел сюда не чтобы спасти семью. Я пришел, чтобы кто-то сказал мне, что всё это можно не спасать.
Третий сеанс: финальный удар
На третий сеанс мы пришли как-то спокойнее. Неделя после второй встречи прошла странно — мы были вежливы друг с другом, но какие-то отстраненные. Словно уже начали прощаться.
— Как дела? — спросил Михаил.
— По-другому, — ответила я. — Мы не ссорились, не выясняли отношения. Просто… существовали рядом.
— И как это было?
— Честно? Легче, — признался Андрей. — Я не чувствовал, что должен кому-то что-то доказывать.
Михаил кивнул и задал вопрос, который окончательно все решил:
— Представьте, что вы незнакомы. Встречаетесь где-то случайно — в кафе, на работе, на детской площадке. Ирина видит Андрея, Андрей — Ирину. Стали бы вы знакомиться? Захотели бы узнать друг друга поближе?
Я посмотрела на мужа свежим взглядом. Мужчина средних лет, немного располневший, вечно уставший. Сидит, сгорбившись, избегает смотреть в глаза. О чем бы мы говорили, если бы познакомились сейчас? О футболе? О работе?
— Нет, — честно ответила я. — Не стала бы.
— И я бы не стал, — добавил Андрей. — Ира очень… требовательная. Я бы испугался такой женщины.
— Тогда скажите мне, — спокойно произнес Михаил, — зачем вы мучаете друг друга? И детей заставляете жить в доме, где родители терпят друг друга из-за чувства долга?
Эти слова упали в кабинете как камень в тихую воду. Круги пошли, и стало понятно — обратного пути нет.
— Дети… — начала я.
— Дети чувствуют фальшь лучше взрослых, — перебил Михаил. — Вы думаете, они не видят, что мама и папа не счастливы? Что хотите показать им такой моделью семьи?
Он был прав. Старшая дочка недавно спросила: «Мам, а почему ты с папой никогда не обнимаешься?» И я не знала, что ответить.
— Развод — это не всегда трагедия, — продолжал психолог. — Иногда это освобождение. Для всех.
****
Мы развелись через полгода. Без скандалов, без ругани по поводу имущества, без попыток настроить детей друг против друга. Андрей снял квартиру неподалеку, девочки остались со мной, но видятся с отцом каждые выходные.
Знаете, что удивительно? Как только мы перестали быть мужем и женой, мы снова стали людьми. Андрей перестал чувствовать себя неудачником, я — злой бабой. Мы начали разговаривать. Не о квартплате и школьных оценках, а о жизни.
— Я записался на курсы фотографии, — сказал он, забирая девчонок в одну из суббот.
— Серьезно? — удивилась я. — А я и не знала, что тебе это интересно.
— Да я и сам не знал. Все некогда было понять, что мне интересно.
А я поняла, что мечтаю путешествовать. В браке мы ездили только туда, куда хотел Андрей — в отпуск в Анапу, к родственникам в деревню. А мне всегда хотелось в горы, в другие страны, увидеть мир. Первую поездку — в Абхазию — я организовала уже через два месяца после развода.
Дети поначалу переживали, но быстро увидели разницу — родители стали добрее и счастливее. Я перестала срываться на них из-за накопившейся злости на мужа. Андрей перестал быть вечно виноватым и раздраженным.
— Мам, а почему вы с папой не поженитесь снова? — спросила как-то младшая Юля. — Вы теперь такие веселые оба.
Я объяснила, что иногда людям лучше дружить, чем жить вместе. Чтобы опять не стать грустными.
*
Год спустя мы встретились с Андреем в том же кафе, где я когда-то жаловалась Лене на нашу семейную жизнь. Он пришел показать фотографии со своей первой персональной выставки — да-да, мой бывший муж оказался талантливым фотографом! А я рассказывала про новую работу в туристическом агентстве и планы на следующий отпуск.
— Слушай, — сказал он, листая мои фотографии с Абхазии. — А ведь если бы мы познакомились сейчас…
— Да, — улыбнулась я. — Возможно начали бы встречаться. Ты интересный мужчина, когда не чувствуешь за собой обязанность быть «хорошим мужем».
— И ты совсем другая, когда не пытаешься быть «правильной женой».
Мы рассмеялись. Наверное, впервые за много лет — искренне и легко.
— Хочешь знать, за что я действительно благодарна тому психологу? — сказала я, отодвигая стакан с кофе и глядя бывшему мужу прямо в глаза. — За то, что он не пытался нас склеить. Не стал спасать то, что давно трещало по швам.
— Согласен, — кивнул Андрей. — Настоящий профессионал — тот, кто не боится разрушить образ «счастливой семьи», если за ним пустота.
Он помог нам увидеть правду — без прикрас, без самообмана. Да, пришлось развестись. Но знаешь, что удивительно? Это было лучшее, что могло с нами случиться. Потому что мы наконец-то позволили себе быть собой.
И оказалось, что по отдельности мы куда живее и активнее, чем в паре, где каждый пытался играть свою роль.
